Темные Знамения

Глава 12. Вина

Чёрные шершни так и не покинули луг, давая инквизиторам убежать. Флэй уносил ноги с превеликим удовольствием: таким тварям не предъявить свою ненависть к осам — просто накачают ядом. За ними Альдред бы даже охотиться не стал. Это заведомый проигрыш.

Один персекутор — куда большая потеря, чем шесть тримогенян по соотношению сил. И новобранец пытался убедить себя, что иначе было нельзя.

Но сколько их осталось теперь? Сумеют ли они дать отпор Культу Скорпиона? Докопаться до истины? Вернуться домой? Он не знал.

Размышления прервались внезапно. Гонсало не мог нагнать товарища и в какой-то момент просто упал, простонав. От него Альдред недалеко удрал. Услышал и вернулся, в ужасе смотря, как тот растянулся на земле, запнувшись об корень охромы. Не без труда Озорио перевернулся на спину, начал кататься, будто горит, и простонал:

— Куда ты так гонишь?

С сочувствием тот отвечал ему:

— Жить охота. Прости…

— Я от нашего марафона сдохну быстрее!.. — сетовал кордугалец. — Ноги уже не держат. Не побегу. Проклятье…

Дважды повторять не было нужды. Альдред присел на одно колено рядом с товарищем и начал копошиться, возвращая меч в ножны и цепляя их к портупее.

— Сейчас, сейчас… — приговаривал он в надежде успокоить ликвидатора.

— Не торопись ты так, — умолял тот. — Осы не стали нас преследовать. Фух… Как я драпанул! Обошлось.

— Повезло-повезло, — согласился новобранец, закончив, и сказал: — Так! Хватайся за меня.

Гонсало послушно потянул руки к Флэю, будто грудничок. Новобранец подхватил его, как учили на курсах первой помощи, взвалил на плечи и попытался встать в полный рост. По спине тут же прокатилась боль: казалось, позвоночник вот-вот выпрыгнет наружу.

Альдред просипел:

— Тяжёлый ты… А вроде ростом с меня.

Каланча вроде него не могла не перевешивать из стороны в сторону.

— Извини за неудобства!.. — виновато простонал Гонсало, изнывая от спазмов по всему телу. — Хотел бы я на своих двоих идти, но… уже не могу. Просто… не могу!

— Хорош скулить, — проворчал новичок.

Ему всё-таки удалось выпрямиться. Он глубоко дышал, постепенно привыкая к весу. Прикинув, сколько металла и кожи на нём, Альдред опустил глаза в унынии. Без оружия стало бы чуточку легче, но не сильно.

— Что? Думаешь, лучше оставить тебя подыхать? — сказал он, решившись на первый шаг. — Не дождёшься.

— Великодушия тебе не занимать, — шутил кордугалец, только бы умалить боль.

— Гм, вроде сюда, — заключил Флэй, сориентировавшись, и побрёл в сторону озерца. Где оно, там и должно располагаться убежище.

— Куда ты меня тащишь? — не унимался Озорио, повиснув трупом на плечах.

— Передохнуть надо. Есть тут одна пещера недалеко. Там посидим. Подумаем, как залечить твои раны.

— Значит, я в тебе не ошибся, — усмехнулся иностранец. — Так держать, Альдред.

— Не понял, — бормотал тот, еле-еле шевеля ногами.

— У тебя определённо сильная воля к жизни. Я думал, ты утонешь в броне. А ты каким-то чудом всплыл. Убежище даже нашёл…

— Хвастаться не хочу, но не одно, — выдавил из себя смех новичок. — Просто это ближе будет. Нас там никто не станет искать. Главное, не нарваться на кого-нибудь по дороге туда.

— Очень на это надеюсь, — отозвался кордугалец и затих, пытаясь молча справиться с полученными ранениями.

Каждый шаг, сделанный Альдредом, доставлял Гонсало страдания. Муки пронизывали всё тело. С одной стороны, ему хотелось впасть в забвение до конца нелёгкого пути. С другой, боль способствовала его безрадостному бодрствованию.

Брат по оружию передвигался медленно, будто черепаха. Как бы ни было тяжело, крутил голову и высматривал, есть ли поблизости опасность. Привычка выработалась у него всего лишь за день. Он не расценивал джунгли, как проекцию райских кущ на земле.

Из-за кордугальца инквизиторы могли показаться лёгкой добычей, но Свет и Тьма смилостивились. Медленно, но верно Флэй добрёл до порога пещеры. Казалось, никто её не трогал с тех пор. Альдред объявил на выдохе:

— Дошли.

