Старый враг (Пол Сэмсон №3)

Глава 17

Птица

Сэмсон вернулся в Cedar и направился к столику, который он иногда занимал в задней части ресторана у входа на кухню. Было ещё рано, и соседние столики были пусты. Иван сообщил, что «Матадор» не видели, но ранее на улице было замечено присутствие полиции, хотя и неясно, была ли она направлена на Cedar. Сэмсон мог бы немедленно отправиться в офис Macy’s, но ему нужно было поесть и всё обдумать. Он пришёл к выводу о поведении Macy’s и его клиента, Дениса Хисами, но появление в городе ФБР и ЦРУ и странный характер встречи с ними убедили его, что им известно гораздо больше, чем они говорили. Тумбс был прав. Он всё ещё был в игре, поэтому понял, что, помимо того, что они, по всей видимости, вовлекли его в своё расследование, поделившись частью тайны, хранящейся в портфеле Дениса Хисами, они следили за ним и, по сути, ждали, что произойдёт. Тумбс предлагал защиту, но на самом деле это было ещё и наблюдение.

Он достал телефон и написал Вуку Дивьяку сообщение с предложением 7500 евро.

Для информации, затем скопировал текст вместе с банковскими реквизитами Вука, которые остались у него с предыдущей работы, для Имоджен. Вук был мошенником, но во всех отношениях, с которыми Самсон с ним сталкивался, он никогда не лгал. Если он говорил, что у него есть информация, значит, она того стоила. Мэйси взбрыкнула бы, но это были деньги Хисами, и, кроме того, Сэмсон не был настроен тратить их с умом или, если уж на то пошло, угождать этой чертовой Мэйси Харп.

Затем он открыл фотографии, сделанные в Яме, и не удивился, увидев, что все следы слов на доске точно соответствуют пяти словам, найденным в календаре Хисами. PIT было частью слова PITCH; EAR – то, что осталось от PEARL; ORA – от AURORA; RN – от BERLIN; а S FRO – от SAFFRON. Он попросил Ивана принести ноутбук из его сумок, которые теперь хранились в гардеробе ресторана, ожидая его ухода. Он ввёл все пять слов в поисковую систему и нашёл ссылку на нечто под названием « Номенклатура цветов Вернера» . Конечно же! Это были все цвета.

– смоляно-чёрный; жемчужно-серый; аврора-красный; берлинская лазурь и шафраново-жёлтый. Он нашёл онлайн-версию номенклатуры. Первая попытка классификации цветов была впоследствии улучшена англичанином Патриком Саймом в 1814 году; номенклатура использовалась Чарльзом Дарвином в его научных наблюдениях. Каждый цвет определялся через отсылки к природе, что Сэмсон считал гениальным и в то же время очаровательным. Жемчужно-серый был найден на спинах озёрных чаек и моевок, а также в минерале, называемом фарфоровой яшмой; смоляно-чёрный можно увидеть на кайре и в йенитовой слюде; берлинская лазурь на маховых перьях сойки; и шафраново-жёлтый на хвостовых кроющих перьях золотого фазана.

Это был Харланд. Но происхождение кода не представляло большой загадки. Любой, кто хотел узнать о связи между ними, просто ввёл слова в поисковую систему и нашёл «Номенклатуру Вернера». Цветов . Странно, что Тумбс и Райнер об этом не упомянули. Возможно, они его проверяли, хотя, казалось бы, смысла в этом не было. Вопрос, конечно же, был в том, что обозначают пять цветов? Увидев доску, Сэмсон был уверен, что каждый из них представлял какой-то проект, и ход выполнения этих пяти проектов отслеживался в комнате, где работали Наджи и Зои Фримантл, в операционном центре всего предприятия.

Зазвонил телефон. Это был Вук.

«Английская киска, я принимаю сделку – 8000 евро».

«Я сказал 7500 евро», — сказал Сэмсон. «Они уже в пути на ваш счёт».

