Старый враг (Пол Сэмсон №3)

Глава 25

Зои

Скорость была единственным, что отделяло их от двух машин, отстававших от них максимум на десять минут. Это, да ещё непредсказуемый маршрут, который сначала вёл на север, к границе, а затем на восток. Они проезжали через закрытые приходы и муниципалитеты, названия которых вспыхивали в сознании Анастасии – Наукшени, Карки, Вевери, Эргеме – и неслись по идеально прямым дорогам, вдыхая аромат весенних лесов и полей из вентиляции Audi. Наджи молчал, и это было благословением.

Она хотела, чтобы он сосредоточился. Его вождение пугало её, но она уже почти оставила попытки заставить его сбавить скорость. Она не отрывала глаз от экрана, зная, что эстонская разведка и Самсон следят за ними. Но, как напомнил ей Наджи, этот самый телефон, вероятно, выдавал их местоположение двум машинам, которые преследовали её. Почти наверняка именно её телефон привёл их на ферму в Македонии и, добавил он, по этой причине они теперь убегают от российских киллеров. Он также заметил, что на дорогой машине, такой как Audi Q7, может быть установлен трекер. Они обсуждали возможность перехода на телефон Наджи, но он сказал, что были очень веские причины не давать свой номер КаПо, поэтому они продолжали пользоваться её номером.

Они добрались до вереницы маленьких, тёмных домиков, растянувшихся примерно на полкилометра, – места, не имевшего ни названия, ни уличного освещения. Примерно в трёхстах метрах от того места, где дома кончались, в лесу находилась стоянка для грузовиков, которую было видно по неоновой вывеске с названием «Валдис Бар». Они промчались мимо, и тут Наджи резко затормозил и начал сдавать задним ходом. «Выключите телефон, пожалуйста», – сказал он. «Так будет лучше для нас».

'Что ты делаешь?'

«Подождите несколько минут», — сказал он. Он подъехал к зданию. У входа в дом были беспорядочно припаркованы машины и несколько небольших грузовиков. Изнутри доносилась музыка и мерцающий свет. «Они словно в Теннесси», — подумала она.

Наджи выскочила из машины и зашла внутрь. Анастасия отстегнула ремень безопасности и последовала за ней. Но прежде чем она добралась до двери, Наджи выскочила задним ходом, подталкиваемая

Тыкающий палец, принадлежавший крупному мужчине в подтяжках и кожаной кепке. Наджи поднял руки в знак капитуляции и начал быстро говорить на смеси латышского и английского, вставляя несколько немецких слов. « Das ist ein» «Русский автомобиль », — продолжал настаивать он. Мужчина остановился и посмотрел на Audi. «Вы можете забрать машину, и эта дама даст вам 1000 евро», — сказал Наджи, продавая сделку со всей своей ловкостью, присущей ему в юности в Сирии, за тележкой, полной подержанных кроссовок.

Мужчина спросил: « Woher hast du das auto? » Где вы взяли машину?

« Мы здесь, русские гангстеры, наказаны », — сказал Наджи с широкой улыбкой. Мы переняли это у русских жуликов. Он добавил: «Нам нужна ещё одна машина, чтобы доехать до Валки». Потом поправился: «Арендую машину у вас, мой господин».

Переговоры продолжались пять минут. Мужчина начал считать Наджи довольно комичным, и вскоре Анастасия отдала ему все деньги из своего кошелька – 1300 евро – в обмен на ключи от старого зелёного «Пассата». Им было поручено оставить машину на рынке «Алко 1000» возле пограничного поста и положить ключ в щель за задним бампером. Наджи проверил уровень бензина, пнул шины и сел за руль.

Она покачала головой. «Тебе нужно отдохнуть. Теперь я сяду за руль по той простой причине, что я арендовала машину, а этот джентльмен не хочет, чтобы за рулём сидел сумасшедший».

Он скатился с сиденья. «Телефон — ты выключил?»

Она кивнула.

Примерно через пять километров они увидели две группы огней, мчавшиеся на них на большой скорости. «Я думала, они следуют за нами», — сказала она. «Они точно не могли ехать с другой стороны».

