Старый враг (Пол Сэмсон №3)

Глава 27

Признание

Они молча сидели после того, как Бруно Фрик ушёл, оставив на столе небольшую карточку со своим именем и адресом электронной почты, напечатанными элегантным шрифтом. Наконец Анастасия подняла её, улыбнулась и протянула Самсону. «Он настоящий класс. Ты заметил? Никакой жалости к себе». Она посмотрела на него с улыбкой. «Ульрика сказала, что теперь ты хочешь этим заниматься».

«Это была её идея, но платишь за неё ты, а это дело Дениса. Я могу уйти. Я сделал то, за что мне заплатили, хотя мне бы хотелось, чтобы Мэйси сказала мне, что меня используют как приманку для дочери Харланда».

«Ты не уйдешь. Тебя пытались убить трижды.

«Не в твоем характере уходить».

Сэмсону не нравилось, когда она говорила ему, что в его природе, а что нет. «Не думаю, что ты имеешь ни малейшего представления о том, что нам предстоит. Это будет трудно».

Она выпрямилась. «Понятия не имею? Я только что видела, как моего мужа отравили, а его адвокат умирал прямо у меня на глазах. Конечно, я понимаю, как это будет тяжело. Не будь таким покровительственным». Она отвернулась.

«Прошу прощения. Я имел в виду...»

«Всё в порядке». Она печально улыбнулась. «Извини. Мне нужно поспать, и я волнуюсь за Дениса. Извини. Только не будь придурком! Это твой мир, Самсон, а не мой. Ты им управляешь, ты решаешь, и ты поймаешь эту стерву». Она указала на конверт и банку. «Нам нужно отнести эти вещи в надёжное место. В твой отель? Не возражаешь, если я вздремну? Скажи, если не против! Правда!»

«Конечно, нет. Нам нужно скоротать время, и… было бы неплохо поговорить».

«Два года — это долгий срок. Мне нужно кое-что сказать, дать разъяснения».

Она поморщилась. «С нетерпением жду ваших разъяснений ».

В отеле он загородил дверь тяжёлым столом и открыл двери на балкон, где стояло несколько стульев. Они вышли и сели. Балконы по обе стороны были пусты.

«Ты перестал мне звонить. Почему?» — спросила она.

«Ты не перезвонил мне, поэтому я ждал, пока ты будешь готов. Я думал, тебе нужно побыть одному. Всё это было довольно мучительно. Позже я увидел статью о твоей работе на Лесбосе, и на фотографиях ты выглядел прекрасно, поэтому я подумал, что ты счастлив без меня. Я думал приехать к тебе, но потом решил, что…»

«Мешаете?»

«Нет, я оказываю на тебя давление».

Он встал и пошёл в дом за пивом из мини-бара. Когда он протянул ей пиво, она сказала: «Я не собираюсь с тобой спать».

«Откуда ты знаешь, что я этого хочу?»

«Это единственный способ для нас».

Он покачал головой. «Мне жаль, что вы так думаете, и, в любом случае, это совершенно неправда».

«Ладно, извини. Кровать — это всегда что-то неземное. Ты же знаешь. И это всегда искушение. Но я не могу, пока мой муж в коме. Он спас меня, и я не могу снова его предать. Так уж получилось».

«На самом деле, это не так уж и важно». Он остановился, чтобы отпить пива. «Я люблю тебя, и, честно говоря, это доставляет мне массу неудобств, но я понимаю, что ты не хочешь, и тебе не обязательно снова об этом напоминать».

«Отвали», — сказала она и улыбнулась.

Он посмотрел поверх крыш города на собор Александра Невского.

«Если вы хотите, чтобы я попытался это сделать, я это сделаю. Но я сделаю это по-своему, хотя и не уверен, как именно».

Без всякого предупреждения она сказала: «Я забеременела. Я потеряла ребёнка. Это был ребёнок от нашей последней совместной жизни. Нашего ребёнка. У меня случился выкидыш, и я развалилась на части».

Вот почему я не звонила. Денис помог мне пройти через это, хотя, должно быть, знал, что это твоя проблема. Он был великолепен, и я никогда не забуду, что он для меня сделал. Вот почему… вот почему мы не можем просто прыгнуть в постель, как в старые добрые времена. Надеюсь, ты понимаешь, Самсон.

