Северус

Глава 52

Ворон рассматривал флакон с черной жидкостью, стоящий перед ним на столе. Ремус с Рейнардом в сотый раз обсуждали третий этап, который оборотень выиграл без особого труда.

— Интересно, ты вообще всю магию гасишь, с которой соприкасаешься, или все же выборочно? — пробормотал Ворон и очень осторожно открыл пробку. Затем набрал обычной маггловской пипеткой содержимое флакона и, затаив дыхание, капнул на бокал, трансфигурированный из пойманной недавно крысы.

Черная маслянистая капля начала втягиваться в серебристый металл, а буквально через полминуты по столу побежала перепуганная крыса.

— Здорово, — Ворон быстро закрыл флакон и обездвижил не успевшую сбежать крысу. Поместил грызуна в клетку, снова поднял флакон и посмотрел на содержимое.

— Северус! — Ворон вздрогнул и обернулся. На него смотрели две пары недовольно прищуренных глаз.

— Что? — он поставил флакон на стол и повернулся к друзьям.

— Ты с нами? — Ремус скрестил руки на груди.

— Конечно, — Ворон широко улыбнулся. — Только я все это уже слышал. Кубок тебе не дали, а чек я уже поцеловал, так что…

— Тебе что, совсем неинтересно? — Ремус упал на кровать.

— Результат был предсказуем. Уже тогда, когда мы «совершенно случайно» услышали в коридоре, как профессор Дамблдор говорит с профессором Флитвиком о лабиринте и том, как тот будет устанавливать Кубок, пройдя по самой безопасной дорожке. Рем, ну это же несерьезно. Итог Турнира был подтасован.

— Да, Рем, я тоже считаю, что победа в третьем туре была неспортивной, — кивнул Мальсибер. — Ты же сразу след Флитвика взял и прогулялся в свое удовольствие, тем более, что у тебя фора была перед другими.

— У него не только фора была, но и преимущество в виде неполной трансформации, или полной, а, Рем? Все-таки, если судить по виду Николя, когда его вытащили из лабиринта, твари там серьезные водились. А так, обернулся волком — и вперед, буксуя на поворотах. Я бы на твоем месте так и сделал бы. И пусть бы меня монстры ловили. Оборотень гораздо быстрее и выносливей многих из них.

— И, что немаловажно, анимагия во время прохождения третьего тура была запрещена, но ты-то не анимаг, отследить трансформацию оборотня вне полнолуния практически невозможно, — Ворон поднял вверх указательный палец и тут же увернулся от брошенной в него подушки.

— Да я тебе не про прохождение тура хочу сказать, а про то, что колдовал… Ну… — Ремус покраснел, затем продолжил: — Да, я был в полной трансформации. И что? Каждый пользуется теми преимуществами, которыми может.

— Да мы же тебя не обвиняем, — Ворон сел за стол. — Наоборот, я очень рад, что ты понемногу избавляешься от своей сверхпорядочности. Без нее гораздо проще жить.

— Вначале я не хотел, — Ремус вздохнул. — Я попытался пройти лабиринт честно. Но вскоре понял, что иду по следу профессора Флитвика, а когда прямо на меня выскочил акромантул… Я не трус, но мне всего четырнадцать лет, а эта тварь просто огромна. Я перекинулся, но убежать не успел, паук атаковал. Вы знаете, что на них лучше всего обычный Люмос действует? — друзья синхронно кивнули. — То есть, когда пытаешься удрать, а не уничтожить… В общем, я так растерялся, что даже забыл, что полностью трансформировался. И я применил Люмос — невербально, ну и без палочки, естественно. Палочка в зубах была в это время.

— И? — Ворон подался вперед. До этого момента Ремус не решался рассказать, что пробовал колдовать, будучи волком.

— Как полыхнет! Меня самого ослепило, а так как я еще пока в ипостаси волка больше зверь, чем человек, то рванул от этого места так, что лапу заднюю потянул.

— А, вот почему ты хромал, когда с Кубком из лабиринта выпал, — кивнул Ворон.

— Я даже не понял, как к Кубку выскочил, — Ремус встал, забрал подушку у Ворона и снова лег, заложив руки за голову. — Похоже, что мои заклятья усиливаются во много раз, когда я волк.

