Старый враг (Пол Сэмсон №3)

Глава 21

КаПо

К девяти вечера он был в Таллинне – слишком поздно, чтобы вернуть машину. Он припарковался у стен Старого города, совсем рядом с отелем, и проехал через ворота башни «Толстая Маргарита». Когда он свернул на узкую улочку, ведущую к отелю «Клойстер», чей-то голос окликнул его по имени. Он обернулся и увидел Томаса Сикулу, одного из своих связных в КаПо – высокопоставленного офицера, с которым он познакомился на совещании после Нарвы и который, как оказалось, был хорошим другом и протеже Харланда.

Он приблизился со своей обычной ослепительной улыбкой, схватил Сэмсона за руку и локоть. «Пол, ты, должно быть, с ума сошел — использовать одно и то же паршивое удостоверение личности в одном и том же отеле!»

«Ага!» — сказал Сэмсон. «Я подумал, что упрощу тебе задачу». Венгерское удостоверение личности, которое он использовал в регистрационной форме, несомненно, вызвало тревогу в офисе KaPo, но это не имело значения.

«Рад тебя видеть, Пол. Полагаю, у тебя сегодня были некоторые неприятности, но это же вписывается в недавнюю историю, не так ли?» — В его глазах плясали озорные огоньки.

«Какие у тебя планы на вечер? Я знаю бар, где мы можем поужинать». Он опустил глаза. «Что это – картина Бобби?» Он всмотрелся в неё. «Что ты с ней сделал? Использовал как мишень для стрельбы?»

«Вы упомянули ужин», — сказал Сэмсон. «Мне нужно помыться, и, кроме того, я хочу положить картину в надёжное место в отеле».

«Ладно, в конце улицы есть бар. KandaBaar».

«Я знаю». Это был тот самый бар, где он впервые встретил Харланда. «Увидимся там через пятнадцать минут».

Он прибыл в бар, сфотографировав страницы из Вернера Номенклатура . Книга была засунута во внутренний карман его старой, поцарапанной кожаной куртки.

«Пиво или вино?» — спросил Томаш. «После того, как в тебя стреляли, тебе, возможно, понадобится что-нибудь покрепче». Снова улыбка. «Мы всё знаем — полиция сразу же сообщила нам. Это мог быть только ты. Что ты там делал, Пол?»

«Забираю картину и альбом для зарисовок, которые хотела вдова Бобби».

«Вероятная история».

«Ты видел картину в моей руке».

«С пулевым отверстием! Неплохое описание жизни Бобби, не правда ли?»

Подошла официантка, и Томаш, как обычно, начал флиртовать.

Этот поразительно привлекательный мужчина, казалось, стремился соблазнить всех вокруг, хотя большую часть времени, как он сам выразился, был открытым геем . Наконец, он отпустил её, заказав стейк, картошку фри и пиво. «Так что же вы там искали? Что ещё вы искали для миссис Харланд?»

'Ничего.'

«Пожалуйста, Пол, не оскорбляй мой интеллект. Ты — главная цель тех, кто убил Бобби и пытался отравить весь Конгресс».

Самсон пожал плечами.

«Это было уже третье покушение на твою жизнь, или я пропустил одно?»

Он кивнул.

«Ну, я рад, что встретил тебя сегодня вечером – кто знает, будешь ли ты здесь завтра. Кстати, они не поймали человека, который пытался убить тебя сегодня днём». Он посмотрел на Сэмсона. «Ты оставил мне сообщение на телефоне сегодня утром, что тебе нужна помощь. Набери меня! Что тебе нужно?»

«Я хотел увидеть человека, который убил Бобби – Николая Горобца, но…»

«Что ж, мне жаль сообщать вам, что Николай скончался».

«Пневмония? Я не осознавал, что он настолько болен».

«Нет, это нервно-паралитическое вещество VX. Что-нибудь напоминает?»

«Господи, в больнице?»

