Сдвиг по фазе

28

Господи, за что ты со мной так? Я не могу отделаться от Клемента даже в снах. Переворачиваюсь на другой бок и стараюсь думать о другом.

Это не сон. Я точно слышал его голос у себя в голове. Быть может, я первый в истории психиатрии человек, заразившийся безумием?

Но вот в сознание вторгается реальность. Я сажусь и открываю глаза. И через секунду до меня доходит, где я нахожусь и что происходит.

Я вовсе не свихнулся, вот только почему я в гостиной? Мало-помалу в памяти восстанавливается картина вчерашнего вечера. Виски, звонок Лие, еще виски. Помню, лежал на диване, слушал музыку и упивался жалостью к себе.

Как бы мне хотелось, чтобы с пробуждением исчез и кошмар, да не тут-то было. Ничего не изменилось, и впереди меня ожидает очередной ужасный день. Прямо сейчас, однако, внимания к себе требуют спазм в шее и сухость во рту. Встаю и бреду на кухню.

Ставлю чайник и открываю ящик, чтобы достать болеутоляющее.

— Черт!

Только теперь я вспоминаю, что несколько дней назад выпил последнюю таблетку. Придется искать облегчение в кофеине.

Заварив кружку крепчайшего чая, усаживаюсь за стол и бросаю взгляд на настенные часы. Лишь начало девятого, а значит, до появления Клемента еще час. Целый час ждать, прежде чем выяснится, удалось ли ему разузнать что-нибудь о Фрейзере Рейноте. Если во всем этом ужасе что и утешает, так это отсутствие Лии еще в течение нескольких дней. Хотя бы одной головной болью меньше. Впрочем, поводов для тревоги и без этого более чем достаточно.

После чая собираюсь отправиться в душ, но тут раздается звонок в дверь. Позволяю себе осторожный оптимизм: Клемент явился раньше обещанного, потому что спешит донести добрые вести. С этой мыслью бросаюсь в прихожую и, на всякий случай не снимая цепочку, приоткрываю дверь. Это вовсе не он.

— О, хм… Доброе утро, Дебби.

Последний человек, которого я ожидал увидеть у себя на пороге, это моя коллега.

— Доброе утро, Дэвид.

Снимаю цепочку и распахиваю дверь.

— Ты что здесь делаешь?

— Надо поговорить. Можно войти?

— Конечно, извини.

Мы проходим на кухню.

— Чай, кофе?

— Крепкий кофе был бы весьма кстати, спасибо.

— Одну минуту. Присаживайся!

Дебби принимает приглашение, и я, приготовив ей кофе, устраиваюсь напротив. Снова смотрю на часы, и положение стрелок подсказывает естественный вопрос:

— Разве ты не должна сейчас быть на работе?

— Собственно, именно поэтому я здесь, — сконфуженно отвечает женщина. — Когда я пришла в «Здравый ум», там уже околачивался Джеральд, а с ним трое полицейских.

— О, вот как. Зачем они пришли?

— Этого я не знаю, потому что меня попросили погулять часок. Я попыталась добиться объяснений, но Джеральд сказал только, что это связано с полицейским расследованием. А когда я уже стояла в дверях, из твоего кабинета вышел полицейский, и он нес компьютер, я решила, что тебе не помешает это узнать.

— За каким чертом им понадобился мой компьютер?

— Без понятия, Дэвид. Я надеялась, ты объяснишь мне.

Не стал бы утверждать, что тон у Дебби обвиняющий, но в нем определенно сквозит недоверие.

— Дебби, как долго мы знакомы?

— Четыре года, а то и все пять.

— И за все это время говорил ли я, или делал, что-либо… Хоть что-нибудь, что указывает на обоснованность этого обвинения?

— Нет.

— Я всегда считал тебя другом, а друзья обычно доверяют друг другу. Поэтому мне важно, чтобы ты поверила мне — я ничего такого не совершал. Вообще ничего.

— Зачем же тогда полиция изъяла твой компьютер? Ты должен понимать, как это выглядит со стороны.

— Не знаю, Дебби. Могу лишь сказать, что у меня… У меня возникли проблемы с одним человеком, и он хочет положить конец моей карьере.

— Да кому же это могло понадобиться, и зачем?

— Лучше мне не вдаваться в подробности, не в последнюю очередь просто потому, что не хочу вовлекать тебя в еще одну неоднозначную ситуацию.

Лишь по завершении фразы до меня доходит, какой в ней скрывается подтекст.

— Ты злишься, что я доложила о тебе?

— Вовсе нет. Я прекрасно понимаю, что ты обязана была сообщить Джеральду о моем аресте.

— Прости.

— Не извиняйся. Я знаю, что в первую очередь ты руководствовалась интересами «Здравого ума».

