Старый враг (Пол Сэмсон №3)

Глава 12

Гравиемоечная машина

Днём Анастасия организовала кабинет в больничной палате, где проходили консультации. Там стояли пять деревьев бонсай, которые она решила оставить. Она собиралась остаться там, пока Денис не выйдет из комы. Дел было много.

Юристы приехали, чтобы официально оформить доверенность. За ними последовали два банкира, якобы пожелавшие Денису всего наилучшего, но на самом деле – чтобы выяснить, не останется ли он навсегда недееспособным. Она поблагодарила их, улыбнулась и соврала сквозь зубы. Прилетел глава офиса Дениса на Западном побережье, принеся с собой полдюжины решений и свои собственные откровенные опасения по поводу будущего бизнеса без Дениса у руля. В офисе в Сан-Франциско работало шестнадцать человек, а в Нью-Йорке было нанято ещё восемь. Количество сотрудников было небольшим, но уровень сотрудников означал внушительный фонд заработной платы, чего Денис всегда избегал раньше. Они окупались прибылью, но 450 000 долларов ежемесячно уходили со счетов Дениса ещё до того, как он успевал оплатить счета за офисное помещение, медицинское обслуживание и всё остальное.

Под руководством Талливера она дала добро на две инвестиции, сказала ему приостановить три и отменить одну. Она понятия не имела, права ли она, но, по крайней мере, была решительна.

Когда комната наконец опустела, Талливер передал ей две страницы о необъяснимых перемещениях Дениса за последние полтора года вместе с рукописной запиской: «Если у вас есть вопросы, мы поднимемся на крышу». Он сделал круговое движение рукой, показывая, что в доме могут быть установлены подслушивающие устройства. Она знала, что его опасения по поводу слежки означали, что он не стал бы отправлять ей информацию по электронной почте.

Прежде чем она успела их прочитать, Талливер оторвался от сообщения на телефоне и сказал: «Господи, Мартин Рид в здании! Он хочет тебя видеть».

«Я избавлюсь от него».

«Чего он хочет?» Иногда миллиардер был союзником Дениса, иногда — врагом.

«Христос знает».

«Я увижу его».

Через несколько минут в комнате появились Рид с помощником. Рид отпустил помощника и, ожидая, что Талливер поймёт намёк, сердито посмотрел на него, когда тот не собирался уходить. «Пока Денис болеет, — сказал Талливер, — мы с миссис Хисами вместе работаем над этим аттракционом. Ты можешь согласиться или отказаться. Верно, Анастасия?»

«Конечно, Джим».

Рид сел и задумался. Известный как «мойщик гравия» за привычку периодически убирать всю подъездную дорогу к своему поместью в Вайоминге и отдавать её на чистку, Рид уже практически отошёл от карьеры, связанной с прибиванием конкурентов на стиральную доску, как он выражался, и их сушкой на ветру прерий. Он потерял жену, возлюбленную детства, из-за острого слабоумия, а затем сына в авиакатастрофе, и теперь его редко видели на Западном побережье. В последний раз Анастасия встречалась с ним на благотворительном вечере, где он без умолку рассказывал о жизни Юлия Цезаря, которым был одержим, и косвенно предупреждал её о врагах Хисами.

Он сказал ей, что Денису следует затаиться и держаться подальше, что бы это ни значило. Марти Рид ей не нравился. Он был самоуверенным, никогда никого не слушал и не испытывал ни малейших сомнений, а его политические взгляды были для неё невыносимы. Он был ужасающим и жестоким, но в тот вечер она прониклась к нему некоторой симпатией. Он был потерян без жены и сына. Все его деньги и власть ничего для него не значили, и он открыто признавал, что его жизнь заканчивается разочарованием и одиночеством.

После того, как Рид, довольно неловко пройдя через формальности и спросив, как дела у Дениса, он сказал: «Мне не нравятся твои политические взгляды, Ана, и политические взгляды Дениса мне тоже не нравятся». Он был единственным человеком на планете, кто называл её Ана, но, похоже, был глух к постоянным замечаниям.

«Вы уже ясно дали это понять», — сказала она.

«Да, думаю, что да. Но я отличаюсь от шарлатанов в этом городе.