«Фары — это другое. Другие люди приезжают из России. Мы не так уж и далеко от России». Неподалеку, за этой границей, подумала она, находился мрачный лес, где её держал и мучил человек, называвший себя Кириллом.

Она поймала себя на том, что улыбается, вспоминая нелепого маленького садиста в охотничьем костюме.

Они решили, что им лучше съехать с дороги. Они свернули на лесную тропинку, которая вела к поляне, где стояли три прицепа, груженные обрезными стволами деревьев. Она заехала за один из прицепов, так что «Пассат» скрылся из виду, но всё же ей был виден конец тропинки. Она выключила фары и потянулась за бутылкой воды в боковом кармане сумки. Наджи

Он плюхнулся на сиденье и оперся коленями на приборную панель. Он задремал, но она не могла уснуть и наблюдала, как машины проносятся мимо поворота в обоих направлениях больше раз, чем могла сосчитать.

Самсон увидел, что пульсирующий круг перестал двигаться, и написал:

«Хорошо?» — спросил он, но ответа не получил. Он пока не собирался волноваться. Им нужно было отдохнуть.

Ульрика рассеянно смотрела на него. Она хотела что-то сказать, но резко вскинула голову. « Verdammt! Это садовая дверь. Я же сказала им держаться подальше!» Она подошла к оранжерее и тихо позвала в темноту. Мужской голос ответил ей: « Mama, ich bin es – Rudi ».

Она покачала головой и подождала. Руди вошёл первым и поцеловал мать в обе щеки. Через несколько секунд вошла Зои Фримантл. Она заметила Самсона, кивнула ему и прошла в центр оранжереи.

«Итак, наконец-то мы встретились по-настоящему — Зои Харланд. Я должен извиниться перед вами, мистер Сэмсон».

«Харланд?»

«Моим отцом был Роберт Харланд. Мою мать звали Фримантл.

Разве Ульрике тебе не сказала?

«Я как раз собиралась», — сказала она. «Я не ожидала, что ты придёшь сюда. Мы же договорились, что ты останешься в квартире в целях безопасности». Она посмотрела на сына. «Руди, зачем ты пришёл?»

Он бросил на него безнадежный взгляд и сказал что-то по-немецки, чего Самсон не расслышал, но увидел в его глазах извинение. Мать кивнула и повернулась к Зои. «Тебе лучше всё объяснить».

«Пожалуйста», — холодно сказал Сэмсон и сел за стол, как и случилось, в старое кресло с виндзорской спинкой, которое, по словам Харланда, было единственной вещью, сохранившейся у него от жизни в Британии. Но это оказалось неправдой. У него была кулинарная книга его матери-шпионки и дочь-англичанка, которую он нанял нянчиться.

«Мы будем курить внутри?» — спросила Зои. «Вы не против, если я…?» Ульрике протянула ей пепельницу и сигареты.

Она закурила, затянулась и улыбнулась Руди, который возвращался с пивом из кухни. «У моего отца был роман с женщиной по имени Джиллиан, моей мамой. Это было в 1990 году, когда она работала в британском посольстве в Берлине. Это была, скажем так, очень короткая встреча. Интрижка. Моя мама была карьеристкой…

Она была дипломатом, и она не хотела за него замуж, но какое-то время они притворялись, чтобы она могла сохранить работу и ребёнка — меня. Думаю, они даже солгали о том, что собираются пожениться.

Ульрика кивнула.

«Да, они лгали, но кто мог сказать обратное? А после моего рождения их пути разошлись, и мою маму перевели в посольство в Вашингтоне. Она была талантлива, и они не хотели её терять, и, полагаю, мой отец достаточно часто появлялся на публике, чтобы все чувствовали себя комфортно. Моя мать вышла замуж за человека по имени Билли Фримантл, и всё сложилось. Отец оплатил моё образование, и когда мне исполнилось восемнадцать, мы начали встречаться, и позже он помог мне решить некоторые проблемы». Она взглянула на Ульрику. «Как и моя мать, я наркоманка. Я всё ещё курю и пью, но не употребляю героин».

