Роковой свидетель

Эпилог

Долгое время Эрика чувствовала, как то приходит в сознание, то вновь отключается, будто скользя по поверхности. Она слышала писк, шипение воздуха и лязг металла, голоса знакомых людей, иногда чувствовала холодный бриз – будто дрейфовала в теплом море забвения.

Когда ненадолго возвращалась реальность, она начинала чувствовать боль. Пару раз, открывая глаза в пустой комнате, ощущала ее, тупую, пульсирующую, но только на третий или четвертый раз увидела, что лежит в кровати, и длинный ряд аппаратов перед ней пищит и пульсирует маленькими огоньками.

Все было размыто, и над ней склонилось знакомое лицо, а потом все опять исчезло.

Когда она вновь очнулась, комната стала другой. Кресло с высокой спинкой в углу было ближе, знакомое лицо – отчетливее. Сестра, Ленка.

– Ты проснулась, – с улыбкой промолвила она. По сравнению с Эрикой Ленка казалась миниатюрной. Ее длинные светлые волосы были стянуты сзади.

– Что происходит? – спросила Эрика. Голос прозвучал как чужой. Она попыталась поднять руку и увидела, что кожа покрыта коркой, будто Эрика продиралась через кусты ежевики, а в запястье вставлены трубки. Эрика попыталась сесть, грудь и руки пронзила острая боль. Ног она не чувствовала.

– Не пытайся встать, – предостерегла Ленка, села и осторожно сжала ее руку.

– Я парализована? – прохрипела Эрика.

– Что ты сказала? Хочешь воды? Доктор велел тебя напоить. – Ленка взяла чашку с соломинкой и поднесла к губам сестры. Эрика сделала глоток. Теперь она чувствовала, как лицо сдавливает что-то, мешающее дышать носом. Она подняла руку, что снова вызвало резкую вспышку боли в груди. На носу была огромная жесткая повязка.

– Что с моими ногами? – Она пыталась сесть и разглядеть их. Одеяла скрывали от нее форму ног и даже их наличие или отсутствие. Они не ощущались. Вообще.

– Все в порядке. Обе сломаны ниже колена. Тебе вставили штифты и колют много обезболивающих… Ты разве не помнишь? Я уже говорила тебе это три раза. – Ленка не казалась раздраженной, скорее обеспокоенной.

– А с лицом? – выдохнула Эрика. Даже этот короткий разговор ее утомил.

– Ты сломала об подушку безопасности нос и шесть ребер… Врачи думали, что и скулу, но это просто сильный ушиб.

Эрика откинула голову на подушку. Она хотела спросить что-то еще, но усталость пересилила, она закрыла глаза и уснула.

В полное сознание она пришла только спустя неделю. Ленка неустанно дежурила у ее постели.

Эрика не знала, сколько времени прошло, но каждый раз, открывая глаза, отмечала, что сестра одета иначе. Однажды она очнулась, когда врач делал обход, и, к своей радости, узнала, что идет на поправку, хотя путь к полному выздоровлению предстоит долгий.

– Вы долго тут, в Англии? – спросила она сестру.

– Две недели. Живем пока у тебя. Марек тоже тут. Дети остались в Словакии с его матерью.

– Чем занимается Марек?

– Обожает твоего кота и наводит кое-какой порядок.

Эрика вздохнула и поморщилась от боли в ребрах.

– Надеюсь, он не красит мои стены в зеленый или оранжевый.

– Что не так с зеленым и оранжевым? – поинтересовалась Ленка. – Не волнуйся, ему помогает Игорь.

Эрика вздохнула.

– Ты общаешься с Игорем?

– Ну конечно, я его помню, такой красивый. Его сестра по-прежнему живет в Нитре, мы немного знакомы. У вас все серьезно?

– Ленка, вот что серьезно! – Эрика указала на кровать, на трубки в запястьях. – А с моим делом что?

– Сегодня придут твои коллеги и сами все расскажут. Ты никогда мне не говорила, что работаешь с человеком по имени Кейт Мосс!

Эрика улыбнулась. Ей не терпелось увидеть кого-нибудь из лондонских знакомых. Присутствие здесь сестры ощущалось слишком сюрреалистично.

Чуть позже пришли Мосс и Питерсон. Выражения их лиц были такими, что Эрика испугалась.

– Привет, босс. – Мосс принесла большой букет цветов, и Ленка поставила его на маленький столик в углу. – Ого, у тебя отдельная палата. Шикарно!

– Привет, Эрика. – Питерсон наклонился и поцеловал ее в щеку, и она увидела его обеспокоенный взгляд.

