Ртуть

ГЛАВА 13.

ПРИНУЖДЕНИЕ

Полжизни в Зилварене я провела в бегах. Убегала от стражей. От торговцев, которых обманула. От людей, которых я обворовала. Я была не только быстрой, как молния, но и выносливой, что было чертовски хорошо, потому что я понятия не имела, как далеко мне нужно бежать сейчас. Все, что я знала, — это то, что мне нужно добраться туда как можно скорее. Пройдет совсем немного времени, прежде чем Кингфишер заметит, что я сделала, и отправится на поиски.

Сумка, которую я собрала заранее, подпрыгивала у меня на спине, примерно на десять фунтов тяжелее, чем была, когда я несла ее в кузницу. Изначально я взяла только несколько предметов одежды и немного еды. Большую часть веса сумки составлял большой резервуар для воды, который я запихнула в нее, — мягкий кожаный мешок был наполнен до краев. Теперь в сумке был еще и лисенок, и, судя по звукам, маленький пушистый засранец был не в восторге от всех этих прыжков.

Он тявкнул, когда я помчалась по коридорам, направляясь вниз, вниз, все время вниз. Мужчины и женщины феи раздраженно кричали, когда я проносилась мимо них, не давая им времени узнать меня. Любой из них мог прервать мой побег, и я не собиралась заходить так далеко, только для того, чтобы быть схваченной кем-то, кто решил узнать, почему игрушка Беликона не в библиотеке и не изучает порталы, чтобы они могли выиграть свою гребаную войну.

Лисенок завыл, когда я завернула за угол и помчалась вниз по лестнице, едва касаясь ногами блестящего мраморного пола.

— Заткнись, — прошипела я. — Ты что, хотел, чтобы я оставила тебя в кузнице? Ты же слышал его. Он хотел сделать из тебя шапку.

Вой оборвался, сменившись недовольным — хотя и гораздо более тихим — ворчанием. Этажом ниже я промчалась через читальные залы и оранжереи с экзотическими растениями и цветами. Я пронеслась через что-то вроде игровой площадки, где группа из восьми длинноногих фей грациозно перебрасывали друг другу мяч через сетку. Тренировочные залы, художественные студии, всевозможные мастерские и парадные залы — все это промелькнуло как в тумане.

Если мне попадалась лестница, я спускалась по ней. После нескольких переворотов лисенок сумел высунуть голову из сумки и принялся озабоченно вылизывать мне шею сзади.

— Все в порядке. Я не позволю ему причинить тебе вред. Ш-ш-ш, все хорошо.

Надо было попросить Русариуса и Лейн отвести меня к ртутному порталу, чтобы я знала, где он находится. Но они захотели бы подождать до завтра, а я не могла позволить себе еще один день. Я и так ждала слишком долго.

Шесть этажей.

Семь этажей.

Восемь.

Двенадцать.

Пятнадцать.

Дальше я перестала считать. Мои бедра ныли, когда я наконец добралась до уровня, где больше не было окон. Комнаты стали меньше, потолки ниже. Насколько я могла судить, это были признаки того, что я добралась до подземных этажей. В конце концов, единственными феями, с которыми я здесь столкнулась, оказались солдаты Беликона.

Черт. Конечно, здесь должны были быть солдаты. Ртуть могла находиться в спящем состоянии тысячу лет, но она была одним из самых ценных активов Ивелии. И мне удалось разбудить ее. Теперь Беликон знал, что это может произойти снова, и вряд ли оставил портал без охраны, если есть шанс, что он снова откроется и из него может появиться какая-то угроза.

Проклятье. Я теряла драгоценные минуты. Я чувствовала, как ртуть тянет меня к себе. После столь долгого сна она хотела проснуться. Она хотела, чтобы я нашла ее. Теперь я знала, в каком направлении нужно двигаться. Прямо передо мной в каменной стене зиял грубо вырубленный проход, похожий на один из туннелей Русариуса. Я знала, что если пойду по этому туннелю, то точно найду портал. Единственной проблемой были три стража, стоявшие у входа в туннель и смотревшие вперед, их руки в перчатках лежали на рукоятках мечей. У меня был только маленький кинжал, который дал мне Кингфишер, и злобный лисенок, чтобы защититься. На самом деле, это не было проблемой. Я могла убить их, но ввязываться в драку прямо сейчас было бы пустой тратой времени, а его у меня и так не было.

