Северус

Глава 26

Ворон наблюдал за поместьем уже четвертый день. Ждать валет умел. Нет, в повседневной жизни он часто совершал необдуманные поступки, но когда дело касалось работы, Ворон умел собраться как никто другой.

В родном мире у него был для этого отличный стимул — виселица, в том случае, если бы его схватили. Ворон глубоко сомневался, что и здесь его ждало бы что-то хорошее, особенно от людей, которые угрожали его деду. Поставив себя на их место, он цинично предположил, что сам использовал бы пойманного мальчишку в своих целях — скорее всего, в качестве разменной монеты при очередном торге с мистером Принцем.

После первой ночи, проведенной возле ворот поместья Лестрейнджей, Ворон почти решился оставить эту затею. Однако, подумав, он пришел к выводу, что момент для небольшого ограбления именно сейчас был наиболее подходящим. Если Рудольфус будет занят поиском украденных ценностей, то хотя бы на время оставит его семью в покое. Валет даже определил для себя цель — сейф в кабинете. Даже если там не будет ничего сверхценного, что-то все равно обнаружится. Что-то, достойное того, чтобы быть спрятанным в зачарованный сейф.

О том, где находится сейф, Ворон узнал от приставленного к нему эльфа. Финли знал одного из эльфов Лестрейнджей, а так как приказа не говорить никому о сейфе от хозяев не поступало, то эльфы поместья тайной данную информацию не считали. Осторожные вопросы, заданные деду, также убедили Ворона в том, что Рудольфус не делал секрета из месторасположения сейфа. Мало того, он любил хвастаться, что до этого сейфа никто и никогда не доберется, потому что не сможет пройти внешнюю охрану. А если это недоброжелателю удастся, то сам сейф ему ни за что не вскрыть.

Рудольфус слишком часто заявлял, что его сейф по надежности практически не уступает сейфам Гринготтса. Ворон сам себе не хотел признаваться, что именно это заявление сыграло решающую роль в его решении продолжить дело.

Ворону пришлось вернуться на чердак и найти сундук с зачарованным замком. Чары на замок были наложены простенькие, но Ворону нужен был только принцип взаимодействия угля со щупом. Получив несколько слабых обжигающих импульсов от замка, он наконец нашел то, что искал. Валет выяснил, что если полностью натереть щуп углем, вогнать его в замочную скважину и пару раз переместить сверху вниз, то заклятья, наложенные на замок, будут заблокированы на то время, пока щуп будет оставаться внутри.

Насчет непроходимости внешних чар Лестрейндж не преувеличивал. Уже в первую ночь Ворон разобрался в их структуре. О том, чтобы снять защиту или как-то ее заблокировать, речи не шло. Это было невозможно. Невероятно сложное переплетение нитей всевозможных чар образовывало некие подобия узлов, от которых к дому вели тонкие нити какого-то заклятья. Предположив, что эти нити выполняют функцию сигнализации, Ворон отполз от ворот и неслышно растворился в небольшой роще, которая подходила довольно близко к самим воротам.

Среди деревьев Ворон долго выражал свое восхищение Лестрейнджами в весьма нецензурной форме.

В том, какие именно заклятья осуществляют защиту поместья, он даже не пытался разбираться. Разрушение или блокировка любого из них приводили к тому, что о визитере сразу же становилось известно хозяевам.

Ожидания Ворона увенчались успехом. Он наконец понял: входящие распознавались по принципу «свой-чужой». «Своих» ворота пропускали беспрепятственно, не оповещая хозяина. Ворон как раз стал свидетелем занимательной сцены, в которой был замешан сам Рудольфус, а также полуголая девица, которая пыталась убежать от разъяренной молодой женщины, оказавшейся женой Рудольфуса, Беллатрикс. Темноволосая красавица совершенно не вовремя явилась домой, а чары не предупредили Руди, и он не успел спрятать полуголую блондинку в шкаф.

Ворон в качестве стороннего наблюдателя сравнил двух женщин и сделал вывод, что у Рудольфуса отвратительный вкус. Его жена была просто безупречно красива, а ее ярость говорила о необузданной страстной натуре.

— И чего ему не хватает? — пробормотал Ворон, приникая к биноклю, который приобрел в ближайшем городке. Дед отнесся к покупке скептически, утверждая, что эта поделка магглов не сравнится с омниноклем, но Ворону было на его скепсис наплевать. Ему было нужно, чтобы устройство позволяло следить за поместьем издалека и не фонило в магическом спектре.