«Но вы же употребляете каннабис», — сказал Сэмсон. «Я был в хижине раньше».

«О, ладно», - невозмутимо сказала она. «Думаю, это был твой, Руди». Она легонько ткнула его в руку. «Я выросла в Вашингтоне и Нью-Йорке, но в основном в Париже, где решили жить мои мать и отчим. Он был инженером-нефтяником в собственной компании. Рано вышел на пенсию и посвятил остаток жизни французскому обществу и напиванию . Они были в высшем обществе, если вы понимаете, о чем я, и имели кучу денег. Они оба рано умерли. Сердце моей матери остановилось, когда она была в океане в Биаррице в августе, и Билли последовал за ней в то Рождество. Я тогда училась в университете в Париже, и, справедливости ради, стоит сказать, что все немного вышло из-под контроля. Но, эй, я закончила курс, стала лучшей в году и поступила в аспирантуру по экспериментальной математике. К тому времени я употребляла и лажала всеми возможными способами.

Но я получила степень магистра. Пару лет спустя папа забрал меня, отдал в реабилитационный центр и, по сути, помог мне сбиться с пути. Это заняло два года, и он всё оплатил, потому что я потратила все деньги, которые мне оставила мать. Всё! — Она посмотрела на Ульрику. — Я ничего не упустила?

О да, на самом деле меня зовут Зои Харланд, хотя я не сказала отцу об этом. И мы с Руди — пара. Мы работаем над проектом моего отца уже около полутора лет вместе с твоим сирийским другом и многими другими. У меня есть необходимые навыки, но Наджи — это сверхчеловеческий уровень.

Ульрика отвернулась и покачала головой.

«И, как видите, Ульрике не одобряет. Мне кажется, это как-то...

«Это кровосмесительная связь, что её падчерица с её сыном. И она недовольна моим прошлым». Ни Ульрике, ни Руди никак не отреагировали. «Вот и всё», — сказала она, слегка поклонившись в заключение.

«А извинения?» — спросил Самсон.

«Я сказал им в GreenState, что ты меня преследуешь, и выставил тебя каким-то развратником. Извини. Я знаю, что ты меня прикрывала, и это не твоя работа, но я не знал, кто ты, пока мне не рассказала подруга моего отца Мэйси».

Ульрика сказала: «Мне нужно попытаться заснуть». Она подошла к Самсону и взяла его за руку. «Спасибо, что пришёл, и спасибо, что ты такой, какой ты есть. Твоя комната, если она тебе нужна, прямо наверху лестницы. А если вы собираетесь разговаривать всю ночь, то нужно делать это тихо, потому что я слышу всё, что происходит в нашей спальне».

Сэмсон постучал по экрану. Никакого движения.

«Ты смотришь Наджи?» — спросила Зои, вставая, чтобы попытаться разглядеть его экран.

«Это то, о чем звонили, когда мы пришли?»

Он опустил трубку. «Не стоит об этом беспокоиться. Посидим в оранжерее?»

«Теперь ты главный?» — сказала она, плюхнувшись на диван рядом с Руди и закинув ногу ему на бедро. Он подумал, что она немного пьяна.

«Да, и мне нужно знать всё, что знаешь ты – я имею в виду всё». Самсон взглянул на Руди Розенхарте, с которым он мельком познакомился в Берлине вместе с Бобби и Ульрикой. Он был очень высоким, с лёгким славянским оттенком лица, открытым и заинтересованным. В его глазах светилась готовность и чуткость. Если Руди держался уверенно, то Зои, несмотря на свою красоту, держалась неловко и держалась настороженно. Он заметил это в ней ещё в GreenState, но предполагал, что в разговоре она будет вести себя увереннее. Они были поразительно красивой парой.

«Так это оно?» — спросила она, беря в руки « Номенклатуру цветов ». «Значит, это и есть та самая золотая жила? Ты нашёл её в хижине? Мы думали, там что-то есть. Можно взглянуть?»

Сэмсон шагнул вперёд. «На данный момент я возьму это на себя», — сказал он.

«Там есть все?»