— Я думал, ты хочешь меня на другой конец острова утащить, — съязвил Озорио не со зла. От пути он устал не меньше товарища. Дорога казалась долгой.

— Нет, я всё время на этом пятачке ошивался, — признался Альдред.

— Ого, — протянул тот хрипло. — Странно, что мы не встретились.

— Пройтись немного сможешь? — спросил новобранец. — Там проём узковат местами, в таком положении не пролезем. Только порознь.

— Надо значит надо, — отозвался Гонсало страдальческим голосом.

— Готовься, — предупреждал Флэй.

Он поднатужился, опустился на колено и дал товарищу встать. Но тот рухнул на землю, как мешок с конским навозом, и застонал опять, морща лицо.

Поднимаясь, Альдред вздохнул и проронил:

— Свет и Тьма…

Новобранец протянул ему руку и помог встать. Кордугалец усмехнулся сквозь боль и от всей души сказал:

— Если бы не ты, я б там так и помер…

— Рано благодаришь, сначала давай дойдём до укрытия, — холодно парировал Альдред.

Принимать похвалу от кого-то, кроме сестры Кайи, он не умел. Считал это не больше, чем комплиментом. И неважно, что Гонсало всё сказал по факту.

— Как пожелаешь, — Озорио пожал плечами, чуть шатаясь.

Вместе они пробрались в убежище. Узкие пространства не стали для кордугальца особой проблемой: наоборот, помогали ему держать равновесие. Ликвидатор-охотник шёл по стеночке, часто останавливался, чтобы отдышаться. Флэй терпеливо шёл за ним — на случай, если ему придётся ловить брата по оружию.

Через некоторое время инквизиторы уже сидели в пещере. Альдред набрал хвороста на растопку. Разжёг костёр. Наполнил бурдюк жижей из лианы. Поймал три рыбы для Гонсало, а сам — сел доедать уже давно остывшего и чуть подсохшего краба. Высосав последние соки из клешни, спросил:

— Ты всё это время сновал по джунглям, что ли?

— Не совсем, — пространно заявил Озорио.

Кордугалец набросился на жареную рыбу с таким остервенением, что сразу стало ясно: всё это время еды ему не доставало.

— Всплыл я быстро. И до берега добрался почти сразу. Со мной было ещё несколько. Каприоло — один из них. Мы хотели помочь остальным выбраться, но вскоре на нас налетели апостаты…

— Так быстро? — удивился Альдред.

— Думаю, тот маг солнца был не единственным, кто нас приметил. Началось какое-то светопреставление. Эспозито, Дюпон — их сразу…

Гонсало повествовал отрывисто. Голос его то повышался, то понижался. Он всплеснул рукой, раскрывая из кулака пальцы веером и тем самым показывая: убили.

— Сам понимаешь, — продолжал кордугалец. — Без лат и оружия против чародеев много не навоюешь…

— Угу, я тоже чудом выжил, — поделился между делом Альдред.

Трубить о том, как и в каком количестве он обезвредил отступников, не хотелось.

— Каприоло держался меня. Но мы с ним разминулись. Те, кто успел, убежали в джунгли. Я — среди них. Человек пять нас было, что ли, не помню. Все бросились врассыпную. Вроде. А может, это я сиганул туда, куда остальные не стали. Не знаю.

Он жадно вгрызся зубами во вторую рыбину, разрывая её, будто зверь.

— Их бы в сухарях обжарить. М-м-м… Была бы песня!

Флэй кивнул снисходительно и спросил:

— Что было дальше?

Его больше интересовала история Озорио. Не пересекался ли он с другими персекуторами. Альдред надеялся, тот примерно может назвать, сколько осталось в живых.

— Нас гоняли по зарослям, как кабанов на охоте! — вдруг вспылил кордугалец. — За мной погнались чародеи. Куда бы я ни кинулся, со всех сторон слышал… то с одной, то с другой… Эффект Материи. Нескольких они тогда точно убили. Я их больше не видел.

Слушая, Альдред принялся терзать крабовую лапу.

— Мне удалось удрать от преследователей. Никого я из них не убил, а следовало бы. — Гонсало сжал руку в кулак, выглядя грозно. — Отсиделся в дупле дерева. Проскочили мимо. И я выдохнул…

— Повезло тебе, — отметил Флэй. Ему казалось, бывший Чернорукий в целом легко отделался. Но как бы не так…

— Я тоже так думал, пока не почувствовал, как по мне что-то ползает. Я — глянь. А там — жирный клыкастый паук! Два глаза, ты представляешь? Только два! Лезет прямо по рубахе. Удумал мне в шею впиться. Я как удирал оттуда — ты бы знал. Не жалея ног. Сколько раз я падал, вставал, кубарем летал по склонам, не счесть! Мне так оббило всё тело, что на всю оставшуюся жизнь хватит!

