Северус

Глава 34

«Места захоронения древних всегда хорошо охранялись, но сокровища гробниц стоят риска свернуть себе шею. Последние экспедиции показали, что со временем любая защита становится слабее. Кто знает? Возможно, и курган близ Хогвартса однажды откроет миру свои тайны».

Ворон отложил книгу и посмотрел в сторону Запретного леса. Где-то там располагался курган, в котором были захоронены древние маги. Захоронены они были вместе со своим оружием. Возможно, там же находились древние артефакты. Зарыли их еще в те времена, когда Основателей не было даже в проекте. Ворон тяжело вздохнул и покосился на книгу, которую совершенно случайно нашел в школьной библиотеке в разделе, посвященном мифам и легендам магического мира. Это были заметки одного охотника за сокровищами.

Ворон открыл книгу и на время выпал из реальности. Он понял, что только что нашел себе занятие на будущее, соответствующее его вкусам и предпочтениям.

Сидя на самом верху Астрономической башни, он разглядывал окрестности. Карта была прорисована довольно подробно, и оставалось только догадываться, почему место, где когда-то маги сражались в одной из всеми забытых войн, еще сохраняло свою неприкосновенность.

— Наверное, в те времена, когда люди еще что-то помнили, пройти туда было совершенно невозможно, — пробормотал Ворон и направился к двери. — До конца учебы нужно обязательно попробовать пробраться к кургану и хотя бы осмотреться. Лезть внутрь без достаточной подготовки все равно равносильно самоубийству. Одним демиургам известно, что за хрень там может водиться.

Когда Ворон вернулся в комнату, его ждала записка от Алисы. На ней красивым округлым почерком было выведено: «Сегодня после отбоя».

Ни Мальсибера, ни Люпина в комнате не было — значит, он снова пропустил обед. Вздохнув, Ворон поплелся в сторону Большого зала, чтобы перекусить.

В замке было очень мало народу — человек десять, не больше, остались на рождественские каникулы. Рейнард и Ремус, недолго думая, решили составить Ворону компанию.

Само Рождество прошло весело, но Ворон просто не был бы самим собой, если бы не довел оставшихся в замке преподавателей, включая директора Дамблдора, до белого каления, пытаясь выяснить, в чем смысл празднования магами этого праздника, если сами маги не верят ни в Создателя, ни в его сына.

Так и не получив внятного ответа, Ворон хмыкнул и задумался над тем, что этот мир вообще странный. Вроде бы повсеместно распространено единобожие, и неважно, как этого бога зовут, но с другой стороны существуют и различные пантеоны, в которых кто-то типа рыжего Игрока занимает не последнее место.

В конце концов, Ворон решил не обращать на все эти выверты внимания и просто наслаждаться праздником.

Во время каникул длинные факультетские столы убирались, и все ели за одним небольшим столом.

Когда Ворон вошел в зал, там сидели только его приятели, все остальные уже поели и разбрелись по своим делам.

— Сев, ты опять этот бред про древние сокровищницы читаешь? — Люпин откинулся на стуле и потянулся.

— Почему бред? — Ворон подтянул к себе тарелку и стал накладывать еду.

— А что же это, если не бред? Неужели ты думаешь, что все эти сказки — правда? — поддержал друга Мальсибер.

— Не все, конечно, но большинство — да, — Ворон принялся есть. Ненадолго за столом воцарилось молчание. Наконец валет насытился и продолжил прерванный разговор. — Сказкой, скорее всего, является объем найденных ценностей. Но вот то, что они вообще есть, это истинная правда. Не думаю, что охотники купаются в золоте, но на кусок хлеба с икрой заработать можно.

Он снова замолчал. В это время к столу подошел Альбус Дамблдор.

— Здравствуйте, мальчики, — ребята подскочили, чтобы поприветствовать директора. — Садитесь-садитесь. — Дамблдор махнул рукой. — Я просто хотел поинтересоваться вашими успехами, вы же продолжаете тренироваться?

Ворон и Мальсибер кивнули. Они на самом деле много времени тратили на тренировки, пытаясь освоить сложнейшую науку — анимагию. Превратиться в зверя никому из их компании не удалось, но директор только посмеивался и говорил, что к заключительной части они приступят сразу после каникул, а пока его случайные ученики должны полностью усвоить то, что он им уже показал.

— Скажите, профессор, — Мальсибер обращался к севшему за стол Дамблдору, — а почему все так сложно? Этапность эта… Никогда не думал, что для того, чтобы научиться превращаться в животное, нужно столько всего изучить.