— Спасибо. Скажу честно, у меня возникли подозрения.

— Давай больше не будем об этом.

Она в ответ выдавливает улыбку и спрашивает:

— А ты заявлял в полицию?

— О чем?

— О том человеке, который хочет положить конец твоей карьере?

— Все не так просто. Пожалуйста, не пойми меня превратно, но я предпочел бы не затрагивать эту тему. Скажу лишь, что пытаюсь решить эту проблему.

— Я искренне надеюсь, что ты скоро со всем разберешься. Мы скучаем по тебе.

— Скучаете или нуждаетесь во мне?

— И то, и другое. Мы очень загружены работой.

— Мне так хотелось бы помочь, но ты же знаешь Джеральда, он педант по части правил и запретил мне работать до завершения расследования. Впрочем, судя по твоему рассказу, дела у полиции идут не ахти, коли они решили перетрясти мой компьютер.

— Думаю, они еще обыскали твой кабинет.

— Да ради бога, — пожимаю я плечами. — Они все равно ничего не найдут, потому что там нечего находить. Пожалуй, это даже и к лучшему, если поможет восстановить мое доброе имя.

— Надеюсь, ты прав.

— В какой части? Что ничего не найдут или что поможет восстановить мою репутацию?

Дебби розовеет и сосредотачивается на кофе.

— Прости, — бормочу я. — Я вовсе не хотел… Неделька выдалась у меня нелегкой.

— Я все понимаю и, чтоб ты знал, я надеюсь, что они вскоре восстановят твое доброе имя.

— Спасибо.

Затем Дебби осведомляется насчет Лии, не путаюсь ли я в своем вынужденном отпуске у нее под ногами. Я заверяю коллегу, что здесь сложностей нет, поскольку жена гостит у моих родителей. Мы продолжаем болтать о всяких пустяках, пока не подходит к концу выделенный Дебби час.

— Наверное, мне пора, — говорит она. — А то Джеральд, чего доброго, доложит в правление о моем нарушении трудовой дисциплины.

— Я провожу тебя.

Уже буквально в дверях Дебби кое о чем вспоминает:

— Ах да, ты должен мне ланч!

— Вот как?

— Ну да, мы спорили, забыл?

— Прости, совершенно вылетело из головы…

— Помнишь, на прошлой неделе у нас был клиент, такой нервный парень. Еще пришел без предварительной записи и через десять минут удрал из твоего кабинета?

— Хм, что-то… Погоди, ты про Камерона Гейла?

— Про него самого. В общем, вчера днем он снова объявился, так что ты должен мне ланч.

Сердце у меня немедленно вознамеривается выпрыгнуть из груди, и я рукой перегораживаю Дебби путь и выпаливаю:

— А вот это важно! Расскажи мне, что именно произошло!

— Зачем тебе это?

— Потому что именно из-за Камерона Гейла моя карьера оказалась под угрозой. Он связан с человеком, ответственным за ложное обвинение.

Женщина опускает взгляд.

— Даже не знаю, Дэвид, мне как-то неудобно обсуждать клиентов, когда… Ну, ты же понимаешь… когда официально ты отстранен от работы.

— Дебби, ну пожалуйста! — умоляю я. — То, что случилось со мной, может произойти с каждым, включая и тебя! Чтобы не запятнать репутацию нашей организации, мне необходимо восстановить свое честное имя, и Камерон Гейл — ключ к этому. Пожалуйста!

— Что ты хочешь знать?

— Что именно произошло во время его визита?

— Состояние у него было почти такое же, как и в первый раз. Он спросил тебя, но я сказала, что ты в отпуске, и предложила записать на прием к другому психотерапевту.

— И?

— Он опять мямлил про курс реабилитации. Я ответила, что сейчас обсудить это не с кем, и пообещала попросить Марка перезвонить ему в тот же день. Потом ввела его данные в наш реестр…

— Его данные? — перебиваю я.

— Да, все как полагается — полное имя, адрес, телефон.

— Можешь их вспомнить?

— Ты смеешься, что ли? У меня и в лучшие времена голова другим забита.

— Да, конечно, прости…

— Могу только сказать, что у него, похоже, проблемы с памятью. Насчет адреса он был не уверен, а номер ему пришлось смотреть в телефоне.

— У него был мобильник?

— Да, дешевый одноразовый, как у наркодилера.

Значит, Камерон нашел бюджетную замену потерянному айфону.

— Так-так. И он не мог вспомнить собственный номер, говоришь?

— Ох, никак. Я даже пошутила, мол, никто не помнит собственный номер. Он пробурчал, что телефон новый, потому и номер тоже.

— Мне нужен его телефонный номер и адрес!

Снова взгляд в пол.

— Дэвид, я не могу дать тебе адрес. Меня уволят, если поймают.

