Старше

ГЛАВА 9

Март сменился уже больше похожим на весну апрелем, и Уитни взяла выходной, чтобы отпраздновать потепление и прогуляться со мной и Тарой по торговому центру.

На смену льду и снегу пришла зеленая трава.

Воздух благоухал.

Солнце было ярким и теплым.

И это было как раз то, что мне нужно.

Школьные занятия были мне в тягость, в голове царил сумбур, мысли крутились в постоянном беспорядке. Часть меня не хотела покидать дом на случай, если мама все-таки позвонит или зайдет навестить меня, а другая часть хотела убежать далеко-далеко, потому что в доме постоянно присутствовал Рид.

Он стал проводить больше времени в доме Стивенсов, заезжая на ужин раз в неделю и иногда забирая Тару, чтобы пообщаться один на один. Они ежемесячно ходили в «Пиццу Хат» и в кино в местный кинотеатр. Тара пригласила меня на предыдущей неделе, когда они ходили смотреть «Счастливого Гилмора», но я не хотела мешать им проводить время вместе. Я не была его дочерью.

Судьба распорядилась так, что я никогда не стану для него кем-то.

И будет лучше, если мое сердце смирится с этим, и я смогу подавить навязчивые чувства, пытающиеся затянуть меня, словно зыбучие пески.

Мы с Тарой шли вместе следом за Уитни, руки которой были заняты пакетами с покупками из универмага. Я потягивала мокко фраппучино через широкую соломинку, скользя глазами по витринам. Яркая одежда и безделушки соблазняли меня, напоминая о том, что у меня нет средств на такие вещи.

Мы с Тарой планировали начать поиски работы во время весенних каникул.

— Девочки, вы не хотите немного походить по магазинам вдвоем? — Уитни обернулась, когда мы с Тарой, взявшись за руки, прогуливались по торговому центру. Она достала из сумочки пачку банкнот и протянула каждой из нас по паре двадцаток. — Я встречусь с вами в ресторанном дворике через час.

— Что? О Боже, это потрясающе! — Глаза Тары округлились от этого предложения. — Я присмотрела себе косметику в нескольких магазинах.

Мое сердце воспарило от благодарности, но здравый смысл заставил притормозить. Деньги дрожали в моей руке.

— Это слишком, — сказала я ей. — Ты и так сделала для меня достаточно. Я не могу принять это.

Уитни положила руку мне на плечо и сжала его.

— Ты этого заслуживаешь, Галлея, — сказала она, сверкнув улыбкой. — Наслаждайся.

Я покачала головой и протянула ей деньги.

— Нет. Я не заслуживаю. Я никогда не смогу отплатить тебе за все, что ты для меня сделала. Я ем твою еду, пользуюсь всем в доме. Ты дала мне безопасную крышу над головой и теплую постель. Мне больше ничего не нужно.

Тара беспокойно ерзала рядом со мной, уставившись в блестящий пол.

Лицо ее матери приобрело расстроенное выражение, когда она посмотрела на меня, не обращая внимания на мою протянутую руку, сжимающую деньги.

— Галлея… ты не можешь так думать. Я хочу помочь. Я рада помочь. Ты заслуживаешь того, чтобы быть обычным подростком, ходить за покупками в торговый центр со своей лучшей подругой. Ты тоже многое для нас делаешь.

— Недостаточно.

— Более, чем достаточно. Ты готовишь, убираешь, заботишься о Божьей коровке, — мягко возразила она. — Что еще важнее, ты приносишь тепло в наш дом. Смех и свет. А это то, чего не купишь за деньги.

На глаза навернулись слезы, а по венам, словно медовый сироп, растеклось приятное чувство. Я не привыкла чувствовать себя достойной или ценной, я привыкла чувствовать себя полной противоположностью. Бременем, помехой, обузой.

Я была тенью, а не светом.

Но когда Уитни ласково улыбнулась, а Тара с нежностью соединила наши пальцы, эти навязчивые мысли растворились, и я почувствовала, что меня любят.

— Хорошо. — Я опустила руку. — Спасибо.

Улыбнувшись, она кивнула и помахала нам рукой.

— Скоро увидимся, девочки. Не забудьте — один час.

— Ясно! — Тара схватила меня за руку и потянула обратно к магазину. — Ладно. В следующие выходные будет костер, чтобы отпраздновать начало весны. Ты мне нужна.

Я наморщила нос.

— Нужна для чего?

— Ты знаешь… — Не переставая двигаться, она махнула рукой по мне с головы до ног. — В тебе это есть.

— Это? — повторила я, все еще сбитая с толку.