— Видишь ли, Рейнард, — директор намазывал булочку маслом и неторопливо отвечал. — Можно, конечно, и по-другому действовать. Можно просто разучить заклинание, но существуют определенные правила, нарушать которые не рекомендуется. Основное в анимагии — это все-таки подготовка к превращению. Само заклинание несложное, и его можно было освоить уже давно, но… Напомни мне, что показали тесты? Кем ты будешь, когда все-таки превратишься?

— Ястребом, — Мальсибер потупился.

— Это замечательно. — директор улыбнулся. — А теперь представь себе, что ты стал ястребом без подготовки? Ты хочешь и в жизни стать таким же, как эта благородная птица? Таким же яростным, несдержанным, так же кидаться на любую цель, на которую укажет охотник, сорвавший с головы колпачок? — Рей побледнел и покачал головой. — Если все делать постепенно, под руководством опытного наставника, то естественные реакции и характер животного не отразятся на тебе-человеке. Я понятно объясняю? — Ворон кивнул, а Мальсибер сидел с задумчивым видом. — Животное, в которое маг превращается, есть отражение его внутреннего я, но маг все же может не уподобляться ему. Однако без тренировок сделать это проблематично.

— Я не понимаю. — пробормотал Мальсибер.

— Рей, — Ворон задумался, — как бы тебе попонятнее объяснить? В общем, я буду превращаться в белку… — валет поморщился. — Не самое потрясающее животное, но где-то объясняющее мою сущность. Белка запасливая тварь и не гнушается воровства. То есть, в глубине души я — беспринципный тип, способный на многое ради собственного комфорта. Но я сдерживаю свою сущность, потому что у меня есть совесть, и чувство морали не совсем уж атрофировалось. А вот если бы нам пришло в голову самим попытаться стать анимагами, то эта тонкая грань постепенно разрушилась бы, и я бы в повседневной жизни начал уподобляться белке: таскал бы все, что попадется под руку, в свою норку и плевать хотел бы на окружающих.

— А когда все идет поэтапно своим чередом… — начал Мальсибер.

— То ты остаешься человеком. Таким, каким был всегда. Просто классический пример — профессор МакГонагалл. Она превращается в кошку, значит, без контроля она стала бы женщиной, которая заботится лишь о себе самой; она ластилась бы к каждому, кто мог бы быть ей выгоден. Но профессор МакГонагалл совсем не такая. Она преданная, рассудительная, не очень заботливая, но это уже детали. То есть, если в ней и присутствует что-то кошачье, то это не выставлено на передний план.

— Теперь понятно. — Мальсибер серьезно кивнул.

— Ребята, а зачем вообще такие сложности? — Люпин покосился на директора. — Я уже достаточно себя контролирую…

— Ремус, я разрешу твоим друзьям присоединиться к тебе не раньше, чем они смогут превращаться в животных, и не раньше, чем я сам буду убежден, что нахождение рядом с тобой безопасно. — Дамблдор поднялся. — Северус, сегодня встречаемся в десять вечера в туалете. — Директор хихикнул, осознав, как странно звучит эта фраза.

— Да, я в курсе, — Ворон кивнул. — Алиса меня предупредила.

Альбус Дамблдор вышел из-за стола и направился к выходу из зала.

Ребята посидели еще немного и отправились следом.

Весь остаток дня Ворон читал заметки. Неизвестный курган притягивал его к себе. Он чувствовал, что если не увидит это место хоть краем глаза, то не успокоится. Закрывшись книгой от друзей, валет решил, что завтра все-таки прогуляется в Запретный лес. Разумеется, днем и в одиночку, чтобы никого не подставлять. Он понимал, что это глупо, просто невероятно глупо, но любопытство пересиливало.

— Мне нужно найти работу, иначе я свихнусь… — пробормотал валет.

Он только что понял, что его устраивало в профессии вора — опасность. Он ходил по лезвию меча, и ему это нравилось. Немного рассеянный в повседневной жизни, он удивительно преображался, когда «шел на дело»: становился сосредоточенным, хладнокровным, умел ждать, часами оставаясь в неподвижности. Но все это происходило только когда он «работал». В любое другое время Ворону постоянно чего-то не хватало, и он наконец-то понял, чего именно. Острых ощущений, заставляющих сердце то биться чаще, то замирать в предвкушении.

Ворон еле слышно застонал.

— Я своей смертью не сдохну! — прошипел он.