Альдред рассмеялся.

— Беру свои слова назад! — заявил он.

— Не смешно ни разу, — буркнул Озорио. — Меня после этого чуть отпустило. Но потом до меня начало доходить. Я в джунглях. И это проблема. Крупная. Пропотел так, что все тараканы под ногами от меня шарахались. Ты представляешь? Здесь так душно, что дышать нечем.

— Есть такое дело, — не стал спорить Флэй.

— Брать воду неоткуда. Есть нечего. Я уж думал, может, зелёным муравьям брюшки погрызть. Хоть что-нибудь. Но передумал.

— Это плохая идея. Они бы это тебе так не спустили, — думал новобранец.

— Откуда знаешь? — осведомился кордугалец.

Тот рассказал ему о своих встречах с магами. Глаза Озорио округлились:

— Ну ты даёшь! Я думаю, если бы ты оказался в нужное время, в нужном месте, Чернорукие бы тебя с руками и ногами оторвали!

— Я просто хотел жить, — пожал плечами Альдред, смутившись. — Долго петлял по джунглям? Ничего не нашёл? Ни еды, ни питья?

— Ну как… — Озорио почесал затылок. — Озеро тут есть недалеко.

Он напал на третью рыбу и продолжил есть.

Товарищ его насторожился, хмуря брови:

— Пил оттуда? Зачем?..

— А куда деваться? — возмутился ликвидатор. — Попробуй, побегай по сельве, если не знаешь, как быть. Чистая она. Вполне. Прозрачная. Да и выбор у меня отсутствовал…

— В ней могла быть всякая зараза, а ты об этом узнаешь не сразу, — мрачно пробормотал Флэй. По части питания он был особенно брезглив.

— Жить захочешь — и лужу осушишь, — парировал брат по оружию. — Как видишь, я до сих пор не сдох. Чем не повод для счастья?

И действительно, могло статься так, что вода из озера относительно безвредна. Однако Альдред не мог переступить через себя.

Новобранец дотронулся до лица задумчиво и признался:

— Возможно, я видел твои следы там, у озера…

— Чего не пошёл за мной? — праздно спросил Озорио.

Тот ответил не сразу, призадумавшись, и наконец сказал правду:

— Я не знал, кому они принадлежат. К тому же, апостаты вокруг носятся. Мало ли, меня с остальными в раз накроют…

Гонсало усмехнулся и отметил:

— Думаешь в первую очередь о себе? Это похвально. Тебя никогда не запишут в герои, зато будешь жить.

— Не все герои умирают, — возразил Флэй.

— Все, — качал головой кордугалец. — Рано или поздно. И только в книжках они живут долго и счастливо.

Альдред не стал спорить.

— Едва я отошёл от озера, услышал в той стороне, как ломаются ветки. Либо это был ты, либо маги. Кто знает. Я убежал и долго бродил по округе. Слышал, Тропик Водолея изобилует всевозможными фруктами. Ну, знаешь, кокосы, бананы, всё такое…

— И как? Нашёл? — поинтересовался новичок.

— Да какой там! Только ананасы, — проворчал Гонсало, после чего вздохнул. — Без ножа туго в джунглях. Я с ними так умаялся…

— Что? Ты очистил их голыми руками? Как? — опешил тот.

— Долго, — проронил Озорио. — Находил плоды помягче. Откручивал верхушку, обстукивал его об дерево со всех сторон. Взбил, так сказать. Потом начал отколупывать чешуйки прямо с мякотью. Одну половину общипал, подъел мякоть с чешуек, выел остатки — и дело с концом. Штуки четыре таких съел. Но мне кажется, сытее от этого не стал. Зато лишний раз попил. До сих пор будто губы жжёт… Горло. И желудок.

— Ну и ну, — качал головой Альдред.

С каждым новым кусочком истории Флэй всё больше убеждался в том, что Гонсало ничего не знает о джунглях. Даже поверхностно. Он вёл бы себя на его месте ровно также, если бы не имел при себе того же кинжала. Благо, новичок знал из книг в учебке, как его можно использовать эффективно в тропиках.

— Я на них полдня убил, — сетовал Озорио. — Когда с последним покончил, уже стемнело. Залез на ближайшее дерево, на самую крону, и устроился. Если я и мог свалиться, то только ногами вниз. Но не упал, как видишь. Повезло. Спал мало. Темно ещё было, жутко…

— Всю ночь на дереве просидел, что ли?