— Что же нам делать? — пробормотала я себе под нос. — Как мне выпутаться из этой ситуации?

Другой путь. Другой путь. Приди. Приди!

Слышать шепот ртути внутри моего разума было, мягко говоря, обескураживающе. Казалось, она хотела сообщить, что есть другой путь, и была готова показать мне его. Но у меня был выбор — я еще могла передумать. Я могла развернуться, пойти в свою комнату и притвориться, будто моего безумного бегства по дворцу никогда не было. Я могла бы проводить дни в библиотеке с Лейн и Русариусом, читая пыльные книги об обычаях фей и алхимиках, живших тысячи лет назад. Кингфишеру разрешили остаться здесь, в стенах дворца, только на неделю. Через пару дней он должен будет уехать. Кто-то другой займет его место в кузнице, будет экспериментировать со мной. Может, все будет не так плохо, если мне не придется сталкиваться с ним каждый день…

Меня поразило, что мысль об отъезде Фишера не сделала меня счастливой. Он раздражал меня до чертиков, но я его уже знала. Мысль о том, что мне придется делить кузницу с кем-то другим, заставляла мою грудную клетку сжиматься. Да и кем они его заменят? Боги, да какое это вообще имеет значение?

Я не собиралась оставаться.

Я было двинулась с места, но тут из-за угла вышла большая группа стражей, и я была вынуждена нырнуть в нишу и прижаться к стене, изо всех сил стараясь раствориться в тени, когда они проходили мимо. Лисенок уставился на меня, его уши с черными кончиками поворачивались, когда он прислушивался к звукам вокруг нас.

Его тело, гораздо более тощее, чем можно было бы предположить по его пушистому меху, дрожало, как лист.

Как только воины Беликона покинули коридор, я выскочила из своего укрытия и крадучись двинулась вдоль стены, молясь, чтобы солдаты, все еще стоявшие у входа в туннель, не заметили меня. К счастью, один из них повернулся, чтобы поговорить с остальными, и их внимание было отвлечено. Я нырнула за угол так быстро, как только могла, стараясь ступать бесшумно.

Вперед, вперед…

Мне не нужны были подсказки, чтобы знать, куда идти. Я знала это инстинктивно. Но это не мешало ртути продолжать шептать мне.

Вперед. Да, вперед. Приди!

Лисенок заскулил и стал ворочаться в сумке, но из-за затянутого веревкой верха он не мог выбраться.

— Прекрати! Это для твоего же блага! Клянусь, я найду способ вытащить тебя отсюда и унести в безопасное место, но, пожалуйста, перестань вертеться.

Он не перестал. Он был животным и понятия не имел, что именно я от него хочу, но, по крайней мере, он не укусил меня снова.

Сюда. Сюда.

На развилке коридора я знала, что нужно повернуть налево.

Вперед. Да. Приди. Приди…

Дверь в конце коридора выглядела достаточно безопасно. Я не стала тратить время на размышления о том, что может быть по ту сторону. Я повернула ручку, распахнула дверь и вошла внутрь. Меня встретил холодный голый камень. Туннель, гораздо меньший, чем тот, который охраняли солдаты, с таким низким потолком, что мне приходилось пригибаться, когда я шла вперед.

Факела у меня не было, но я привыкла передвигаться по подземным туннелям в темноте. У меня был богатый опыт в Зилварене, когда я регулярно пробиралась в подземные хранилища Мадры, чтобы набрать воды. Русариус сказал, что все туннели ведут прямо к ртути, так что я знала, что рано или поздно найду ее.

Да, приди. Приди. Сюда…

Несколько минут. Это все, что потребовалось.

Последний поворот, и я оказалась в огромной пещере с высокими потолками. Здесь на стенах горели факелы, отбрасывая свет во все стороны, что было благословением. Статуи древних фей и других странных существ высотой в двадцать футов стояли вокруг огромного портала в самом центре пещеры. Воздух казался тяжелым, слишком густым, чтобы втянуть его в легкие, и я замедлила шаг, чтобы перевести дыхание. Кроме того, здесь был какой-то звук — постоянный звон, настолько высокий, что я его практически не слышала. Я будто чувствовала, как он бьется о мои барабанные перепонки. Маленький лисенок в моих руках заскулил, пытаясь спрятать голову обратно в сумку — видимо, он тоже слышал этот звон, и ему это совсем не нравилось.