«Вуку нужно восемь. Большие расходы».

«Я посмотрю, что можно сделать».

«Деньги — сначала. Поговорим потом. Вам всё ясно?»

Самсон наклонился к телефону. «Вук, если ты не скажешь мне сейчас, то не получишь ни хрена. У меня есть время остановить перевод».

«Ладно, я скажу тебе, английская киска, первое, что я знаю, и только одно. Имя человека, убившего мистера Бобби Харланда, — Николай Горобец. Он Украинский».

Имя украинца не было раскрыто в СМИ, и Вук никак не мог его где-либо прочитать. «Ладно, поехали», — сказал Самсон. «Что ещё вы можете мне рассказать?»

— Раявич, Драшко и голландская пизда Росси работают на Украинского из Воеводины. Украинский наркобарон.

«Итак, все трое работали на одного человека. Как зовут этого наркобарона?»

«Орет, но он теперь не важен. Орет мертв. Он убил вчера.

с женой.

«Значит, связующее звено между ними всеми и человеком, который, скорее всего, их нанял, было убито вчера?» Сэмсон схватил блокнот для заказов у одного из официантов и записал имя Орет.

«Да, я просто так говорю».

'Как?'

«Застрелен в машине возле дома».

«Так кто же заплатил Орету?»

«Человек, убивающий львов».

Самсон вздохнул. «Вук, что ты имеешь в виду под „убийцей львов“?» Потом он понял. «Он охотник на крупную дичь?»

«Да, конечно, очень крупный охотник на дичь. Руски. Возможно, живёт на Кипаре».

«Кипар? Ах да, Кипр. Значит, этот человек, о котором вы слышали, может быть гражданином России, проживающим на Кипре. Он ли организовал поставку нервно-паралитического вещества?»

«Я этого не знаю. Его зовут Анатолий Степурин. Может быть, он из ГРУ, а может быть, из ФСБ».

Сэмсон сделал пометку: «Почему ты так думаешь?»

«Его имя в газете».

«Подожди секунду, Вук. Я сейчас поищу информацию об этом персонаже». Он ввёл имя в поисковую систему и без особых проблем нашёл Степурина, которого французская пресса разоблачила как человека с опытом работы в военной разведке, а теперь и организатора незаконной охоты на крупную дичь. Французскому отделу журналистских расследований Rochet удалось отследить его телефон до секретных объектов в Москве и её окрестностях, которые были особенно связаны с «иностранными действиями», что неизменно означало убийства.

«Этот человек практически знаменит, — сказал Самсон. — Ты можешь связать его с Оретом?»

«У меня больше нет никакой информации. Но это же хорошо для английской киски, не так ли?»

«Да, выглядит очень хорошо — спасибо, Вук».

«Я сейчас пойду пить и трахать свою девчонку. Ура, английская киска».

Самсон повесил трубку и в этот момент увидел, как Иван обернулся, передал официанту сумки Самсона, чтобы тот их принес, а затем начал торопливо хлопать рукой под столом. Самсон встал и, не оглядываясь, вошёл на кухню, прошёл мимо полудюжины поваров, которые не обратили на него внимания, и направился к боковой двери. В дальнем конце узкого

В проходе между двумя зданиями он увидел сине-жёлтую полицейскую машину, припаркованную у входа в ресторан. Он повернул налево, протиснулся мимо мусорных баков и направился к северному концу прохода, который выходил в конюшню, где ждал такси, которое, как он знал, Айвен пришлёт за счёт ресторана. Пятнадцать минут спустя, после долгого путешествия по Мейфэру, он стоял в офисе Мэйси Харп и столкнулся с мужчиной лет семидесяти, который поднялся с одного из кресел, чтобы поприветствовать его.