Вместо ответа он сказал: «Давайте начнём с самого начала. Какова была ваша роль в GreenState? Полагаю, вы расследовали дело Джонатана Мобиуса, но мало что знали о других аспектах деятельности вашего отца».

расследование в отношении Милы Даус, женщины, которую он видел в Берлине, и мачехи Мобиуса.

«И, любимый». Она отцепила ногу. «Вы должны понимать, что мы долго искали способ проникнуть внутрь. Мой отец понял, что нам нужна точка входа, и это должен был быть GreenState, который, конечно же, является прикрытием».

«Для сбора данных?»

Конечно, Мила помешана на данных, но главное в GreenState то, что это как скрытое измерение, и она перемещается в нём, не замечая никого. И всё устроено так, что все эти безобидные души, трудящиеся ради спасения планеты, понятия не имеют, что происходит на самом деле. Вы их видели! Они же такие жалкие. И, кстати, когда вы провели свои небольшие поиски о компании, они сразу же это обнаружили, и это очень помогло, потому что прямо тогда, прямо перед убийством моего отца, я подумал, что они могут меня раскусить. Так что вы навлекли на себя огонь, и это было здорово. Теперь я понимаю, что в те последние несколько недель мой отец понимал, что они будут близко. Вот почему они вас туда поместили, и я благодарен за это, и вам, потому что знаю, что они дважды пытались вас убить. Так что да, примите мою благодарность, мистер Сэмсон.

«Это часть службы», — сказал Сэмсон. «Что именно вы делали?»

Руди вдруг встал и заявил: « Я сейчас буду спать ». Он собирался идти спать.

«О, ладно. Ты хочешь спать здесь. Увидимся чуть позже». Она смотрела ему вслед. «Он красивый, правда?» — сказала она, услышав его шаги на лестнице. «У нас много общего, а теперь выясняется, что обоих наших отцов убила Мила Даус и её сообщники. Папа всегда говорил, что, по его мнению, именно она виновата в смерти отца Руди».

«Чем вы занимались в GreenState?» — повторил Сэмсон.

Нам нужно было получить доступ к сообщениям Джонатана Мобиуса и выйти на след Милы Даус, а также выяснить взаимоотношения между различными структурами её империи и, в некоторых случаях, доказать право собственности или контроля. Она как чёртова гангстерша. Она вмешивается во всё, и её влияние выходит далеко за пределы её компаний и GreenState. И всё же никаких следов.

Вы пробовали поискать ее в Интернете, да, и обнаружили, что ее на самом деле там не существует?

«Как вы получили этот доступ?»

«Во-первых, мне нужно было устроиться на работу в GreenState, что довольно просто, но мы

Пришлось вложить много труда в Ингрид Коул и удалить из интернета как можно больше информации о моих бурных годах. Есть люди, которые могут сделать это за вас. Денис оплатил это. Мне нужно было завоевать доверие GreenState, что было не так уж сложно. Я занимался рекламой и неплохо разбираюсь в аналитике данных. В конце концов, мы установили шпионское ПО на устройства Mobius и на сервер GreenState, разработанное Наджи и Руди. Оставалось только ждать и собирать информацию. Джонатан Mobius очень печётся о безопасности, и он постоянно в разъездах, так что на всё ушло почти девять месяцев.

«Вы получили доступ к его телефону и компьютерам?»

«Да, у него есть уязвимое место».

'Значение?'

«Слабость к девчонкам, плюс он настоящий ублюдок, то есть он их использует, а потом бросает. Любит садомазохизм. Любит причинять людям боль».

«Так ты с ним встречалась?»

«Господи, нет! Мы его подловили. Мы поставили у него на пути кого-то, кто действительно мог о себе позаботиться, и она спала с ним и залезла в его телефон. Она подруга Руди. Поэтому, как только мы получили доступ, моей задачей в GreenState стало скачать как можно больше данных из организации, потому что у них были хорошие межсетевые экраны, и из здания это было немного проще. Но нам приходилось действовать осторожно, и, конечно же, у меня была своя чёртова работа».