Я консерватор, но я верю в Конституцию, а это значит, что для меня она на первом месте, а мои взгляды на американское общество — на втором.

Вот почему я восхищаюсь твоим мужем и поэтому у меня есть для тебя время, Ана.

Вы принципиальные люди, и ваши убеждения основаны на ценностях.

«Они не мои, но я признаю, что это ценности, чего нельзя сказать о большинстве людей».

«Простите за вопрос, Марти, но к чему все это приведет?»

Он поднял руку – он ещё не закончил. «То, что случилось с Денисом, было…

Оскорбление политического организма, а не только его прав и прав погибшего человека. Это проявление неуважения к нашим демократическим институтам, и я этого не потерплю».

«Да...» — начала она.

«Я этого не потерплю», — повторил он, словно она не поняла. Его лицо потемнело и словно расширилось. Она вдруг вспомнила слова Дениса: «Вся суть Мартина Рида в том, что снаружи он гранит, а внутри вдвое твёрже».

На помощь пришёл Талливер. «Что ты предлагаешь нам делать?»

«Я не предлагаю тебе ничего делать, чёрт возьми. Я говорю тебе сейчас, что я буду действовать».

Талливер поднял руку, встал и что-то прошептал ему. Рид кивнул и тоже встал. Все трое направились в безлюдную зону отдыха с кулером для воды и торговыми автоматами, где не было риска электронного наблюдения.

Талливер наклонился вперёд, сложив руки, и доверительно заговорил: «ФБР, Министерство внутренней безопасности и ЦРУ работают над этим делом. Мы ценим вашу заботу, и я знаю, что миссис Хисами тронута вашим приходом, но чем вы можете помочь? Даже вы, мистер Рид, что вы можете сделать в одиночку?»

«Кто-нибудь понимает, что на самом деле произошло в этой чертовой компании?» — резко спросил Рид, заставив Талливера слегка отпрянуть.

«Мы думаем, что да», — ответил Талливер и дал хорошо отрепетированный обзор компании TangKi, в которую инвестировали Денис Хисами и Рид. «TangKi была прикрытием для Адама Крейна, украинца по имени Чумак, который, вероятно, работал на одно из подразделений российской разведки. Денис раскрыл операцию по отмыванию миллионов долларов и их передаче крайне правым террористическим группировкам в Европе. Анастасию похитили и удерживали в России, чтобы Денис не раскрыл то, что ему было известно».

«Откуда взялись деньги?»

«Вы были в совете директоров, — сказал Талливер, слегка раздражённый. — Вы же знаете, что это было от инвесторов и от обычной деятельности компании. Крейн опустошил счета, снабдив их множеством фиктивных исследовательских и инвестиционных проектов, а затем исчез».

«Мои люди проверили цифры. Гораздо больше денег было задействовано…

Десятки миллионов долларов. Откуда же они взялись?

«Всего сто сорок шесть миллионов долларов», — сказал Талливер. «Более

«Было использовано сто двадцать подставных компаний. Мы не смогли точно определить все источники, но, например, я припоминаю, что была задействована цепочка риелторов на северо-западе Тихоокеанского побережья».

«Но вы не знаете, откуда взялась большая часть денег. Никто не знает. Это правда?»

Талливер признал это и сказал, что ни одно агентство не удосужилось провести расследование и установить источник всех денег.

«Вот с этого мы и начнём», — сказал Рид. «Никакого расследования не было, потому что власти преследовали Дениса и хотели замять это чёртово дело. И Денис был рад, что вернул тебя, Ана. Потом ему нужно было сосредоточиться на своих деловых проблемах, поэтому он не стал этим заниматься». Он посмотрел на них по очереди, пытаясь смягчить тон. «У меня есть интуиция. Я использую всё, что у меня есть. Ты не против, Ана?»

«Что ты думаешь, Джим?» — спросила она.

«Не может причинить вреда».

Она пристально посмотрела на Рида. «Вы считаете, что эти слушания в Конгрессе — часть кампании против Дениса? Может быть, это те же люди, которые преследовали его два с половиной года назад?»

'Я делаю.'

«Каково ваше мнение по поводу утверждений о том, что Денис поставляет оружие курдам?»