«Знаете, что означает VX? Чрезвычайно ядовитый, черт возьми. Человек в полном защитном снаряжении проник в охраняемую зону, где его лечили, снял с него кислородную маску и распылил ему в лицо нервно-паралитический газ. Он умер через несколько минут. Следов убийцы не осталось. Но теперь это соответствует закономерности. Владан Драшко погиб в мотеле в Вирджинии. ФБР должно знать, что это не было случайностью, и сегодня мы получили достоверную информацию о том, что Мирослав Раявич, человек, который пытался убить вас, был найден вчера мёртвым в Белграде. Да, Матадора больше нет с нами! Это значит, что все убийцы мертвы, включая того, которого вы убили в целях самообороны». Он заключил слова «самообороны» в воздушные кавычки с лукавой улыбкой.

«Удалось ли вам что-нибудь от него узнать перед его смертью?»

«Да, так и было. Но это секрет, Пол».

«Вы рассказали о нем американцам?»

«Со временем они научатся. Не нужно с ними разговаривать».

Самсон спросил себя, почему он так сказал. «Так чего же ты хочешь?»

Томас с сожалением улыбнулся, словно забыл бумажник дома и ему нужно, чтобы Сэмсон оплатил счёт. Он просил об одолжении, пусть и не слишком большом. «Мы хотим знать всё, но прежде чем ты начнёшь мне рассказывать, я хочу тебя кое с кем познакомить». Он тихонько хлопнул в ладоши. Худощавый мужчина, стоявший в дальнем конце бара с газетой в руках, развернулся на барном стуле и соскользнул. Он был похож на архитектора или дизайнера: коротко стриженные светлые волосы, тёмно-синяя оправа очков, белая рубашка и чёрный вязаный галстук. Он сел на стул у края стола. Сэмсону он показался знакомым.

«Это наш директор, господин Соллен», — сказал Томас. Мужчина протянул руку ладонью вниз. «Ааро Соллен», — сказал он и кивнул в сторону Томаса.

«Мы знаем, что Бобби и господин Хисами сотрудничали», — начал Томас. «Нам стало любопытно, когда самолёт господина Хисами начал появляться в аэропорту, и мы пришли к выводу, что они участвуют в каком-то проекте. Но нам было интересно, кого, что и почему они расследуют, и зачем им нужна помощь молодого сирийского гения, который также часто бывал в Таллине».

Он пристально посмотрел на Самсона, прежде чем сказать: «Тот парень, который так поразил нас всех два года назад. Что он делал в Таллинне? Мы поняли, что его роль, вероятно, была технической, поэтому задались вопросом, кого же именно они, чёрт возьми, взламывали».

«Я не знаю, на кого они нацелились, но думаю, все началось в Берлине», — сказал Сэмсон и продолжил объяснять теорию «Призрака с Востока».

– Харланд замечает человека из старого советского блока.

«Русский?» — спросил Томаш.

«Нет, из Восточной Германии, и я что-то слышал о человеке по имени Анатолий Степурин». Он позволил Томасу выудить связь с ветераном российского спецназа, который мог быть, а мог и не быть, заказчиком человека по имени Орет, обратившегося к балканскому, украинскому и голландскому преступному миру за импровизированной группой киллеров. Томаш не знал ни об Орете, ни о его смерти, но КаПо знал о Степурине. «Звучит верно», — сказал он. «Кто он такой?»

«Работать на американские или российские интересы, как вы думаете?»

«Может быть, и то, и другое».

Томаш быстро сообразил. «Вы имеете в виду американцев, которые являются российскими агентами, и среди этих агентов могут быть и британцы». Он остановился. «То есть речь идёт о долгосрочном, масштабном проникновении старого врага».

«Старый враг», — повторил Самсон.

«Но теперь все дело в силе и влиянии, а не в идеологии».

«В наши дни это всегда так, не правда ли?»

«А ваши собственные люди в СИС?»

«Они не мои люди, Томаш, но, должен сказать, их реакция довольно странная. Они хотят объяснить всё это ответным ударом из Нарвы…»

Бандиты сводят счёты за смерть Чумака и Букова, чтобы не привлекать к этому внимания российского государства. Но это не мешает им ныть о том, что происходило в некоторых обветшалых зданиях на востоке Лондона.

