Темные Знамения

Глава 16. Факторы

Инквизиторы уселись у озера. Альдред молчал с тех самых пор, как они покинули злосчастную пещеру. Нико чувствовал себя прекрасно и, насвистывая мелодию, просто толок собранные ингредиенты в ступке.

Вдали гоготала неведомая птица. В деревьях копошились мартышки, кочуя с одного на другое. Чуть поодаль журчал мелкий водопад. В озерце плескались рыбы и криль. Над цветами порхали пчёлы.

Равновесный Мир жил, оставив позади смерть Гонсало Озорио.

Сослуживец напрягал своей мрачностью, сбивая душевный подъём. Не бросая нехитрый замес, Никколо нарушил молчание между ними:

— Похоже, тебя очень взволновала его судьба…

Альдред подобрал руками колени, смотря в пустоту, и кивнул. Заговорил он не сразу.

— Бесславный, жуткий конец. Героизма в нём нисколечко нет.

— Ты ждал чего-то другого? — насупился Гараволья.

Новобранец потянул руку в просьбе. Нико убрал ступу с пестиком, вынул из сумки свой мех с чистой водой и протянул брату по оружию. Тот открыл бурдюк, хлебнул немного и, не упуская тот из рук, пояснил:

— Вербовщики не распространяются о том, как ты умрёшь, если вступишь в Инквизицию. Раньше ведь я был куратором…

— Да, я слышал об этом, — пробубнил Нико, возвращаясь к работе.

— Я до сих пор не понял, почему, но в Янтарной Башни смерти воспринимаешь легче. Просто как несчастный случай на работе. Даже если вы дружили с погибшим. А здесь всё наоборот совсем. Когда я увидел, что Гонсало не стало — и как! — от меня будто бы оторвали ломоть мяса.

— Это война, — пожимал плечами алхимик. — Война сплачивает людей. Превращает в одно целое. Как-никак, дело общее. Разумеется, ты испытаешь боль при потере товарища. Друга. Неважно.

Флэй закивал. Ему показалось, будто бы Нико понимает его. Отнюдь.

— Он в прошлой жизни был Черноруким. Профессиональным убийцей.

— Ходили какие-то слухи в отряде, — отозвался укротитель.

— Конечно, я не вдавался в детали. Но готов поспорить, жил он интересно. В Инквизиции успех имел и подавал надежды. Может, ему даже доверили бы свой собственный отряд. А он погиб. В пещере. Один. В темноте. Черви грызли его изнутри, а дыхание забрала та ползучая тварь…

— Гонсало Озорио — не первый и не последний инквизитор, который ушёл из жизни зазря. Есть ли что-то славное или героическое в том, чтоб утонуть, когда задание даже толком не началось? Нет, не думаю…

— Это я нашёл ту пещеру. Тварь ждала, когда я усну, чтобы напасть. Я! Понимаешь? А вместо этого удар на себя принял он. И я… подвёл его, — тихо бормотал в муках Альдред.

— Можешь мне не верить, но пользы с твоих душевных терзаний, как с козла молока, — строго заявил Нико. — Озорио и вправду погиб напрасно, если его смерть ничему тебя не научила.

Тот осёкся.

— В смысле?

— Если по порядку, ты забываешь суть нашей религии. Равновесие включает в себя гармонию Противоположностей. Света и Тьмы, но также и Хаоса с Порядком. Две стороны одной медали. Прямо сейчас мы с тобой пребываем в Порядке, сидим и отдыхаем, когда как вокруг происходит сущий Хаос. И гибель Озорио — часть его. Парадокс, но, как я понимаю, причины её выстроены в строгой закономерности. Ты так не считаешь, Альдред?

Ликвидатор призадумался. И действительно, при детальном рассмотрении все произошедшее до момента смерти можно было разбить по пунктам.

