Темные Знамения

Глава 15-2. Алхимия

Флэй оживился и чуть наклонился вперёд, поближе к Гараволье.

— Когда?

— Прошлой ночью. Сам не понял, как набрёл. А там, оказывается, весь пролив осушило. Как так? Непонятно…

Естественно, боевой алхимик не смыслил особо в воздействии Лун на мировой Океан. Как-никак, Априлано стоит посреди равнины. Даром что Нико читал мемуары героя королевства Кордугал.

— Отлив случился, — пояснил Флэй, блистая эрудицией.

— Да. Похоже на то. Все дно в останках дохлых морских гадов… и наших бойцов.

— Ходил к паруснику? В трюме был?

— Я хотел. Но слишком много потратил времени на изучение дна. Интересно ведь, что скрывается под водой. А потом мои мальчики учуяли источники магии со стороны Правого Клыка. На открытом пространстве худо было бы в бой вступать. Собаками не хотел рисковать. В общем, за цестами своими я бы сходил этой ночью. Сегодня же тоже будет отлив, как ты сказал. Я прав?

— Будет, не переживай, — заверял Альдред. — А какие-такие цесты?

— Кастеты видел когда-нибудь? Что-то наподобие кастетов, только с наручами.

— Ты и кастеты?..

Альдред не верил своим ушам. Сам он был не то что бы тяжеловесом, предпочитая силе ловкость движений. Но что касается Нико, тот напоминал простого щуплого зубрилу. Таких, как он, полным-полно среди алхимиков. Странно, что его вообще допустили в отдел персекуторов.

— Я что, не похож на человека, который умеет драться в рукопашную?

Гараволья нахмурил брови.

Новобранец покачал головой.

— Твоё счастье, что тебе так кажется, — буркнул Никколо.

— У тебя ведь и так перчатки чтеца. Всё по табелям отдела. Разве цесты не должны гасить воздействие магического предмета?

— Мои цесты не из инквизиторского сплава сделаны, — проболтался боевой алхимик, пока даже не подозревая о том.

— А из чего? Из стали? — засмеялся Альдред.

— Нет. Это экспериментальное оружие. Новый металл же открыли. Полгода назад получил. Дали за особые заслуги перед Светом и Тьмой, — рассказывал Нико. — Цесты мои, скажу я тебе, отличное подспорье в любом бою! Надо было их надеть ещё тогда…

— Какой ещё металл?

Укротитель резко изменился в лице, став чернее тучи.

— Экспериментальное значит экспериментальное. Кто знает, тот знает. Если заинтересовался, лучше расспроси отца Радована, как вернёмся. А если отличишься, может, и для тебя чего-нибудь найдётся!

Флэй фыркнул, воротя носом.

«Кто бы знал, что ты такой скрытный человек, Нико…»

— Ну ничего, — продолжал Гараволья. — Цестов мне пока не видать, зато смотри, чего я нашёл, пока бродил там.

Он отцепил от крюка своей перевязи нечто до боли знакомое Альдреду.

«Быть того не может…»

Никколо с гордостью показал оружие Флэю. Тот раскрыл рот, не зная, что и думать ему, что и чувствовать. В его голове будто бы порох рванул.

— Ты думаешь, это меч? Или какой-нибудь несуразный стилет? Как бы ни так!

Боевой алхимик растянул на полную длину древко.

— Хоп! Раздвижное копьё! Тоже, кстати, экспериментальное оружие. Только старое очень. Сейчас таких в Циме не изготавливают. Не прижилось, как я понял…

— Это моё копье! — заявил новобранец. Даже громче, чем хотелось бы.

Укротитель помолчал немного, после чего нахмурил брови и озадачился:

— Да ну?..

— Отдай! Я его обыскался, — требовал тот.

— Как тебя зовут, кстати? Забыл спросить…

Ликвидатор поморщился, не понимая, к чему клонит алхимик, и назвался:

— Альдред Флэй!

— Так. Значит, на нём должно быть написано твоё имя…

Никколо крутил древко, пока не наткнулся взором на надпись.

— О, нашёл! Девичий курсивчик такой, знаешь. Аккуратненький. С узорчиками. Милота. Мне даже нравится.

Новобранец закипал от злости, раскрасневшись, как варёный рак.