Когда-то он был очень высоким. Даже сгорбившись от старости, он был на несколько сантиметров выше Сэмсона и теперь смотрел на него сверху вниз водянисто-голубыми глазами, полными игривой, безумной энергии охотничьей собаки. Нос у него был длинный и костлявый; щеки ввалились и изборождены морщинами от маниакальной ухмылки, которую он всю жизнь проводил в постоянном веселье. На голове у него был лёгкий покров рыжевато-серых волос, на которые никто не обращал внимания. Он был сильно загорел, на руках и запястьях проступили пигментные пятна, а на лбу виднелось свидетельство хирургического удаления по крайней мере одной беспокоящей раны. Он железной хваткой сжал руку Сэмсона, и на мгновение его взгляд замер, и он изучал его с профессиональным интересом. Затем он издал звук, нечто среднее между лаем и смехом, сумев передать и удовольствие, и тепло.

Им оказался Кат Авосет, современник Роберта Харланда и Мэйси Харп в SIS и один из первых партнёров в Hendricks Harp, хотя по какой-то причине он счёл необходимым переехать на ранчо в пятидесяти милях от города Брум в Западной Австралии, где он прожил три десятилетия, создав заповедник и обзаведясь второй семьёй. Его прозвали Птицей. Большинство считало, что Птица умерла, и ему это нравилось. Глядя на эту SIS,

Динозавр в своей куртке для активного отдыха, с серебряным браслетом в виде змеи и огромными ногами, обутыми в гигантские кроссовки, Сэмсон решил, что он один из прирожденных убийц высшего класса, человек, который взорвет мост или перережет горло с такой же легкостью, с какой закинет удочку для ловли форели на водоеме своего богатого друга.

Прежде чем они сели, он сказал им, что полиция вот-вот его арестует, и у него очень мало времени. «Не будет ли вашему другу скучно от всего этого? Боюсь, всё будет очень подробно», — сказал он Мэйси.

«Кут в курсе событий и хочет вам кое-что рассказать», — сказала Мэйси.

«Я хочу больше информации о Зои Фримантл, Мэйси, и без всякой ерунды. Я предполагаю, что она взламывала систему GreenState. Она не выходила из офиса».

Без ноутбука, всегда брала его с собой в туалет или на встречу. Он никогда не выходил у неё из поля зрения. Не знаете, помогали ли ей в тюрьме?

'Нет.'

«Вы больше никого не защищали и не знаете ни о какой другой части операции «Харланд и Хисами»?»

«Нет, хотя я знал, что Денис и Бобби работали над широким полотном».

«Но вы ничего об этом не знаете».

'Нет.'

«Кому подчинялась Зои?»

«В конечном счёте, Денис. Но должен был быть посредник».

«И вы не знали, кто это был?»

Мэйси покачал головой.

Сэмсон ему не поверил. «Но мы можем предположить, — продолжил он, — что GreenState — ключевая часть этого расследования, и были основания полагать, что Зои подвергается повышенному риску, поэтому меня и наняли. Но вместо того, чтобы преследовать Зои, которая, в конце концов, работала на Дениса и Бобби, они дважды пытались убить меня. Какой в этом смысл?»

«Думаю, это может быть просто ошибка. Твоя связь с Бобби и Денисом известна. Когда ты появился в GreenState, все решили, что ты тот человек, которого им следует опасаться».

Нога Птицы дрыгала. Он прочистил горло и лукаво посмотрел на Мэйси. Он уже добрался туда.

«Ты поставил меня в качестве приманки», — сказал Самсон.

«Возможно, таков был их план, — сказала Мэйси, — но я понятия не имела. Они предполагали, что ты сможешь позаботиться о себе сам, и это было на очень короткий период времени. И не будем забывать, что тебя щедро вознаграждали».

«Вы подставили меня, как чёртову приманку, — повторил Сэмсон, еле сдерживая гнев, — и с тех пор я принимаю удар на себя. На меня дважды покушались, моего друга чуть не убили, а теперь мной занимаются и полиция, и Бюро, и Агентство, а Зои Фримантл свободно перемещается туда-сюда без малейших проблем. Должен признать, всё сработало отлично».