Кричали уже рядом с воротами. Когда полуголая блондинка вылетела за пределы поместья и сразу же, достав палочку, аппарировала, Ворон присвистнул.

— И где она ее прятала? — он сказал это вслух и тут же начал отползать поглубже в кусты, увидев, что темноволосая красавица бежит прямо к роще.

Она остановилась совсем рядом с кустами, где спрятался Ворон, и опустилась на ствол поваленного дерева. Закрыв лицо руками, женщина зарыдала.

Ворон затаил дыхание.

— Белла, ты где? Белла? — голос принадлежал мужчине, но совершенно точно не Рудольфусу.

К тому месту, где рыдала Белла, выбежал молодой парень, лет двадцати-двадцати трех. Темноволосый, высокий, он был похож на Рудольфуса, как могут быть похожи только братья.

— Белла, — он подскочил к женщине и попытался ее обнять.

— Оставь меня в покое, Рабастан! — она вскочила и сжала кулаки.

— Белла, пожалуйста, давай вернемся домой, — парень аккуратно подхватил ее руку.

— Как он мог?! Я же не просила его жениться на мне! Но раз наш брак свершился, неужели трудно проявить ко мне хоть каплю уважения? Я же не прошу у твоего брата многого, но он мог хотя бы не таскать своих шлюх в нашу постель?! — Белла начала вырываться, но Рабастан держал ее крепко.

— Белла, — в глазах парня промелькнула тоска.

«Ничего себе, а парнишка-то неровно дышит к своей невестке», — Ворон глядел на разворачивающуюся сцену сквозь маленький просвет среди ветвей густого кустарника, где он притаился, вознеся хвалу богам, что кустарник не колючий.

Тем временем Рабастан перехватил вырывающуюся Беллатрикс уже за обе руки и прижал к себе.

— Белла, — простонал он и начал целовать замершую женщину.

«Ой, дурак», — Ворон даже посочувствовал неудавшемуся любовнику.

Его догадка подтвердилась. Звук пощечины показался Ворону оглушительным. Белла отскочила от опешившего Рабастана и прошипела:

— Не смей прикасаться ко мне, — она стояла настолько близко от того места, где лежал Ворон, что тот смог разглядеть кровь на длинных ногтях женщины.

Белла вытащила белоснежный платок, демонстративно вытерла кровь и швырнула платок на землю.

— Никогда не смей ко мне прикасаться, — с этими словами она проскочила мимо держащегося за щеку Рабастана и побежала к дому.

— Кошка бешеная, — в голосе парня звучало неприкрытое восхищение. Он не потрудился даже остановить кровь, которая сочилась из царапин, оставленных на его лице длинными ногтями женщины.

Зажав царапины рукой, Рабастан не спеша направился вслед за Беллой.

Дождавшись, когда Лестрейнджи исчезнут в доме, Ворон выбрался из своего убежища.

— Будни аристократов, как они есть, — валет поднял с земли платок и принялся разглядывать кровавые пятна. — А ведь это мой пропуск в поместье. Надо найти ту блондиночку и послать ей букет цветов, — хмыкнул он, аккуратно свернул свою находку и направился домой. Ему предстояло выяснить, как именно можно использовать кровь Лестрейнджа для преодоления внешней охраны поместья.

Два дня ушло у него на то, чтобы найти способ применения крови на платке. В конце второго дня Ворон уже отчаялся что-то обнаружить, когда случайно наткнулся на описание принципа действия магической сигнализации. Когда проходил хозяин, эти нити, ведущие в дом, на короткий промежуток времени блокировались. Всего на десять секунд, именно столько времени давалось Ворону, чтобы проскользнуть в поместье незамеченным — и столько же, чтобы оттуда выйти. При этом он сам не должен попасть в зону действия заклятий. Ворон решил использовать для этого обычную палку, на которую намотал платок таким образом, чтобы небольшие пятна крови находились в одном месте.

В эту же ночь валет выскользнул из дома через окно и быстро спустился по стене, используя плотно оплетающий стену плющ в качестве лестницы.

Когда он подошел к поместью Лестрейнджей, в доме уже не светилось ни одно окно. Накануне он поинтересовался у Финли, когда эльфы отдыхают. На что получил недоуменный взгляд и ответ:

— Ночью, хозяин Северус. Все спят ночью, а если эльф понадобится своему хозяину, то услышит его даже сквозь сон.