— Нет. Я пока с ананасами настрадался, у меня было много времени, чтобы подумать. Вспомнил рассказы моряков наших об отливах и приливах. Мол, вода отступает от мелководья на десятки шагов назад. И я прикинул: что, если получится добраться до затонувшего парусника и прихватить кое-какие вещи? Было бы попроще.

— Кажется, эта мысль многим из наших в голову пришла, — посчитал Флэй и кинул в огонь хитиновые очистки от краба. Ноздри защипал смрад. — До меня там уже побывали.

У Озорио имелись иные взгляды на то, как избавляться от отходов. Но озвучивать их было уже поздно. Он продолжил:

— Мне удалось как-то пережечь в себе страх и спуститься. Единственное, я не помнил, как именно выбраться на берег. Пришлось послоняться вокруг да около. Страшно это было. За мной из темноты, казалось, постоянно кто-то следил. но… в конце концов, я добрался до пролива. Вернее, пролив существовал при свете дня. В общем и целом, знание — сила!

Альдред рассмеялся и поддакнул ему.

— Только вот я зря сходил, как видишь, — проворчал кордугалец. — Моих вещей не было. Сундук обчистили. А что не приглянулось — просто свалили в общую кучу. Оружие куда-то запропастилось. Таскаться с древковым я бы запарился. Пытался добраться до снаряжения других, но… заперто. Просто заперто — и не попишешь. Зачем-то наши многие умники просто закрыли свои пожитки, утонули вместе с ключами. Кто бы знал, как говорится…

Новобранец опустил глаза, призадумавшись. Вполне вероятно, какие-то вещи из тех, что он носил, могли принадлежать Гонсало. Либо на них позарился кто-то из персекуторов, что пришли к обломкам парусника до него. Так или иначе, ему стало стыдно перед Озорио. Он сказал виновато:

— Может, что-то из твоих вещей я к рукам прибрал?..

Ликвидатор медленно оглядел его и покачал головой:

— Если это так, пусть. Оставь себе. Я пока не боец, как видишь. Плевать…

Флэй погонял во рту воздух и выдохнул. Настаивать не стал.

— Гелиомант этот знатно разорвал корабль. Многое из того, чем я мог бы или хотел бы воспользоваться, просто смыло в открытое море. Другое — просто попортила солёная вода. Я там нашёл бочку с сарделями в масле — так её разбило, и вся рыба оказалась в каком-то иле или водорослях, кто бы знал. Есть такое… себе дороже. Я надеялся на удачу.

Добавить было нечего. Альдред просто отвернулся.

— Ума хватило отправиться к побережью. Да только я припозднился. Наши сослуживцы уже обчистили, что только можно. А мне — шиш, — огорчился кордугалец. — Надеюсь, им снаряжение помогло проредить Культ Скорпиона…

— Ты не встречал никого из наших?

— Ни души. Вы с Каприоло — первые, кого я видел со вчерашнего дня. Выбрался с парусника, вернулся на берег, отдохнул, и когда начало светать, отправился в джунгли. Думал, может, попадётся на глаза какой-нибудь труп с полезным скарбом. Размечтался!..

— Хм… В округе полно мертвецов валяется, — задумчиво пробубнил Альдред.

— Валялось, — подчёркивал Озорио. — Я даже костей ничьих не нашёл. Но и на хищников местных не натыкался. Куда все они деваются? В проливе — ладно, море забирает. Но на суше…

— Я сегодня проходил место, где должен был, по идее, биться с преследователями. Но их действительно там нет. Мне кажется, муравьи всё растащили. Либо те, кто пришёл за ними, — поделился новобранец.

Но всё это было не более, чем его домыслами.

— Странно всё это, — пробормотал кордугалец. — Сдаётся мне, о Клыках мы знаем гораздо меньше, чем следовало бы…

— Возможно, — ответил Флэй и тут же спросил. — Как ты попался тем солдатам?

— Да как, как… просто искал что-то для выживания. Отвлёкся на треск веток. Повернул голову — и получил перчаткой латной в зубы. Ладно хоть не выпали. Вышли эти два ублюдка. Избили до полусмерти. Кажется, рёбра сломаны. А дальше… дальше ты знаешь, я полагаю…

Гонсало чуть отстранился. Вздохнул и проронил:

— Некрасиво получилось… Я имею ввиду, с Каприоло. Думаешь, если бы не эти треклятые осы, мы бы смогли его спасти?..

— Шершни. Шершни это, — поправил новобранец.