Он остановился и с некоторым раздражением осмотрел их обоих, а затем, обращаясь к Мэйси, спросил: «Ты дашь мне выпить?» Вино, выпитое за едой, облегчило боль в ноге, но теперь она возвращалась. Мэйси встала и…

Каждому из них налили по стакану виски, который Птица осушил залпом.

«А еще есть Наджи», — сказал Сэмсон, внимательно наблюдая за реакцией Мэйси.

«Что вам известно о его участии?»

«Мальчик, за которым ты гонялся по всей Македонии? Я ничего не знаю о его причастности. Он здесь, в Лондоне?»

Он работал в том месте, которое посетила Зои в восточном Лондоне. Сейчас там уже всё зачистили, но я его там видел, и это соответствует уровню сложной связи, которую отследил Центр правительственной связи (GCHQ).

Харланд и Наджи прекрасно ладили. Он разглядел талант и отлично подготовил его к работе.

Птица кивнула. Это, очевидно, прозвучало как голос его старого друга. Наступило молчание, Сэмсон задумался. Двое мужчин наблюдали за ним. «Возможно, — наконец произнёс он, — мы имеем дело с чем-то, сделанным в спешке. Возможно, заказчик этих убийств действовал очень быстро, потому что пытался что-то предотвратить. Лучший способ сделать это — немедленно убить тех, кого они считали главными. Справедливо ли это заключение?»

Мэйси кивнула.

«Итак, — продолжил Сэмсон, — они пытались защитить кого-то или что-то от неминуемой угрозы, исходящей от расследования в GreenState. А GreenState жизненно важен; иначе меня бы не использовали в качестве приманки. Узнала ли ты что-нибудь ещё о Зои Фримантл, Мэйси?»

'Нет.'

«Я видела, как она выходила из квартиры вчера вечером. Это место было частью её предыстории, а не её настоящим домом. Она знает, что случилось с Бобби и Денисом, и была на улице, когда на меня напали в первый раз, поэтому мы можем предположить, что она либо затаилась, либо покинула страну, потому что ей грозит серьёзная опасность».

Птица фыркнула и добродушно посмотрела на Самсона.

«У Ката есть теория, но у него также есть кое-какая информация, — сказала Мэйси. — Расскажи Сэмсону, Кат».

Взгляд Птицы задержался на вазе с цветами на журнальном столике перед ним. «Я разговаривал с Бобби пару недель назад. Мы были друзьями с давних пор, как и Мэйси». Он поднял взгляд и одарил его дружеской улыбкой, на которую тот ответил взаимностью. «Когда у него обнаружили рак, я позвонил довольно...

Немного. Последние несколько недель он понимал, что у него мало времени, и это наводит меня на мысль, что Бобби хотел увидеть хоть какие-то результаты своей работы с вашим другом, господином Хисами. Так что, полагаю, вы совершенно правы, когда говорите, что всё было сделано в спешке. В спешке с обеих сторон – эти балканские головорезы, очевидно, были завербованы в слепой панике.

Мэйси прервала его: «Перестань болтать, Кут, и расскажи ему свою чертову информацию».

Большие руки Птицы сложились вместе, и он потёр костяшки пальцев, словно пытаясь восстановить кровообращение. «Всё это берёт начало в Берлине. Вы знаете, что мы втроём – Бобби, Мэйси и я – участвовали в операции по освобождению арабского террориста по имени Абу Джемаль в 1989 году, а затем помогли Бобби эвакуировать двух его агентов в ночь падения Берлинской стены. Их звали Руди Розенхарт и Ульрике Клаар. Вы, наверное, знаете, что они поженились, а потом Руди убили бывшие агенты Штази, и Ульрике в итоге вышла замуж за Бобби».

«Да, она рассказала мне эту историю».

