Ртуть

ГЛАВА 39.

АННОРАТ МОР!

От ветра на глаза навернулись слезы. Я попыталась их открыть, но тут же пожалела об этом. Подо мной простиралось восемьдесят футов открытого пространства. Внизу — мерцающая и огромная поверхность из черного шелка.

Нет.

Не шелка.

Воды.

Это было озеро.

Я открыла рот, чтобы крикнуть…

…и ударилась о поверхность, как метеорит о землю.

Боль.

Повсюду.

Я не могла…

БОЛЬ.

О боги.

Я не могла дышать.

Мои ребра кричали. Агония прокатилась вверх и вниз по позвоночнику. Голова раскалывалась.

Ледяная вода заливала уши и щипала глаза. Она была настолько черной, что я не могла понять, где находится поверхность.

Мое тело отреагировало, ноги забились, паника была мгновенной. Абсолютной.

Я судорожно двигала руками, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, за что можно ухватиться, но ничего не было. Только вода. Повсюду чертова вода.

Мои легкие горели, отчаянно нуждаясь в кислороде. Я должна была дышать. Я должна была. Мне нужно было выбраться на поверхность. Я должна была дышать. Я должна…

Мое тело дернулось от движения в воде. Меня отбросило в сторону. Внезапно меня схватили чьи-то руки. Кто-то нашел меня в темноте. Я все еще ничего не видела, но я дергалась, брыкалась, пыталась выбраться, пальцы немели от холода. Я вцепилась во что-то — какую-то ткань — и крепко держалась. Сердце грохотало в ушах, пока меня тащили вверх.

Голова вынырнула на поверхность, и я в ужасе втянула воздух — шок распространился по нервной системе. Я не была в безопасности. Под моими ногами не было опоры. Я была близка к смерти.

— Тихо, Саэрис. Все в порядке. Все в порядке. Просто дыши. Две секунды, и мы будем на берегу.

Лоррет. Лоррет держал меня. Отвернувшись от него, я яростно затряслась в его объятиях, зубы стучали, а он двигал ногами так, будто за ним по пятам гналась стая адских кошек. Потребовалось больше двух секунд, чтобы достичь твердой земли, но ненамного.

Я всхлипывала, пытаясь сесть в ласковых волнах, набегавших на берег озера; мое тело было словно сломано. Пара ребер уж точно. Когда я попыталась вдохнуть полной грудью, мне показалось, что в бок вонзили кинжал.

— Где… Кэррион? — прохрипела я.

К счастью, Лоррет, похоже, совсем не пострадал. Промокший до нитки, с прилипшими к спине волосами, воин стоял у кромки воды, вглядываясь в темноту. Я вообще ничего не видела, но это, наверное, потому, что моя голова раскалывалась на части.

— Вон. Я вижу его, — выдохнул Лоррет. — Подожди здесь. Я пойду за ним.

Ха! Куда, черт возьми, он думал, я уйду? Я упала спиной на берег, мелкие острые камешки впились мне в кожу. Небо было затянуто такими плотными тучами, что они погрузили мир во тьму. Сначала я почти ничего не видела. Но потом, когда боль в груди немного утихла, а глаза привыкли к темноте, я разглядела нависающую скалу, уходящую в небо позади меня.

Скала была из черного обсидиана, гладкая, как стекло. И высотой она была не менее ста футов.

— Черт, — выдохнула я. — Черт, черт, черт. — За последние три минуты многое произошло. Я стояла в библиотеке, и тут моя подруга упала с потолка и проломила стол. Затем меня закинули в темные врата, я упала с высоты восьмидесяти футов в ледяной водоем и чуть не утонула. Все это было невесело.

Я медленно села, когда из озера появился Лоррет, таща за собой Кэрриона. Вор не стоял на ногах, и это был нехороший знак. Мое беспокойство усилилось, когда Лоррет бросил его на камни, и я поняла, что его глаза закрыты, а губы посинели.

Забыв о боли, я встала на колени.

— Почему он не приходит в себя?

— Он наглотался воды, — сдавленно проговорил Лоррет. Воин опустился на колени рядом с Кэррионом. Я вздрогнула, когда он ударил Кэрриона в центр груди. Удар заставил бы выдохнуть даже самого крупного бойца, но у Кэрриона он не вызвал никакой реакции.

— Давай, — пробормотал Лоррет. Он ударил его еще раз.

Но все равно ничего.

Я была слишком напугана, чтобы даже моргнуть.

— Кэррион Свифт, если ты сейчас же не очнешься, я расскажу всем твоим дружкам-засранцам в Третьем округе, что ты был дерьмовым любовником.

Лоррет нанес ему еще один удар в солнечное сплетение.

— Я серьезно! — воскликнула я.

Кэррион вздрогнул, словно его ударило молнией. Он перекатился к Лоррету и его вырвало озерной водой, он хрипел и отплевывался. Слава богам! Я упала назад, тяжело приземлившись на задницу, и обменялась с Лорретом взглядом, полным облегчения. Избавившись от воды в легких, Кэррион перевернулся на спину и уставился на меня, прищурив глаза.

