Ртуть

ГЛАВА 38.

МУЧЕНИКИ СРЕДИ ДРУЗЕЙ

Когда я проснулась, меня встретил мягкий матрас, запах сахара и теплый, как мед, солнечный свет, льющийся в окно спальни. Снаружи на дереве крошечные птички порхали с ветки на ветку. Я улыбнулась, вытянув руки над головой, наслаждаясь тем, как ноет мое тело после прошлой ночи. А потом моя улыбка медленно угасла…

В какой-то момент Фишер отнес меня в постель. Но не в ту маленькую комнату, где он спал в детстве. Он положил меня в кровать своей матери. И он не лежал рядом со мной под пуховым одеялом. Дверь спальни была открыта, и сквозь нее виднелись зловещие черные очертания завихрений темных врат.

— Нет. Нет, нет, нет, нет, нет! — Я спрыгнула с кровати, зашипев, когда встала на ноги. Сердце заныло при виде свежей одежды, разложенной для меня на стуле у окна. Проигнорировав ее, я голая побежала в гостиную, осматривая по пути комнату за комнатой и пытаясь подавить нарастающую панику.

— Фишер? Фишер!

На кухне его не было. Не было его и в другой спальне. Квартира была пуста. Восковые потеки от свечей покрывали мебель и полки. Остатки нашего ужина все еще лежали на стойке у раковины. А в центре гостиной, где мы провели большую часть ночи, тесно прижавшись друг к другу, клубились проклятые богами темные врата. Я уставилась на них, и мои глаза наполнились слезами. Теперь они расплывались, но так и остались висеть в дюйме над ковром, издавая низкий гул. Я зажала рот руками, но это не помогло мне сдержать громкое рыдание, которое разнеслось по всей квартире.

Что ты наделал, Фишер? Что ты наделал?

Я нашла записку под одеждой, которую он оставил для меня.

Сейчас это может показаться драматичным, но со временем все обретет смысл, Саэрис.

Пройди через врата. Они приведут тебя обратно в Калиш.

Жди там с остальными. Я отправлю Лейн обратно, как только смогу. Скажи Изабель, чтобы она дала ей успокоительное, как только она пройдет через врата. Она будет близка к обращению. Времени будет мало. Она захочет вернуться обратно до того, как я закрою врата, так что вы должны быть готовы к этому. Ты должна остановить ее. Все будет напрасно, если она проскочит обратно.

Скажи Лоррету, чтобы он жил своей жизнью. Пусть не беспокоится обо мне. У меня бесконечное терпение и я не хочу иметь друзей-мучеников.

Скажи Ренфису, что мне очень жаль. Что он был для меня примером, к которому я всегда стремился, и Ивелия была бы лучше, если бы я был хоть вполовину так хорош, как он.

Насчет тебя, Оша. Я освобождаю тебя от клятвы. Теперь ты знаешь, как делать реликвии. Эгоистичная часть меня хочет умолять тебя сделать их как можно больше, чтобы мои друзья и их семьи смогли покинуть Ивелию до того, как это королевство падет. Но я понимаю, что тебе нужно уйти. Найди Хейдена и Элроя. Помоги своим друзьям. А потом отправляйся на поиски. Существует бесчисленное множество королевств, которые ждут, чтобы их открыли. Сделай одно из них своим.

Я никогда не верил в богов, но я предпочитаю думать, что вся жизнь зарождается в одном и том же месте. Я надеюсь, что все возвращается туда же, когда заканчивается.

Я буду ждать тебя там, Саэрис Фейн.

Ф.

Я упала на колени и зарыдала. В последний раз я так плакала, когда мою мать унесло ветром расплаты. Я поклялась, что никогда не буду заботиться о ком-либо настолько, чтобы снова испытать такую боль. Но посмотрите на меня, я снова разбилась вдребезги.

И окончательно я сломалась, когда увидела то, что лежало на каминной полке над камином.

Нимерель.

Потускневший черный меч лежал среди лужиц расплавленного воска и баночек с кистями, и солнечный свет вспыхивал на его острие. Он не взял его с собой.

Я знала, почему. Если Малкольм убьет Фишера и завладеет божественным мечом, есть вероятность, что он найдет способ добраться до источника магии. Если это произойдет, то разрушениям, которые он может причинить, не будет числа. И он сможет использовать ртуть. Ни мне, ни кому-либо из друзей Фишера не удастся спастись.