«Ну, их обоих пригласили в Берлин на празднование тридцатой годовщины. Очень сдержанно, очень тихо, никаких чёртовых журналистов – обед с несколькими старыми знакомыми, несколькими ветеранами из ГДР, главами немецких разведок, резидентами, мэром города и так далее. Насколько я понимаю, заглянула канцлер Германии и была очень любезна со всеми. Конечно, она была с Востока, как вы знаете».

«Они рассказали мне об этом», — сказал Самсон. «Он пригласил меня на годовщину, и в тот же вечер я поужинал с Бобби, Ульрикой и её сыном».

«Правда! В общем, где-то в те выходные он увидел человека, которого считал погибшим. Он назвал его «Призраком с Востока». Ульрике, возможно, знает, кто это был, но он мне точно не сказал. Он больше никогда не говорил мне об этом, но я знала, что это было для него очень важно».

Мэйси встал из-за стола, подошёл к бару и помахал перед ними графином. Сэмсон покачал головой. «Всё это может показаться вам историей, — продолжил Птица, — но вскоре после тех выходных в Берлине Денис и Бобби, которые уже встречались, объединились и начали что-то замышлять. Денис всё это финансировал, а Бобби выступил в роли директора».

«Как мило с твоей стороны, что ты мне все это рассказала», — сказал Сэмсон Мэйси.

«Это было не в моей власти. Это было решение Дениса, и он бы...

Я всё рассказал тебе во время телефонного разговора, который он организовал. — Он выглядел смущённым, поболтал виски в стакане и опрокинул его залпом. — Что ты собираешься делать?

«Мне придется поговорить с Николаем Горобцом, человеком, который убил Харланда».

«Они заперли его в больнице».

«Для меня он не нужен». Он остановился. «Мне понадобятся деньги – много денег. У тебя есть банковские реквизиты Аймена Малека и Клода Рамо. Скажи Тулливеру, что это на мои расходы. Сначала мне нужно 10 тысяч. Больше позже».

«Теперь всем заправляет Анастасия. Надо спросить у неё».

«Хорошо, поговори с ней».

«Я дам ей твой новый номер. Как ты собираешься выбираться из страны? Имоджен сказала, что полиция была здесь три часа назад. Ей сказали, что скоро вернутся».

«Паромом до Белфаста, доехать до Дублина, а затем паромом до Франции. Я воспользуюсь бельгийским удостоверением личности».

«На паромном терминале будет проводиться биометрическая проверка».

«Раньше это никогда не было проблемой».

Тут Птица очнулась от раздумий. У него возникла идея получше. Нужно было позвонить, потому что он не был уверен, что его контакт всё ещё работает. Он достал на удивление навороченный смартфон, набрал номер и стал ждать, глядя в потолок с совершенно безумным выражением лица.

Сэмсон покачал головой и начал собирать свои сумки, которые официант принёс из Сидара. Мэйси подняла руку, чтобы сказать: «Подожди». Наконец лицо Птицы просияло, и, после нескольких довольных гавканий, он сказал: «У меня есть друг, которого нужно подвезти».

Они дождались рассвета следующего дня, чтобы с весенним приливом спустить на воду «Silent Flight» – 48-футовый шлюп под управлением Гаса Гриннеля, бывшего сотрудника МИ-6, который был близок к олимпийской квалификации в классе швертботов «Летучий голландец», но вместо этого представлял свою страну на круглогодичной регате времён холодной войны в южной части Балтики. Яхта пробиралась по каналу между илистыми отмелями к северу от города Фавершем в Кенте и потребовала около получаса, чтобы выйти на чистую воду, после чего Сэмсона отстранили от наблюдения за буями.

Гас был сварливым и почти наверняка пьяницей. Сэмсон это видел.