«Восточный Лондон — именно там базировалась вся эта операция?»

'Да.'

«И финансировал Хисами. Он и тебе платил?»

Самсон кивнул.

«Что-то нас озадачивает», — сказал Томас. «Почему был убит ваш и мой друг Роберт Харланд, если мы считаем, что он прекратил сотрудничество с господином Хисами, ведь ему оставалось жить всего несколько недель?»

«Люди, заказавшие убийство, не знали, что Харланд болен, и что они прекратили сотрудничество».

«Мы думаем, они пытались уничтожить его знания – то же самое и с Хисами. Это заставляет нас задаться вопросом, почему они пытались убить тебя». Он поднял взгляд, когда появилась официантка с ужином.

Соллен улыбнулся и сказал: «Почему они пытались тебя убить? Ты ничего не знал. Мы это понимаем, потому что первым делом по прибытии в Эстонию ты отправился на Кару Саар в поисках всего, что мог найти. Твоя роль была относительно незначительной. Почему именно ты?» Он ждал ответа Самсона, но ничего не услышал. «Но ты же знаешь, что ищешь, потому что, прибыв в Эстонию, ты сразу же решаешь пойти в хижину и провести поиск. Что ты нашёл?»

«Мужчина со снайперской винтовкой — мне пришлось быстро убираться оттуда».

«Ты что-то нашёл», — сказал Томас. «Я чувствую это». Он помахал вилкой

ему. «Ты очень целеустремленный человек».

«Не притворяйся, будто ты не обыскал это место, — сказал Сэмсон. — Ты же знаешь, Томас, что там ничего нет».

«Ульрике не вернулась в Таллинн после убийства Бобби. Она хотела скорбеть одна, без суеты окружающих. Мы не стали обыскивать место».

Самсон ему не поверил. Ульрике вернулась в Таллин. Если бы они следили за встречей Харланда с Денисом Хисами, то не прочь были бы покопаться в его убежище. Но он понимающе кивнул.

«Как вы нашли хижину?» — спросил Соллен.

«Ульрике дал мне указания».

«По телефону?»

«Она передала мне сообщение».

'Как?'

«Она прислала мне в отель записку с ключом».

«Почему ты не пошел к ней?»

«Она не хотела, чтобы я это делал. Может быть, за ней следят».

«Да, люди, убившие её мужа, здесь, и они, без сомнения, наблюдают. Предположительно, был посредник, который оставил записку в вашем отеле. Кто-то, кому она могла доверять».

«Не знаю. Я спал».

«Столько усилий потребовалось, чтобы раздобыть картину и альбом: она могла бы послать кого-нибудь из галереи – сейчас они готовы на всё, чтобы ей помочь. Но она хотела, чтобы ты пошёл, потому что знала, что с её помощью ты найдёшь все данные, накопленные Бобби. Она что, ждала, когда ты приедешь в Эстонию на похороны, чтобы вытащить эти секреты из их тайника? Возможно, именно поэтому она так долго оставалась в хижине».

Сэмсон покачал головой, прежде чем Соллен закончил. «Почему бы тебе не спросить её?» — сказал он. «И раз уж ты об этом заговорил, тебе стоит поговорить с ней о Берлине. Я был там, но Бобби не рассказал мне о человеке, которого заметил».

Он, должно быть, рассказал Ульрике.

Томас просто сказал: «Мы знаем, что у тебя есть то, что ты искал, Пол, так что нет смысла говорить о Берлине».

Соллен внимательно посмотрел на него. «Могу ли я спросить, где вы находились в каюте, когда в вас выстрелил мужчина?»

«На кухне, возле задней двери».

«И он выстрелил в вас из передней части дома, через окно главной комнаты — так утверждает полиция. Сколько времени вы там находились, прежде чем он выстрелил?»

'Я не уверен.'

Соллен улыбнулся. Он знал, что Сэмсон не мог признаться, что пробыл там дольше, чем нужно было, чтобы забрать картину и альбом.

