Сдвиг по фазе

37

Автомобиль подкатывает к гаражу, и урчание мотора смолкает. Клемент берется за ручку калитки. Не считая пощелкивания остывающего двигателя да стука у меня в ушах, воцаряется полная тишина.

Длится она совсем недолго.

Негромко клацает разработанный немецкой технической мыслью замок, хлопает дверца и слышится характерный звук запираемого центрального замка.

Великан продолжает наблюдать сквозь щель. С дорожки доносятся шаги — кто-то проходит мимо калитки и идет дальше в сторону дома. Вдруг Клемент поворачивает ручку и слегка толкает калитку. Вопреки моим ожиданиям, он не бросается очертя голову из укрытия, но предпочитает сохранять незаметность.

Когда мне удается привести ноги в движение, он уже в паре метров от меня, бесшумно крадется за человеком в костюме с портфелем в руке. Мужчина достает связку ключей и оборачивается вправо, и тогда я убеждаюсь, что намеченная жертва и есть Фрейзер Рейнот.

Внезапно великан выбрасывает правую руку и хватает гангстера сзади удушающим приемом. Портфель и ключи летят на землю, и Рейнот пытается оторвать от шеи руку напавшего. Лица его мне не видно, зато прекрасно слышен его хрип. Фрейзер, очевидно, соображает, что из захвата ему не высвободиться, и меняет тактику: изогнув руку, он принимается наносить беспорядочные удары по противнику. Несколько раз ему действительно удается попасть по Клементу, однако из-за неудобства позиции удары его совершенно неэффективны.

Наконец, хрипение прекращается, и ноги Рейнота безвольно подгибаются. Великан отпускает свою обмякшую жертву, и она мешком валится на дорожку.

— Клемент! — ахаю я и бросаюсь к ним. — Только не говорите, что вы его убили!

— Хотел бы убить, он уже был бы трупом. А он еще дышит.

Великан наклоняется, подбирает ключи и бросает их мне.

— Открывай дверь.

— А если у него установлена сигнализация?

— Приведем его в чувство и заставим отключить. Он скоро и сам очухается, так что давай, шевели булками!

Несколько обрадованный, что пока не стал соучастником убийства, я неловко перебираю связку, пока мне не попадается ключ, на вид наиболее подходящий для входной двери. Перешагиваю через Рейнота и сую ключ в замок, пытаясь заставить руку не дрожать. Увы, мой выбор оказывается неверным.

— Живее, док!

Снова просматриваю связку и пробую другой ключ. Этот подходит, и я толкаю дверь в темную прихожую.

— В сторону!

Послушно отпрыгиваю, и Клемент подхватывает обмякшее тело Рейнота за подмышки и тащит к крыльцу. Каблуки дорогих кожаных туфель скребут по дорожке.

— Подбери его портфель, — шипит великан.

Я выполняю и это распоряжение. Судя по весу портфеля, его содержимое не ограничивается папкой с документами и коробкой для обеда.

Нагоняю Клемента в прихожей и закрываю входную дверь.

— Глянь, что там, — кивает мой сообщник на комнату слева.

Распахиваю дверь и нашариваю на стене выключатель. Две аляповатые хрустальные люстры заливают светом богато и безвкусно оформленное помещение: нечто среднее между сериалом «Аббатство Даунтон» и борделем из американской глубинки.

— Гостиная, — сообщаю я.

— Шторы задвинь.

Комната просто огромная и тянется от фасада дома до его задней части. Кладу сумку на журнальный столик и бросаюсь занавешивать окна спереди, затем застекленные двери сзади.

Клемент заволакивает Рейнота в комнату и опускает его лицом вниз на густой ковер.

— Док, сумку!

Снимаю с плеча свою ношу и передаю ему.

— Э-э… У вас же здесь не припрятаны плоскогубцы?

Он расстегивает молнию и достает синюю бечевку.

— Не, у меня идея получше.

Свою замечательную идею великан раскрывать не спешит. Вместо этого он проворно связывает Рейноту запястья, а по завершении сей процедуры перемещает его в ближайшее кресло. Затем Клемент расстегивает Рейноту ремень и спускает ему брюки на лодыжки.

— А это еще зачем?

— Увидишь. Через пару минут он очухается.

— И что тогда?

— Будем добывать улики для тебя. Где его портфель?

— Вон лежит, — киваю я на столик.

Великан открывает портфель.