Поэтому Кингфишер отправился в Гиллетри, чтобы спасти Эверлейн и всех остальных, кто был ему дорог.

И он отправился туда один и без оружия.

Кэррион пронзительно вскрикнул и чуть не выронил из рук книгу. Он был близок к тому, чтобы упасть со стула, когда я ворвалась через темные врата в спальню Фишера.

— Живые гребаные боги! — Он выругался, схватившись за грудь. — Как насчет того, чтобы предупредить?

— Где все? — рявкнула я.

— Я не знаю. В библиотеке? Все морщат лбы, пытаясь найти способ, как избавить Лейн от этой очарованности. Почему у тебя меч Фишера?

Я бросила Нимерель на кровать вместе со старой рубашкой, которую использовала, чтобы обмотать рукоять и взять меч в руки.

— Забудь про меч. Почему ты не с остальными? — огрызнулась я.

Кэррион бесстыдно пожал плечами.

— Я пришел искать Оникса. Нигде не мог его найти, поэтому предположил, что он спит здесь. Спальня сумасшедшего. Видела это? — Он указал на изрезанные картины, которые все еще висели на стенах, на разорванные в клочья полотна. Он продолжил, не давая мне возможности ответить. — Я собирался уйти, но потом подумал, что, возможно, Фишер ведет дневник. И знаешь что? Нет. Но я нашел кое-что получше.

Я пересекла комнату.

— Который час?

— Подожди. Разве ты не хочешь узнать, что я нашел?

— Дай угадаю. Это книга пророчеств, и в ней куча рисунков, изображающих меня с заостренными ушами.

Разочарование Кэрриона заставило угаснуть его улыбку.

— Откуда ты знаешь?

— Кэррион, мне некогда. Который час?

— Около двух, я, полагаю. Мы недавно обедали. Я не ожидал, что кто-то пройдет через эту штуку так рано. Рен сказал, что Фишер оставил записку, в которой говорилось, что ты вернешься до наступления сумерек.

— О, да, — пробормотала я. — Фишер просто обожает оставлять записки.

Возле кровати темные врата, которые Фишер оставил открытыми для меня, захлопнулись, каким-то образом зная, что они выполнили свою задачу. Я смотрела, как они исчезают, а внутри у меня все пылало от ярости.

— Я чувствую напряжение в воздухе, — проворчал Кэррион. — Вы уже успели поссориться?

— Если под словом «поссориться» ты подразумеваешь, что я собираюсь его убить, то ответ — да.

Лоррета, Рена, Те Лену и Изабель я нашла в библиотеке. Из всех четверых только Изабель не была погружена в книгу. Она стояла у окна и со скучающим видом наблюдала за падающим снегом. Удивление промелькнуло на лице Рена, когда он увидел, что я вошла.

— Саэрис. Все в по… — В середине фразы он изменил свой вопрос. — Что случилось? Что произошло?

Я была готова закричать. Бросив написанное Фишером письмо на стол перед генералом, я ухватилась за спинку стула, на котором этот ублюдок сидел вчера, слушал наши планы и втайне строил свои собственные, и ждала, пока Рен прочтет наклонный почерк на бумаге.

Его рот приоткрылся, и он выронил письмо. Лоррет даже не спросил, может ли он прочитать, он потянулся через стол и взял его. Его лицо потемнело, когда его глаза пробежали по тексту.

— Тупой ублюдок, — прошипел он. Посмотрев на меня, он спросил недоверчивым тоном: — Какого хрена, по его мнению, он делает?

Как будто у меня был ответ на этот вопрос. На кончике моего языка вертелась тысяча проклятий, но я сжала зубы. Только один вопрос имел сейчас значение, и от ответа на него зависело все.

— В Гиллетри есть портал?

Рен не произнес ни слова. Видно было, что он все еще пребывает в шоке от содержания письма. Он моргнул, когда понял, что все смотрят на него.

— Нет. Насколько я знаю, нет, — произнес он дрогнувшим голосом. — Давным-давно был, но Беликон уничтожил его, когда пришел к власти. Он объединил его с порталом в Зимнем дворце, чтобы тот был достаточно большим для транспортировки армии.

Вот и все.

Я получила ответ.

Никакого портала в Гиллетри не было.