— Дебс, я в отчаянном положении! Пожалуйста!

Несколько мучительных секунд она обдумывает мою просьбу.

— Я могу дать номер, но только не адрес. Это слишком рискованно.

— Уже что-то! Я во что бы то ни стало должен найти его.

— Я перешлю тебе номер, но с одним условием.

— Говори же!

— Пообещай, что не выдашь меня.

— Жизнью клянусь, никто не узнает!

— Хорошо, как приду, сразу же вышлю. Если выдастся такая возможность, конечно же.

Это совершенно не в моем характере, но я наклоняюсь и чмокаю Дебби в щеку.

— Ты моя спасительница, Дебс, и я этого никогда не забуду!

— Уж постарайся. Ты уже должен мне ланч.

— Если это поможет мне оправдаться, я с радостью буду покупать тебе ланч целый месяц!

— Ловлю на слове.

Наконец, она уходит, и я возвращаюсь на кухню. Из-за волнения не могу даже сидеть, и в ожидании сообщения от Дебби мечусь по кухне. И все еще жду да вышагиваю туда-сюда, когда в дверь снова звонят Настенные часы говорят, что самое время для визита Клемента, и я бросаюсь в прихожую.

Часы не ошиблись.

— Доброе утро, док.

— Входите же. У меня новости.

На кухне Клемент без приглашения усаживается за стол. Меня же так и распирает:

— Я вышел на след Камерона Гейла!

— Того парнишки-химика?

— Да.

Вкратце пересказываю Клементу разговор с Дебби.

— Какой же это след? Что нам толку от телефонного номера?

— Я поговорю с ним. Он больше других знает о махинациях Кингс… Рейнота.

— Возможно, но тебе не кажется, что ты кое-что упустил?

— Не понимаю…

— К тебе на работу ни с того ни с сего заявляется полиция и обыскивает твой кабинет. Что они ищут и кто им шепнул, что там стоит покопаться?

— Да какая разница? Они все равно ничего не найдут.

— Ты уверен?

— Разумеется! Я же невиновен, вы не забыли?

— Пф, ты был невиновен в изнасиловании той телки, но это не помешало фараонам арестовать тебя, так ведь?

— Не помешало, но я все равно не понимаю, чем мой компьютер может…

И тут я буквально падаю на стул. Клемент навел меня на мысль, от которой мне становится дурно.

— Не странно ли, док, — продолжает он, — что вчера вечером мы навестили того слесаря по компьютерам, а сегодня утром полиция забирает твой?

— О боже…

— Я не спец в таких штуках, но не мог ли он вломиться в твой кабинет и подсунуть в компьютер что-нибудь стремное?

— Коли на то пошло, ему даже не надо было проникать в мой кабинет. Достаточно взломать сеть.

— Что-что?

— Все компьютеры связаны через интернет, и знающий человек может залезть в компьютер издалека.

— И зачем?

В этот момент звякает телефон. Я хватаю его в надежде на послание от Дебби. Не тут-то было.

Именно с этого номера мне прислали снимок Лии возле библиотеки. Сейчас тоже прицеплено фото, а текст весьма лаконичен: мои работники мне преданы, и мы не могли не сообщить полиции о твоих грязных увлечениях.

— Что там? — спрашивает Клемент.

— От Фрейзера. Прислал какую-то фотографию.

— Что за фотография?

— Не знаю и знать не хочу.

— Дай сюда.

Он выхватывает у меня телефон и какое-то время лишь хлопает глазами на экран.

— Как ее посмотреть-то?

— Нажмите на маленькую скрепку.

Клемент водит над экраном своим сарделькообразным пальцем и в конце концов тыкает в него изо всех сил. И сразу кривится.

— Ох, пи***ц какой.

— Что? Что там?

— Тебе лучше не знать, док.

— Так плохо?

— Тут фотка девчонки… Хорошо, если ей хотя бы четырнадцать есть.

— Зачем же ему слать мне фотографию какой-то девочки?

— Да она в чем мать родила.

Я в ужасе смотрю на Клемента. Выражение лица у него, словно в нос ему ударила жуткая вонь.

— Охренеть, — бросает он и кладет телефон на стол экраном вниз. — И зачем ему слать тебе педофильское порно?

— В качестве образца, — выдавливаю я.

— Чего?

— Боюсь, того, что этот засранец Алекс загрузил на мой рабочий компьютер. Поэтому-то полиция и заявилась в «Здравый ум» ни свет ни заря.

— Что-что? Ты хочешь сказать, этот умник мог закинуть такое дерьмо на твой компьютер?

— Такое или еще похуже. Хранить подобные снимки — уголовное преступление, и за него полагается большой срок.

Мобильник снова извещает о поступившем сообщении. Наверное, наконец-то от Дебби, вот только мне совершенно не хочется смотреть на запрещенный законом снимок, и потому телефон так и остается лежать экраном вниз.