— Ш-ш-ш. Все хорошо. Все будет хорошо, не волнуйся.

— Приди сюда, — манил портал. — Будь с нами. Мы не причиним тебе вреда.

Холодный пот выступил у меня на лбу, когда я полностью осмотрела портал. Он был не просто большим, он был огромным — сорок футов в ширину и пятнадцать футов в поперечнике. По сравнению с этой ярко сияющей серебром гладью, портал Мадры казался просто лужицей. Его отражающая поверхность была похожа на зеркало. Но единственным предназначением зеркала было отражать правду. Оно не делало различий между хорошим и плохим. У зеркала не было желания успокоить вас или обмануть. Оно было стеклом и ничем больше. Этот портал из сверкающей ртути бодрствовал и был полон лжи.

Мои ноги сами двинулись к нему, неся меня вперед. Я успела пройти половину пути по гладкому каменному полу пещеры, прежде чем осознала, что происходит.

— Боги… — Я видела свое дыхание здесь, внизу. Огромные колонны, поддерживающие потолок из черного камня на высоте шестидесяти футов, были покрыты льдом. Но холод, пробирающий меня до костей, был не от мороза. Это было нечто большее — острое, давящее присутствие, которое испытывало меня, пытаясь проникнуть внутрь.

Сюда. Да, приди сюда. Приди к нам…

Я попятилась, восстанавливая контроль над ногами. Если я собиралась подойти к огромному серебристому пространству, то собиралась сделать это на своих условиях, черт возьми. Лисенок в сумке скулил, закатывая глаза и тревожно дыша. Проклятое животное не переставало вырываться. К тому времени как я добралась до портала, он уже бился, отчаянно пытаясь освободиться.

— Все в порядке! Все хорошо! Боги! — Я опустила сумку на широкий каменный выступ, образующий край портала, и развязала веревку, удерживающую его внутри. Как только я освободила его, лисенок выпрыгнул наружу и бросился бежать, скрывшись в тени. — Ну, пока, — крикнула я ему вслед.

По крайней мере, здесь у него был неплохой шанс выбраться из дворца, не наткнувшись на клинок Кингфишера. Ночное зрение у него было лучше, чем у меня, а свежий воздух он чуял за милю. Он в мгновение ока окажется в снегу, там, где ему и положено быть. Он не был создан для Зилварена. Жары. Песка. Я не задумывалась о том, как буду кормить его или находить для него воду. Ивелия была его домом. Ему лучше остаться здесь. Но грудь все равно затапливала грусть, пока я смотрела ему вслед.

Приди. Приди. Приди….

Голоса звучали настойчиво. Притяжение ртути усилилось, как будто чьи-то руки толкали меня, тянули, побуждая шагнуть в портал. И я хотела этого. Я готова была дать ей то, чего она желала. Но сначала мне нужно было кое-что сделать…

Вчера, когда Кингфишер заставил меня активировать ртуть, он сказал, что это испытание. И я его прошла. Я понятия не имела, он устроил мне эту проверку или сама ртуть, но, когда она изменила состояние, боли не было. Это ощущалось как… поворот ключа в моем сознании. Щелчок открываемого замка. Поток освобожденной энергии.

Будет ли так же с этой ртутью? Или мне придется пройти еще одно испытание с этим порталом? Боль, захлестнувшая меня, пока я сжимала в ладони крошечный кусочек, была просто невыносимой. Боль, которую причинит мне это количество ртути, сломает меня.

Был только один способ выяснить это.

Ртуть в кузнице ощущалась как небольшое уплотнение в центре моего сознания. Легкое давление. Когда я закрыла глаза и потянулась к ней, ртуть оказалось морем, бездонным и огромным, а я — чем-то незначительным, плавающим в нем. Но я не тонула в нем. Я чувствовала себя в безопасности, покачиваясь на поверхности. Я могла погрузиться в него, если бы захотела. Позволить поглотить меня и укрыть от всего мира.

Я глубоко вдохнула, протянула руку, дотронувшись кончиками пальцев до холодной, твердой глади, и заговорила с ней.

Проснись.

Все произошло быстро. Только что портал был твердым. В следующую секунду он превратился в сверкающую поверхность жидкой ртути, переливающейся в свете факелов. Громкий гул звучал в моих ушах, неестественный и диссонирующий. Неприятный звук, но он завораживал меня, и я унеслась мыслями куда-то вдаль…

Приди. Присоединяйся к нам, Саэрис. Приди…

Да. Я бы пошла. Я бы вошла в портал, и все было бы в порядке. Я бы вернулась… вернулась… Куда я хотела попасть?