— Исходя из того, что ты мне рассказывал о нём, Гонсало не мог выжить. Он должен был умереть. И он умер, — заявлял Нико и махнул рукой на себя, вбирая терпкий аромат получившейся смеси.

Он отставил ступу от себя, давая кашице настояться, а маслам — слиться воедино.

— По-видимому, ты прав, — не стал спорить Флэй. — У него не было средств к существованию в джунглях. И даже когда пришёл к паруснику, не нашёл себе ни подходящих доспехов, ни худо-бедного оружия.

— А когда его схватили солдаты Тримогена, ты не спас его. Ты просто продлил его агонию, — холодно добавил Гараволья.

— Может, он бы и дождался нас! Если б… — Альдред под конец замялся. Его вдруг осенило, когда он посмотрел в калейдоскоп событий под новым углом.

— Если бы что?..

— Не думаю, что гельминты попали внутрь через ананасы. Даже несмотря на его дикарский способ их вскрыть. Всё дело в воде. — Новичок указал на водоём. — Он пил из этого озера. Яйца червей мелкие. Гонсало их просто… просто не заметил. Возможно, именно когда они вылупились, боль охватила всё его тело.

— И при этом ты же в нём и добывал пропитание, — заметил Нико.

— Я жил на рыбацком хуторе. Знаю, как обрабатывать улов, чтоб есть было можно. Червивая рыба попадалась всегда. Это не страшно. К тому же, я её жарил, а не просто солил. Может, поэтому меня это не тронуло…

— Вот тебе и судьбоносный фактор, — подытоживал псарь. — И он же неотвратимый. Мелкие в расчёт брать не будем. Озвучим потом, если надо.

— Я хотел отдать ему мизерикорд на всякий случай, но взглянул на то, как мучается Гонсало, поторопился и просто забыл. Однако если бы не стилет, я бы сам не выбрался из лагеря живым.

— Ещё один для полноты картины. Правда, эта зубочистка сколопендре, как слону дробина. Я хочу сказать, всё произошедшее имело место в Хаосе, но изнанка его — Порядок чистой воды. Даже если из ряда причин убрать хотя бы одну, мы бы не смогли спасти его. Либо сколопендра б напала, либо его бы распяли, либо сожрали черви. Потому как я, например, не сумел бы здесь приготовить отвар от паразитов. Это дело тонкое.

Вопрос об участии Света и Тьмы в жизни простых смертных остаётся открытым и по сей день. Благодарить или проклинать Противоположности, каждый решает сам. И всё же, на свежем примере гармонизм бытия отчётливо прослеживался. Хотя Альдред относился к религии скорее философски. Мнения двух инквизиторов здесь были схожи.

— Верно, — проронил новичок и принялся хлебать воду из бурдюка.

Озорио мёртв. Однако даже просто попытка спасти его запустила совершенно иной виток истории самого Альдреда.

Он потерял всё обмундирование, раздобыл спату с бригантиной, встретился с боевым алхимиком, немало язычников пало, они позаботились об обезболивающем, всплыло раздвижное копьё сестры Кайи.

При мыслях об этом всём у Флэя закружилась голова. Нико не врал: Хаос и Порядок шли рука об руку. Теперь-то новобранец это отчётливо видел, вспомнив всё.

— Сейчас лучшее, что ты можешь сделать, — это просто отпустить его. Что сделано, то сделано. Жизнь продвинулась дальше вперёд. Поспевай за ней, — наставлял алхимик.

И хотя Гараволья был даже младше Альдреда, тот принимал его измышления.

— Буду, — обещал ликвидатор и ему, и себе самому. — Ничего другого не остаётся.

«До встречи в лучшем мире», — только и сказал он душе кордугальца, отошедшей к Свету и Тьме. В лучшем мире, где все не оправдавшие себя обещания сбудутся.

— Что же касается тебя, не помешало бы усвоить пару уроков. Полезно будет.