«Я агностик. У меня нет никаких доказательств ни того, ни другого, но я знаю, что вы оба занимаетесь гуманитарной деятельностью, и я верю Денису, когда он говорит, что решил использовать недавно заработанные деньги с пользой на родине».

Она что-то заметила в глазах Талливера? Она пристально посмотрела на него и сказала:

«У меня нет проблем с вашим предложением помощи».

Они вместе поднялись. Рид протянул руку. «Обязательно передай Денису мои наилучшие пожелания выздоровления». Он пристально посмотрел на неё. «Должен сказать, ты очень хорошо перенесла этот опыт. Ты неукротимая Ана, и я ценю это в человеке».

Она чувствовала себя неукротимой, словно человек, цепляющийся за спасательный плот. Других вариантов не было. Она кивнула в знак благодарности и смотрела, как он уходит по коридору за своим помощником. «У него такая бодрая походка», — сказала она, обращаясь к бумагам, которые Талливер передал ей ранее.

Денис летал в Европу десять раз с конца осени 2019 года.

Его собственный самолёт. Её интересовало то, что она почти не знала об этих поездках, потому что большая часть из них была для неё тёмным периодом, о котором она теперь даже не хотела говорить, сидя в больнице, такая спокойная, полностью контролируя свою и Дениса судьбу. Она знала, что он однажды ездил в Эстонию, чтобы встретиться с Робертом Харландом и поблагодарить его, но не пять раз. А ещё были поездки в Вену и Лондон, которые не могли быть напрямую связаны с его бизнесом, который теперь был сосредоточен в Азии и Соединённых Штатах. Не было никаких указаний на их цель, хотя она предполагала, что он встречался с Мэйси Харп в Лондоне. Ни одна из поездок не длилась больше двух дней, и большинство из них завершались в течение двадцати четырёх часов.

Он всегда путешествовал один. Иногда счёт в ресторане приходил на двоих-троих. Один раз в Вене он был на четверых. Денис обычно спал в самолёте, поэтому её не удивляло, что он редко оставался на ночь в любом из пунктов назначения, кроме Таллина, где он ночевал дважды. Мысль о том, как муж разговаривает с Робертом Харландом и Ульрикой, вызывала у неё содрогание, ведь именно под их крышей она возобновила роман с Самсоном и начала свой роковой период. Но Харланды были слишком скрытны, чтобы проговориться, и, если Денис что-то и подозревал, он ни словом не обмолвился.

Журнал перемещений Дениса не дал ей почти ничего, кроме того, что он с присущей ему решимостью и скрытностью работал над каким-то проектом. Когда она дважды просмотрела его, Талливер указал наверх, и они отправились на крышу.

«Я не хотел об этом говорить, но он платит Мэйси Харп много денег, особенно в последний месяц. В основном это расходы на защиту молодой женщины, но есть также много работы по поиску информации в компании, которую оплатила Hendricks Harp, а возместил Денис».

«Он использует их как канал?»

«Вроде того, но я не думаю, что в этом есть что-то зловещее».

«Какие компании?»

«Мне не удалось получить эти данные от Харпа. Он говорит, что может иметь дело только с Денисом. Он был очень расстроен, когда мы говорили. Он и Роберт Харланд давно знакомы».

«Позвони ему».

Он набрал номер и передал ей телефон. Мэйси ответила на третьем гудке.

«Это я, Анастасия, звоню Джиму». Она напомнила ему, что власть

По закону о доверии, любые конфиденциальные договоренности, существовавшие между Мэйси и её мужем, теперь по необходимости должны были включать и её. «Мэйси, я должна знать всё. Что мы обязуемся делать; где мы можем быть уязвимы».

Он ответил, что многого не знает.

«Как долго вы ухаживаете за этой женщиной?» — спросила она.

«Всего несколько недель».

'Кто она?'

«Не могу сказать. Денис и наш покойный друг считали её лучшим кандидатом. Абсолютно необходимым для их проекта».

«И ты мне не скажешь, что это за проект».

«У меня есть некоторые идеи, но они предназначены для личного общения».

«Когда все это началось?»

«Я никогда не говорил об этом с нашим покойным другом. Я общался только с Денисом. По-моему, это было ближе к концу 2019 года».

«Как много вы знали?»