— Тут чертов компьютер.

— Возможно, именно это нам и нужно. Если повезет, на нем есть информация, которая раз и навсегда восстановит мое доброе имя.

— Например?

— Для начала, электронная почта. Алекс говорил, что общался с нашим спящим красавцем через сервер с шифровкой. С учетом специфики его бизнеса, готов поспорить, на этом ноуте уйма разоблачительных посланий.

Слегка озадаченный, Клемент протягивает мне ноутбук. Я ставлю его на подлокотник дивана и открываю. На экране появляется стандартная заставка, однако с одним существенным отличием от моего допотопного устройства.

— Здесь идентификация по лицу.

— Это как?

— Если компьютер не опознает пользователя, он не разрешит доступ к своим данным.

Впрочем, проблема весьма легко решается, и я подхожу к креслу и подношу ноутбук к физиономии Рей-нота. Раздающийся писк подтверждает, что проверка безопасности пройдена. Снова устраиваюсь на диване и смотрю на экран.

— Да чтоб тебя!

— Что еще?

— Биометрическая проверка. Требует отпечаток пальца.

— Ты шутишь?

— Увы, нет.

— Тащи сюда.

Великан переворачивает владельца компьютера, и после некоторой возни нам удается прижать один из его толстых пальцев к дактилоскопическому сканеру. Ноутбук снова обнадеживающе пищит.

— Бог троицу любит, — бормочу я себе под нос, пока Клемент возвращает Рейноту исходное положение.

Бросаю взгляд на экран, и меня охватывает острое желание запустить компьютер через всю комнату.

— Поверить не могу, черт побери!

— Дай угадаю, — гремит великан. — Нужно потереть его яйцами о клавиатуру и спеть «Мой путь» Синатры?

— Гораздо хуже. Нужен пин-код.

— Как на воротах?

— Почти, только на этот раз из пяти цифр. На воротах было четыре.

— Мать твою.

— Можно попробовать добавить одну цифру к тому.

— Действуй, док.

Он вручает мне бумажку с цифрами, и я вбиваю их в поле запроса и дополняю комбинацию нулем. Нажимаю клавишу ввода, и на этот раз вместо вежливого сигнала, что мы слышали уже дважды, получаю отказ. На экране всплывает предупреждение, что после еще двух неудачных попыток устройство будет заблокировано.

— Черт, еще два раза не угадать — и ноут заблокируется, и тогда с надеждой получить доступ к его содержимому можно распрощаться.

— Жаль, что мы уговорили того ушлепка сделать ноги. Сейчас бы он сгодился.

— Подозреваю, именно тот ушлепок и настроил все эти проверки. Рейноту очень не хочется, чтобы кто-то еще пользовался его ноутбуком.

— Придется приводить его в чувство.

Клемент склоняется над Рейнотом и несколько раз хлещет его по щекам. Оплеухи не настолько сильны, чтобы причинить физический вред, однако достаточно чувствительны, чтобы вызвать стон.

— Подъем! Подъем!

Рейнот моргает, жмурится, и великан для верности отвешивает ему еще одну пощечину.

— Что за на хрен! — тут же звереет пришедший в себя гангстер. — Какого…

Он порывается вскочить на ноги, вот только со связанными за спиной руками и спущенными брюками дальше дерганья дело у него не идет. Быстро осознав свое плачевное положение, Рейнот затихает.

Его замешательство лишь возрастает, когда он видит перед собой Клемента.

— Ты!

— Ага, я. Моего кореша, думаю, ты знаешь?

— Знает-знает, — отзываюсь я. — Раз уж из кожи вон лезет, чтобы разрушить мою жизнь.

Рейнот отвечает мне равнодушным взглядом. Оно и понятно — угрозы я собой не представляю. Он снова поворачивается к Клементу и фыркает:

— Да кто ты такой, мать твою?

— Я твой худший кошмар.

— Вот здесь ты малость напутал, мой друг. Еще никому не удалось наехать на Фрейзера Кингсленда и потом похвастаться этим.

— Ты хочешь сказать на Рейнота? Еще никто не наезжал на Фрейзера Рейнота?

— Ты что несешь?

— Кончай вилять. Мы знаем, кто ты такой, и времени у нас мало. Моему корешу нужен код от твоего компьютера, и ты сейчас назовешь его.

— Ага, размечтался.

— Ответ неверный.

