Северус

Глава 36

Сознание возвращалось медленно. Ворон приоткрыл глаза и увидел, что лежит на кровати в больничном крыле. Было темно, только слабый огонек где-то в стороне давал хоть какое-то ощущение света.

Ворон повернул голову влево. Боль стрельнула в виске, и он еле слышно застонал. Когда перед глазами перестали плавать разноцветные круги, Ворон сфокусировался на человеке, сидящем в кресле рядом с его кроватью.

— Профессор Дамблдор? — сил хватило только на то, чтобы прошептать, но директор все равно услышал и встрепенулся.

— Северус, наконец-то ты пришел в себя, — в голосе Дамблдора послышалось явное облегчение. — Что же ты за человек-то такой? У меня никогда не было столько хлопот, как после твоего поступления в Хогвартс.

— Это плохо? — Ворон почувствовал панику.

— Это странно, — честно ответил ему директор.

— Кто меня принес сюда?

— Люциус. Он очнулся гораздо раньше, чем ты. Да, твоему старосте пришлось нести тебя на руках, так как заклятье левитации почему-то не подействовало. Когда мы сняли с тебя одежду, из кармана твоей мантии выпал вот этот листок, — Дамблдор продемонстрировал Ворону пергамент, на который валет старательно переносил знаки со стола древней лаборатории. — Именно из-за него не подействовало заклятье Люциуса.

— А что это такое? — вяло полюбопытствовал Ворон.

— Это… Это, мистер Снейп, заклятье стабилизации. Его любили применять маги, работающие над созданием артефактов. Чтобы никакие магические проявления извне не смогли бы нарушить тончайшие настройки создаваемой ими вещи.

— Получается, что когда я сунул пергамент в карман, я как бы стал рабочим местом артефактора? — Ворон закрыл глаза. Тупая боль в виске не давала сосредоточиться.

— Именно так.

— Сколько я был без сознания?

— Почти двое суток, — Дамблдор устало провел рукой по лицу. — Что произошло? Почему ты оказался там, где оказался? Где ты скопировал надпись? Что и где взорвалось?

— А разве Малфой ничего не рассказал?

— Почему не рассказал? Рассказал. Вот только после его ответов остались некоторые нестыковки.

— Я заблудился, — Ворон задумался. — Дверь в лабораторию почему-то открылась, и я вошел внутрь. Меня заинтересовали надписи на столе, и я их срисовал. Потом меня нашел Малфой, увидел незапертые шкафы и сразу туда сунулся. Потом рвануло. Все.

— Мы не смогли вновь открыть дверь, а ведь об этой лаборатории я лично ничего не знал, — Дамблдор покачал головой, а Ворон несколько оживился.

Скорее всего, ученые позаботились о том, чтобы никто не лез в святая святых, используя магию, а до того, чтобы вставить в дверь ключ, маги не додумались, если вообще этот ключ нашли.

— Вы сердитесь? — Ворон виновато посмотрел на директора.

— Я покривил бы душой, если бы сказал, что не сержусь. Но моя злость больше направлена не на тебя, а на самого себя. Тем не менее, я считаю, что твое нахождение в Хогвартсе без такого сдерживающего фактора, как ваши девочки, неуместно.

— Что вы хотите этим сказать, сэр? — Ворон снова ощутил приступ паники.

— Я заметил, что когда ваша банда в полном составе, ничего катастрофического не происходит. Однако до конца каникул осталась еще целая неделя, а я вынужден буду отлучиться из школы, причем вместе с профессором Флитвиком. Оставить тебя здесь? Нет уж, уволь, — Дамблдор задумался. — Но что с тобой делать, я просто не представляю. Была у меня подлая мыслишка — услать тебя к родителям, однако оказалось, что твоя семья в полном составе отправилась на континент. Это как-то связано с твоим отцом, но подробностей я не знаю.

— Зачем вы мне это говорите? — Ворон прекрасно знал, что родители вместе с Марией и Принцами отбыли на континент. Мать ему все подробно написала в письме, когда он сообщил, что остается на Рождество в школе.

— Затем, что у меня просто нет выбора, — Дамблдор задумался. — Я предлагаю тебе ехать вместе со мной и профессором Флитвиком.

— Куда? — Ворон удивленно посмотрел на директора, забыв про боль.

