Только хорошее

ТАРУСА

С Борисом Асафовичем Мессерером судьба еще раз столкнула меня. Как-то раздался звонок из Пушкинского музея изобразительных искусств:

— Скоро годовщина смерти Беллы Ахмадулиной. Мы очень хотим, чтобы Вы на вечере памяти прочитали ее дневники.

— А кто еще будет?

— Марина Неелова.

— Замечательно! А почему вы меня зовете?

— Да вот Борис Асафович посоветовал.

Это был зал, где проходили знаменитые «Декабрьские вечера». Чудесный зал, и штук двадцать портретов Беллы работы Мессерера. Потрясающих портретов! Конечно, их любовь, любовь поэта и художника, еще один урок высокой духовности для меня.

Дневники были изумительны, прекрасны. Вечер прошел замечательно. А после него ко мне подошла прелестная незнакомая женщина:

— Здравствуйте, Ольга Михайловна! Спасибо Вам огромное! Меня тоже зовут Оля. Я из Тарусы. Мы сейчас организовываем вечер, посвященный Белле Ахатовне, может быть, Вы приедете к нам? Примете в нем участие.

«Как дела, молодой человек?» Шандора Шомоди Тота. Режиссер — Ю. Еремин

ГИТИС. С Владом Долгоруковым

ГИТИС. «Стеклянный зверинец» Теннесси Уильямса

Венеция, 1972 год

«Их четверо» Габриэли Запольской. Режиссер — А. Паламишев

«Поздняя любовь» Александра Островского. Режиссер — Ю. Еремин

Моя первая характерная роль

«Любовь земная»

«Волки и овцы» Александра Островского. Режиссер — А. Дунаев

"Веранда в лесу» Игнатия Дворецкого. Театр на Малой Бронной. Режиссер — А Эфрос

«Василий и Василиса». Ольга Остроумова и Ирина Поплавская

Съемочная группа фильма «Гараж». Последний день

«Варвары» Максима Горького. Театр на Малой Бронной. Режиссер — А. Дунаев. Лидия — О. Остроумова, Черкун — А. Грачев

Сцена из спектакля «Волки и овцы»

Первый творческий вечер в Доме актера

Станислав Ростоцкий

Евгений Матвеев

Давид и Марина Боровские

Фонд «Артист» перед концертом

«Признание в любви». А. Пушкин «Евгений Онегин». Лирические отступления

После концерта

Репетиция с Илзе Лиепой

«Весна священная». Национальная премия в Большом театре

«Весна священная»

Моя Стервелла

— В Тарусу? Боже мой, да конечно! С удовольствием!

Таруса — это же заветная, Цветаевская! И я поехала. Там были Евгений Попов, Евгений Рейн, самые близкие, те, кто хорошо знал Ахмадулину. И все сидели на сцене, что-то рассказывали. А я обмирала от ужаса — до этого никогда не читала Беллу в концертах. И вот выхожу: «Я сейчас почитаю вам с листа. Очень трудно отделаться от интонации Беллы, но мы все помним эту ее удивительную, певческую интонацию. Я буду читать по-своему». И прочитала:

По улице моей который год

звучат шаги — мои друзья уходят.

Друзей моих медлительный уход

той темноте за окнами угоден.

— Запущены моих друзей дела,

нет в их домах ни музыки, ни пенья,

и лишь, как прежде, девочки Дега

голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх

вас, беззащитных, среди этой ночи.

К предательству таинственная страсть,

друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!

Посверкивая циркулем железным,

как холодно ты замыкаешь круг,

не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!

Твой баловень, обласканный тобою,

утешусь, прислонясь к твоей груди,

умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,

на том конце замедленного жеста

найти листву, и поднести к лицу,

и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,

твоих концертов строгие мотивы,

и — мудрая — я позабуду тех,

кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,

свой тайный смысл доверят мне предметы.

Природа, прислонясь к моим плечам,

объявит свои детские секреты.

И вот тогда — из слез, из темноты,

из бедного невежества былого

друзей моих прекрасные черты

появятся и растворятся снова.

И еще одно стихотворение. Боже мой, как же я волновалась!

А потом Оля с мужем устроили замечательный пикник во дворе своего дома. Там же везде дома частные, и как-то все очень по-родственному. Например, нам сказали: «Идемте в домик Цветаевой?». И мы спокойно зашли внутрь, познакомились с теми, кто живет сейчас там, где Марина Ивановна проводила свое детство. И в доме у Паустовского тоже побывали, и тоже чудесно пообщались с нынешними владельцами. Какие там дворы! Ах, какие там дворы? Яблоки, яблоки, яблоки, ветви, свисающие аж до земли. И вот именно в таком дворе у замечательных Оли и ее умницы мужа мы продолжили общение с Рейном, с Поповым. А Борис Мессерер подарил мне свой только что вышедший новый альбом и такие слова написал замечательные.

Во второй раз в Тарусу я приехала уже с Захаркой, когда там открывался памятник Ахмадулиной. Снова Оля позвала. Теперь в Тарусе на набережной недалеко от Марины Ивановны стоит и Белла Ахатовна. Снова был вечер памяти, Валя сочинил стихи о Белле. Снова мы встретились с Мессерером. А после, в одном из домиков местные жители устроили настоящий домашний спектакль. А кто такие местные жители? Как всегда в Тарусе — художники, актеры, поэты. И взрослые, и дети играли, пели, звучал Моцарт, яблоки падали на теплую землю, а после спектакля нас всех угощали яблочными пирогами.

Вот так Оля подарила мне Тарусу, которая навсегда невидимыми нитями связалась в душе моей и с детством, и с обожаемым Серебряным веком.