Клемент запускает руку в свою сумку и извлекает скотч. Отрывает полоску и, подавив бесполезное сопротивление наркодельца, заклеивает ему рот.

— Не против, если я закурю, док?

— Да это не мой дом.

Для перекура время как будто неподходящее, однако великан действительно закуривает сигарету. Глубоко затягивается и выпускает облако дыма на коренастого мужчину в кресле.

— Слышал тут кое-что о тебе, Рейнот, — буднично продолжает Клемент со свисающей из уголка рта сигаретой. — Что твои ребятки сделали с несчастной женой одного ист-эндского владельца паба. — Он приседает на корточки перед креслом. — Помнишь?

Наш пленник энергично мотает головой.

— Почему бы мне тебе не напомнить?

Большим и указательным пальцами великан неспешно вынимает сигарету изо рта и подносит ее к внутренней части бедра Рейнота. Этот тип настолько мне отвратителен, что я даже не помышляю вмешиваться и лишь молча наблюдаю.

Рдеющий кончик сигареты уже в паре сантиметров от бледной кожи гангстера. Глаза у того округляются, он весь цепенеет, однако Клемент остается непреклонным. У меня в голове не укладывается, какими качествами нужно обладать, чтобы быть способным пытать живое существо, однако здравый ум определенно к таковым не относится. К несчастью для Рейнота, человек, который сейчас держит сигарету у его бедра, психически болен.

— Последний шанс. Назовешь цифры?

Наркоделец лишь кривится и издает нечленораздельные звуки.

— Как хочешь.

Я в конце концов отвожу взгляд, когда по комнате распространяется вонь опаленной кожи. Увы, заглушенные вопли Рейнота мне все же слышны. Когда они смолкают, снова поворачиваюсь к отвратительной сцене.

Под поскуливание жертвы Клемент опять беспечно затягивается и затем задумчиво вопрошает:

— Сколько ожогов на лице получила та баба? Десять? Пятнадцать?

Рейнот зажмуривается.

— Видишь ли, я ярый поборник справедливости, и особенно в плане возмездия. У меня в кармане целая пачка сигарет, и даже если потребуется целый час, да хоть два, мы их все пустим в ход. Все. До одной. — Он снова делает затяжку. — Если, конечно, ты еще не надумал назвать нам код.

Наркоделец шумно выдыхает через нос и кивает.

— Так и знал, что ты одумаешься.

Клемент отрывает скотч ото рта нашего пленника, и тот выпаливает:

— Ты покойник, на хрен! Так и знай, покойник!

— Конечно-конечно. Так какие цифры, говоришь? Рейнот, однако, предпочитает сначала выплеснуть свою ярость и на меня:

— А тебе лучше надеяться, что этот мудила все еще будет рядом с тобой, когда я доберусь до тебя!

— Как ты добрался до Камерона Гейла?

— Кстати, да, — ухмыляется гангстер, — в конце концов я его достал. Не прощаю, когда со мной шутки шутят. Паренек вам подтвердит.

— Навряд ли… Как мертвый может подтвердить?

— Ты что несешь?

Его ярости как не бывало.

— Не прикидывайся, что не знал! Ты запер его словно собаку в своем чертовом подвале и заставил принять наркотик, от которого он и умер.

— Да я… Откуда ты…

— Мы только что из Стратфорда, — подключается Клемент. — Да, интересненькое старое здание у тебя там. Извини, пришлось сделать дыру в стене.

— И, боюсь, я забыл запереть дверь в метамфетаминовую лабораторию, когда выходил, — добавляю я. — Так что извини еще раз.

Рейнот смотрит в потолок, возможно, перестраивая план своих действий, раз уж нам столько известно о его махинациях.

— Я назову вам код при одном условии, — цедит он.

— Валяй.

— Как только назову, вы меня развязываете и уматываете на хрен. Мне пофиг, берите чертов ноут с собой.

— Договорились. — Клемент поворачивается ко мне и подмигивает.

— Один, девять, шесть, девять, пять.

Я ввожу цифры, и режим проверки безопасности немедленно отключается.

— Есть.

— Молодец. Теперь вы получили что хотели, так что валите отсюда.

— Вот только, Фрейзер, нам не нужен твой ноутбук, — отвечаю я. — Мне нужно доказательство, что ты подставил меня, и потому я скопирую все твои файлы и письма и отправлю их в полицию.