Подождав еще немного, Ворон несколько раз вдохнул и выдохнул, а затем поднял палку с намотанным на ее конец платком.

Замерев, он напряг зрение и увидел светящиеся нити. Просто отключить сигнализацию — мало, валет надеялся, что кровь хозяина полностью заблокирует систему охраны.

Когда он коснулся платком с кровью ворот, с минуту ничего не происходило, а затем все переплетающиеся между собой нити мигнули и погасли. На то, чтобы возиться с дверью, не было времени, поэтому валет перебросил палку через невысокие ворота и ловко перелез через них сам. Он успел отбежать от ворот на пять шагов, когда охранная система вновь замигала всеми цветами радуги.

Переведя дыхание и сняв платок с палки, Ворон скользнул к дому — к одному из французских окон, которые вели в сад прямо из кабинета. Во всяком случае, в течение дня Рудольфус чаще всего выходил именно из этой двери. При этом он энергично размахивал руками, как будто ему приходилось до этого много времени проводить в одной позе — например, за письменным столом.

Ворон замер, присел рядом со стеклянными дверями, вглядываясь сквозь стекло в комнату. Не обнаружив никаких признаков движения, он обернул руку платком и взялся за ручку, поворачивая ее. Раздался небольшой щелчок, и дверь приоткрылась.

Сейф искать не пришлось. Рудольфус действительно его не прятал.

Готовясь к этому делу, Ворон узнал шокирующую новость. Оказывается, маги почти ничего не знали о физических методах вскрытия замков. Они так надеялись на магию, что и защита в основном была направлена на магические попытки вскрыть что-либо. Что такое отмычка, современные маги не знали, и это давало Ворону шанс. Он был практически уверен, что даже Люциус, из чьего тайника он утащил свою отмычку, понятия не имел, для чего предназначена эта палочка со странным загнутым концом.

Ворон тщательно натер щуп углем и осторожно вставил его в замок. Прокрутив его в замочной скважине, Ворон очень медленно вставил в замок отмычку. Вот здесь заключался самый опасный момент. Щуп мог блокировать чары, встроенные в саму отмычку, и она не смогла бы поменять форму. Ворон еще никогда не действовал настолько аккуратно. Максимально подняв щуп в скважине, он повернул отмычку. Раз, другой, а на третьем повороте раздался щелчок.

Ворон снова обмотал руку платком и открыл дверцу. В сейфе ничего не было, кроме небольшой изящной чаши, медальона на короткой тяжелой цепи да горсти галеонов.

Валет выгреб из сейфа все, что в нем находилось, аккуратно закрыл его и направился к выходу тем же путем, что и проник в дом.

Добравшись до рощи, он недовольно посмотрел в сторону поместья.

— И все? Это как-то неспортивно, — Ворон поморщился. — Просто воровской рай какой-то. Хотя мне, конечно, повезло, что прекрасная Белла настолько горячая штучка. Без крови Рабастана у меня вряд ли что-то получилось бы.

Громкий стук в дверь разбудил всех, кто находился в ту ночь в поместье Принцев.

Мистер Принц открывал дверь собственноручно, держа палочку так, чтобы можно было сразу проклясть того, кто выламывал дверь в его доме.

Рудольфус ворвался в открытую дверь.

— Кристофер, мы единственные маги в округе, скажи, ты не замечал ничего странного в последнее время?

— Кроме твоего безобразного поведения? Нет, ничего.

— Что мне делать, что? Он убьет меня. Я утром собирался чашу отнести в Гринготтс, а медальон должен был перейти на временное хранение к Нотту… — Рудольфус заломил руки и упал на колени. — Что мне делать?

— Да что произошло? — мистер Принц встряхнул Руди, у которого начиналась полноценная истерика.

— Меня ограбили. Из моего сейфа украли все!

— Кто? — мистер Принц снова встряхнул нежданного гостя.

— Если бы я знал, я эту гниду на кусочки разрезал бы, вот этими руками, без магии!

Ворон, наблюдающий за этой сценой с лестницы, невольно вздрогнул. Осторожно, на цыпочках он вернулся к себе в комнату и, открыв сумку, заглянул внутрь, разглядывая свои трофеи. Он не видел в них никаких магических проявлений.

— Да что же в вас такого ценного?