Мы начали изучать несколько компаний в США, а также отдельных лиц. Список был написан от руки нашим покойным другом. Он не пользовался электронной почтой.

– не доверял. Это исследование, похоже, ни к чему не привело, но это было начало всего.

«Это действительно крупная операция. Какие компании? Какие люди?»

«Опять же, я с радостью поделюсь этим лично или более безопасным способом».

Мэйси яростно высморкался, и это дало ей время подумать. «Так каковы же правила отчётности? Кому она отправляет свою информацию?»

«Наш покойный друг и Денис. Ничего не проходило через этот офис. Только они знали».

«И они разговаривали».

«Да, они всё время говорили. Для них это было очень важно».

«И как вы думаете, кто-то пытался убить их в тот же день из-за того, чем они занимались?»

«Это вполне возможно». Затем он добавил: «Да, я действительно так думаю».

«Тогда при чём тут Самсон? Почему на него напали на улице?»

'Я не уверен.'

«У тебя должна быть идея — ты его нанимаешь. Ты за него отвечаешь.

«Ты догадался, что он будет делать с моим мужем».

«Как я уже сказал, я не уверен».

Она знала, что Мэйси всегда уклончива. «Ну же, Мэйси, расскажи мне. Я

Я всем управляю, не связывайтесь со мной».

«Не по телефону, Анастасия! Как Денис?»

Она раздраженно покачала головой и сказала: «Некоторые улучшения». Она была у него три часа назад. Трубок стало меньше, и его немного приподняли, чтобы предотвратить пневмонию. Цвет лица тоже улучшился, а медсестра сообщила, что его ресницы трепетали, как будто он вот-вот откроет глаза. Дыхание было нормальным, и, похоже, он реагировал на лёгкое потирание подошв. «Думаю, нам нужно поговорить, Мэйси», — сказала она. «Я имею в виду, лицом к лицу».

«Да, но я не могу приехать к вам. Это похороны нашего друга».

«Давайте я разберусь и посмотрю, что можно сделать. А как же Самсон?»

'Что ты имеешь в виду?'

«Он знает, что я всем управляю?»

«Я ему сказала».

«Хорошо», — сказала она и повесила трубку.

«Я могу поехать в Лондон, если вы предпочитаете», — сказал Талливер.

«Нет, оставайся здесь, Джим. Мне нужно выяснить, что, чёрт возьми, происходит, и я единственный, кто может это сделать. Он ничего не может тебе рассказать, но должен рассказать мне».

'Вы уверены?'

Что его беспокоило? Её нервный срыв? Её история с Самсоном?

В любом случае, она, чёрт возьми, не собиралась его слушать. Она бросила на него холодный взгляд, который даже Джим не смог проигнорировать.

ФБР вернулось ранним вечером. К спецагенту Райнеру и агенту Пауле Берг присоединился Джей Пи Кристоф, заместитель помощника директора ФБР, отвечавший за работу Бюро и координировавший работу всех агентств. Она подумала, что он пришёл посмотреть на неё, но после более-менее повторного выступления Райнера и Берг Кристоф кивнул Райнеру и сказал: «Почему бы вам не показать миссис Хисами планировщик?»

Райнер открыл дверь, и агент, дежуривший снаружи, вручил ему портфель. Это был портфель Денис, тот самый, который Талливер нёс с совещания в кабинете конгрессмена Рикард в здание Рейберн, в комнату 2172. Денис пользовался им на совещаниях или в самолёте, когда ему нужно было взять с собой много документов. Портфель был у него с собой, когда она впервые встретилась.

его в отеле на севере Македонии.

«Это было рядом с креслом мистера Талливера и осталось в комнате, когда слушание закончилось», — сказал Райнер. «Вещь извлекли и проверили на наличие загрязнений, и, поскольку это, очевидно, было место преступления, мы просмотрели её содержимое. Мы поняли, что это, скорее всего, дело мистера Хисами, а не мистера Талливера». Он щелкнул замком. «Всё казалось довольно простым. Эти документы имеют отношение к слушанию, и там есть обычные предметы, которые находят в подобных делах». Он поднял взгляд. «Почему вы улыбаетесь, миссис Хисами?»