— Ты пожалеешь об этом. Ты у меня…

— Раз уж речь зашла о полиции, — перебивает его великан, — по пути сюда мы им звякнули — так, ввели в курс насчет твоего укромного местечка в Стратфорде. Не могли просто взять и оставить там тело этого паренька… Это было бы как-то недостойно. Думаю, в эту самую минуту они разносят твою берлогу по кирпичикам, и лишь вопрос времени, когда они нагрянут к тебе.

Рейнот понимает, что мы его надули, и багровеет.

— Какого хрена вам нужно? — взрывается он. — Деньги? Сколько?

— Зачем мне деньги за решеткой? — отзываюсь я. — Уже забыл? Ты сфабриковал обвинение в изнасиловании против меня, а потом загрузил детскую порнографию на мой компьютер.

— Нет проблем. Девчонка заберет свою заяву, а мой техник сотрет все фотографии.

— А вот это вряд ли, — фыркает Клемент. — Думаю, он уже в Шотландии, после того как я потолковал с ним.

— Но у нас остались его ноутбуки, — подхватываю я. — В качестве улики.

Судя по виду наркодельца, у него отпадает всякое желание к дальнейшему разговору. Либо кипит от ярости, либо в очередной раз перебирает варианты действий, которых у него остается все меньше и меньше.

— Док, сколько тебе надо?

— Пять минут.

— Давай, работай, а я тут пока устроюсь поудобнее с нашим новым другом.

Клемент подволакивает по ковру другое кресло и усаживается прямо напротив гангстера, сверля его взглядом.

Уж не знаю, что он затеял, к тому же в данный момент меня больше интересуют доказательства моей невиновности и улики прочив Рейнота. Сосредоточившись на этой задаче, я открываю папку «Документы», где обнаруживаю двадцать отдельных папок, в каждой из которых находится по несколько десятков электронных таблиц. Видать, даже преступники аккуратно ведут отчетность. Беглый просмотр пары-тройки файлов подтверждает мою теорию, и я загружаю все данные на файлообменник, откуда смогу скачать их, когда потребуется.

После этого заглядываю в электронный почтовый ящик. Быстрый поиск выдает письмо, где Рейнот дает Алексу указания подкинуть «детской порнухи» на мой рабочий компьютер.

Загружаю на файлообменник и все письма. Поскольку наркоделец на технику не поскупился, процесс занимает лишь несколько минут.

— Готово, — рапортую я. — Теперь у меня есть копии всех его документов и писем.

— Ты — покойник! — цедит Рейнот.

— Кстати, о покойниках, — подхватывает Клемент. — Твой папаша-то жив еще?

— Ничего от меня не дождешься, пока не скажешь, кто ты такой.

— Неважно.

— Нет, важно. Я тебя знаю. Я уверен в этом.

Великан удрученно вздыхает и достает из кармана пачку сигарет. Снова закуривает, а затем берет сигарету большим и указательным пальцами.

— Спрашиваю еще раз, — говорит он, подаваясь вперед. — Твой отец еще жив?

Его пленник замирает и в следующее мгновение сдается:

— Нет, умер.

— Когда?

— Года три с половиной назад, а то и четыре. Я не особо следил за сроками.

— Месяц какой?

— На хрена тебе месяц? Кому какое дело, когда он умер?

— Месяц?

— Да не знаю я! Март, может, апрель.

Клемент делает глубокую затяжку.

— Забавно, что он окочурился тогда же, когда вернулся я.

— Ухохочешься, — огрызается Рейнот, даже не подозревая о бредовости замечания великана.

— Он мучился?

— Что?

— Ты слышал, что я сказал. Так мучился?

— Откуда мне знать? Мы с ним практически не общались, так что все вопросы к чертову персоналу дома престарелых.

— Что он делал в доме престарелых?

— Плясал, блин! А что, на хрен, там можно делать? Умирать…

— Отчего?

— От старости. У него уже было два удара, а третий его прикончил.

Клемент встает и принимается размеренно расхаживать по комнате. И с каждым шагом как будто мрачнеет все больше. Когда он проходит мимо камина в третий раз, внезапно хватает с полки вазу и запускает ее через всю комнату. Злополучный сосуд врезается в противоположную стену и разлетается на тысячу осколков.

— Господи! — заходится Рейнот. — Ты хоть представляешь, сколько она стоила?

В качестве ответа на вопрос великан влепляет ему пощечину тыльной стороной руки, после чего разъясняет на словах:

— Да мне насрать. Где его могила?