«Ты закончил работу, когда убили твоего отца?» — тихо спросил Самсон.

«Не совсем — пришлось много проверять и усваивать».

Сэмсон задумался на несколько мгновений. «Значит, предположение, что у Дениса Хисами в портфеле были материалы, которые он готовился опубликовать, ошибочно».

«Не знаю. Господин Хисами и папа принимали эти решения». Она опустила взгляд и начала нервно поглаживать колено. «Я действительно любила своего отца, знаешь ли. Возможно, это был единственный человек, которого я по-настоящему любила в своей жизни, хотя Руди был ближе всего». Она замолчала. «Он сказал мне, что умрёт.

Именно поэтому мне было так тяжело в Лондоне. Но я должен был всё это сделать ради него. Для меня очень важно, что он доверил мне это дело».

«Он знал, что у тебя есть всё необходимое». Он остановился. «Ты мастер своего дела, Зои».

«Я тебя отговорила, да?» Она впервые улыбнулась, и Самсону она начала нравиться.

«Ты это сделал».

«Если бы Руди не было в Лондоне, я бы этого не сделала». Она остановилась, и их взгляды встретились. «Мы пошли в хижину, потому что оба хотели быть там, где папа прожил последние месяцы своей жизни. Его там убили, но дело было не в этом. Ты, наверное, знаешь, что Руди относился к нему как к отцу и тоже любил его. Мы хотели почувствовать его присутствие, увидеть свет, который он рисовал, что-то в этом роде. Понимаешь?»

«Да. Что ты там сжег? Я видел пепел в огне».

«Записки, которые Руди хранил в Лондоне. Ничего важного».

«А! А какова структура этой операции? Как она работала?»

«Было четыре команды: «Жемчуг», «Питч», «Аврора» и «Саффрон». Папа скопировал ячеистую структуру, которую использовала Мила. Ещё была «Берлин Блю», которой руководили мистер Хисами и папа, потому что это была вершина. Именно поэтому мы все там и были».

Сэмсон придвинул к себе ноутбук и прочитал: «Джонатан Мобиус, Эрик Кукорин, Честер Абельман и Эллиот Джеффрис».

«Итак, все это есть в книге», — сказала она.

«Ага. И у каждого из этих людей были агенты или люди, скомпрометированные Милой Даус», — сказал он и протянул ей листок бумаги.

«Ульрике только что обнаружил это в книге твоего отца».

Она взяла его и пробежала глазами по именам. «Да, эти люди. Но есть и другие, о некоторых мы узнали только сейчас. Вижу, Специальный советник из дома номер десять здесь».

«В номере десять!»

«Да, Энтони Дракс. Он определённо мужчина Милы».

«Это многое объясняет. Неужели твой отец думал, что МИ-6 знала о Драксе?»

«Это имя ничего мне не говорило».

«Да, мой отец думал, что у МИ-6 есть подозрения. В последний раз, когда я его видел, он раздумывал, стоит ли им сообщить, но тогда вся операция провалилась бы, а он не любил своего бывшего работодателя. В Штатах есть более крупные шишки. У них есть человек, работающий на директора разведки, и высокопоставленный человек в Совете национальной безопасности. Наджи всё знает. Будем молиться, чтобы он добрался сюда. Теперь, могу я взглянуть на…

книга?'

С рассветом Анастасия вышла пописать. Земля была мокрой от росы.

За деревьями виднелась красная полоска восходящего солнца, и раздавался удивительно громкий рассветный хор. Она вернулась к машине. Наджи не спал и смотрел на небо через лобовое стекло.

«Пойдем?» Она протянула ему бутылку с водой. «Ты в порядке?»

Он кивнул. «Мне нужно сделать то же, что и ты».

«Конечно. Сейчас полпятого. Мы успеем примерно за час, а потом просто перейдём границу пешком».

Он вылез из дома, постоял немного, прислушиваясь к пению птиц, а потом помочился на колесо одного из ближайших трейлеров. «Почему мужчины всегда так делают?» — спросила она себя.

Он вернулся к машине, сел и захлопнул дверь.

'Что-то не так?'