– Я не умираю, – слабо услыбнулась она.

– Само собой, нет, – усмехнулась Мосс. – Мы просто, мы просто…

– Волновались, – закончил за нее Питерсон. – Мы видели последствия аварии.

– Я в этом не виновата! – воскликнула Эрика. На нее нахлынули воспоминания о случившемся, и она вновь ощутила боль и панику. – Я не была за рулем. Он посадил меня в машину. Заставил выпить слишком много обезболивающих. Это Колин. Это все он!

– Мы знаем, – кивнула Мосс. – Мы его задержали, и он под стражей. Его обвинили в убийстве Софии, Вики, Силлы Стоун… и попытке убить тебя.

Эрике стало чуть легче.

– В результате аварии пострадал кто-нибудь еще?

– Нет, – покачал головой Питерсон. – Хочешь посмотреть фото?

Мосс бросила на него предупреждающий взгляд.

– А у тебя есть фото? – спросила Эрика.

– Тебе не нужно их видеть, – нахмурилась Мосс.

– Нет. Я хочу.

Питерсон посмотрел на Мосс, достал телефон, открыл нужные фото, повернул экран так, чтобы Эрика могла их увидеть.

Ее машина, искореженная, врезалась в бампер небольшого «Порше», которому пришлось еще хуже. Лобовое стекло было разбито, все вокруг усыпано осколками. На фото попал и холм, ведущий к дому Колина, и следы жуткой катастрофы – вторая полоса была перекрыта, серый внедорожник застрял в бампере синего «Смарта», а в бампере самого внедорожника увязла старая желтая «Сиерра». Возле машины скорой помощи врачи возились с тремя водителями, окровавленными и ошарашенными, но живыми. Широко распахнутыми глазами они смотрели на развороченные клумбы.

– Не могу поверить, что я все это пережила, – пробормотала Эрика в шоке от увиденного. Питерсон открыл другое фото.

– Может быть, это тебя порадует, – и он показал Эрике скриншот с сайта «Би-би-си Ньюз» с заголовком: «ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИЗ ЮЖНОГО ЛОНДОНА АРЕСТОВАН ЗА УБИЙСТВА, ВЗЛОМЫ И СЕКСУАЛЬНЫЕ ДОМОГАТЕЛЬСТВА К СТУДЕНТКАМ».

Под заголовком была фотография Колина, которого выводили из дома двое полицейских. Его руки были скованы наручниками.

– Как вы его поймали? – поинтересовалась Эрика.

– Колин был настолько уверен в своем плане инсценировать автокатастрофу, что выждал целый час после того, как тебя отвезли в больницу, прежде чем позвонить в службу спасения. Он сказал оператору, что Силла упала с лестницы. Полицейские, которые приняли вызов, обратили внимание, что в твоей машине не было ключа зажигания, и это заставило их усомниться в версии Колина, будто бы ты была у него в гостях, а потом уехала. Он не заводил двигатель и ключ зажигания вставить забыл, – рассказал Питерсон о произошедшем.

– Полиция нашла его на полу в кабинете Колина, – добавила Мосс. – Мы обыскали его дом и нашли в мусорном мешке окровавленную одежду. Оказалось, что это кровь Софии. В его гараже обнаружились блокноты и флешки Вики Кларке – настоящий кладезь информации. Она была очень близка к тому, чтобы узнать, что именно Колин вламывался к девушкам, проходившим прослушивание в АДГ.

– И поскольку новость попала в заголовки, на связь с полицией стали выходить и другие женщины, пережившие такой опыт, – сказал Питерсон.

– Теперь у вас достаточно улик, чтобы привлечь Колина к суду за убийство Софии и Вики? И Силлы? – Эрика почувствовала прилив радости.

– Да. И за покушение на твое убийство его тоже будут судить – уж это мы обеспечим. Команда юристов Колина пытается нас убедить, что мы не можем доказать его причастность к убийству Софии. Сам он говорит, что окровавленную одежду подбросили в его гараж. Однако на ее одежде нашли его ДНК, как и в квартире Вики. Лаборанты взяли еще один микроскопический образец слюны с каркаса дивана-кровати, и он тоже совпал с его ДНК. Как и та слюна, что обнаружили на плече Вики Кларке.

– Есть какие-нибудь свидетели? Кто-нибудь, кто был в курсе происходящего в Ханикомб-Корт? У меня ужасное предчувствие, что Колин все равно выкрутится.