Все еще не оправившийся от улара, гангстер шумно втягивает воздух сквозь зубы и злобно шипит.

— Не помню. Где-то в Эджвере.

— А точнее?

— Не знаю. Я только платил за его содержание в доме престарелых и дал денег на пристойные похороны. Чего этот лицемерный старый дрочила совершенно не заслуживал.

— Почему? — вмешиваюсь я.

— Что почему?

— Почему не заслуживал? Он же был твоим отцом!

— Не твое собачье дело.

Клемент хватает с каминной полки фарфоровую статуэтку, которая в следующее мгновение разделяет участь вазы.

— Она существовала в единственном экземпляре, — хнычет наркоделец. — Влетела мне в десять чертовых штук!

— Скажи спасибо, что я не запихал ее тебе в задницу. Отвечай на вопрос!

— Что? Да я… Вам-то что за дело? Вы меня подставили, поздравляю, так и катитесь на хрен со своими вопросами!

Судя по всему, Рейнот в равной степени туп, упрям и злобен. За что и получает вторую пощечину.

— Бл***! — Он в ярости мотает головой.

— Отвечай.

Рейнот медленно поворачивается в мою сторону и отвечает плевком, который не долетает до моего ботинка сантиметров пятнадцать.

— Ну на хрен, еще время на это тратить, — бурчит великан и начинает копаться в своей сумке. — Все, лопнуло мое терпение!

Он извлекает из сумки разделочный нож и внимательно рассматривает его в свете люстры, прямо как хирург, проверяющий инструменты перед операцией.

— Хм, Клемент… Вы что затеяли?

— Я пытался по-хорошему, да без толку. Теперь придется отрезать ему пальцы на ногах.

Поворачиваюсь к нашему пленнику. Его заносчивость сменяется откровенной паникой.

— Эй-эй! — судорожно сглатывает он. — Погоди, не гони так!

— Может, тогда разумно будет ответить?

— Твою мать… Что ты хочешь знать?

— Я спрашивал, почему твой отец заслужил сына, который сплавил его в дом престарелых и, похоже, ни разу не навещал его могилу.

— Я же сказал — он был святошей и лицемерным старым дрочилой.

— Он был гребаным трусом! — фыркает Клемент.

— Ага, и еще пьяницей, мужем-садистом и вором. И никчемной пародией на отца. Как говорится, яблочко от яблони недалеко падает, так что если вас интересует, почему я такой получился, покупайте планшетку для спиритических сеансов и спрашивайте моего папашу.

Неожиданно противники достигают полнейшего согласия.

— А почему он был святошей? Порицал твой мерзкий бизнес?

— Пф-ф, обрел бога на старости лет. Начал проповедовать, мол, пожалеешь о своих поступках, давай вымаливай прощение, пока есть возможность.

— Пожалуй, вам стоило прислушаться.

— Да конечно! Чертов кретин названивал мне день и ночь, талдычил, будто предчувствует… как же он говорил-то… пришествие духа, вроде того.

— Духа?

— Да чего-то мистического. Типа старухи с косой, что ли. Говорил, для него слишком поздно, а вот у меня еще есть время встать на путь истины. В маразм впал. Чокнулся старикашка, одним словом.

Внезапно Клемент отбрасывает нож, словно бы рукоятка обожгла ему пальцы. А потом подобно зомби направляется к своему креслу и буквально падает в него.

— Бутылка колы и пакет чипсов, — тихо произносит он.

Рейнот озадаченно смотрит на меня, надеясь на разъяснения, однако я лишь пожимаю плечами, и тогда он снова поворачивается к Клементу:

— Что ты несешь?

— Я вспомнил. Мы действительно встречались раньше.

Наркоделец хмурится еще больше.

— И теперь все встает на свои места.

Я просто не узнаю Клемента — отрешенный голос, округлившиеся глаза… Мое беспокойство только возрастает, когда он начинает тихонько хихикать:

— И как же я это упустил? Вот же бестолочь!

— Клемент, что с вами?

Он игнорирует мой вопрос и подается вперед.

— Сколько тебе лет, Рейнот? Вряд ли тебе тогда было больше четырех-пяти.

— А?

— Твой папаша несколько раз брал тебя с собой в «Трех монахов». И там оставлял дожидаться в углу, пока дулся в игровом автомате. Помнишь?