— Хм. «Кайе…»

— Я тебе говорю, отдай! — рокотал Флэй.

— Кто бы это мог быть? — издевался Нико, поглядывая на сослуживца с лукавством.

Альдред протянул требовательно руку.

Гараволья дочитал, и тут же пролился свет истины.

— Теперь всё понятно.

— Ну же!

— Хм, а если не отдам? Что, укокошишь меня?

— Ах ты!..

Флэй встал на четвереньки в попытках отобрать оружие. Алхимик отставил копьё в сторону и загоготал:

— А. А. А. Тебе есть, чем воевать. Вон, трофей. Может, ты и не любитель коротких мечей, но что поделаешь. Пока обойдешься без длинной палки. Это ничего. Мне тоже надо чем-то защищаться. Особенно, когда Рокки с Пепе спят. По мне, это справедливо…

Ликвидатор посмотрел на него испытующе. Нико призадумался и осклабился, глядя на товарища с хитрецой.

— Уговор таков… Я помогаю тебе поставить на ноги того парнягу, а ты — сходишь за это со мной в отлив к паруснику. На том и порешим. Как тебе план?

— Отличный, — цедил тот сквозь зубы. В глазах двумя огоньками дрожала злоба. — Просто прекрасный.

— Чудно. Тогда договорились.

Вдох. Выдох.

— Да я бы и так сходил… — стушевался Альдред, не понимая, почему всё так.

— Вот и отлично, — заключил Гараволья, вставая. — А до тех пор копьё побудет у меня. У нас одна надежда на двоих. Чтоб цесты остались лежать в моём сундуке.

— Что?.. — осёкся новичок.

— Поднимайся. Вижу, фисакор уже схватился с мышцами. Славно. Пошли. Не будем зря тратить время.

С этими словами он полез из котловины наружу. Альдред сел и смирился с положением вещей. По крайней мере, Нико рядом. И при удобном случае новичок мог забрать копьё себе обратно.

— Этой спатой много не навоюешь, — сказал он и полез вслед за Гаравольей.

Им потребовался час, чтобы спуститься с возвышенности в глубокие джунгли, поближе к морю. Нико наотрез отказался призывать баргестов, так что им пришлось блуждать буквально наощупь.

Хищники Левого Клыка им не встретились. Зато им попался недоеденный труп свинки-пекари, о которых упоминал алхимик. Судя по следам зубов и нанесённым ранам, это была дикая кошка. Пантера или тигр. Останки подгнили: чей-то поздний ужин. В нутре копошились опарыши, а над тушей вились мухи.

«Даже странно, что они не напали ни на кого из людей. Не по нраву запах, что ли?» — размышлял Флэй, пока шёл. Он отпустил эту мысль до того, как подумать: вероятно, инквизитор просто не засвидетельствовал такие случаи, когда как они есть.

На пути персекуторов инцидентов не происходило, и они расслабились, начав переговариваться между собой.

— Что тебе Гонсало сказал? Что надо искать? — спросил Нико, согнувшись, чтобы пройти под гнилыми и истончившимися лианами, свисавшими с деревьев чуть ли не до земли.

— Адамию какую-то, — отвечал новичок, врываясь в кусты, источавшие странную вонь, отдалённо напоминавшую гниль.

— Может, адарнию?

— Или адарнию. Какой-то красный цветок.

Укротитель рассмеялся.

— Эх, вы. Нет у вас отметки по зельеварению…

— Чего?

— Не растёт здесь адарния. Только в субтропиках.

— Что он тогда видел?

— Я тоже видел красные цветы. И это — ликорис. Читал у Мореплавателя, что на Золотом Архипелаге к ним относятся с особым трепетом…

— То есть…

— Если отбросить мифологию с легендами, то это похоронные цветы. Красивые, не спорю. Но похоронные.

Альдреду стало не по себе. Нико заметил это.

— Успокойся. Просто вспомнил. Ну перепутал он и перепутал, что такого?

— И как быть?

— Приятель! — Укротитель осклабился, развеселившись. Постучал себе по груди. — Я собаку на зельеварении съел! И о деревьях местных я знаю прекрасно. Конечно, мне всю плешь в учебке проели с ботаникой, но оно того стоило.

«Собаку съел? Почему говорит он, а стыдно мне?..»

— Только не надо мне мозг компостировать терминами, ладно?