Моя нога зависла над поверхностью портала. Всего дюйм. Это все, что нужно, и я уйду…

В пещере пронесся порыв страшного ветра. Носок моей обуви коснулся ртути, но, прежде чем я успела сделать шаг, в меня врезалась стена сверкающего черного песка, отбросив назад.

Я больно упала, приземлившись на бок, и бедро взорвалось болью. Дыхание ворвалось в легкие, ледяное, настолько холодное, что я издала громкий шокированный вздох. Я была… я…

О, боги.

Кингфишер.

Он появился из облака черного дыма, словно ночной кошмар, шагнувший через темные врата ада. На нем была та же рубашка, что и в кузнице. И те же штаны. Но теперь на нем была серебряная пектораль и нагрудник, а в руке он держал Нимерель, и черный меч потрескивал от невидимой силы, которая окутывала его тьмой, словно саван.

Ботинки Кингфишера уверенно стояли на краю портала. Он не двигался, преграждая мне путь к моему брату. Его глаза пылали.

— Я потрясен. Уходишь, не попрощавшись?

Я приподнялась на локте, затем смогла сесть, поморщившись от резкой боли, пронзившей мой бок.

— Я не обязана с тобой прощаться. Я ничего тебе не должна!

— ТЫ ОБЯЗАНА МНЕ ЖИЗНЬЮ! — Его ярость эхом разнеслась по пещере, заставив ртуть вскипеть. Отойдя от края портала, он двинулся вперед, как хищник, готовый наброситься на свою жертву, и впервые в жизни я испытала настоящий страх.

Фишер был воплощением смерти, и он шел прямо на меня.

Какую бы боль ни причинило мне пробуждение ртути, она меркла по сравнению с ужасами, которые сулило холодное выражение лица Кингфишера. Он схватил меня за лодыжку и грубо дернул к себе, волоча по полу. Меньше, чем через секунду я оказалась прижата к полу его массивным телом, а Нимерель коснулся моего горла.

— Правило номер три. Не заставляй меня заниматься никакой физической активностью, — прорычал он. — Какую часть фразы «у меня похмелье» ты, черт возьми, не поняла?!

Мои глаза ярко горели, предвещая слезы.

— Я отправляюсь домой, Фишер. Ты не сможешь меня остановить.

Он ткнул в меня своим мечом, уколов меня его острым концом.

— Очевидно, я могу это сделать.

— Какой же ты ублюдок, — прошипела я.

Он оскалил зубы.

— А ты — лживая маленькая воришка.

— Нет!

Его глаза были еще зеленее, чем обычно. Ртуть дрожала в них, дико вибрируя. Фишер посмотрел на мою руку. В частности, на большой палец и на простое серебряное кольцо с печаткой, которое было на нем.

— Правда? Потому что, мне кажется, на тебе мое кольцо, а я, черт возьми, не помню, чтобы дарил его тебе.

— Ладно, да, я взяла твое дурацкое кольцо, но я тебе не врала! — Я попыталась оттолкнуть Нимерель, но как только моя рука коснулась почерневшего лезвия, меня пронзила невыносимая агония. Я закричала, отдергивая руку, но плоть в том месте, где моя ладонь соприкоснулась с металлом, обуглилась до хрустящей корочки.

— К действующему мечу, созданному алхимиками, может прикасаться только человек, связанный с ним. Я бы предупредил тебя не делать этого, но ты никогда не слушаешь меня, не так ли, человек? Я решил не тратить свое дыхание, — прошипел он.

Слезы текли быстро и горячо, вызванные не столько болью, сколько гневом. Я тихонько икнула.

— Ублюдок.

— Тебе нравится называть меня ублюдком, не так ли. Признай это. Ты солгала. Ты лгала своим телом. Своим ртом. Ты забралась ко мне на колени, целовала меня, терлась о меня, и использовала эту возможность, чтобы украсть у меня кое-что.

Во мне бушевали эмоции, борясь за превосходство. Они вырвались из меня все разом.

— Мне это было нужно, чтобы вернуться домой! Я не сожалею. Ты бы на моем месте тоже не сожалел!

— Я бы вообще не стал затевать такую глупость.