— Не понимаю только, с какой стати Рейнот сделал это, — качает головой Клемент. — Какой ему прок подставлять тебя? Парнишка-то от этого все равно не отыщется.

— Нет. Если только…

Я хватаю мобильник и ухитряюсь не глядя смахнуть снимок с экрана. Затем открываю второе сообщение. На этот раз оно действительно от Дебби и содержит ряд цифр — очевидно, новый номер Камерона Гейла. Я немедленно делаю звонок, однако в ответ лишь слышу стандартную фразу о недоступности абонента и предложение оставить голосовое сообщение. Я швыряю телефон на стол.

— Черт! Черт!

— Полагаю, ты только что попытался позвонить нашему пареньку?

Я киваю.

— И ты думаешь то же, что и я? Что Фрейзер до него добрался?

— А зачем ему тогда было делать все это? Если Алекс действительно завалил мой комп всяким непотребством, то я окажусь в камере, откуда вести поиски Камерона весьма проблематично. И… о черт!

— Что еще?

— Моя коллега сказала, что внесла данные Камерона в базу. Если Алекс взломал нашу сеть, он получил доступ к карточкам всех клиентов, а там теперь есть адрес Камерона!

Клемент несколько раз проводит рукой по усам.

— Блин, хреново.

— Что будем делать?

— Планы Фрейзера нам может выложить только один человек.

— Кто?

— Да стукач этот. Уж он-то у меня пожалеет, что родился!

— А он не будет нас поджидать?

— Не знаю, да меня это и не волнует.

— Дайте мне пять минут собраться.

Стремительно принимаю душ и возвращаюсь на кухню, где застаю Клемента задумчиво смотрящим в окно.

— Я готов.

В Камден мы идем пешком. Народу на улицах куда больше, чем вчера вечером.

— А у вас как дела? — спрашиваю я. — Удалось что-нибудь выяснить о Фрейзере Рейноте?

— Дохлый номер, док. Уж не знаю, как давно Фрейзер называет себя Кингслендом, но кого бы я ни спрашивал, никто слыхом не слыхивал о Рейноте.

— Скверно.

— Но я еще не совсем сдался. Есть у меня кое-кто на примете, у кого, думаю, можно будет разнюхать о Рейноте.

— И кто же это?

— Не будем спешить. Сначала поглядим, чего добьемся в Камдене.

— Как скажете.

Навстречу нам приближается патрульная машина. Со скоростью пешехода она проезжает мимо, и полицейский на пассажирском сиденье смотрит прямо на нас. Я отвожу взгляд.

Пускай пока все это мои предположения, но право на паранойю я уже заслужил. Откуда мне знать, может, именно в данный момент в полиции изучают содержимое моего компьютера, и если они действительно найдут то, чего я так опасаюсь, ордер на мой арест не заставит себя ждать.

Но вот мы уже на углу Плендер-стрит.

— Док, ты в порядке? Что-то ты бледноват.

— И вы еще удивляетесь? Бездоказательное обвинение в изнасиловании — это одно, но если полиция обнаружит на моем компе запрещенные материалы, мне точно конец, меня посадят, и до конца жизни я буду состоять на учете как сексуальный преступник. Разумеется, я не смогу получить работу — не говоря уж о продолжении карьеры психотерапевта! А моя жена, родители, сестра… Что подумают они?

— Пока неясно, что сделал Рейнот, так что прибереги жалость на потом.

— Вам-то легко говорить, — бурчу я.

Мы минуем маникюрный салон и ныряем в переулок.

— А как мы попадем в подъезд, если никого из его соседей не окажется дома?

— На этот раз обзванивать квартиры не будем. Вломимся без предупреждения.

Клемент выуживает из кармана нечто похожее на шпильку и подходит к двери. Пол минуты возни с замком — и путь свободен.

— Как вам это удалось? — удивляюсь я, следуя за великаном в вестибюль.

— Да ладно, не ядерная физика. А теперь слушай. Доходим до его квартиры, и я выношу дверь. Но ты оставайся снаружи, пока я не скажу, что можно. Все понял?

— А если с вами что-нибудь случится? Откуда нам знать, может, Рейнот оставил там в засаде с полдесятка человек, на случай нашего возвращения?

— Вот через минуту и узнаем.

Без всякой опаски Клемент устремляется вверх по лестнице. Мне остается только спешить за ним.

Когда я поднимаюсь на площадку, Клемент уже стоит перед дверью Алекса. Взмахом руки он велит мне встать у смежной стены и подносит палец к губам. Затем отступает на шаг и бьет ногой прямо в середину двери. Дверь с грохотом распахивается.

Клемент бросается внутрь. Что его там поджидает, неизвестно.