— Больно охота, — легко парировал Гараволья.

— Здесь есть, из чего можно приготовить обезболивающее?

— Конечно, есть. Я тебя туда и веду. Нам нужно три вида. Растут они кучно, так что справимся быстро. Будь уверен.

— И что мы будем со всем этим делать? — осведомился Альдред.

— Ничего сложного. У меня в сумке есть ступка и пестик. Я в ней себе специи молол для мяса…

Альдред опешил настолько, что даже остановился.

— Я извиняюсь?..

— Что не так-то? — не понимал Нико.

— Это же табельный инвентарь. А ты его использовал… для кулинарии!

— И?

Флэй замялся.

— Не положено ведь. У тебя там яды всякие мешаются. И вообще…

— Душный ты тип, однако, — вздыхал укротитель. — Могу себе позволить. Я ж не вчера родился. Промоем — и даже примесей не останется. Чёрный мрамор. Легко отходит. Соберём немножко того, немножко сего, немножко третьего. Я замешаю. Оп-оп — и готово. Делов-то!

Альдред поджал губы и покачал головой. В Башне он о себе всякого наслушался, но вот занудой его назвали, наверное, в первый раз. По крайней мере, чтоб запомнилось.

Их отвлёк шум листвы. Они повернулись на звук и увидели человека, выбиравшегося из кустов. Инквизиторы не признавали в нём своего, хоть и был потрёпан. Это был кто-то из матросов на корабле, что вёз их на задание.

Выглядел моряк одичало. Заметив персекуторов, он расплылся в улыбке. Сколько же отчаяния он испытал тогда один, в джунглях? Флэй даже не догадывался. В глазах матроса засиял огонь надежды.

— Наконец-то! Поверить не могу! — сдавленно говорил он, чуть ли не пускаясь в слёзы. В следующий же миг матрос бросился к ним.

Моряк покрыл расстояние в жалких три шага, когда случилось то, чего никто из них троих не ждал.

Раздался оглушительный хлопок. Вспышка. Выжившего разорвало на куски. Персекуторов облило кровью. Кусочки подгоревшего мяса заляпали им одежду. Взрыв опалил зелёную листву и взрыхлил землю, подняв облако пыли. А затем грохот стих.

— Твою налево! — завопил новичок, отскочив и еле успев прикрыть лицо. А когда заметил, что весь перепачкался в человечине, крикнул: — Проклятье!

— Вот же ж кишки на ветки намотало, — сухо заключил Нико и принялся отряхивать себя от пыли с горелыми кусками.

Лучше, чем он, описать то, что осталось от матроса, было нельзя.

Флэй не поверил своим ушам. Он-то считал, будто равнодушнее него к смерти людей нет вообще. Всё изменилось, когда Альдред вступил в персекуторы.

— Похоже, тут наша романтическая прогулка заканчивается, — шутил укротитель.

— Рунная мина, — констатировал новобранец. — Догадались же, маги. Думаю, тот, кто её поставил здесь, почувствовал её детонацию. Много их, интересно?

— А откуда ему знать, что это был не… зверь какой-нибудь?

— Неоткуда, — ответил Флэй, выставив руки в боки.

— Вряд ли апостаты сюда наскочат из-за одной сработавшей мины, — размышлял Нико, почёсывая затылок.

— Твоя правда.

Ликвидатор поджал губы. Если все джунгли заминированы, это значительно усложнит им спасение Озорио. Альдред чувствовал, случай Гонсало не потерпит отлагательств. И он спросил:

— Есть идеи, как нам безопасно пройти? Руны на землю наносят. Но что-то мне подсказывает, их замаскировали… Другой путь ищем?

— Не суетись, — призвал Нико и вздохнул. — Похоже, без Пепе и Рокки нам тут никак не обойтись. Загонял уже пёсиков…

Он провёл некие причудливые манипуляции с перчатками. Буквально из ниоткуда, постепенно обретая форму, появилось два баргеста. Они часто дышали, высунув языки. Когда полностью вобрали в себя материю, смиренно направились к хозяину. Тот их приласкал, разминая массивные шеи.

Альдреду казалось, он тут четвёртый лишний.

— Пепе, кто хороший мальчик?