Мать Самсона всплыла в его памяти: она так хотела, чтобы у него была семья с Анастасией, и перед смертью без конца умоляла его вернуть Анастасию и жениться на ней. «Мне так жаль. Мне так жаль, что меня не было рядом с тобой. Хотела бы я… я понятия не имела».

«Что ты мог сделать? Да ничего и не было. Так уж устроены наши дела. Не вовремя. Теперь я это понимаю».

«Жаль, что ты мне не сказал».

«Какой был смысл заставлять вас чувствовать себя плохо и беспомощно?

К тому же, я не могла об этом говорить. У меня был срыв, Самсон. У меня, чёрт возьми, психолога, срыв! Я была не в себе. Похищение и расстрел не помогли – всё это выплеснулось наружу. Шок, ужас, бессонные ночи. Классический посттравматический стресс, а потеря ребёнка свела меня с ума. Честно говоря, я даже не помню, что было раньше: выкидыш или срыв.

Он наклонился вперёд, покачал головой и взял её за руку. Он начал что-то говорить, но в итоге снова пробормотал, что сожалеет.

«Это не твоя ответственность, и я знаю, что ты пытался со мной связаться. Это было два года назад, и я выздоровела. Я снова стала собой». Она театрально взмахнула рукой, словно кланяясь. «Но всё это – выкидыш и мой нервный срыв – вот почему Денис не сказал мне, что ухаживает за Милой Даус».

Я даже имени её не знала до сегодняшнего дня. Видите ли, он действительно заботится обо мне и не думал, что я выдержу ещё больше давления. Оказалось, он ошибался – похоже, я чувствую себя нормально после того, как за мной гнались машины с убийцами через две страны. Вернее, через три, если считать Македонию.

«Я хочу услышать о Македонии».

«Это было восхитительно. Ферма осталась прежней, но появился новый амбар, который, подозреваю, оплатил Денис. Много чего ещё можно рассказать, но мне действительно нужно поспать».

«Можно мне переночевать у тебя на кровати? Я больше ничего не могу сказать».

Он подвел ее к кровати, они легли, и он обнял ее.

«Даже это кажется неправильным», — сказала она. Она повернулась и подняла взгляд от его груди. «Я знаю, ты любишь меня, Самсон. Я понимаю». Она снова повернулась и обняла его руку за грудь. «Ты же не против, правда?»

«Нет, я не против».

Она закрыла глаза и тут же уснула.

«Я разбужу тебя через пару дней», — пробормотал он.

В 17:35 телефон Анастасии зазвонил. Она подняла голову с кровати, а затем откинула её назад, прикрыв глаза рукой и застонав. Ей стало гораздо хуже, чем когда они лежали. Самсон вытащил руку из-под неё и встряхнул ладонь, чтобы кровь не застаивалась. «Может, тебе стоит посмотреть, кто звонил?»

Она застонала. «Воды».

Он пошёл за стаканом в ванную. «Мне только что пришло сообщение.

«Из офиса Уоррена Спейта», — сказала она по его возвращении. «Они хотят, чтобы я предстала перед Конгрессом в течение следующих семи дней».

Он это переварил. «Они же не могут допрашивать тебя о делах Дениса, когда он лежит в этой чертовой больнице?»

Она покачала головой и набрала номер Джима Талливера.

«Что происходит, Джим?»

«Они только что позвонили. Комитет хочет, чтобы вы приехали в пятницу или понедельник».

«О чём они меня спросят? Я ничего не знаю».

«Спейт настаивает на этом. Он давал вам понять, что собирается это сделать?»

'Никто.'

«Ну, я думаю, вы просто продолжаете утверждать, что не можете отвечать на вопросы о том, чего не знаете».

«Он как бы заманил меня в ловушку всей этой болтовней, а я думал, он на нашей стороне и не хочет преследовать Дениса. Я не понимаю. Он всё говорил о том, что было в портфеле адвоката Стина — помните?

Сказал, что там есть что-то, что можно использовать в крайних случаях , и спросил, знаю ли я, что это такое.

«Ну, думаю, вам всё равно стоит вернуться. Денис слаб, но, по их мнению, он вне опасности, и его сердце, похоже, бьётся нормально, так что это хорошие новости. Я поговорю с юристами, и мы сможем возвести вокруг вас чертовски крепкую стену. Вы приходите и говорите, что, конечно, сочтёте за честь помочь комитету, но, учитывая, что у вас есть своя жизнь и свои проблемы, как вы можете говорить о том, о чём не знаете?»