– Тут еще кое-что произошло, – хитро улыбнулась Мосс. – Мы нашли Лили Паркс. Допросили, и выяснилось, что математика – не самая сильная ее сторона.

– Что ты имеешь в виду?

– Она нам поведала, что Колин заставил ее переспать с Чарльзом Уэйкфилдом, когда ей было всего пятнадцать. Однако даты, которые она нам назвала, не сходятся – по всему выходит, что ей было шестнадцать, почти семнадцать, но Чарльза она убедила, что несовершеннолетняя и возраста согласия не достигла. В общем, хотя и это плохо, закона о растлении малолетних Чарльз не нарушил. Мы сказали ему об этом, и теперь он готов дать показания против Колина Маккейба. Теперь он говорит, что пару раз застукал Колина, когда тот пытался пробраться в комнату общежития на Джубили-роуд.

– Почему же он молчал? Почему сразу не сообщил о Колине? – удивилась Эрика.

– Сложно сказать. По всей видимости, Колин ему угрожал. Чарльз психически очень уязвим.

– Получит ли Чарльз тюремный срок за сокрытие улик? – спросила Эрика.

– Королевская уголовная прокуратура хочет заключить сделку, которая будет на пользу и Чарльзу, и Джулиану Уэйкфилдам.

– Когда, как вы думаете, дело дойдет до суда?

– Королевская уголовная прокуратура говорит, что им понадобится от шести до восьми месяцев, так что у тебя будет много времени, чтобы привести себя в форму, – успокоила ее Мосс. Эрика внезапно почувствовала, как ее накрыло облегчение и усталость.

– Может, ей лучше отдохнуть? – прервала их беседу Ленка, терпеливо сидевшая в углу.

– Вы выяснили, почему Колин это делал? Почему нападал на девушек? – продолжала задавать вопросы Эрика. Мосс смерила ее долгим взглядом и пожала плечами.

– Нет. Мы думаем, он это делал просто потому, что ему это нравилось. Вот так все просто и страшно.

Эрика кивнула. Сейчас она не могла думать о мотиве Колина. Самое главное – его поймали.

– Спасибо, что пришли, ребята. – Она искренне радовалась тому, что увидела коллег. – И за цветы.

– Все подписали открытку, – вспомнила Мосс, доставая ее. – Айзек, Макгорри и Крейн. Все хотят тебя навестить, но сейчас тебе нужно отдохнуть. Просто знай, что Колин Маккейб в наших руках, и мы сделаем все, чтобы он не вырвался.

Пять недель спустя, холодным ярким солнечным декабрьским утром, Эрику выписали из больницы. Это было накануне Рождества, и Айзек приехал забрать ее. Он постоянно ее навещал, а она быстро шла на поправку и вскоре уже могла преодолевать небольшие расстояния на костылях. Он помог ей сесть в свою машину и отвез в новый дом. Всю дорогу она молчала, и Айзек спросил, почему она грустит.

– Я не грущу, я просто нервничаю, возвращаясь в дом, полный людей, и не просто людей. Это моя семья: моя сестра, ее муж Марек, мои племянники. И они украсили к Рождеству мой дом.

– Об этом не волнуйся. – Айзек выставил ладонь вперед и улыбнулся. – Я очень строго все проконтролировал. Все мило и в нейтральных тонах.

– И к тому же Ленка пригласила Игоря.

– Игорь классный, – заметил Айзек. – Он снял рубашку, когда красил твою кухню… Парень в отличной форме!

Эрика улыбнулась.

– У нас было два свидания, после которых он видел меня только в больнице, в таком состоянии. Но кого я с нетерпением жажду увидеть, так это Джорджа.

– У детей он очень популярен, – улыбнулся Айзек. Машина вырулила на дорогу, и Эрика увидела свою дверь, покрашенную, и нарядную елку за окном. Айзек пристально посмотрел на нее.

– Эрика, ты жива. Ты только что раскрыла сложнейшее дело, и твой дом полон людей, которые тебя обожают. Пожалуйста, позволь себе хоть немного праздничного настроения. – Он остановил машину у ее дома, и она увидела, что в окнах наверху появились занавески. – А если тебе захочется отдохнуть от всех праздничных мероприятий, я тут, за углом. – Он широко улыбнулся, взял Эрику за руку, и она крепко сжала его ладонь. – Вдохни поглубже.

– Ладно, я готова, – улыбнулась Эрика. Айзек помог ей выбраться из машины и по ступенькам дойти до порога. Она еще раз глубоко вдохнула и открыла дверь.

– Всем привет, – сказала она, – я дома.