«А тебе не приходило в голову, что он наблюдал за тобой в бинокль и выстрелил только тогда, когда был уверен, что ты нашёл то, что искал? Сам факт того, что он выстрелил, говорит мне, что он так и думал». Он поднял руку. «Пожалуйста, не позорь себя и нас, отрицая это».

Вопрос в том, что нам теперь делать? Конечно, вы сильно рискуете, но если они подумают, что вы поделились информацией, они могут подождать и решить, что делать дальше. — Его рука опустилась на руку Самсона, где и осталась. — В Эстонии мы на передовой. Каждый миг нашей профессиональной жизни посвящён сохранению свободы, завоёванной тридцать лет назад. Это значит, что нам нужно сосредоточиться на том, что они замышляют в Москве и как пытаются — и в большинстве случаев успешно — подорвать западную демократию. Мне не нужно говорить вам, что эти люди очень плохие. Они действуют через подставных лиц вроде Степурина, но источник зла кроется в бывших кагэбэшниках, которые всем заправляют. Эти люди никуда не делись. Они точно такие же, но теперь верят только в деньги и собственную силу. — Он убрал руку и повернулся к официантке, чтобы заказать коньяк, что, судя по выражению лица Томаса, было, очевидно, редкостью. Молчание длилось до тех пор, пока не принесли напиток. Он поднял стакан, полюбовался цветом жидкости и сказал: «В память о Роберте Харланде – друге свободы и Эстонии». Сэмсон снова выпил за память о Харланде.

«Что бы Бобби посоветовал вам сделать сейчас?» — продолжил Соллен. «Думаю, он бы посоветовал вам поделиться с нами информацией. Во-первых, этот курс снижает вероятность того, что вы станете объектом преследования. Во-вторых, если с вами что-то случится, информацию всё равно можно будет использовать. Мы позаботимся о том, чтобы она была использована с пользой».

Сэмсон оглядел бар, который теперь был почти пуст. В принципе, он не возражал против того, чтобы поделиться с ними информацией, но только в подходящий момент. Он не питал никаких иллюзий насчёт этих двоих. Пока он ужинал с Томасом и своим начальником, его номер наверняка обыскали и установили…

жучки и, возможно, камера над столом — местом, где он, скорее всего, будет изучать пять имен, которые у него теперь есть.

Он допил остатки вина. «Если бы существовал такой тайник с секретами, разве не было бы разумнее поделиться им с ЦРУ и ФБР?» — сказал он.

«Они уже добились больших успехов, основываясь на материалах, найденных в портфеле Хисами».

Соллен повернулся к нему: «Нельзя делиться с американцами. Нужно подумать, настолько ли коррумпированы американцы, насколько, судя по всему, коррумпирована ваша разведка. Когда проникновение происходит на самом высоком уровне, инстинкт скрыть и замаскировать уязвимость системы ещё сильнее. Эти секреты следует использовать по назначению, а в некоторых случаях и обнародовать, чтобы люди понимали, на что способна другая сторона».

Сэмсон недоумевал по поводу горячности реакции Соллена. На огромном рынке разведданных информация никогда не раскрывалась без выгоды, а скорее использовалась для усиления влияния и влияния. Информация была резервной валютой – единственным, что действительно имело значение.

Сэмсон начал извиняться, но прежде чем он успел уйти, появились двое мужчин и остановились на небольшом расстоянии от стола. Соллен встал и кивнул Томасу. «Увидимся на похоронах, мистер Сэмсон. Спокойной ночи».

Томас наблюдал, как трое мужчин направляются к заднему входу в КандаБаар. «Всего несколько недель назад его пытались отравить рицином».

Он слишком хорош для них, и они это знают. — Он сделал паузу, чтобы одарить его одной из своих обаятельных улыбок. — Договор такой: мы защитим тебя здесь и позаботимся о безопасности Ульрики, но нам нужно знать всё.

«Тогда вам придется найти кого-то, кто сможет вам рассказать, потому что я не знаю всего».

Они достигли конца пути. КаПо хотел получить всё, но для какой именно цели, было непонятно, и Сэмсону нужно было это знать.

OceanofPDF.com