— Нужно тренироваться, — нахмурившись, произнес Ворон.

— Когда? Через три дня каникулы.

— Однажды мне сказали, что чары контроля распространяются на палочку, а не на мага. Про волка я вообще молчу, — довольно неуверенно произнес Ворон.

— Кто тебе это сказал? — приподнялся на локтях Мальсибер.

— Том Реддл. Сказал, что знает из личного опыта. А потом я на себе это испытал.

— Да? А почему раньше не говорил?

— Не знаю, — пожал плечами Ворон. — Забыл.

— Забыл он, — фыркнул Мальсибер.

— А почему ты ему поверил? — Ремус серьезно посмотрел на Ворона. — Неизвестно, когда это вообще происходило, может, с тех пор что-то изменилось.

— Уж этому источнику в таких вопросах можно верить, — Рей разглядывал свои ладони. — Он, скорее всего, прибил кого-нибудь, когда подростком был, причем чужой палочкой, судя по всему.

— Ты уверен? — Ремус невольно нахмурился.

— Нет, но исключать такую возможность нельзя. Узнать бы, кого на корм дементорам пустили вместо него…

— Нет, — прервал его Ворон. — Мы ничего узнавать не будем.

Рейнард долго смотрел на Ворона, затем медленно кивнул.

— Как скажешь, Сев.

Парни замолчали. Каждый думал о своем. Наконец Ремус нарушил воцарившееся в комнате уютное молчание.

— Интересно, что же эти руны все-таки значат? — он поднялся и подошел к столу, где помимо флакона лежал пергамент, на который были тщательно переписаны руны, добытые Вороном и Ремусом во втором туре.

— Понятия не имею, — Ворон посмотрел на пергамент с ненавистью.

Они бились над расшифровкой все свободное время, совершенно забросив подготовку к третьему туру, и так ничего и не нашли.

Ворон даже рискнул показать несколько знаков Батшеде Бабблинг, преподающей у них «Древние руны».

Профессор Бабблинг ничего не смогла про них сказать. Только то, что эти знаки — не руны в чистом виде. Что к изображению рун добавлено что-то еще. Единственный знак, который не вызывал у нее сомнений, обозначал «отмену». Вот так просто, «отмена» — и все. Что отменялось, зачем отменялось — оставалось загадкой, пока Ремус не вспомнил, что именно этим знаком начиналась и заканчивалась остальная часть фразы. Получалось, что основная часть была заключена между двумя «отменами».

— Я попробую спросить у Реддла, — наконец неохотно произнес Ворон. — Он много путешествовал, может, видел где-нибудь что-то подобное. Нам же только узнать, что это такое и где могло использоваться…

— А это не опасно? — Мальсибер подошел к друзьям.

— Да уже как-то все равно. Он в последнем письме пригрозил, что мы с ним встретимся в первый же день, когда я появлюсь у деда. Сволочь, — Ворон скривился.

— Ну почему же. Ты так успешно весь год его избегал, — хмыкнул Рей.

— Я к своим хочу как можно быстрее попасть. Я родителей и сестренку целый год не видел, так что представь, как я рад этой непредвиденной задержке.

— А последнюю неделю ты будешь у деда?

— Да, скорее всего, а что?

— Ну, может, что-нибудь сообразим на троих? — Ремус усиленно закивал, подтверждая слова Мальсибера.

— Это нужно как следует обдумать, — Ворон задумчиво коснулся флакона.

Сундуки были уже практически собраны. Ворон уложил, помимо школьных вещей, еще и те, что нашел в сейфе Лестрейнджа — и диадему, про которую Роксана сказала, что на них одинаковые заклятья наложены. Лето он решил посвятить изучению этих вещей, чтобы больше на них не отвлекаться.

— Да, я все время забываю у тебя спросить, это что? — Ремус указал на флакон.

— О-о-о, — Ворон закатил глаза. — Филчу удалось повторить рисунок чар, пронизывающих уголь, который разрушает чужие заклятья.

— Я этого никогда не пойму, — Рейнард покосился на крысу; та очнулась и вела себя все более неспокойно.