— Я должна была. Мне нужно было пройти через ртуть…

— Ты бы умерла, если бы ступила в этот портал.

Я вызывающе посмотрела на него.

— Только не с кольцом.

— Это кольцо — не реликвия. Это безделушка и ничего больше. Оно бы тебя не защитило.

— Оно защитило тебя, когда ты пронес меня через портал!

— Нет. Не защитило, — ледяным тоном сказал он. — Точно, черт возьми, не защитило.

— Ты сказал Лейн…

— Я сказал Лейн, что ношу его. Больше ничего. Какие выводы она из этого сделала, меня не касается.

Шок пронесся по моему телу, проникая до костей.

— Значит, ты перемещался без кулона? Чтобы спасти меня?

— Ха! — Он отстранился, его грудь тяжело вздымалась, Нимерель опустился. Он с усмешкой посмотрел на меня, его красивое лицо исказилось гримасой жалости. — Чтобы спасти моих друзей. Чтобы положить конец моему изгнанию. Чтобы жить, черт возьми, или наконец умереть, так или иначе. К тебе это не имеет никакого отношения.

— Тогда… я бы справилась и без кольца. Если ты можешь перемещаться без защиты…

— Я сильнее тебя, идиотка. Я потратил сотни лет на создание барьеров вокруг своего разума, которые ты даже не в состоянии постичь. Мой разум — непроницаемое хранилище, и я все равно заплатил высокую цену за свой поступок. Твой разум ничтожен, как гребаная чайная чашка. Он бы разлетелся на тысячу осколков, если бы ты ступила в этот портал.

— Я… — Я не знала, что сказать. Мне нечего было ответить. Я закрыла глаза, и вся надежда, за которую я цеплялась, покинула меня с глубоким вздохом. Теперь мои слезы были от усталости. И от поражения. — Я не перестану пытаться. Я не могу остановиться, — прошептала я.

— Ты должна.

— Я не могу. Они — моя семья. — Эта идея не должна была быть чуждой для него. Он тоже пошел на большой риск, потому что думал, что это поможет людям, которые ему дороги. Так почему же он не мог понять? Почему он просто не отпустит меня?

Словно прочитав мои мысли, Кингфишер присел передо мной, балансируя на носочках, все его тело так и пылало гневом. Он ткнул в меня пальцем.

— Ты останешься здесь и придумаешь, как создать для нас реликвии. Ты поймешь, как управлять ртутью, даже если это будет последнее, что ты сделаешь.

Я так устала. У меня болело абсолютно все. Меня буквально ломало от горя. Я заставила себя сесть и зашипела, когда перенесла вес тела на недавно обожженную руку. Опустив локти на колени, я повесила голову и вздохнула.

— Я клянусь, что не буду. Можешь пытать меня. Я не стану помогать феям. Пока не узнаю, что произошло в Зилварене. Я не могу.

Кингфишер протянул руку и осторожно приподнял мой подбородок своим согнутым пальцем так, что наши глаза встретились.

— Это не я причиню тебе боль, — мягко сказал он. — Это будет Беликон. И даже я не смогу противостоять ему.

— Тогда, наверное, я умру.

— Глупая девчонка. — Он медленно покачал головой. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Посмотри мне в глаза. Нет, подожди. Почему бы тебе не послушать биение моего сердца, Кингфишер, и не сказать, лгу ли я.

Мы смотрели друг на друга, и я позволила ему увидеть мою правду. Я не стала отводить взгляд. Его волосы падали на глаза, темные волны обрамляли лицо, мышцы на его челюсти пульсировали, пока он искал во мне признак того, что я могу сломаться. Нас поглотила тишина.

Кингфишер вскочил на ноги и бросился прочь, громко ругаясь. Не добежав до портала, он развернулся и зашагал обратно, подняв палец в воздух.

— Все в порядке. Ладно. Ты получишь одного.

— Что значит «я получу одного»?

— Я пойду. — Он раздраженно фыркнул через нос. — Я пойду и постараюсь найти одного из людей, которые так чертовски дороги тебе. Я постараюсь доставить его сюда, и ты положишь конец этому безумию. Взамен ты согласишься сделать все, что я попрошу, чтобы помочь мне выковать новые реликвии и любые другие инструменты, которые я сочту нужными.

— Ты сделаешь это? Ты пойдешь?

Фишер выглядел так, будто хотел закричать.