— В Южную Америку. Там найден неизвестный ранее храм Кетцалькоатля, и нам с профессором предложили проконсультировать экспедицию в некоторых вопросах, связанных с охранными чарами.

— Что за Кетцль… Мерлин, так и язык сломать недолго, — Ворон приоткрыл один глаз и посмотрел на тени, мельтешащие по стенам.

— Кетцалькоатль, — усмехнулся Дамблдор. — Пернатый змей. Ацтеки называли его отцом всего сущего.

— Как змей может быть пернатым? — Ворон даже приподнялся на локтях, но сразу же упал обратно на подушку из-за прострелившей висок боли.

— Вот уж не знаю, — развел руками Дамблдор.

— И часто вы консультируете экспедиции?

— Случается. Я всегда интересовался различными культами, пытаясь найти подтверждение или опровержение одной легенде. К сожалению, мои вопросы все еще остаются без ответов, — Дамблдор встал. — Мы отправляемся завтра, после завтрака. Насчет головной боли — не волнуйся, Поппи обещала, что к завтрашнему дню никаких последствий вашей совместной глупости уже не останется. А теперь отдыхай.

— Профессор, можно задать еще один вопрос?

— Задавай.

— Эта надпись, — он покосился на пергамент, который директор, свернув, засунул в карман своей мантии, — она может защитить меня от заклятий?

— Нет, — Дамблдор снова усмехнулся. — Все не так просто, Северус. Эта надпись действительно не позволит некоторым заклятьям воздействовать непосредственно на тебя. Но большинство боевых, прости, запрещенных заклятий, к ним относятся и непростительные, разрабатывались с учетом подобной защиты. Так что надеяться на эту надпись как на щит не стоит. А теперь спи, — Дамблдор, улыбнувшись, наклонился к мальчику и слегка дотронулся до левого виска, словно стараясь забрать боль, которая там поселилась.

Когда директор вышел из больничного крыла, Ворон погрузился в дрему. Полноценно спать ему не хотелось. Постоянно накатывали мысли, порой несуразные.

Остатки сна слетели с Ворона, и он начал наблюдать за игрой теней на стенах. Ночь была его временем. Когда-то он редко спал по ночам, и сейчас к нему начали возвращаться прежние привычки и навыки, которые валет уже считал потерянными.

Усмехнувшись, он достал из-под подушки пергамент с тщательно перенесенным рисунком защиты. Ворону так сильно хотелось вернуть эту вещь, которую он справедливо считал своим трофеем, что когда директор слегка склонился над ним, валет вспомнил, что прежде всего является вором.

Пальцы, к которым уже практически вернулась прежняя подвижность, незаметно нырнули в карман директорской мантии, а затем извлеченный пергамент так же незаметно перекочевал под подушку.

Все было проделано с такой ювелирной точностью, что директор ничего не заметил. Ворон был уверен — Дамблдор не был в курсе того, что пергамент сменил свое местоположение. Когда он только начинал свою карьеру в качестве карманника, Ворон научился читать людей по их движениям, по напряжению тела, которое возникало непроизвольно, если клиент чувствовал, что его грабят. Тело директора оставалось абсолютно расслабленным. Или он был таким хорошим актером, в чем Ворон сомневался, или воровские навыки наконец-то вернулись почти в полном объеме.

— Главное, чтобы никто ничего не заподозрил, — Ворон принялся всматриваться в знаки, пытаясь понять, в чем именно заключалось их охранное действие. — Если боевые, ой, простите, запрещенные заклятья разрабатывались с учетом защиты, то можно ведь защиту и переделать, — пробормотал валет. — Одна проблема — как показать Филчу рисунок боевых заклятий, если они запрещенные и даже непростительные?

«Решать проблемы нужно по мере их поступления. Ты почему не можешь заниматься чем-то одним?» — судя по тому, что надпись просто искрилась, Роксана была не в духе.

— А ты что здесь возмущаешься? Вдруг медведьма решит проверить, кто в лазарете безобразничает?

«Не решит. Она спит. А ты не ответил на мой вопрос!»

— Спит? Ты можешь усыплять людей?

«Я много чего могу. Не факт, что я буду этим пользоваться, но иногда случаются исключения. Не игнорируй меня!»

— Чего тебе от меня надо? — Ворон поджал губы.