Тот гавкнул — да так, что Флэю ушам стало больно. Этот фантом отличался от второго баргеста оцарапанной мордой. Видать, с кем-то сцепился некоторое время назад. Астральное тело восстанавливается, но печать физических мук на себе носит долго. Живой пример тому — сестра Кайя.

— Рокки?

Собака ответила ему.

— О Свет и Тьма, — шептал новичок.

— Молодцы, парни, — подбадривал их Нико.

— Уверен, что они разыщут все мины? Это надёжно? — Альдред сомневался.

Алхимик посмотрел на него, как на болвана. Сжал воедино три пальца и бросил ему с вызовом:

— Я ж тебе чётко и ясно сказал, они чуют магию. Прекрасно чуют. И магов тоже! Даже больше скажу, они нас приведут к растениям, которые нужно смешать!

— Как это?

Укротитель с гордостью ответил:

— Они такие же учёные, как и я. Они и есть я. А я — они.

— Будь по-твоему. — Альдред скрестил руки на груди.

«Поразительно. Мало какой заклинатель может добиться подобного единения с призванным животным. А это — чистокровные маги! Нико — не просто какой-то зубрила. Он — самородок. Надо признать».

— Что будем делать? — спросил ликвидатор.

— Братцы? — обратился к баргестам Нико.

К Флэю тихонечко подобрался Пепе. Собака сделала уши торчком и смотрела на новобранца то справа, то слева, клоня голову. Пёс не то заскулил, не то заурчал и снова раскрыл пасть, высунув язык.

«Омбре… Моё почтение», — говорил персекутор сам с собой, морща нос. Похоже, Гараволья скармливал собакам нерадивых отступников.

— Ты ему понравился, — заметил псарь, улыбаясь.

— Надеюсь, он не хочет меня сожрать? — Ликвидатор так и сквозил снобизмом.

— Я не дам, — пообещал многозначительно алхимик. — Но это пока что.

Пепе сомкнул зубы. Зарычал глухо, пугая Альдреда. Снова высунул язык и часто задышал. Флэй вздохнул и проронил:

— Милый пёсик.

Баргест заскулил.

— То-то, — поддерживал Нико.

Рокки пошёл вперёд, обнюхивая землю, как поисковая собака. Псарь пошёл за ним. Следом с места сорвался Пепе. Гараволья указал:

— Иди за ним. Точно не подорвёшься.

— Снова спасаешь меня, — заметил ликвидатор и последовал за баргестом.

— Не я. Мои мальчики, — поправил его Нико, уже отдалившись.

— Я так и сказал… — тихо проронил новобранец.

Нежданно-негаданные поводыри легко провели персекуторов через минное поле магов. И всё равно Альдреда не покидал страх, что Пепе его подведёт. К счастью, он ошибся. Алхимик не соврал, и примерно через полтора часа баргесты ступили на поляну с цветами. Флэй молча признавал поражение — и даже был этому рад.

Укротитель велел оставаться на месте, а сам ушёл вглубь, собирая все необходимые ингредиенты. Он обернул их в бумагу, сделав что-то вроде букета. Нико отпустил баргестов и сказал:

— В стороне озера никаких мин нет. Либо они просто не успели…

— Либо апостаты их поставили там, где чаще всего имели место столкновения с «Гидрой», — закончил за него мысль Флэй.

Гараволья кивнул и указал рукой вперёд. Инквизиторы отправились дальше.

Солнце уже склонилось в сторону Западного Аштума, когда персекуторы набрели на пещеру. Они встали у лаза: Альдред остановил. Его не покидало дурное предчувствие:

— Под этим углом видно должно быть, горит костёр или нет. Я ничего не вижу. Даже углей.

— А сколько времени прошло? — осведомился Нико.

— Несколько часов, наверное…

— Значит, остыли. — Алхимику всё казалось очевидным.

— Я туда много стащил всяких сучков, хворосту. Что ему мешало подкинуть в огонь пару веточек? — размышлял Флэй.

— Возможно, он просто уснул… — не унывал Нико.

— Или…

Альдред хотел было окликнуть Озорио, но Гараволья вовремя вцепился в его плечо.

— Даже не думай! Совсем с катушек слетел? Вдруг нас услышат не те уши?

Новобранец виновато опустил голову к груди.

Алхимик подтолкнул его.