— Не желая этого, да. Под принуждением — да.

Ради этой сделки он готов был вернуться в Зилварен. Ему настолько нужна была моя помощь. И это также означало…

— Я хочу двоих.

Он запрокинул голову и разразился хохотом.

— Что?

— Мой брат Хейден и Элрой.

Он широко раскинул руки, выглядя пораженным, вокруг Нимереля заклубился черный дым.

— Кто такой Элрой?

— Он мой друг. Он важен для меня. И, — быстро добавила я, мысль пришла мне в голову неожиданно, — он мастер кузнечного дела. Возможно, он поможет мне изготовить реликвии для тебя. Он будет полезен.

Фишер прищурился.

— Он может направлять энергию металла так же, как ты?

— Не знаю. Вряд ли, — призналась я.

— Тогда он бесполезен. Ты получишь одного. Выбирай.

— Я не могу этого сделать! Как я могу выбрать, кто из них будет жить, а кто умрет?

— У тебя общая кровь с одним из них. Ответ очевиден.

Для него все действительно было просто. Он легко принял бы это решение и ушел, не испытывая ни малейшего чувства вины. Таким был Кингфишер.

— Я не могу…

— Позволь мне сказать тебе иначе. У меня есть одна реликвия. Я могу вернуть одного человека за раз. Я не буду — не смогу — перемещаться дважды за один гребаный день. Ничто не сможет уберечь мой разум. Это уничтожит меня раз и навсегда. Поэтому ты скажешь мне, чтобы я отправился за Хейденом, и мы покончим с этим фарсом.

Какая-то часть меня хотела поспорить с ним, но я знала, что он говорит правду. Он действительно потеряет себя, если дважды отправится в путешествие без своего кулона. Я почувствовала тошноту, но быстро кивнула ему.

— Хорошо. Хорошо. — Я глубоко вздохнула. — Хейден.

Кингфишер взял Нимерель, стиснул зубы, обхватил рукой черный металл и провел ладонью по лезвию. Кровь заструилась между пальцами и закапала на камень. Он направил Нимерель на меня.

— Кровь, малышка Оша. Это единственный способ скрепить нашу договоренность.

Я зашипела, отступая от меча.

— Я больше не прикоснусь к этой штуке. Разве ты не можешь просто поверить мне на слово?

Он невесело фыркнул.

— Мило. И нет. Если хочешь, используй кинжал, который я тебе дал, но мы скрепим наш договор кровью. Много не нужно.

Я настороженно посмотрела на него, доставая кинжал из набедренных ножен, который он дал мне раньше, и, шипя, провела лезвием по ладони. Крошечный порез. Самый маленький, на который я была способна, но он кровоточил. Кингфишер протянул руку и поднял меня на ноги, издав насмешливый звук, когда увидел порез, который я сама себе нанесла.

— Какой малыш.

Я состроила ему гримасу.

— Просто делай, что нужно.

— Я пытаюсь найти твоего брата. Ты помогаешь мне во всем, о чем я тебя попрошу, и делаешь все, что тебе говорят. Ты согласна на этот договор?

Я кивнула.

— Да.

— Ты понимаешь, что это клятва на крови? И ты будешь связана этой клятвой до самой смерти?

— Да! Боги, я понимаю! Я согласна. Давай уже…

Кингфишер хлопнул ладонью по моей и крепко сжал ее.

Лед пробежал по моим венам. Черный дым затянул мне глаза, лишая зрения, забираясь в нос и горло. Он почти сразу рассеялся, и… ничего не изменилось. Моя ладонь все еще кровоточила. Было по-прежнему адски больно. Что бы он ни сделал, Кингфишер, похоже, остался доволен.

— Дай мне что-нибудь из его вещей, — потребовал он.

— Что?

— Мне нужна вещь Хейдена. Ты что, думаешь, я могу просто появиться в твоем богом забытом городе и моментально найти кого-то, кого я никогда не встречал? Мне нужна вещь твоего брата, чтобы я мог его найти.

— О. Точно. — Это имело смысл. Но… черт. — У меня с собой ничего нет.

Кингфишер закатил глаза.

— Конечно, нет. Он твой родной брат? У вас одинаковые родители?

— Да.

— Тогда твоей крови должно хватить. — Он поднял руку. — А она у меня уже есть. Жди здесь. Не двигайся с этого места.

— Ты уходишь прямо сейчас?