— Да, это. То, что заставляет парней поворачивать головы, и отчего ты выглядишь в тысячу раз старше и мудрее меня.

— Меня заставили быстро повзрослеть, Тара. В этом нет ничего хорошего.

Она вздохнула.

— Это нечто большее. То, как ты себя ведешь, твое отношение «меня ничего не волнует».

— Но это не так. Меня многое беспокоит.

— С людьми, которые тебе дороги, конечно. Но в коридорах школы, на вечеринке или на пляже? Ты выше всего окружающего тебя там дерьма.

Глубоко вздохнув, я окинула взглядом толпы покупателей и красочные витрины магазинов. Мимо нас прошла группа парней, они присвистнули, один из них посмотрел на нас.

Тара засияла.

Я нахмурилась.

Самый старший парень с рыжеватыми волосами причмокнул и послал нам поцелуй, отпустив грубый комментарий о том, как выглядит моя задница в джинсах.

— Видишь? — Тара сердито посмотрела на них после того, как они прошли мимо, недовольная тем, что не стала жертвой сексуального домогательства. — Конечно, тот парень был слишком взрослым, чтобы так на тебя смотреть, но все же.

— Может, я предпочитаю парней постарше.

— Что? — Она бросила на меня взгляд, полный отвращения. — Нет. Это жутко. То, что ты красивая, как супермодель, у тебя длинные ноги и аппетитная попка, а твоя талия выглядит так, будто калории превращаются в пыль в тот момент, когда еда попадает тебе в рот, не дает взрослым парням права заглядываться на тебя.

Я потерла двумя пальцами лоб.

— Во-первых, из-за моей эмоциональной травмы у меня почти никогда не бывает аппетита, так что завидовать нечему. Во-вторых, у тебя грудь больше, чем у меня. В-третьих… ты идеальна такая, какая есть. Перестань сравнивать.

Тара поджала губы, фыркнула, а затем посмотрела на мою грудь.

— Наверное, ты права, моя грудь немного больше. — Она снова посмотрела мне в глаза. — Ты девственница?

Моя шея вспыхнула, румянец добрался до ключиц.

— Нет.

— О, черт. Я так и думала. — Ее глаза округлились, а шаги замедлились. — Сколько парней у тебя было?

— Несколько.

— Это значит — парочка или несколько десятков?

— Парочка. И я просто дурачилась. — Я не гордилась этим. Я лишилась девственности незадолго до своего пятнадцатилетия в отчаянной попытке найти общение и связь. В попытке сбежать от равнодушия матери и жестоких кулаков отца. — Это неважно. Лучше быть в отношениях, чем заниматься бессмысленным сексом.

— Я подумываю о том, чтобы заняться сексом с Джошем.

— Он тебе действительно нравится?

Она повела плечом.

— Да. Это кажется правильным. — Когда я промолчала, она добавила: — Интересно, встречается ли моя мама с кем-нибудь?

Я удивленно посмотрела на нее, когда мы завернули за угол.

— Она ходит на свидания?

— Не думаю. Она только и делает, что работает, работает, работает, — сказала она. — Я думаю, не зациклилась ли она на моем отце. На днях она сказала кое-что.

Воздух со свистом вырвался из моих легких, и мне пришлось скрыть свою реакцию кашлем.

— Что именно?

— Она сказала, что скучает по его присутствию рядом.

— Ну, косить газон — это отстой, когда ты делаешь это один. Может, она это и имела в виду. И так много стирки. Я едва успеваю.

Тара фыркнула, рассмеявшись, и искоса взглянула на меня.

— Конечно. Но это было после того, как я застала их уютно устроившимися на кухне и вместе мывшими посуду. И в последнее время он все чаще появляется в нашем доме. — Тара достала из кармана пачку жвачки и запихнула одну в рот. — Мама одинока, так что, возможно, они смогут наладить отношения. Между нами тремя всегда все было очень хорошо, но у них есть история, и если чувства все еще живы, почему бы и нет? Жизнь слишком коротка, чтобы погрязать в прошлом.

Я старалась не выглядеть потрясенной.

Тара хотела, чтобы ее родители снова были вместе?

А Уитни тоже этого хочет?

Это была бомба, взрыв которой меня уничтожит, и я была не в силах его предотвратить, как бы ни старалась. Почесав щеку, я попыталась придумать ответ, но так и не смогла. Чувство вины пронзило меня насквозь. Пинало мое сердце сапогами со стальными носками.

Если Тара когда-нибудь узнает, что у меня была интимная связь с ее отцом и я не рассказала ей об этом, она навсегда прекратит общение со мной. А ведь она практически стала мне сестрой.