Боевой алхимик достал свёрток, сложенный в кулёк, пересобрал его, выложил туда анальгетическую кашицу и закрыл, чтоб не выветрилось. Отобрал у Альдреда бурдюк и тщательно промыл ступу с пестиком. Убрал всё в сумку. Вернул воду сослуживцу.

— И чему всё это должно меня научить? — осведомился Флэй, попив ещё.

— Забудь о дружбе, которую обычно водят люди, — пояснил Нико. — Как бы у вас там ни было в отделе кураторов, сейчас тебе это лишь помешает. Ведь ты персекутор. За что бы ты ни держался, это в прошлом. Придётся это отпустить.

Гараволья улыбнулся.

— Нет друзей — не будет и сожалений. Останешься только ты. Наедине с судьбой. Даже несмотря на то, что ты, в общем-то, включён в отряд. Просто запомни. Если тебе кто-то прикрывает спину, это просто залог взаимного выживания. Здесь нет места самоотверженности. Строго холодный расчёт. И жизнь твоя станет намного проще…

Альдред фыркнул. Нико это нисколько не смутило. Он продолжал:

— Все мы друг другу только попутчики. Рано или поздно мы расстанемся. Придут новые, или ты останешься совсем один. Это неважно. Важно иметь цель существования. Идти к ней несмотря ни на что. А всё остальное — приходящее-уходящее.

— Разве ты и я не друзья? — буркнул Флэй.

Боевой алхимик покачал головой.

— Просто сослуживцы. И меня это вполне устраивает. Если умрёшь ты или кто-то ещё из тех, кого я знаю, то даже не всплакну. А когда умру я, никто и не вспомнит через неделю, был я или не был. Как по мне, это прекрасно.

Флэй тонко почувствовал: за словами укротителя стоит глубокая душевная рана. И дело даже не в погибших собаках. В то же время он признавал, что Нико дело говорит. Альдред и сам наталкивался на подобную мысль, но идти против человеческих изъянов и собственного естества непросто.

— Я в одночасье потерял всё, что имел, и теперь у меня осталась только задача всей жизни. Со временем я её выполню. Только бы повод подвернулся. Поэтому для меня ты — просто один из этапов на пути. Умрёшь ты или застанешь этот момент — дело десятое.

— А если ты умрёшь сам раньше? — огрызнулся Альдред.

Укротитель рассмеялся.

— Нет, я собираюсь жить вечно!

Ликвидатор насупился. Шутки Гаравольи он не оценил.

— Если серьёзно, убить меня не так просто. Я не дам. Землю жрать буду, но своего добьюсь. Уж мне ты можешь поверить. Свет и Тьма одобряют мой план, иначе давно остановили бы меня. Когда всё будет кончено, я даже согласен раствориться в Серости!

— Чокнутый! — заклеймил его Флэй, оторопев от наглости и беспринципности своего попутчика.

Тем не менее, Альдреду и впрямь было, чему поучиться у алхимика. Сам новичок попросту плыл по течению, не имея той самой «цели существования». За его хождениями по мукам в попытке подняться по карьерной лестнице не стояло ничего такого. Пока что. Флэй попросту ещё не уткнулся в свой угол.

— Сочту за комплимент, — легко парировал Нико и сообщил: — Обезболивающее, кстати, готово. Сюда бы ещё пару порошочков примешать, но и так сойдёт. Хоть что-то…

Едва он это сказал, новичок не просто почувствовал, а вспомнил о всех тех ушибах, что получил при падении. Альдред попросил псаря:

— Отсыпь и мне маленько. Боль унять.

— Да не вопрос, — бодро отозвался Никколо.

Алхимик зачерпнул из кулька комок кашицы.

— На, пожуй.

Ликвидатор принял кусочек. Понюхал. Пахло терпко, напоминая отдалённо корень имбиря. Он закинул комок в рот и принялся разжёвывать. От горечи язык сложился гармошкой. Альдред чуть было не поперхнулся и намеревался было выплюнуть.