отношения между ним и его бельгийской командой, Флер – на тридцать лет моложе его –

были более или менее сломлены. Они постоянно огрызались друг на друга и спорили по любому поводу. Однако они были опытными моряками, и Сэмсон решил не мешать им продолжать. Он спустился вниз, чтобы дать ноге отдохнуть, и прочитал некролог Харланда из «Таймс» , который Мэйси скопировала и вставила в электронное письмо. Он добавил примечание: «Само собой разумеется, Найман не показал мне свои заметки перед тем, как их отправить. Я не буду заморачиваться с отправкой новостей».

Достаточно сказать, что некролог был неточным почти во всех деталях и убийца был указан как человек с известными проблемами психического здоровья, без указания его гражданства. Но в целом некролог вполне приемлем.

Роберт Харланд

Шпион и герой холодной войны

Роберт Харланд, родившийся в шотландской семье, имевшей, особенно по материнской линии, историю колониальных приключений, казалось, был предназначен для того, чтобы найти себе место в МИ-6, британской секретной разведывательной службе, и стать одним из ее ключевых оперативников в последнее десятилетие холодной войны.

Многие из его подвигов по-прежнему подпадают под действие Закона о государственной тайне, поскольку идеи и методы, которые он разработал, по-прежнему используются молодым поколением шпионов сегодня, но то, что известно о его карьере, убедительно подтверждает репутацию Харланда как «шпиона шпионов».

Несмотря на то, что Харланд был умным и спортивным, в школе он не преуспел и был дважды исключен за нарушение правил и юношеские шалости. Его мать умерла, когда ему было шестнадцать, а отец, с которым у Харланда были отчужденные отношения, отчаялся в сыне и отправил его работать на местную ферму в Аргайле. Тяжёлая жизнь фермера в горах устраивала молодого человека, но Харланд самостоятельно подготовился к вступительным экзаменам в Оксбридж и сдал их. Он поступил в Оксфорд, чтобы изучать современные языки, где получил хоккейную карту и был замечен МИ-6. После демобилизации он вступил в армию и в Black Watch. Он служил в Германии, а затем в Северной Ирландии, где своими глазами увидел то, что считал неуместным и жестоким обращением с католиками в начале Смуты. Он всю жизнь был убежден, что Север и Юг Ирландии должны быть объединены.

Он присоединился к МИ-6 в 1976 году и после рутинной работы в посольстве – в

В его случае, Нью-Дели, его перевели в берлинский резидентурный отдел, а затем разместили на старом Олимпийском стадионе города. Исключительные лингвистические способности и тонкий слух Харланда сыграли свою роль: он мог не только говорить на языке идиоматически, но и переключаться с одного регионального акцента на другой – талант, оказавшийся огромным преимуществом при работе за железным занавесом. Вскоре он проявил себя как один из самых находчивых агентов и к 1980 году руководил сетью «Зелёное стекло» в трёх странах Варшавского договора.

Сеть «Зелёное стекло» основывалась на сельскохозяйственных торговцах и поставщиках, которые много путешествовали по странам Варшавского договора и часто контактировали с Западом из-за острой потребности коммунистов в иностранной валюте. Когда три года спустя Штази раскрыла часть сети, связанную с ГДР, возникло ощущение, что Харланду больше нечего предложить на этом театре холодной войны, и он перешёл на работу в Анкару и Каир, ни одна из которых не приносила ему такого удовольствия, как Берлин. Однако к концу 1980-х годов он вернулся в Европу, готовясь к одной из крупнейших разведывательных операций той эпохи –

вызволение спонсируемого Штази арабского террориста Абу Джемаля из конспиративной квартиры в Лейпциге, где террорист наслаждался обществом любовниц, нанятых ГДР. Планирование и исполнение были делом Харланда, а в ночь падения Берлинской стены он вызволил своего агента Кафку из следственного изолятора Штази в Хоэншёнхаузене. После рывка через Восточный Берлин он, Кафка и двойной агент по имени Руди Розенхарт добрались до Стены как раз в тот момент, когда стало возможным пересечь границу на Запад без документов.