Пока мы молча шли по переполненному торговому центру, что-то привлекло мое внимание в витрине магазина, отчего у меня перехватило дыхание. Мое сердце сделало небольшой пируэт в груди, и я остановилась.

Тара проследила за моим взглядом.

— Выглядит дорого.

— Я хочу взглянуть. Пойдешь со мной?

— Слишком много кнопок. Я не разбираюсь в технике. — Она сморщила нос. — Но я знаю, что в последнее время тебя заинтересовала фотография, так что не торопись. Я буду в отделе лаков для ногтей.

Я отошла от нее и направилась к магазину фотоаппаратов.

— Встретимся там через несколько минут. Я ненадолго.

Мой пульс учащенно бился, когда море электроники сверкало через стеклянную витрину и манило меня к себе. И дело было не в самих камерах — в конце концов, я тоже не очень разбиралась в технике. Дело было в возможностях. Искусство, которое я могла создать, моменты, которые я могла запечатлеть.

Я чувствовала, как моя мечта обретает форму.

Я вошла в магазин и поспешила к дальней стене, где были выставлены десятки различных пленочных фотоаппаратов, цена которых варьировалась от сотни до тысячи долларов. Я вздохнула, понимая, что не смогу позволить себе хорошую камеру, пока не начну зарабатывать. А пока мне придется продолжать пользоваться фотолабораторией в школе и одноразовыми фотоаппаратами.

Погруженная в раздумья, я вышла из магазина, в голове крутились мысли о том, как найти подработку. Я могла выгуливать собак, сидеть с детьми, может быть, устроиться официанткой в местную закусочную.

Это было возможно.

Погруженная в свои мысли, я прогуливалась по торговому центру, как вдруг мое внимание привлек еще один магазин.

Я остановилась, взглянула на вывеску.

И тут мое сердце снова забилось.

Не раздумывая, я вошла в него и подошла к стенду, где были выставлены видеоигры. Я улыбнулась, просматривая новинки.

«Обитель зла».

Игра вышла в прошлом месяце, и Рид сказал мне, что хочет ее.

Взяв с полки одну из них, я направилась к кассе и протянула продавцу три двадцатидолларовые купюры, чтобы оплатить игру стоимостью в пятьдесят долларов. Когда он собирался положить игру в пакет, я остановила его.

— Не надо пакета, пожалуйста. Я положу ее в свою сумочку.

— Хорошо, — сказал подросток.

Десять минут спустя я вместе с Тарой рассматривала разноцветные лаки для ногтей, а игра была спрятана на дне моей сумочки.

— Ты что-нибудь купила? — поинтересовалась она, ее ладони были полны лаков для ногтей всех оттенков синего. Полуночный, пастельный, лавандово-синий и даже цвет, напоминающий яркие цветы ипомеи.

Я покачала головой.

— Нет. Все слишком дорого.

— Облом.

— Да. — Я натянуто улыбнулась и взяла с полки помаду. — Как тебе этот цвет?

Она взглянула на глубокий сливовый оттенок.

— Сексуально, — решила она.

— Думаю, я его куплю.

Пока мы просматривали подводки, туши для ресниц и тени для бровей, Тара украдкой поглядывала на девушку рядом с нами, которая набирала блески в свою корзину.

— Ты ее знаешь?

Тара нахмурилась, посмотрела на девушку, затем покачала головой и двинулась дальше по проходу.

— Мне показалось, что я узнала ее, но это невозможно. Она живет в Чарльстоне. — Она взяла меня за руку. — Пойдем.

— Она была твоей подругой?

— Да, наверное. Незадолго до того, как мы переехали сюда, произошла неприятная история. Жуткая история с учителем.

— Что ты имеешь в виду?

Она вздохнула, и выражение ее лица потемнело так же, как и у меня, когда горестные воспоминания настигали меня без предупреждения.

— Один из моих учителей вел себя отвратительно. Это было действительно мерзко. Я не хочу об этом говорить.

Я хотела возразить, попросить разъяснить ситуацию, но поняла, что не хочу снова погружаться во мрак. Промолчав, я кивнула и оставила все как есть.

Мы заплатили за косметику и через некоторое время встретились с Уитни в ресторанном дворике, собираясь наесться до отвала китайской едой, которая всегда была намного вкуснее в торговом центре.

— Ты выглядишь счастливой, Галлея. — Уитни засунула в рот пластиковую вилку, вокруг нас болтали посетители торгового центра и эхом разносилась песня «Jewel» — «You Were Meant For Me». — Ты что-то купила?

Я стиснула сумочку на коленях и пожала плечами, а мое сердце пыталось выпрыгнуть из груди.

— Только помаду.