Что-то в этом роде. Мы подготовим заявление.

«Но я знаю, сколько денег мы потратили на гуманитарную и медицинскую помощь.

И, возможно, я смогу предоставить доказательства в поддержку этого. Мне позвонить сотруднику? Он оставил сообщение.

«Да, сделай это. Его зовут Мэтью Корнер. Я мог бы отправить самолёт, но тебе нужно будет всего лишь вылететь из Таллина в Хельсинки ранним рейсом, а оттуда — в Вашингтон. Есть место для тебя. Я пришлю подробности».

«Марти Рид вышел на связь?»

«На самом деле, он так и сделал. До него дошли слухи, что Денис вышел из комы, и он приехал в больницу, но обнаружил, что Денис в операционной. Он хочет поговорить с вами, но я тянул время. Не сказал ему, где вы. Он очень хочет помочь. Считает, что у него есть что-то новое на…

«Бизнес Танки; утверждает, что он установил окончательный источник денег, поступавших на поддержку европейских фашистов».

«Имеет ли это значение?»

«Похоже, он так думает».

«Вы ему доверяете?»

«У Дениса всегда были сомнения относительно Марти».

Её телефон был включён на громкую связь, и Сэмсон всё это слышал. Он подошёл к столу, который притащил к двери, и нашёл в папке гостиничную бумагу. Он написал: «Можете ли вы предоставить доказательства комитету?» — и протянул ей бумагу.

Она задала вопрос. Талливер ответил: «Не вижу причин для отказа. Вы можете отвечать на вопросы так, как считаете нужным, и можете подтвердить свои слова документами».

«Хорошо. Я поговорю с Мэтью Корнером и сяду на тот самолет, который вы забронировали».

Она повесила трубку. «Ты думаешь о том же, о чем и я?»

К этому времени мы можем быть готовы. Вопрос доказательств стоит очень серьёзно. Мы должны доказать, что женщина, ныне известная как Мила Гаспар, — это Мила Даус, и сделать это можно только одним способом. К тому же, единственное, что я видел, — это цветная таблица с именами: некоторые из них хорошо известны, другие — нет.

Но никаких доказательств к ним не приложено. Это всего лишь список.

«У Наджи есть все».

«Да, но была причина, по которой Денис этим не воспользовался. Они не были готовы.

Мила Даус знала об этом и попыталась их остановить. Не думаю, что она думала, будто в этом портфеле что-то есть, а мы знаем, что в деле Дениса не было ничего важного. Бобби был на улице, рисовал. Если бы он думал, что Денис собирается всё раскрыть в Конгрессе, он бы предпочёл оказаться рядом с телевизором, чтобы посмотреть. В хижине ничего подобного нет.

«Зачем использовать нервно-паралитическое вещество? Почему бы не застрелить Дениса по дороге в Конгресс?»

«У нас не было никакой защиты».

«Это очень хороший вопрос, и я думала над ним, потому что для неё это кажется слишком безумным. К тому же, как я постоянно говорю, люди, нанятые, чтобы убить меня, Бобби и, полагаю, тебя с Наджи, — все дилетанты и гангстеры. Мила Даус, о которой мы знаем, каждый раз гарантировала бы убийство. Столько всего нелогичного. Повторяю, у нас нет против неё улик».

«Ты забываешь о Наджи».

Это не придало Сэмсону особой уверенности, хотя Харланд действительно доверял ему. «Да, но я пока не знаю, что у него есть».

Она позвонила Мэтью Корнеру в офис Спейта, поставила его на громкую связь и начала объяснять, что она за границей, поскольку присутствует на похоронах близкого друга своего мужа.

Сотрудник сказал: «Подождите здесь, у меня для вас конгрессмен Спейт».

Спейт вышел на сцену. Выразилась обеспокоенность судьбой Дениса, состоялся обмен любезностями и обсуждение особенно жаркого весеннего дня. «Миссис Хисами, я поговорил с моим хорошим другом Гарри Лукасом, который, как вы, возможно, помните, является председателем нашего комитета, и он согласен со мной в том, что нам нужно прояснить один-два вопроса. Тогда, я думаю, мы сможем поставить точку в этом вопросе».