— Что ты там бормочешь? — Люпин оторвался от пергамента, на котором рисовал схему по трансфигурации.

— Да так, ничего, — пробурчал Ворон. — Ты с девчонками нашел наконец общий язык?

После того, как они с Мальсибером были прижаты к стенке, и им пришлось поделиться информацией, в том числе и о том, что Ремус является оборотнем, их подружки сначала сторонились Люпина. Но потом обсудили между собой, что раз за полтора года ничего криминального не произошло, то, скорее всего, при соблюдении определенной техники безопасности, и не произойдет — и принялись активно жалеть бедняжку.

Теперь уже Люпин прятался от девчонок по углам. Ворон хохотал до слез, когда увидел, как они зажали несчастного оборотня и принялись уверять, что примут его, несмотря ни на какие его маленькие проблемы. Бедняга только озирался затравленно.

— Не нужно о грустном, ладно? — Люпин поморщился и снова вернулся к своей схеме. — Хотя сейчас всё не так печально, как было еще пару недель назад. Во всяком случае, они уже устали искать во мне что-то необычное и сосредоточились на учебе и дополнительных занятиях.

— А, ну тогда ладно. — Ворон зевнул. — Ты когда уже проверишь, что досталось тебе от василиска в магическом плане?

— Я боюсь, — Люпин нахмурился. Он в последнее время почти не прикасался к палочке, с трудом заставлял себя выполнять задания преподавателей. О чем-то большем оборотень и слышать не хотел.

— Но, Ремус, тебе придется это сделать рано или поздно, — Мальсибер покачал головой.

— Я знаю, но все равно боюсь.

— Вот что, давай завтра попросим Роксану как-нибудь нас подстраховать, и ты все-таки попытаешься немного поколдовать. — Ворон мысленно погладил себя по голове, радуясь, что придумал, чем себя отвлечь от Запретного леса.

— Ладно, давайте попробуем, — неохотно согласился Люпин.

— Я, пожалуй, посплю немного, а то есть у меня подозрение, что ночка эта та еще будет. — Ворон снова зевнул.

— Спи, — Люпин посмотрел на друга. — Может, мне все-таки пойти с тобой?

— Нет уж. Хватит с тебя василисков. К тому же я собираюсь пойти немного по другому маршруту, и встреча со змеей в мои планы не входит.

— Ну-ну, если ты в этом так уверен… — Люпин покачал головой и вернулся к прерванному занятию.

Проснулся Ворон от того, что кто-то тряс его за плечо.

— Вставай, мелочь, — открыв глаза, валет увидел склонившегося над собой Люциуса Малфоя.

— Чего тебе? — Ворон оттолкнул старосту и сел на кровати.

— Пошли, уже почти десять. — Малфой быстро подошел к двери.

— А ты что, тоже собрался навестить змейку? — Ворон тряхнул головой, прогоняя сонную одурь.

— Сейчас в логово василиска собирается спуститься моя жена, и я совершенно не в настроении шутить. — Люциус сложил руки на груди, разглядывая комнату, в которой жили второкурсники. — Кстати, это была неплохая идея перетасовать всех в общежитии. Как староста отмечу, что количество потасовок снизилось в разы.

— Мы идем или нет? — буркнул Ворон, подходя к двери.

— Идем, конечно, идем.

Вдвоем они быстро дошли до туалета Плаксы Миртл. Там их уже ждали Алиса и Дамблдор. Увидев мужа, Алиса выдохнула с явным облегчением и прижалась к нему. Малфой обхватил ее за плечи.

— Миссис Малфой, прошу… — Дамблдор картинно указал на раковину.

Алиса подошла и что-то прошипела. Как обычная раковина превращается в туннель, ведущий глубоко под землю, Ворон уже видел, поэтому не впечатлился, чего нельзя было сказать о Люциусе, да и о Дамблдоре тоже.

Когда первое впечатление прошло, директор подошел к открывшемуся проему и заглянул внутрь. Достав палочку, он повернулся к своим студентам.

— Я иду первым, за мной мистер Малфой, потом Алиса, Северус замыкающий, — Ворона подобная расстановка полностью устраивала. — Я попросил Фоукса, чтобы он подстраховал нас, если что. Его слезы могут… Впрочем, надеюсь, что так далеко дело не зайдет. — И директор прыгнул в трубу.

У Ворона мелькнуло в голове, что либо на директора так влияет Хаос, растворенный в его крови, либо директор так же, как и он сам, получает удовольствие от опасности. Решив подумать об этом позже, Ворон нырнул в туннель.