Все надежды, за которые я цеплялась, развеялись как дым.

Был шанс. Ничтожный, но все же шанс. Фишер упоминал, что здесь, в Калише, есть еще ртуть. Скорее всего, портал. Он сказал, что я смогу получить к нему доступ, как только разберусь, как создавать реликвии, а это означало, что он наверняка где-то поблизости. Если бы я нашла его, то смогла бы сделать больше реликвий, а потом мы могли бы пойти и надрать Фишеру задницу за то, что он такой чертовски тупой. Но без портала в Гиллетри…

Надежды не было.

Мы были в полной заднице.

Я опустила голову, оцепенение распространялось по мне, как лед.

— Ублюдок.

Я почти ожидала, что он ответит мне, но в моей голове царила тишина.

Как он мог так поступить? Со своими друзьями? Со мной? Мы были рядом с ним, но он решил взвалить всю ответственность на себя. Это не было героизмом или храбростью. Это было чертовой глупостью.

Лоррет провел рукой по губам, и грубая щетина заскрежетала по его ладони.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — сказал он совершенно искренне.

Рен отодвинул свой стул от стола, но так и остался сидеть, положив руки на колени. Я не думала, что у него хватит сил встать.

— Нас обоих, брат. Обоих, — пробормотал он.

Тишину нарушил Кэррион.

— Саэрис? — Я подняла глаза и увидела, что письмо Фишера у него в руках. Он держал кусок пергамента с вопросительным выражением на лице. — Как долго были открыты эти темные врата? Те, что в спальне Фишера?

— Не знаю. Возможно, несколько часов. Я понятия не имею, когда он их открыл. Они были там, когда я проснулась.

— Нет, нет. — Кэррион нетерпеливо покачал головой. — Как долго они оставалось открытыми после того, как ты прошла через них? Я не обратил внимания, но мы успели поговорить до того, как они закрылись, верно?

— Да. Полагаю… это заняло секунд десять? Двенадцать?

— И всегда так долго?

— Э-э-э… — Я не обращала особого внимания на то, как мы с Фишером проходили через врата. У меня всегда было что-то другое на уме.

Лоррет подоспел с ответом.

— Да. Не знаю, всегда ли так долго, но задержка есть всегда. Фишер говорил об этом раньше.

— Отлично. Он пишет в письме, что хочет, чтобы ты была готова к встрече с Эверлейн, когда он отправит ее через врата в Калиш. Что она попытается воспользоваться ими, чтобы вернуться к Малкольму. Это значит, что врата не односторонние. Если Эверлейн сможет воспользоваться ими, чтобы попасть сюда…

— Тогда мы можем использовать их и для того, чтобы попасть туда! — Я чуть не упала на пол. Облегчение… черт, я никогда не испытывала ничего подобного. Мое тело начало дрожать.

Рен поднялся на ноги, протяжно выдохнув.

— Я мог бы поцеловать тебя, Кэррион Свифт.

Кэррион, казалось, был ошеломлен этим заявлением. А затем показался заинтересованным. Подумав секунду, он сказал:

— Я бы не возражал. Но, возможно, позже. Сначала Саэрис нужно поработать, и я планирую помочь ей.

— Поработать? — Это было чудо, что мне удалось задать этот вопрос. Я была так переполнена адреналином, что библиотека кружилась перед глазами. Меня определенно вот-вот стошнит.

Кэррион ухмыльнулся, озорно сверкнув зубами.

— Я пойду с тобой через портал. Я помогу тебе спасти твоего парня-засранца. Но сначала мне нужен один из этих модных мечей.

— Ты слышал о пожаре в цирке? — Я сделала паузу для драматического эффекта. — Он был в шатрах. Понимаешь? В шатрах¹³.

Кэррион поморщился.

— Это было ужасно.

— Заткнись. Она просила пошутить. Не было сказано, что шутка должна быть хорошей. Я работала в кузнице и воровала в Зилварене, а не выступала в цирке.

— Я был контрабандистом, и все равно знаю шутки получше, чем эта.

— Тогда ты и расскажи! — Я протянула ему тигель с ртутью, и Кэррион хмыкнул, глядя на бурлящий жидкий металл.