Он не ответил.

«Надж, что это?»

«Мы едем на похороны хорошего человека. Мне понравился мистер Харланд. Очень! Мы разговаривали, как с моим отцом».

Как она могла быть настолько слепой? Конечно, Харланд заменил ему отца, которого он потерял перед тем, как отправился в путешествие по Европе в 2015 году. «Да, я видел вас вместе. Я знаю, ты будешь очень по нему скучать».

Он кивнул. «Я тоже скучаю по Ифкару. Иногда мы выходим в лес и слушаем птиц вот так. «Птицы — друзья звёзд». Так говорит Ифкар. Сентиментально, но мне нравится». Он повернулся к ней. «Мне очень нравится Ифкар». В его глазах была любовь, а не просто привязанность. Она ничего не сказала, но выдержала его взгляд. Он кивнул. «Да, Анастасия, именно так . И я ему тоже нравлюсь . Разве это неправильно?»

«Конечно, нет». Она поцеловала его в лоб и погладила по волосам. «Где бы человек ни нашёл любовь, это хорошо».

«Но это плохо. Ифкар думает, что это может быть плохо».

«Конечно, нет. Просто вы оба такие. Это самая естественная вещь на свете».

«Как ты и Самсон?»

Она ударила руками по рулю. «Вы не против, если мы туда не поедем?»

Я имею в виду, это, ну... это очень неловко. — Она завела мотор. — И я...

Люблю своего мужа. Он мужественный человек. — Она остановилась и разочарованно покачала головой. — Пошли. Нам нужно разрушить эту границу.

«Хочешь, я поведу?»

'Нет.'

Она ехала быстрее, чем накануне вечером. Наджи сидел, поджав колени, и бормотал что-то себе под нос по-арабски и по-английски. По дороге им не встретилось ни одной машины, что делало их заметными. На выезде из Валги он выпрямился и нашёл на телефоне магазин Alko 1000. «Их две, и обе недалеко от границы», — сказал он и показал ей карту на телефоне.

Они остановились на супермаркете в центре города, окружённом большой парковкой примерно в двух километрах. Наджи достала телефон из рюкзака и подождала, пока сеть не появится в верхней части экрана.

Валга была унылым местом с пустырями между домами. В этот час жизни почти не было, хотя они видели пару пикапов и тракторов с продукцией, двигавшихся в том же направлении.

Они медленно, на ощупь, шли к супермаркету. Наджи заметил кофейный киоск на одном из пустынных перекрёстков. Он был открыт и обслуживал рабочих и фермеров, которые хаотично припарковали свои машины вокруг дома. Он предложил им перекусить, пока они ждут, когда её телефон начнёт отправлять данные о их местоположении. Сигнала всё ещё не было. «Нам нужно поговорить с ними, прежде чем двигаться дальше», — сказал он.

Она неохотно согласилась, и он выскочил из киоска и купил кофе и сладкие пирожные. Ранние рабочие, столпившиеся у окна кабины, тут же расступились, возможно, полагая, что молодой араб в их городе сулит неприятности. Он вернулся, ухмыляясь, с двумя кофе и пирожным для себя и протянул ей чашку. Вернувшись на своё место, он отклеил пирожное от бумажной упаковки и посмотрел на её телефон: тот всё ещё не ловил. «Выключи и включи снова», — предложил он с набитым ртом.

«Ненавижу здесь ждать», — сказала она, ставя стаканчик с едой на вынос в один из держателей. «Давай просто доедем до супермаркета и оставим машину? Мне будет спокойнее». Она завела двигатель, но Наджи настоял на том, чтобы допить кофе перед тем, как они тронутся с места, поэтому она тоже так сделала.

Они добрались до супермаркета – длинного, низкого здания, почти наверняка переоборудованного кинотеатра – и, обойдя квартал, свернули на южную сторону.