— Ты бы… черт возьми… не посмела.

Мы остались втроем.

Ренфис не успел.

Генерал поднял Лоррета в темные врата и крикнул ему, чтобы он уходил.

— Я почувствовал, как они засасывали меня, когда закрывались, — сказал он, когда мы немного пришли в себя. — Если бы я прыгнул на секунду позже, думаю, эта проклятая штука разрубила бы меня пополам.

Зато у него было на долю секунды больше времени, чем у меня, чтобы понять предупреждение Лейн о воде. Когда он начал падать, то быстро понял, что происходит, и сгруппировался, готовясь к удару. У Кэрриона не было вообще никакого предупреждения. Он сказал, что скорее всего ударился о воду грудью, как и я. Это объясняло, почему ни один из нас не мог дышать без шипения.

Лоррет порылся в своих промокших карманах и достал небольшой кожаный мешочек, стянутый шнурком. Пока мы с Кэррионом с трудом поднимались на ноги, он покопался в нем и достал пучок листьев, отряхнул их от воды, как смог, и протянул нам по два.

— Пожуйте их немного, а потом положите под язык, — посоветовал он. — Что бы вы ни делали, не глотайте их, мать вашу. Иначе вы обделаетесь в течение пяти минут.

— Что это? — спросил Кэррион.

— Вдовий бич. Он заглушит боль на пару часов. Полностью заглушит, заметьте. Мы всегда носим его с собой на случай, если он понадобится в бою.

— Почему такое веселое название? — Я поморщилась, когда начала жевать листья. Они были чертовски горькими.

— Потому что они вызывают привыкание и дают ощущение, что ты можешь справиться с целой армией вампиров. Многие воины пробуют их один раз, чтобы притупить боль от ранения. Но потом продолжают их жевать. А потом умирают.

— Приятно слышать. — Я очень старалась не проглотить листья, после того, как прожевала их. Поместив кашицу под язык, я практически сразу почувствовала обезболивающее действие растения.

Мой разум начал понемногу проясняться. А потом включился полностью.

Где, черт возьми, мы были?

Я огляделась по сторонам, и увиденное мне не понравилось. Мы находились на своеобразном пляже, в небольшой бухте. За нашими спинами, словно ряд острых зубов, вздымались скалы. Они упирались в пляж, окружая его так, что обойти их не было никакой возможности. С пляжа было два пути. Первый — войти в озеро и проплыть вокруг скал — был невозможен, поскольку ни Кэррион, ни я не умели плавать. Оставался только один вариант — забраться на них. Мы втроем уставились на обсидиановую стену, и каждый из нас побледнел.

Упасть в воду из темных врат уже было достаточно плохо. Но упасть с обрыва на кучу острых камней? Это звучало как отличный способ купить билет в один конец в загробную жизнь, а я пока не была готова к этому.

К счастью, у нас с Кэррионом было кое-что общее — мы оба были очень хороши в скалолазании. Большую часть своей жизни мы провели, карабкаясь по стенам Третьего округа. Невероятно, но стены там были еще выше, чем этот утес, и к тому же гораздо опаснее. А вдовий бич придавал нам самонадеянной храбрости.

— Так мы это делаем? — спросил Кэррион, вытягивая шею, чтобы разглядеть вершину утеса.

Фишер был там.

Я знала, что он там. Я чувствовала его.

Я тоже подняла глаза на скалы и остолбенела, когда увидела, что пошел снег. В воздухе висело множество крупных снежинок, которые ленивыми кругами спускались с неба. Одна из них приземлилась мне на щеку. И только когда я смахнула ее, а на кончиках пальцев осталась тонкая серая пудра, я поняла, что это вовсе не снег.

В небе над Гиллетри кружился пепел.

Как только я ухватилась за край скалы, в ночи раздался оглушительный грохот. Это было так громко, так много безумных голосов слилось в оглушительный хор, стонущих и кричащих одновременно, что галька под нашими ногами задрожала.

— Аннорат мор!

— Аннорат мор!

— Аннорат мор!

— Лезь, — крикнула я. — Лезь!

Мы добрались за считанные минуты.

Каким-то чудом, по милости богов, целыми и невредимыми.

Наши руки были покрыты глубокими порезами и блестели от крови, но это не имело значения. Когда мы перебрались через край обрыва, открывшаяся перед нами картина была похожа на кошмар.

Вокруг нас возвышался огромный амфитеатр, обращенный к озеру. Ярусы и ярусы сидений тянулись в бесконечность, сооружение было настолько огромным, что мой разум не мог осознать его размеры. Здание, если его вообще можно было так назвать, представляло собой некую мегаструктуру. Сотни тысяч людей сидели на трибунах и ревели во всю мощь своих легких.

— Аннорат мор! Аннорат мор! Аннорат мор!

Страшное скандирование пробрало меня до костей. Это были первые слова, которые ртуть прошипела мне в кузнице Зимнего дворца. Эти слова подействовали на Фишера так, как я не ожидала. Он выглядел испуганным. И теперь я знала, почему. Это был не просто амфитеатр. Это была бойня. И мы стояли на арене убийств.