«Старый калькулятор — это его «Тэнди» из семидесятых».

Райнер поднял его. «Это имеет какое-то значение?»

«Денис купил его, когда был подростком в Курдистане. Для него это было большим событием. Он работает на солнечной энергии и до сих пор работает! Он хранит его, чтобы напоминать себе, как далеко он продвинулся, — что-то в этом роде».

«Значит, он хранит в чемодане и личные вещи, и документы?» — спросил Райнер.

'Наверное.'

Он пошарил в одном из кармашков на крышке чемодана и вытащил небольшую красную кожаную книжечку. «Узнаете, госпожа Хисами? Это двухгодичный планировщик – по две недели на каждой странице? Довольно симпатичный. Хотел бы я знать, где такой раздобыть».

Он протянул ей. «Если вы посмотрите, там всего несколько записей и несколько цифр. Всего их ровно сорок восемь». Он посмотрел на пачку фотокопий. «Мы хотели бы знать, что всё это значит. За два года там всего пять слов – PEARL, BERLIN, PITCH, AURORA, SAFFRON – и целая куча записей, которые, как мы предполагаем, являются номерами международных банковских карт с перепутанными цифрами, так что настоящий номер банковского счёта скрыт. Если у нас нет ключа, потребуется огромная вычислительная мощность, чтобы их расшифровать. «Нас особенно интересуют пять слов, которые, похоже, являются кодом, и нам интересно, имеют ли они для вас хоть какой-то смысл?»

Она покачала головой. «Но не могли бы вы оставить фотокопии, и я займусь этой загадкой позже? Я могу спросить Джима Талливера».

«Мы уже это сделали. Он не знает, а если кто-то и может знать, так это мистер Талливер, верно? Он сказал, что никогда раньше не видел этот ежедневник, что странно, не правда ли? Мистер Талливер во многом управляет жизнью мистера Хисами, и, ну, это выглядит довольно важным, учитывая все эти закодированные номера IBAN».

Он помолчал и посмотрел на нее. «Очевидно, это что-то личное.

имеющая значение только для вашего мужа – как калькулятор.

Он протянул ей фотокопии. «Вы увидите, что пять слов появляются напротив определённых дат за последние полтора года. Мы не видим закономерности, но вам может прийти в голову какая-то мысль, и если вы узнаете одну из этих цифр, это может быть ключом к разгадке остальных». Он подождал её ответа. «Если вам интересно, слова встречаются с разной частотой».

Чаще всего встречается слово BERLIN, на втором месте — PEARL. Остальные используются реже.

Она взглянула вниз и увидела слово «БЕРЛИН» напротив 2 февраля прошлого года. Она помнила эту дату из журнала перемещений Дениса. 2 февраля он прилетел в Таллин, а третьего – в Лондон, прежде чем вернуться в Нью-Йорк. Она ничего не сказала, но посмотрела на Райнера и пожала плечами. «Посмотрим, что можно сделать. Думаете, это объяснит вам, почему на моего мужа, Сэмсона и мистера Харланда напали в один и тот же день?»

«Возможно», — сказал заместитель помощника директора, складывая руки, чтобы завершить расследование. «Понимание мотива. Почему на вашего мужа напали? Почему на мистера Сэмсона и мистера Харланда? И почему не на вас?»

Мягкая бессердечность вопроса поразила её. Она повернулась к нему.

«Как вы смеете предполагать, что то, что меня не убили и не ранили, — это всего лишь праздное любопытство?»

«Я не хотел никого обидеть», — сказал он. «Наши британские друзья считают, что это месть за Нарву. Если бы это было так, вы были бы естественной мишенью. Вот и всё, что я хочу сказать, госпожа Хисами».