— Эй! Ты что, не смей, — запротестовал Гараволья. — Жуй давай, долго жуй. Скоро привыкнешь. Час подержишь — и выплюнешь. Зато боль как рукой снимет.

Флэй вздохнул и покорно продолжил растирать зубами кашицу. Одно хорошо: после этой смеси дыхание будет свежее, а не как из выгребной ямы.

— Вот так! — подбадривал его Нико. — Ещё спасибо скажешь.

— Что бы я без тебя делал… — пробубнил ликвидатор, чавкая.

— Умер бы от сепсиса, — сказал тот, как есть.

— Солнце ещё высоко, — напоминал ликвидатор. — А до отлива ещё далеко. Что будем делать всё это время?

— Что ж, вариантов у нас великое множество, — обнадёживал Гараволья, скрестив на груди руки. — На месте оставаться точно не стоит.

Он попросил вернуть ему бурдюк с водой, и Альдред отдал его. Нико потряс его, осознав, что жидкости осталось где-то на уровне дна. Алхимик возмутился:

— Полный же был! Как ты умудрился всё выдуть?

— Хотел пить, — стушевался новобранец.

Укротитель вздохнул.

— Добавил ты нам задачку. В общем, так. Воду из озера брать не будем. Отойдём на берег и зачерпнём морской воды…

— Морской воды? — оторопел Флэй.

— Ты только что её пил, — заявил Нико невозмутимо. — Если ты не заметил, в бурдюк просунут корень иглариса. Он впитывает в себя всю соль и тем самым опресняет воду. И ты этого даже не заметил! — Он закинул голову вверх, смеясь. — Алхимия — это наука! Наука — это сила! Сила — это я.

«И-и-и… пальма первенства среди всезнаек… переходит… Никколо Гараволье!» — разыграл в своей голове Альдред.

— Ловко ты это придумал, — признавал он, как вдруг осёкся. — Но разве в морской воде не плавает всякая дрянь?

— Ты себе представляешь концентрацию солей в море? Думаешь, миазмы, или на что ты там пеняешь, способны достать тебя в такой неблагоприятной среде? Я в этом сильно сомневаюсь.

— Ладно. Тебе виднее.

— Кроме того, наши запасы пищи на исходе. У меня осталось немного копченого мяса пекари с охоты Пепе и Рокки. Оставим это до тех пор, пока не найдём что-нибудь съестное. Желательно что-то такое, что избавит нас от разжигания костров. Это лишнее. Не хочу, чтоб враги нахлынули в самый неподходящий момент.

Жуя обезболивающее, новичок размышлял.

— Озорио где-то раздобыл ананасы. Чем не вариант? К тому же, обезьяны едят фрукты — и не только. Возможно, здесь растёт что-то такое. Но… я в дарах тропиков не смыслю от слова «совсем». Ананасы знаю, кокосы… что там ещё?

— Для начала неплохо, — одобрял Нико. — Я видел кокосовые пальмы. Возможно, и на ананасы наткнёмся. У меня есть место в рюкзаке, чтоб всё это нести. Пусть Рокки с Пепе отдохнут. Если найдём надёжное убежище, как вернёмся с пролива, разожжём костёр, и я отправлю собак за крупной добычей. Нет ничего лучше мяса…

— Идёт, — не стал спорить Альдред. — А что насчёт «Гидры»? Я думаю, стоит поискать наших. Думаю, они тоже нас ищут. То и дело над островом разносится шум битвы. Значит, они по-прежнему живы. Хоть сколько-нибудь. Одно я знаю точно. Если ещё хоть пару дней придётся скакать по джунглям дикарём, я просто сойду с ума.

— То же самое, — посетовал Нико и хлопнул себя по ногам. — Вставай тогда. Разберёмся поэтапно, что и как.