— Идём уже…

Флэя дожидаться он не стал. Пошёл первым, по пути доставая из рюкзака пергамент с заклинанием. Развернул. Приложил ладонь к руне. Та загорелась, будто факел. Новичок постоял пару мгновений и ринулся догонять укротителя.

Своим ходом инквизиторы пробрались в пещеру. Замкнутых и узких пространств Нико не боялся. Но почему-то, придя сюда, и сам почувствовал тревогу. Алхимик нерешительно прошагал вперёд.

— Вижу кострище. А где охотник?

Альдред его сразу нашёл. Озорио лежал на том же месте, где Флэй его оставил.

— Он… здесь.

Псарь посветил на то место, как вдруг отпрянул в ужасе.

— Что за дерьмо?!

Кордугалец был мёртв. Неизвестно, сколько, но статус этот яснее ясного. Его одежду разодрало ещё пуще. Живот будто бы лопнул. Кишки облепили тонкие и длинные белёсые черви. Гельминты или вроде того — как знать?

Паразитов Альдред насчитывал, по меньшей мере, сотни. Они лезли буквально из всех щелей. Из пор в коже. Ноздрей. Глаз. Рта. Ушей — и так далее. Черви поедали его изнутри и снаружи, хоть и слишком медленно, чтобы человек заметил это.

Альдред слышал писк. Это новорожденные гельминты пели, радуясь добыче. Однако не только они поживились телом Гонсало Озорио.

С губ новобранца сорвался риторический вопрос:

— П-почему… почему у него поедены ноги?

Нико глубоко вздохнул, вбирая в себя запах сырой человечины и смрад скопления паразитов. Цокнув языком, он сказал:

— Могу проверить.

Алхимик мановением пальцев заставил пламя отделиться от перчатки чтеца. Огонь повис в воздухе. Сам укротитель снова полез в сумку за очередным свитком. Что-то наколдовал с ним, восстанавливая картину прошлого.

Заклинание на стыке онейромантии с псионикой. Крайне редкое. Такие чары может исторгнуть из себя лишь потомственный маг, от прямых родителей, причисленных к названным ветвям. Перед глазами инквизиторов предстал хрономираж.

Из проёма в стене, о котором так беспокоился Альдред в своё время, выползло нечто. Тварь, похожая на сколопендру. Полупрозрачный фантом светился призрачно-синим цветом. Исчадие Тропика Водолея не спешило напасть на жертву. Костёр уже догорел, и остались только тлеющие угли.

Гонсало был ещё жив, бредя: к нему вернулась лихорадка. Он не двигался, лишь изредка постанывая: внутри него копошились вылупившиеся паразиты. Сколопендра дождалась, когда потухнет свет, и только тогда набросилась на инквизитора. Он был слаб, и она это чувствовала, отыскав лёгкую добычу.

Охотник умер тихо. Не сказать, что быстро. Когда тварь начала раздирать его, Альдред отвернулся. Новобранец попросту оказался не в силах на это смотреть.

Смотреть на смерть человека, которому обещал спасение. Инквизитора, который поддержал его в момент, когда сама судьба бросала вызов.

В сознании Альдреда всплывали слова, сказанные Менелаем Схинасом. Он знал про это место больше, чем рассказал. Только намекнул. Озорио уже мёртв. О нём можно не беспокоиться. И прочее, прочее. Теперь-то Флэй понимал, что имелось ввиду.

— Покойся с миром, Гонсало Озорио, — шептал Нико, не отводя глаз от мерзкой трапезы ползучей твари.

Кордугальца в «Гидре» знали хорошо. Уважали. Джакомо делла Колонна даже поставил его своим приближённым. И Гараволья горевал тоже. Но не так, как Альдред. Нет.

— Да сжалится над тобой Свет. Да рассудит тебя Тьма. Да не познаешь ты мук в безвестной Серости. — провожал мертвеца на Суд алхимик. Потому что было и время, и место для того.

Альдред молчал. Его обуревали самые разные чувства. Но он закрылся в себе, стараясь перебороть их внутри самозабвенно. Рефлексировать сейчас ему казалось излишним. И он пытался убедить себя в том.

Видя, как его замкнуло, Нико положил на плечо сослуживца ладонь. Он сказал:

— Уходим. Здесь не безопасно.

И персекуторы ушли. Огонь потух сам собой. А едва хрономираж оборвался, по проёму снова застучали липкие лапы…