«Какие подробности? Я не могу отвечать за своего мужа».

«Это вопросы, которые напрямую касаются вас, госпожа Хисами, и я думаю, мы оба понимаем, как важно для тех, кто стал свидетелем постыдных событий прошлой недели во всем мире, понимать, что американская демократия не сдастся перед лицом террористического акта. Наше пламя не погаснет, если вы понимаете, о чём я говорю».

Она посмотрела на Сэмсона, который, несомненно, уловил слово «залить» – омофон имени Даус. Он подумал, что это, возможно, намеренно, и кивнул ей. «Понимаю вас, конгрессмен. Его не зальют, но к чему такая спешка?»

«Я знал, что вы поймёте, что я говорю. Надеюсь, это будет означать, что вы приняли наше приглашение. Но нам действительно нужно ускорить решение этих вопросов. Многое зависит от этого. Мои сотрудники позвонят вам, чтобы обсудить все организационные моменты, а пока я хотел бы прочесть вам эту цитату из закона, принятого в 1954 году от Рождества Христова. Она касается показаний свидетелей в комитете Конгресса в отношении расследований, связанных с вопросами национальной безопасности. И мне кажется, г-жа Хисами, что данный вопрос относится к компетенции Комитета по иностранным делам».

Он прочистил горло и прочитал: «Ни один свидетель не должен преследоваться по суду или подвергаться какому-либо штрафу или конфискации за или в связи с любой сделкой, вопросом или вещью, в отношении которых он или она были вынуждены, после того как воспользовались своим правом не свидетельствовать против себя, дать показания или предоставить доказательства».

доказательства, равно как и показания, полученные таким образом, не могут быть использованы в качестве доказательств в каком-либо уголовном процессе... против него или нее в любом суде». Он сделал паузу. «Я хочу, чтобы вы ясно поняли смысл этого отрывка, миссис Хисами: он означает, что у вас есть защита». После еще более вкрадчивых заверений он пожелал ей хорошего дня и повесил трубку.

«Он только что предложил мне площадку для разоблачения Милы Даус и ее сетей?»

«Можно ли ему доверять?»

— Черт, нет.

«Тогда мы предположим, что он входит в её сеть и пытается выманить вас. Но это всё ещё возможность, если мы сможем доказать, кто она».

«Разве не было бы здорово усадить её туда? Я имею в виду, в Конгресс. Посадить эту стерву на место, где был Денис».

Он с сомнением посмотрел на нее. «Как это могло произойти?»

«Когда вернусь, поговорю с Шерой Рикард, нашим представителем в Конгрессе. Но мы не готовы, и, чёрт возьми, я не уверен, что смогу это сделать. Вы же видели, как Спейт разнес Дениса в пух и прах на трибуне. И он не единственный, кто может задавать вопросы. Может быть, он организует какую-то засаду с другими членами своей группы».

«Слушай, нам пора идти», — сказал он, откидывая назад волосы и оглядываясь в поисках куртки.

Она схватила его за руку. «Мы действительно сможем это осуществить, Самсон?»

«Давайте посмотрим, что у нас есть. Узнаем примерно через час».

Она держала его за руку. «Спасибо за понимание».

На данный момент это просто невозможно...'

«Как бы ты ни была красива, как бы я ни ценил совместную жизнь с тобой, я должен сказать тебе, что секс — это последнее, о чем я думаю».

«И прости, что не рассказала тебе о ребёнке». Она остановилась и застенчиво улыбнулась. «Это последний раз, когда я говорю об этом. Я выздоровела. Я больше не сумасшедшая. Всё в прошлом».

Её внимание привлекло окно, где застряла бабочка. Она отпустила его руку и сделала несколько шагов, чтобы выпустить её.

«Чему ты улыбаешься?» — спросила она.

«Я расскажу тебе в другой раз, — сказал он. — Нам лучше идти».

Он вернул стол на место и заметил конверт, подсунутый под дверь. Внутри была записка от Ульрики, в которой объяснялось:

Она сообщила, что изменила место встречи. Адрес был на другом конце старого города. Она подчеркнула, что следует проявлять особую осторожность, чтобы избежать слежки.

OceanofPDF.com