Новобранец кивнул, поднимаясь на ноги. Алхимик пошёл следом, уводя за собой товарища в самую глубь джунглей. Негласно инквизиторы условились на том, что для начала не помешает найти пропитание. Они следили за передвижением обезьян в кронах деревьев. Тем, что те ели, куда носились за добавкой.

Это был верный шаг. Через некоторое время мартышки привели их к самым разным плодоносящим деревьям.

— Тьфу! — Ликвидатор выплюнул остатки кашицы на землю. Боли он больше не чувствовал, позабыв, что вообще падал с петли.

Альдреду стало стыдно за себя: он часто проходил мимо фруктов, предпочитая смотреть под ноги, дабы не нарваться на агрессивных пауков или змей.

Благодаря лишь всезнайке Нико Флэй вообще узнал, что они собирают папайю, десертные мелкие бананы, сапоту и маракуйю. За монотонным и медитативным сбором фруктов Альдред наконец-то отвлёкся от всех тех ужасов, что успел претерпеть в последние дни. По ходу дела он даже не отказал себе в трапезе и добрался до пары спелых плодов.

Хоть и не намного, но стало легче.

Макакам не пришлось по душе вторжение двуногих чужаков. Они не сразу поняли, что сами привели их к добыче, но когда поняли, всё для них перевернулось вверх дном.

Обезьяны боялись инквизиторов и никак не могли причинить им вред. Они спустились в траву с деревьев, собрались в группку и начали скакать на месте, крича им что-то. Видать, пытались спугнуть людей, отвадить их от своей кормушки.

Флэй смотрел на них, пакуя фрукты в сумку, и смеялся. Ему показалась агрессия мелких хвостатых чертят забавной. Нико же оставался сдержан. Он просто покачал головой, сплюнул в траву и буркнул:

— Тупые обезьяны…

Ему казалось, шум, что поднимали мартышки, может привлечь нежелательных гостей. Интуиция подсказывала ему, им следует поторопиться.

— Шевелись, Альдред. Мне всё это не нравится.

— Как скажешь, — не стал спорить новобранец. Отправил в сумку последний плод папайи, закрыл её и взвалил себе на плечи, раз был шире и сильнее алхимика.

Ему самому пришлось не по вкусу повышенное внимание со стороны обезьян. Однако сам ликвидатор не стал бы к ним лезть, до смерти напуганный историями о заболеваниях, которые те переносят. Всего лишь один укус — и пиши пропало.

Другое дело, Нико. Укротитель устал от криков мартышек. Не выдержал. Поднял с земли палку и выступил вперёд, грозясь ей обезьянам. Он бросил им сипло:

— А ну пшли отсюда!

Как ни странно, это сработало. Хвостатые начали ускакивать прочь, гогоча. Нико застыл на месте. Его что-то смутило, когда он сделал шаг вперёд. Однако даже он не мог понять, в чём дело.

Ничего подобного Альдред не чувствовал. Он хмыкнул и заметил:

— Теперь ты не только укротитель баргестов, но и мартышек. Я считаю, это прогресс! Поздравляю…

Алхимик даже не отреагировал, и ликвидатор напрягся.

— Что такое? — обеспокоился он, подходя ближе.

— Помолчи, — шикнул псарь.

Сослуживец так и сделал. Стал тоже вслушиваться в джунгли. Сквозь оглушающий стрекот цикад некоторое время не пробивался ни один звук. Зато в ноги персекуторам отдавала какая-то странная вибрация.

Гараволья сглотнул, глядя по сторонам. Что-то приближалось. Крупное. Он хотел понять, откуда. Ответ пришёл быстро. В гуще джунглей нечто повалило дерево. А в следующий же миг раздался громоподобный рёв…

— Бежим! — призвал Флэй, услышав предостаточно.

Нико тут же сорвался с места за ним. Едва они начали уносить ноги, неведомое чудище ускорилось. Гигант наконец-то нашёл их…