Он удивленно поднял брови.

— Ты хочешь подождать? После всего этого?

— Нет! Нет, определенно нет. Ты должен идти.

— Закрой этот портал, как только я пройду. Подожди час, а потом активируй его снова.

Я покачала головой.

— Я должна оставить его открытым. Что если…

— Что, если через пять минут после моего ухода сюда ворвется орда вампиров? Ты забываешь, что если открыт этот портал, то открыты все порталы. Везде.

— Что такое вампир?

Кингфишер вздохнул. Он перекинул Нимерель через плечо, и ножны меча материализовались из воздуха, а ремень и скоба появились на груди Фишера как раз вовремя, чтобы он успел убрать клинок за спину. За ним последовали поножи и наручи, а на плечах из дыма возникли наплечники. Меньше, чем за секунду Кингфишер был облачен в броню и готов к войне.

— Поверь мне. Тебе лучше не знать. Один час, Оша. Убедись, что эта дверь готова открыться, когда я постучу. Если ты решишь оставить меня там, я уничтожу все, что осталось от твоего сияющего Серебряного города.

Он повернулся и без раздумий шагнул в портал. Я дрожала, глядя, как он погружается в ртуть, в груди завязался тугой узел, а руки сжались в кулаки. Сердце екнуло, когда его темные волны исчезли под колышущейся поверхностью.

Ртуть не хотела подчиняться, когда я приказала ей успокоиться. Ее было так много, и у нее был свой разум. Она не хотела спать, и потребовалось четыре попытки, чтобы заставить ее подчиниться.

Когда гигантский портал снова превратился в твердую плоскость, я села, прислонившись спиной к ближайшей опоре, и дрожа от пронизывающего холода… отдалась своим невеселым мыслям.

Ничто не мешало Кингфишеру найти Хейдена и убить его. И Элроя тоже. Намного проще было просто прикончить тех, кто был мне дорог в Зилварене. Ему не пришлось бы возвращаться через врата без своего кулона. Ему не пришлось бы иметь дело с еще одним человеком, бегающим по его двору. Может он вообще отправился не в Зилварен? Он мог ускользнуть совсем в другое королевство. Необитаемое. Он мог сидеть сейчас на скале, глядя в чужое небо, и ждать, пока пройдет положенное время, а затем вернуться и сказать, что мои родные и друзья мертвы, он ничего не мог с этим поделать, и мне пора выполнять свою часть сделки. Откуда мне было знать, что он скажет мне правду?

Здесь, внизу, я не могла определить время. У меня не было ни часов, ни окон, чтобы следить за движением единственного солнца Ивелии по небосводу. Приходилось полагаться на собственное ощущение, что было проблемой, потому что…

Щелк.

Я вскинула голову и повернула ее влево, к источнику звука.

Щелк, щелк, щелк.

Щелк.

Я не двигалась. Что это было? Я наклонилась вперед, чувствуя, как пульсирует кровь, как бешено колотится сердце, страшась того, что может появиться из мрачных теней. Что обитает в темных, лишенных света местах этого двора? Было бы безрассудством полагать, что эти туннели патрулируют только люди Беликона и больше никто. По пещере разнеслось гулкое эхо, и каждый волосок на моем теле встал дыбом.

Кинжал, который дал мне Кингфишер, был острым, но против нескольких врагов он был бесполезен, особенно если меня будут атаковать на расстоянии. Я начала подниматься на ноги, но…

Из темноты показалась белая вспышка и понеслась прямо ко мне.

Белый мех, пушистый хвост и уши с черными кончиками, прижатые назад.

Лисенок.

Мой лисенок.

Он вернулся за мной.

Когти маленького существа клацали, клацали, клацали по полу, пока он несся ко мне. Когда он добежал до меня, то попытался остановиться, но камень был слишком гладким, и лапам не за что было зацепиться, поэтому последние четыре фута он проскользил. Он взвизгнул и запрыгнул ко мне на колени, просунув мордочку мне подмышку, чтобы можно было уткнуться в мой бок и спрятаться.

Маленький бочок его грудной клетки поднимался и опускался, как сумасшедший, когда он прильнул ко мне, дыша так, будто только что пробежал пять миль.

— Значит, ты передумал? — прошептала я, с болью осознавая, насколько громким казался мой голос теперь, когда я была здесь одна и ртуть не шептала мне. Маленький лисенок тявкнул в ответ, уткнувшись мне подмышку.