— Ладно. Ладно. Однажды муж приходит к жене и говорит: давай поспорим, ты не сможешь придумать, что мне сказать, чтобы я был и счастлив, и огорчен одновременно. Жене даже не нужно было думать об этом. Она поворачивается к мужу и говорит: твой член намного больше, чем у твоего брата.

Ртуть, которая до этого никак не отреагировала на мою шутку, начала хихикать.

— Что она делает? — спросил Кэррион. — Она смеется, не так ли?

Я закатила глаза и провела ртутью по краю раскаленного клинка, который держала над огнем в кузнечном горне. Времени на изготовление нового меча не было, но Рен нашел в скромной оружейной Калиша очень симпатичный двуручник¹⁴, который, по мнению Кэрриона, вполне подойдет. Ртуть, которую Рен тоже принес из оружейной — видимо, она все время находилась там, — тоже сочла клинок достаточно подходящим и согласилась соединиться с ним, если я расскажу ей шутку.

Если моя шутка ей не понравилась, то шутка Кэрриона оказалась вполне достойной, потому что ртуть соединилась с клинком, как только соприкоснулась с ним, придавая лезвию блестящий переливающийся блеск.

Небо потемнело, пока я точила клинок, а Кэррион продолжал рассказывать шутки, которые становились все более непристойными.

— Боги и мученики, прекрати, пожалуйста, — взмолилась я.

— Я просто пытаюсь разрядить обстановку. Ты выглядишь так, будто кто-то нассал в твою порцию воды.

— Больше шуток. Дай нам больше шуток…

Я сердито уставилась на меч, не в силах понять его дурной вкус. Если и существовало оружие, идеально подходящее своему владельцу, то это было именно оно. Кэррион с удовольствием рассказывал ему самые мерзкие анекдоты, какие только можно себе представить. И когда я закончила, и Кэррион прижал кончик пальца к острию, давая ему почувствовать вкус своей крови, клинок немедленно отреагировал.

— Да, да. Наш друг. Наш. Он должен назвать нас.

Глаза Кэрриона чуть не вылезли из орбит.

— Я слышал это!

— Хорошо. — Я перевернула меч и протянула ему. — Тогда дай ему имя и пойдем. — Вечер уже наступил, и все ждали нас.

Кэррион держал меч, поворачивая его то так, то эдак. После долгих раздумий он сказал:

— Похож на Саймона.

— Саймона?

— Да. Саймона. Не вини меня. Он так выглядит… — Он замолчал и прислушался. — Видишь. Ему нравится имя. Он хочет быть Саймоном.

— Справедливо. — Меч, видимо, перестал разговаривать со мной, поэтому я спросила: — Он уже решил, хочет ли наделить меч магией, несмотря на то, что в тебе течет слабая человеческая кровь?

Кэррион ухмыльнулся.

— Он говорит, что я должен это знать, а ты — выяснить.

— Надеюсь, это значит «да», — проворчала я.

Когда мы вернулись в библиотеку, Рен нервно расхаживал из угла в угол, пожевывая внутреннюю сторону щеки. Лоррет уставился в огонь.

— Где Те Лена и Изабель? — спросила я.

— Они готовят место для лечения Лейн, — сказал Рен. — Изабель принесла с собой все, что, по ее мнению, понадобится, чтобы ее успокоительное заклинание подействовало. Те Лена уверена, что сможет подавить действие яда в крови Лейн на достаточное время, чтобы начать исцелять ее тело, но…

— Но?

— Такого никто не делал. Насколько нам известно, во всяком случае. Лекарство от проклятия крови было утеряно более тысячи лет назад, и оно помогало только тем феям, которые были прокляты, но не обращены. Обращенным вампирам нужно умереть, чтобы перейти в другую форму, а колдовская магия не может воздействовать на мертвых. Есть вероятность, что яд Малкольма убьет Лейн раньше, чем она сможет исцелиться, даже если магия Изабель поместит ее в стазис.

Лоррет заерзал на своем месте.

— Я ей не доверяю. Ведьме, — пояснил он, прежде чем я успела спросить, кого он имеет в виду. — Они любили драконов. В первую очередь, из-за них мы оказались в такой ситуации. Если бы не они, не было бы даже вампиров.