У гангстера так и отвисает челюсть, однако комментариев не следует.

— Дэйв, владелец бара, всегда тебя жалел и угощал колой с чипсами. Ну?

Рейнот натужно сглатывает. Глаза у него округляются еще даже больше, чем ранее у Клемента.

— Откуда… Откуда ты знаешь?

Великан придвигается к пленнику ближе. Я так и вижу, как меж их лицами пробегают электрические разряды.

— Как-то в четверг ты вот так же ждал папашу. И он тебя обложил, чтобы ты к нему не приставал, было такое?

— Что…

— Ты стоял в углу за музыкальным автоматом и хлюпал носом, помнишь?

Еще совсем недавно красная от пощечин физиономия Рейнота вдруг теряет всякий цвет.

— И там был такой здоровый чувак, да? Он тоже тебя пожалел и предложил выбрать песню. Давай же, шевели мозгами, Рейнот, — помнишь, как тот чувак выглядел?

Внезапно на лицо гангстера возвращается краска, но с синеватым оттенком.

— Так, что же ты выбрал? — рассудительно продолжает великан, поглаживая усы. — Ну-ка, ну-ка…

Пока он предается размышлениям, мужчина напротив него и вовсе начинает задыхаться. Глаза у него буквально вылезают из орбит.

— А, точно! — восклицает Клемент. — «Эрни, самый быстрый молочник на Западе» Бенни Хилла!

Рейнот судорожно вздыхает, но ему удается выдавить несколько слов:

— Откуда ты узнал… Нет… Это невозможно…

— Ага, вспоминаешь? Большинство завсегдатаев держали твоего папашу за мерзавца, но только не маленького Фрейзера — его-то считали неплохим мальчуганом. Ты мог бы пойти по другому пути, вот только так не поступил. Пошел по его стопам и так и топал, пока не превратился в отмороженного ублюдка.

Я ошеломленно наблюдаю за ними, словно смотрю пьесу с двумя действующими лицами. Диалог интригующий, да вот сюжет чересчур неправдоподобный. Зато игра на уровне, прямо «Оскара» заслуживает.

Словно бы для придания большего драматизма, Рейнот начинает всхлипывать.

— Ну вот, похоже, круг замкнулся, — замечает Клемент. — Я снова рядом, ты хнычешь.

— Пожалуйста, — причитает гангстер. — Я не… Простите…

Великан встает и смотрит на раскисшего пленника.

— Мне следовало бы поблагодарить тебя… Потому что теперь я знаю, что я вовсе не чей-то спаситель… И никогда им не был.

Он склоняется над уже содрогающимся от рыданий Рейнотом, и его застывшие черты источают суровость.

— Библию читал когда-нибудь?

Сложно сказать, трясет ли наркоделец головой из страха или же в отрицании.

— «К римлянам», глава шестая, стих двадцать третий, — сухо провозглашает Клемент. — «Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем».

Он выдерживает паузу, затем продолжает:

— Ты слишком долго избегал возмездия. И вот настало время предстать перед судьей.

Рейнот в ужасе отшатывается. Глаза у него закатываются, дыхание частое и прерывистое. Это не игра.

— Черт, Клемент, — вскрикиваю я. — Кажется, у него сердечный приступ.

Великан поворачивается ко мне и лишь пожимает плечами.

— Я не могу смотреть, как он умирает. Мы об этом не договаривались!

Устремляюсь к креслу, намереваясь применить свои подзабытые навыки оказания первой помощи, однако Клемент преграждает мне путь.

— Тут уж ничего не попишешь, док. Он все равно уже покойник.

— Но это неправильно!

— Это не наше дело. Ни твое, ни мое.

— Э нет! — возмущаюсь я. — Вы обещали, что никто не умрет! Разве не так вы говорили?

— Я обещал, что никого не убью. И от своего слова не отступился. А этот умрет, потому что он гнусный кусок дерьма… Как и все остальные. Теперь-то я это понимаю.

Словно по сигналу, Рейнот начинает биться в кресле и хрипеть. А в следующее мгновение все мышцы его коренастого тела разом обмякают. Он заваливается на спину, голова падает набок, глаза стекленеют.

В комнате три человека, и все неподвижны, вот только по совершенно разным причинам. В наступившей тишине мое внимание цепляется за тиканье часов. Бросаю взгляд в направлении звука на каминную полку — и затейливо украшенные латунные каретные часы вдруг останавливаются.