— Это сложно, да. — Ворон задумался. — Уголь сам по себе даже не артефакт, а некое магическое вещество, причем агрессивно настроенное к любым точным магическим рисункам. Он не просто рвет связи в нитях заклятий, когда соприкасается с ними, он их поглощает. Второй кусок, тот, который блокирует магию, не настолько агрессивен, но принцип его работы похож. Так вот, Филчу удалось вычленить четкую нить в мешанине магических эманаций в куске этого угля. И он даже сумел перенести ее на воду. Как оказалось, вода — просто универсальная среда, способная принять в себя все, что угодно.

— Вот это вот — простая вода? — Ремус потряс флакон, и дегтеобразная жидкость лениво колыхнулась внутри.

— Представь себе. Кроме того, Филч сумел каким-то образом добавить в эту антимагическую жидкость стабилизирующее заклятье. В общем, в теории, эта штука снимает заклятья по частям. Например, если на вещь наложено больше одного заклятья, она начнет их разрушать, но не сразу все, а по очереди, в обратном наложению порядке. Но капать нужно несколько раз — чтобы не произошел большой бум. Одна капля, опять-таки теоретически, снимает одно заклятье.

— Теоретически?

— Да, я пока только проверяю, как оно действует. Так что точно сказать не могу.

Ворон отошел от стола и лег на кровать. Скоро он поедет в Швейцарию, где семейство Снейпов приобрело небольшой домик в деревушке наподобие Хогсмида, только в ней жили не только маги, но и члены их семей, которые магами не являлись.

Домик стоял в живописном месте в Альпах. Колдография, присланная матерью, не могла передать тех красок, которые окружали дом. У Ворона было богатое воображение, и он мог представить себе и невероятно синее небо, и мощь стоящих невдалеке гор, и безумие горной реки. Он уже представлял себя в этом месте. И поэтому злость на Реддла, который своими безумными идеями пытался его задержать, с каждым днем становилась все сильнее.

Ворон не заметил, как задремал.

Разбудило его верещание крысы.

— Что это с ней? — он приоткрыл один глаз и посмотрел на мечущегося по клетке зверька.

— Это у тебя надо спросить, — Ремус внезапно принюхался. — Странная какая-то крыса, — наконец произнес он. — Не могу понять, что конкретно мне не нравится, но что-то в ней не так. Где ты ее взял?

— Поймал. Она здесь по комнате шныряла.

— А вдруг это чей-то фамильяр заблудился? — Мальсибер с любопытством посмотрел на крысу. — Тебе не пришло в голову, что нужно поискать хозяина?

— Нет, — сконфуженно произнес Ворон.

— Слушай, — Рейнард почему-то перешел на шепот, — на фамильяров часто накладывают разные заклятья. Раз уж ты назначил эту тварюшку своей лабораторной крыской, то, может быть, проверим? Капнем на нее еще раз и посмотрим. Если никаких заклятий нет, то эта капля никак не повредит ей?

— Не должна, — Ворона внезапно захватила идея Мальсибера. Он подошел к столу и набрал немного жидкости в пипетку. — Вытаскивай ее, сейчас проверим.

Вытащить отчаянно сопротивляющуюся крысу оказалось проблематично. Зверек извивался и норовил укусить Рейнарда на пальцы. Наконец Рей сумел схватить крысу за хвост и выволок ее из клетки.

Ворон подошел к другу и капнул из пипетки прямо на голову грызуну.

Первое время ничего не происходило, а затем…

Когда превращение завершилось, Ворон и Рейнард, сидящие на полу, куда их отшвырнуло, переглянулись и начали рассматривать лежащего между ними обнаженного подростка.

— Анимаг, вот что было в этой крысе не так, — Ремус возвышался над подростком, нахмурившись и одним своим видом пресекая любую попытку сбежать.

— Кто ты? — Ворон поднялся и встал рядом с Ремусом.

— Вообще-то, ты просто обязан знать своих однокурсников в лицо и по именам, — фыркнул Ремус. — Это Питер Петтигрю, гриффиндорец. Живет, если не ошибаюсь, с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком в одной комнате.

— М-да, анимаг, надо же, — Ворон потер лоб. — Сам научился? — парень затравленно огляделся и кивнул. — Молодец, нет, правда, молодец. Только вот что нам теперь с тобой делать, Питер Петтигрю?