— Что они кричат? — выдохнул Кэррион.

Лоррет с ужасом в голосе ответил.

— Освободи нас.

Освободи нас! Освободи нас! Освободи нас!

Теперь я понимала эти слова, как будто они были переведены в моем сознании. Сотни тысяч людей, умоляющих об освобождении. Мне было невыносимо смотреть на них.

Вместо этого я сосредоточилась на глубокой яме, которая была вырыта в земле перед нами. На раскинувшемся внутри нее лабиринте. На другой стороне лабиринта я смогла разглядеть возвышающийся помост, но с трудом. На нем сидели люди. А у подножия помоста, на вершине каменных ступеней, ведущих вниз, в лабиринт, стоял Фишер. Он был лишь черной точкой, крошечным по сравнению с колоссальным сооружением, окружавшим нас, но я знала, что это он. О, да, это был он, совершенно точно.

— На что, черт возьми, я смотрю? — Прошептал Лоррет.

От голоса, раздавшегося у нас за спиной, у меня кровь застыла в жилах. В последний раз я слышала его, когда он молил о пощаде в Зеркальном зале дворца Мадры. Теперь же он произнес:

— Вообще-то это только первый круг ада, Лоррет из Сломанных Шпилей. Но я с радостью познакомлю тебя со всеми пятью.

Капитан стражи Мадры, Харрон, стоял в нескольких дюймах за спиной Лоррета. Глаза его были похожи на сферы из потертого металла, чистой ртути, сверкающие в глазницах его изможденного черепа. Губы у него были тонкие и шелушащиеся, кожа морщинистая и полупрозрачная. Он широко ухмыльнулся, показав выбитые зубы, когда я заметила кинжал, который он прижимал к горлу Лоррета.

— Я бы перерезал тебе глотку прямо здесь и сейчас, лишь бы добраться до девчонки, — прохрипел он на ухо Лоррету, его уродливые глазные яблоки вращались в глазницах. Я поняла, что он смотрит на меня, только потому, что его лицо было повернуто ко мне. Его улыбка приобрела зловещее выражение. — В последнее время ты доставляешь много неприятностей, Саэрис. Ты должна была умереть за меня, как послушный маленький питомец. Но ничего, ничего. Возможно, так даже лучше.

Харрон.

Как это мог быть Харрон? Здесь, в Ивелии? Его присутствие здесь просто… не имело смысла.

Лоррет мог бы легко с ним справиться. Он был чистокровным воином рода фей, а капитан — человеком. Судя по всему, очень нездоровым человеком, но все же. Воину ничего не стоило развернуться и обезоружить его. Я была уверена, что именно так он и поступил бы… если бы не сотни вампиров, ползущих по склону скалы позади него.

Они приближались к нам на четвереньках, изо рта у них свисали густые нити ядовитой слюны. Вампиры выглядели недавно обращенными, что делало их еще более устрашающими. Их одежда была немного испачкана, но в основном цела. На коже еще сохранялся цвет жизни. Скоро он угаснет, но пока они все еще выглядели как феи. И они хотели нас сожрать. Они надвигались на нас, но рука Харрона удерживала их на расстоянии. Какую власть мог иметь Харрон над этими чудовищами?

Капитан вытянул свободную руку; она задрожала от напряжения, когда воздух рядом с Кэррионом сначала затвердел, а затем раскололся, как стекло. Трещины превратились в разломы, а затем обрушились внутрь, создавая вращающуюся воронку. Из нее раздавалось многоголосье мучительных криков.

— Прогулка займет слишком много времени, — сказал Харрон. — А мы ведь не хотим, чтобы вы пропустили начало игр, не так ли? — Он дернул головой в сторону вихря. — Давай. Сейчас. Если поторопишься, возможно, у тебя еще будет время попрощаться с другом.

Это было совсем не похоже на темные врата Фишера. Вихрь Харрона был неправильным. Он выглядел как извращение природы, и моя интуиция твердо и недвусмысленно подсказывала мне, что я не должна в него входить. Но какой у меня был выбор? На краю обрыва сейчас толпилось не менее трех сотен вампиров. Их глаза были пустыми, в них не было никаких признаков фей, которыми они когда-то были. Только голод. Только смерть. Я бы скорее прыгнула обратно в середину озера, чем вошла в мерцающее искажение в воздухе… Но я поймала взгляд Лоррета, и мой друг кивнул.

— Все в порядке, Саэрис. Иди. Мы будем прямо за тобой.

Я помолилась богам, чтобы это не было ужасной ошибкой. Я оглянулась через плечо на помост и маленькое черное пятно на вершине лестницы, и мой желудок свело от нервного напряжения.

— Мы здесь, Фишер. Чего бы это ни стоило, мы идем.

Я не ожидала ответа, но, войдя во врата Харрона, получила его.

— Саэрис? — В голосе Фишера звучала паника. — Саэрис, не ходи сюда!

Но было уже слишком поздно. Вихрь Харрона разрывал меня на части.