— Хорошо. Все в порядке. Не волнуйся. Мы все можем передумать, — сказала я ему. — Полагаю, ты не умеешь следить за временем, верно?

Лисенок чихнул.

— Да, я тоже.

Никогда в жизни я не была так благодарна за компанию. Я погладила лисенка, испытывая облегчение от того, что еще одно живое, дышащее существо согласилось нести со мной это бдение. Он был напуган. Очень напуган, но он больше не покидал меня.

— Как мне тебя назвать? Если ты собираешься вертеться поблизости, у тебя должно быть имя.

Он поднял на меня взгляд, его маленькие ониксовые глаза почти закрылись, веки медленно моргали, и я могла разглядеть каждую его крошечную белую ресничку.

— Что ты думаешь об Ониксе? — спросила я его.

Он закрыл глаза и долго не открывал их, что я восприняла как знак одобрения. Вскоре он уснул. Я принялась отсчитывать секунды и минуты на пальцах, пока не поняла, что час, должно быть, уже прошел.

Оникс был недоволен, когда я переложила его на сумку. Он с опаской наблюдал, как я встала на край портала и осторожно протянула руку, приказывая серебристому океану проснуться.

Поверхность лишь наполовину трансформировалась, все еще оставаясь твердой по краям, когда из центра портала вырвался столб черного дыма. Кингфишер уже был там, пробиваясь сквозь ртуть, его лицо исказилось, как маска. С Нимереля в его правой руке капало что-то красное. С человека, которого он тащил в левой руке, держа за шиворот, стекала ртуть. Он перекинул безжизненное тело через край портала и бросил его на землю, а затем, задыхаясь, рухнул рядом.

— Быстрее. Прежде чем… — Он прервался, запрокинул голову назад и издал крик, полный ужаса и боли. — Быстрее. Кулон, — выдавил он. — Сейчас же!

Ртуть забурлила, миллион разрозненных голосов закричали одновременно. Звук был тошнотворным, но я отмахнулась от него и помчалась к телу, которое Кингфишер кинул на пол. Мои руки действовали быстро и уверенно, когда я схватила кулон, сняла его и бросилась обратно к Кингфишеру. Он бился и стонал, стиснув зубы, сухожилия на его шее напряглись так, что грозили лопнуть, пока я накидывала ему цепочку через голову и пыталась просунуть прямоугольный кулон под нагрудник.

— Фишер? Фишер!

Он не отвечал. Он рычал, его спина выгнулась, каблуки кожаных ботинок оставляли черные полосы на камне.

— Фишер! Боги. Какого черта? Что… что мне сделать? — Я уже начала паниковать, когда мужчина крепко зажмурился, затем его глаза распахнулись, и он тяжело и хрипло вздохнул.

— Черт. — прохрипел он. — Это было… плохо.

— Ты в порядке? — Я потянулась к его нагруднику, не зная, где его проверить, но потом передумала.

— Закрой… портал! — выдавил он.

Черт, черт, черт. Портал. На этот раз я не дала ртути возможности сопротивляться. Я мысленно хлопнула в ладоши, плотно закрывая дверь, и портал мгновенно ответил на мое требование, затвердев так быстро, что разнес вдребезги каменный край, опоясывающий его.

— Надеюсь, ты счастлива, человек. Потому что я никогда… никогда… — Кингфишер перекатился на бок, схватившись за живот, — …больше этого не сделаю.

Все закончилось. Он сделал это.

Он…

О боги! Хейден! Фишер действительно сделал это. Он перенес сюда Хейдена! Я оставила Кингфишера, пока он пытался сесть. Мои колени заныли от боли, когда я рухнула рядом с бессознательным телом, но это не имело значения. Мне было все равно. Хейден был жив. Он был здесь. Он…

О.

О, нет.

Я опустилась на пятки, хмуро глядя на фигуру, лежащую на земле. Надежда, охватившая меня, разбилась вдребезги. Это что, какая-то шутка? Нет. У Фишера не было чувства юмора, и это… это было не смешно.

— Ему потребуется некоторое время, чтобы… очнуться. Люди такие… — Кингфишер застонал. — Вы все такие чертовски хрупкие.

Я повернулась к воину, глухой рев в моих ушах становился все громче, громче, громче…

— Это не мой брат, Фишер. Это Кэррион, мать его, Свифт!