— Да ладно. Только не говори мне, что ты все еще в это веришь, — раздался мягкий, мелодичный голос из дверного проема. Конечно же, это была Изабель. Ее густые рыжие волосы струились по спине, а верхняя часть была заколота сзади. Ее аквамариновые глаза, острые, как кинжалы, впились в Лоррета. — Мой народ всю жизнь подвергался гонениям из-за этих злобных слухов. Мы доказали много веков назад, что не имеем никакого отношения к проклятию, поразившему ваш род. Клан Балкхиддер был одной из пяти семей, которым ваш мертвый король Дайант поручил найти лекарство от проклятия фей. Мы сыграли важную роль в его разрушении. Я приехала сюда по собственной воле, чтобы помочь вам исцелить дочь тирана, который назначил награду за головы моей семьи. Ты должен быть мне благодарен, воин. — Она прищурилась. — Как тебя зовут?

— Ты прекрасно знаешь, как меня зовут, — прорычал Лоррет. — Мы уже встречались, ведьма.

— О? — Изабель одарила Лоррета кошачьей ухмылкой. — Правда? Должно быть, я забыла.

Рен ударил кулаком по столу, заставив всех нас вздрогнуть.

— Хватит. Мы и так на взводе. Нам не нужно ссориться еще и между собой. Лоррет, Изабель права. Она пришла сюда, чтобы помочь нам, и ее никто не заставлял.

Глаза Лоррета вспыхнули неожиданной ненавистью, но он опустил голову и поступил правильно, его извинения прозвучали лишь слегка неискренне.

— Мне очень жаль. Мы все очень благодарны тебе за то, что ты согласилась помочь.

Рыжая выглядела так, словно ей доставляло удовольствие наблюдать за тем, как мучается воин. Растущее напряжение в комнате можно было резать ножом. Однако у меня не хватило духу повторить ни одну из тех ужасных шуток, которые Кэррион рассказывал в кузнице, так что пришлось разрядить обстановку другим способом. Я шагнула к столу, оглянувшись на Кэрриона через плечо.

— Давай. Расскажи всем, как ты назвал свой новый меч…

В воздухе разверзлась дыра, черная и зловещая.

Из нее вылетела темно-синяя полоса и упала на стол.

Книги разлетелись во все стороны.

Деревянный стол разлетелся в щепки.

— ЧЕРТ! — Это был Рен. Он опередил всех в библиотеке, бросившись на помощь Эверлейн. Она упала с гребаного потолка. Темные врата на этот раз не были вертикальными. Они были горизонтальными и находились на высоте десяти футов в воздухе… и Эверлейн только что разбила своим телом единственную возможность добраться до них.

— Черт! — воскликнул Кэррион.

— Быстрее! — Лоррет обогнул сломанный стол и грубо схватил меня за руку. На любезности не было времени. На его лице было написано, что он собирается сделать, и я была не против. Но…

— Стой! Мой меч! — Идиотка. Какая же я была идиотка! Солейс не был пристегнут к моей талии. На улице было еще светло. Таладей сказал, что Малкольм встретится с Фишером на закате, но на улице было еще очень светло. Я не была готова! — Сначала Кэррион! — крикнула я.

Меч лежал на подставке для чтения у дальнего окна. Я бросилась к нему. Схватила его. Повернулась.

Лоррет и Рен поднимали Кэрриона во врата. Его туловище уже исчезло. Как будто он внезапно подтянулся с другой стороны, ноги Кэрриона взметнулись вверх, и он исчез.

— Саэрис! — прохрипела Эверлейн. Она была жива. Даже когда я летела через всю библиотеку к протянутой руке Лоррета, у меня было достаточно времени, чтобы поблагодарить богов за то, что она, черт возьми, жива. Но я не могла остановиться, чтобы утешить ее.

— Я скоро вернусь, Лейн!

Руки Лоррета сомкнулись вокруг моей талии. Ренфис схватил меня за ноги.

Отчаянный крик Эверлейн пронзил меня насквозь, когда воины подкинули меня в темные врата.

— Саэрис! Подожди! Вода!

Но паниковать было слишком поздно. Не было времени спрашивать, что она имела в виду. Врата затянули меня, ледяной ветер рвал мою одежду, выворачивая наизнанку. Я вслепую потянулась к той опоре, которую использовал Кэррион, чтобы подтянуться, но ее не было. Произошло стремительное, дезориентирующее изменение гравитации, и внезапно я оказалась вниз головой.

Неожиданно, я стала

П

А

Д

А

Т

Ь

.

.

.