Но тигр уже вырвался из клетки. Анастасия встала и посмотрела на него сверху вниз. «Это не единичный случай, не так ли, господин заместитель директора? Моего мужа преследуют уже три года. Эта кампания против него включала моё похищение и его задержание по ложным обвинениям, а теперь его отравили, когда он отвечал на вопросы на показательном процессе, единственной целью которого было унизить и уничтожить его. Кто-нибудь ещё в Соединённых Штатах терпел подобное обращение? Нет! И ни одна официальная организация не пришла ему на помощь. Ни разу ему не предложили поддержки! Это невероятно, учитывая, что Денис сделал для Америки – благотворительные организации, которые он финансировал, налоги, которые он платил, рабочие места, которые он создал». Она протянула руку в сторону коридора, где проходил лечение Денис. «Это человек, который построил целые отрасли и инвестировал в рушащиеся проекты, где не было никакой надежды. И…

И всё же он спас людям жизнь, их дома! Он американский герой, но с ним обращаются как с грязью. Почему? Потому что его политические взгляды отличают его от бессердечного нашего времени? Или потому, что Денис — чужак с ближневосточным происхождением и тёмной кожей?

Кристоф слушал ее бесстрастно и, когда она закончила, попросил ее сесть.

Она осталась стоять. «Госпожа Хисами, пожалуйста, поймите, у нас нет другой цели, кроме как выяснить, кто пытался убить вашего мужа и почему».

Период.'

Райнер сказал: «Мы будем благодарны вам за внимание к планировщику, госпожа Хисами. И если что-то вспомните, позвоните мне». Он дал ей визитку с номером мобильного телефона. «Мы предполагаем, что вы останетесь в Вашингтоне на обозримое время, но если вы всё же решите уехать, мы, безусловно, хотели бы знать, куда вы направляетесь, и оставаться с вами на связи. Мне не нужно напоминать вам, что это вопрос национальной безопасности, к которому президент проявляет пристальное внимание».

«Возможно, нам потребуется поговорить с вами в любое время».

Они поднялись и направились к двери. Агент Берг немного задержался и повернулся к ней, когда двое её коллег вышли. Она коротко улыбнулась, словно воронья улыбка, и сказала: «Приятно видеть, как жена проявляет такую горячую преданность. В последнее время такое редко встретишь. Всего доброго, миссис Хисами».

Анастасия не сомневалась в том, что имела в виду, и позже, когда Тулливер присоединился к ней у окна комнаты Дениса, она сказала: «Они подключены к нам –

«Они за всем следят».

«Что заставляет вас так говорить?»

«Эта стерва из ФБР подкалывала Сэмсона. Она говорила: „Мы всё о тебе знаем и следим“».

Он кивнул. «Слышал, ты покрасил дверь амбара в красный цвет».

«Господи, откуда взялась эта фраза?»

«Мои предки из Кентукки».

«Я напишу тебе сегодня вечером и попрошу подготовить самолёт к утреннему вылету из Даллеса на Западное побережье. Скажу, что мне нужно заняться делами в офисе от имени Дениса на следующий день, хорошо? Может быть, запланирую обратный рейс в Вашингтон через два дня. Разошли несколько писем, сообщив, что буду там».

«А как же Денис?»

Она покачала головой. «Говорят, он не придёт в себя в ближайшее время».

Они постоянно говорят мне о времени, необходимом для полной реабилитации .

Они готовят меня к плохому исходу, Джим. Я чувствую это. — Её руки были скрещены на груди, а кисти спрятаны в рукава кардигана. Она повернулась к нему. — А что, если ему не станет лучше? Как мы со всем этим справимся?

«По одному дню за раз», — сказал он, заглядывая в окно. «На самом деле, мне кажется, он стал намного сильнее».

«Мне понадобится машина до Даллеса в 14:00. Вас устроит?»

«И ты едешь в Лондон?»

Она не ответила.

«А когда вы вернетесь?»

«Не знаю». Долгим взглядом она посмотрела на Дениса и пошла в свою комнату.

«Ещё кое-что», — сказал он. «Мне звонили из офиса Уоррена Спейта. Он хочет лично выразить вам своё сочувствие, приехав в больницу».

«Почему? Именно из-за него мы оказались в номере 2172».

«Он чувствует, что должен это сделать».

«Этот человек — правый придурок. Чистый фашист».

Он надул щёки и с сожалением посмотрел на неё. «Я бы и сам не отказался поблагодарить конгрессмена. Он спас меня от нервно-паралитического вещества, когда я пошёл помогать Денису. Если бы он не накричал на меня, я бы сейчас был там с Денисом. Может быть, будет полезно послушать, что он скажет».

«Хорошо. Сделаем это завтра рано утром».

OceanofPDF.com