— Да плевать, — отмахивался Озорио. — Хоть крылатые пауки, неважно. Видел, что они сделали с Каприоло?.. Все они.

Альдред так и не решился пояснить брату по оружию, что потревоженное гнездо — его рук дело. Вместо этого он ответил уклончиво:

— Если бы не они, я бы не смог тебя спасти. Мы живы ценой его смерти…

Кордугалец осклабился и отвёл глаза:

— Вот так всегда…

— Ты хорошо его знал?

— Не то что бы… Шумный парень. Его не заметить, понимаешь ли, тяжело. Я с ним общался не больше, чем с любым другим из отряда, кого не называю своим братом. Но чёрт возьми, такая мерзкая смерть. Его же хотели так и оставить. И меня тоже.

— Каратели — вот и всё, — проскрипел Флэй. Между Инквизицией и солдатами Деспотата он ставил знак «равно». — Нам нет причин щадить друг друга.

— Да, ты прав, — отозвался Гонсало.

В свете костра его смуглое лицо приобрело некий ядовитый оттенок. Пот блестел на лбу. Кордугалец поджимал губы от боли по всему телу. И хотя в пещере царила прохлада, его выжимало, будто тряпку. Он не мог сфокусировать взор, постоянно бегая им то по собеседнику, то по засвеченным стенам. Альдред не придал этому значения. По крайней мере, не сразу.

— Просто… С каждой новой ходкой я всё больше начинаю понимать Зальца. Он хапанул разочарований за раз. А я — по крупицам…

Он хотел сказать что-то ещё, как вдруг закашлялся и завыл, клонясь на бок. Альдред подскочил и спросил:

— Что с тобой?

Озорио кашлял, как вдруг срыгнул весь обед из себя наружу. Затем ещё и ещё. Он свалился рядом, изрекая протяжный стон.

Флэй не знал, что делать, — впал в ступор на несколько мгновений. Затем его потухший разум посетила дельная мысль. Он бросился к сумке-почтальонке и выудил из неё пузырёк со снадобьем от лихорадки.

Открутил пробку, приподнял голову кордугальца и велел:

— Пей.

Тот послушно осушил бутылёк до дна и выдохнул с облегчением. Стекляшка опустилась наземь.

Какое-то время Альдред просидел рядом с ним, дожидаясь, пока товарищу не станет лучше. Наконец Гонсало слегка взбодрился. Отполз от лужи собственной рвоты и прислонился к пещерной стенке. Глаза его покраснели, напоминая два вяленых помидора.

Вид у него был мученический.

— Отравился, что ли? — недоумённо спросил новобранец.

— Нет. Не знаю, — вяло отвечал охотник.

— С рыбой что-то не то? — обеспокоенно размышлял Альдред.

Его слова кордугалец пропустил мимо ушей, но выразился откровенно:

— У меня… всё болит. Мышцы. Желудок. Горло. Кожа. Даже волосы. Мне… мне бы обезболивающего, Альдред. Очень больно.

— Где мне его достать?.. — проронил в растерянности новобранец.

Ликвидатор немного помолчал, прежде чем вспомнил. Он заставил свои глаза двинуться и поглядел на Флэя, стиснув зубы:

— Аргх… Я видел цветы. Красные. Неподалёку от луга. Кажется, это адарния. У неё внутри бутона семена или… не знаю. Из него делают болеутоляющее в Башне. Основной компонент. Пожалуйста, собери. Других красных цветов нет в округе, не ошибёшься…

Спорить Альдред не был намерен. Ему хотелось помочь тому, кто однажды поддержал его. Флэй плевать хотел, что восстанавливаться Озорио будет долго, а без него шансы на выживание куда прозрачнее. Ему стало в кои-то веки совестно: Каприоло погиб по его вине. И если он хотя бы не попытается спасти охотника, список пополнится.

Новобранец кивнул и сказал:

— Жди. Скоро буду.

Он хотел было уже подняться, но тут Гонсало схватил его за рукав. Инквизиторы встретились взглядами. Рука его медленно сползала вниз. Кордугалец еле слышно пролепетал сквозь боль:

— Не бросай меня здесь. Одного. Умирать…

Озорио чуть сполз и тяжело задышал. Сложно было сказать, отравился он или поймал лихорадку. Одно ясно: боль выживает его из ума. На него Альдреду стало страшно смотреть. Новичок ничего не ответил, боясь давать напрасных обещаний.

Альдред встал и направился к выходу. В джунгли, где так легко потеряться. За семенами цветка, который никогда не видел. Что хуже, каждая минута промедления могла стоить очень и очень дорого…