автостоянки, где мужчина грузил сплющенные картонные коробки на тележку. Он остановился и с интересом посмотрел вверх, затем в сторону дальнего конца парковки, где стояло около полудюжины машин. Теперь сообщения начали приходить ей на телефон. Один взгляд сказал ей, что это был Самсон, и все они более или менее одно и то же. KaPo перехватил телефонные звонки и сообщения, которые предполагали, что их ищут три разные команды. Они знали модель, цвет и номер машины, и им было известно о договоренности оставить ее в супермаркете. Ее единственной мыслью, когда она резко включила заднюю передачу, было то, что российские команды, возможно, наблюдали за более крупным Alko 1000 к северу от города на трассе A3, потому что, возможно, именно там они должны были оставить свой Passat.

Карта была на телефоне Уджи. «Идите направо!» — крикнул он.

Она бросила телефон на колени и рванула с места, как раз когда в зеркале заднего вида появился серебристый седан. По крайней мере один из членов российской команды ждал их на парковке. Им оставалось совсем немного, но преследователь уже наступал им на пятки, пытаясь подтолкнуть заднюю часть «Пассата» так, чтобы тот потерял управление на одной из травянистых площадок по обе стороны дороги. Она предвидела манёвр и резко затормозила, пропустив вперёд «Мазду» с двумя мужчинами внутри – пассажир с телефоном. «Куда мне ехать? В какую сторону?» – крикнула она.

«Слева в конце».

Она рванула с места, заставив «Пассат» подпрыгнуть, когда его колёса наткнулись на незаметную кочку. Однако это их не остановило, и она смогла пересечь неровность и вернуться на дорогу перед рядом лип. Теперь улица стала более узкой, с домами по обеим сторонам.

Справа от них появилась ещё одна машина, чёрный внедорожник «Мерседес» с литыми дисками и тонированными стёклами, и направилась прямо на них. Она резко вильнула и объехала внедорожник сзади. Наджи издал восхищённый вопль.

«Не похоже, что здесь есть граница!» — крикнула она.

Они добрались до группы одноэтажных многоквартирных домов коммунистической эпохи.

Наджи крикнула: «Налево! Налево! Налево!» Но справа к ним приближалась третья машина, и она на долю секунды потеряла концентрацию, врезавшись в бордюр, и передняя шина с хлопком лопнула. Но инерция всё ещё сохранялась, и вот, меньше чем в ста метрах от них, над дорогой нависал купол типа «крыло чайки» и опущенный шлагбаум. Она нажала на педаль газа.

Шина издала грохот, но она развила хорошую скорость. Они

Промелькнули три невысоких здания из белого кирпича, из которых вышли люди, некоторые с ружьями, все бежали к пограничному посту. На латвийской стороне этого обычно сонного перехода ничего не знали о происходящем, однако угроза со стороны трёх преследующих их автомобилей и отчаянное положение их жертвы были очевидны, и они подняли оружие. Шлагбаум был в двух секундах от них. Внезапно он поднялся, и «Пассат» проехал сквозь него и остановился в нескольких метрах. Его тут же окружили мужчины с ружьями, направленными не на Наджи и Анастасию, а на машины, которые остановились через границу примерно в двадцати метрах. Всё это вызвало изумление пожилого тракториста в соломенной шляпе, только что перешедшего границу из Эстонии с бараном, привязанным к переднему брусу своего прицепа.

Анастасия оперлась лбом о руль и глубоко вздохнула. Наджи потёр ей плечо. «Это последний раз, когда я твой пассажир», — сказал он, повторяя её вчерашнюю жалобу. «Вот, у тебя есть пропущенные звонки».

Он передал ей телефон.

Звонил Сэмсон. Она перезвонила ему. «Мы закончили», — сказала она.

«Я рад. Томаш Сикула встретит вас». Он сделал паузу. «Вам понадобится отдых перед похоронами. Разговор, возможно, не самая лучшая идея».

«Конечно», — сказала она. Она прекрасно поняла, что он имел в виду.

Второй звонок был от доктора Джеймса Кэррю. Он только что отправил сообщение.

«Проводится экстренная операция по устранению нарушений сердечного ритма. Ситуация стала критической — нужно было действовать быстро».

Она позвонила ему, но попала на его голосовое сообщение, а по номеру его офиса не оказалось помощника.

OceanofPDF.com