Он всегда говорил, что удача и правильный выбор момента так же важны, как подготовка и профессиональная подготовка, хотя он преуспел и в том, и в другом. В Турции он случайно столкнулся с ключевой фигурой – российским лётчиком – в заговоре с целью наводнения Западной Европы и Америки афганским героином. В Египте он отвечал за выявление ключевых ливийских агентов, поставлявших оружие западным террористам, а также человека, поставлявшего миномёты и противопехотные мины для гражданских войн по всему континенту, который, как оказалось, тоже был россиянином.

Роберт Харланд, привлекательный мужчина с властной наружностью, также славился своей молчаливостью и не терпел дураков, особенно в высших эшелонах разведки. Но он мог носить костюм и галстук не хуже других. В Нью-Йорке он работал под прикрытием в британской миссии при ООН.

и был впечатляющей и убедительной фигурой. Но даже там он не смог избежать драмы и оказался одним из немногих пассажиров, выживших в авиакатастрофе в Ла-Гуардиа.

Харланд пострадал за свою страну, будучи в плену и подвергаясь пыткам со стороны грозной чехословацкой службы государственной безопасности (StB). Он никогда не рассказывал об этом испытании и отказывался от любых почестей. Считается, что он разочаровался в МИ-6 и в своей стране, особенно после Brexit, который он осуждал. Помогая эстонцам создать разведывательную службу для защиты страны от российской угрозы, он принял эстонское гражданство и начал новую жизнь со своей женой Ульрике в Таллине.

У него остались жена Ульрика и пасынок — немецкий кинорежиссер Руди Розенхарт, сын первого мужа его жены и человек, которого Харланд спас из Восточного Берлина.

В сорока милях от Зебрюгге ветер изменил направление на восточное и усилился. Сэмсон поднялся на палубу. Гас, который большую часть пути регулярно прикладывался к фляжке, бросил на Флер мрачный взгляд, передал ей эстафету и отправился спать вниз. До левого борта оставалось ещё пять часов.

Флер развлекалась, показывая Сэмсону основы парусного спорта, учила его следить за передней шкаториной паруса, за углом между мачтой и гиком, пока они шли как можно ближе к ветру. Он поймал себя на том, что ему нравится, как яхта несётся вперёд при пятибалльной скорости, и вдруг понял, почему Анастасия, всю жизнь занимавшаяся парусным спортом, так много об этом говорила.

Флер приготовила им кофе и, протягивая ему кружку, сказала: «Я уйду от него, когда мы приедем. С меня хватит».

Сэмсон понимающе кивнул ей, но ничего не сказал.

«Когда-то он был героем, а теперь просто жалкий старый пьяница. Иногда он меня бьёт», — небрежно добавила она.

«Тогда вам, вероятно, следует уйти».

«Но, конечно, я даю ему сдачи, и он всегда оказывается ещё хуже. У тебя есть кто-нибудь особенный?» — спросила она с некоторым интересом в глазах.

Он покачал головой.

Позже, когда они приблизились к порту и оказались в зоне действия вышек сотовой связи, его телефон начал подавать сигналы о сообщениях, затем зазвонил, и Анастасия впервые за два года поздоровалась.

Он был ошеломлен, и она, похоже, тоже была встревожена, и выпалила:

«Привет. Где ты?» — поправилась она, прежде чем Сэмсон успел ответить. «Я хотела спросить, как дела? Мэйси рассказала мне, что случилось. Я была в шоке. Я бы позвонила раньше, но я была в самолёте. Ты в порядке?»

«Рад тебя слышать, но мы не можем разговаривать по открытому телефону. Я пришлю тебе ссылку на пакет шифрования и ещё один номер. Позвони мне через два-три часа».

Он повесил трубку.

Флер понимающе улыбнулась ему. «Значит, у тебя есть кто-то особенный. Я вижу это по выражению твоего лица. Это была она, да?»

OceanofPDF.com

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

OceanofPDF.com