«Ты безответственный самоуверенный мальчишка! Ты должен дать мне обещание, что не будешь хвататься за все подряд! Сначала доведешь до конца те дела, которые начал! Разберешься с потоками, фехтованием и теми штуковинами, которые ты притащил в кабинет! А уж потом начнешь заниматься чем-то еще!»

— Не кричи на меня! Что на тебя нашло? Я вообще ничего такого не делал! Я ничего там брать не собирался! Это все Малфой!

«Не сваливай на Малфоя! Ничего не произошло бы, если бы кто-то догадался закрыть дверь!»

— Я ключ потерял, — Ворон внезапно успокоился.

Он прекрасно понимал, что поступает не очень разумно, пытаясь объять необъятное, но ничего поделать с собой не мог. Ему было скучно. Валет просто не знал, чем себя занять.

Некоторое время он смотрел на Роксану, у которой от его наглости пропал дар речи. Возможно, она просто не могла подобрать приличные слова, чтобы написать то, что думает о своем подопечном. Наконец хранительница немного успокоилась, и в воздухе появилась надпись:

«Ключ у меня. Он сам возвращается на связку, когда идиоты вроде тебя умудряются его терять».

— Тебе не кажется, что наш директор не так прост?

«Нет, не кажется, я это знаю, — Роксана усмехнулась. — Он молодец. Пытается что-то делать для магического сообщества, но предрассудки слишком велики. Альбус Дамблдор полукровка. Его мать была магглорожденной. И этого ему не забудут до конца жизни».

— Эти его оговорки насчет непростительных и запрещенных заклятий, это вообще что?

«А это не оговорки. Северус, если ты хочешь нормально общаться с Альбусом и не выглядеть полным идиотом в его глазах, запомни: Альбус Дамблдор ничего и никогда не делает и не говорит просто так».

— Это я понял, — Ворон махнул рукой. — Значит, директор приоткрыл передо мной небольшую щелочку в свой собственный мир. Вопрос, зачем? — валет задумался. — Нет, это не моя весовая категория. Говорить на равных с директором я пока не смогу, остается одно — учиться. Возможно, немного позднее профессор Дамблдор сам расскажет, зачем ему понадобился человек вроде меня.

«Это правильная позиция. Ты должен учиться, прежде всего у самого Альбуса. Но и быть полностью откровенным с директором не советую».

— Я не дурак, — фыркнул Ворон. — Интересно, зачем он меня с собой на какие-то раскопки тащит?

«А вот здесь нет никакого подвоха. Ему действительно дорога школа, а с твоим шилом в одном интересном месте… В общем, директор решил, что раз уж не удается скинуть тебя родственникам, то лучше, чтобы ты был на виду».

— Интересно, что это за Каце… Тьфу, я никогда не выговорю это.

«Пернатый змей. Да, раз ты скучаешь, то у меня для тебя задание».

— Какое задание? — Ворон посмотрел на Роксану с любопытством.

«По твоим предпочтениям, — Роксана засмеялась, увидев вытянувшуюся физиономию Ворона. — Я прекрасно знаю, что ручки у тебя шаловливые. Тайные помыслы не являются для меня преградой, я ведь не маг, я вижу не мысли, а намерения. Ты здорово обчистил директора», — Роксана кивнула на пергамент.

Ворон мрачно разглядывал веселящуюся хранительницу.

— Что за задание?

«Тебе никто не даст болтаться по раскопкам, но постарайся хотя бы зайти в пирамиду. Там где-то у входа должна валяться вот такая вещь».

Перед Вороном появилась хитро изогнутая пластинка, чем-то напоминающая его отмычку, только большего размера.

— Что это?

«Это нужно будет отдать Филчу. С помощью этого ключа артефакторы выделяли фрагменты заклятий и могли с ними работать. Магам он не нужен. Ловушек возле него нет. Проведи время с пользой».

— Я постараюсь, — Ворон внимательно разглядывал пластинку, стараясь запомнить. — Мне вот только одно интересно — почему моя жизнь так или иначе связана со змеями? И ладно бы обычными — а то гигантскими, пернатыми и всякими другими рептилиями типа драконов? Что бы это значило?

«Это был риторический вопрос?» — и Роксана, не дождавшись ответа, исчезла.