Трёхлапая ворона

Глава 11. Вылазка, часть третья. Побег, суматоха и награда для героя

Размышления мои были простыми. Амелию тут оставлять нельзя, и так почти на месяц ее забыли. Ну как забыли, мы были уверены, что она окончательно мертва…

План прост. Амелии не дают выйти гвозди, вбитые во все подоконники и пороги дома. Нарушу контур – заклинание убьет все живое в доме, кроме людей. Животные, цветы, призраки – все отправится в Вечное Море. Что из этого выходит? А выходит то, что Амелии нужно капитально спрятаться. Чтобы выйти из дома, ей нужно быть вне дома.

Знаете, я даже восхищаюсь творением медянщиков. Насколько просто, настолько же и эффективно. Но я знаю ещё один жизненный факт. На каждую хитрую жопу найдется свой штопор. И, благодаря Гальзе, штопор у нас есть.

Когда я вылез из котла, Амелия уже ждала меня. Ее тонкие крылышки заметались, очевидно, из-за волнения.

— Т-ты… все?

— Я все. Сейчас будем тебя спасать. Полезай в котел.

— Ч-чего? – шокированно прошептала Призрак.

— Того. Давай в котел. Это единственный шанс выйти.

— Там горячо.

— Тебе надо посидеть там десяток минут. Справишься?

— Только… только если недолго.

— Не беспокойся, Амелия, – погладил я Призрака по плечу. – Все будет хорошо. Я справлюсь.

— Доверяю тебе, Джаспер, – шепнула она и залетела внутрь котла.

Я же рванул по лестнице вверх. Конечно, вряд ли Призраку повредит недолгое нахождение, по сути, в Инферно, но лучше не затягивать.

До порога я долетел как на крыльях, проигнорировал вопросительный взгляд Афины и смел рукавом снег с порога. В дерево действительно были вбиты три медных шляпки, причем вбиты так глубоко, что я до этого дня их совершенно не замечал.

Ну а раз я их нашел, то, значит, дело сделано. Я направил Мощь Инферно в руку, контролируя фрагментарное превращение. Полезный навык, которым мне все никак полностью не овладеть, но сейчас что-то вышло. Правая рука раздулась и покрылась чешуей, ногти превратились в когти, в общем, весь набор галгара-нар. Только в руке. Дальше я просто вонзил когти под порог и что было сил потянул вверх.

Казалось, порог монолитно стоял на месте, не скрипя и не поддаваясь ни на миллиметр, как вдруг через секунду меня словно швырнуло назад, равно как и порог с полуметровыми гвоздями, зелёными и гнутыми. И если я просто с размаху сел на задницу, то порог отлетел куда-то вглубь дома и что-то разбил. Ну и пофиг, в целом.

Внезапно я ощутил на себе взгляд. Чье-то внимание, мимолётный интерес такой мощи, что жалкие волоски на моем хвосте попытались встать дыбом. Этот взгляд в то же мгновение исполнил старый контракт – все живое, что было в доме, умерло. Каждое растение, каждый таракан, что жил в подвале, каждая спящая на остатках чердака пчела – умерло все. Кроме меня.

Чувство взгляда исчезло.

Я помотал головой, отгоняя мерзкое ощущение смерти, что буквально мимоходом погладила меня. Отвратное чувство. Не знаю уж, чье это было внимание, но встречаться с его обладателем категорически не хотелось. А потом я рассмеялся.

Афина обладала красивыми волосами, которыми по праву гордилась. Угольно-черные волосы мягкой, шелковой, блестящей волной спускались до середины ее спины, всегда были ровные и послушные, закрывая от любопытных взглядов ее жуткие шрамы. И пусть девушка стояла в отдалении от поместья, взгляд прочувствовала даже она. И если у меня дыбом встал хвост, то у неё приподнялись ее роскошные тяжёлые волосы. Выглядело это очень забавно – широкие от шока глаза и ворох волос, к которым словно привязали ниточки, чтобы получился этакий грустный, слегка увядший одуванчик.

— Чего ржешь? – сварливо отозвалась Афина, поспешно прикрывая багровые шрамы волосами. Те прикрывать что-либо не хотели.

— Ты как грустный одуванчик, – ответил я, отдышавшись после приступа хохота.

— Ты слишком весёлый для человека, мимо которого прошел Дух Двух Смертей, – пробормотала Афина, заканчивая фразу очень нелицеприятной фразой о моем умственном богатстве, точнее, о его отсутствии. Возможно, даже по праву. В конце концов, что мне запрещало дёрнуть порог снаружи дома?

Встав, я на всякий случай прошёлся по фасаду, точнее, его остаткам, начисто выдирая все рамы окон. Оказалось, что и в каждой доске любой рамы в доме торчал такой же гвоздь – глубоко вбиты, обтерты для незаметности, и при этом полметра в длину. И как места хватало? Радовало только то, что Дух Двух Смертей больше не приходил. Очень радовало. Смех смехом, но чего-то мне больше не хотелось встречаться с одним из Великого Сонма.

Закончив таким образом с художественной обработкой руин нашего поместья, я ринулся обратно в подвал, невзирая на окрики Афины. Главное, чтобы все прошло по плану…

Амелия действительно сидела в котле, выглядывая из его алого жерла своими черными глазищами. От сердца отлегло.

— Ты в-все? – интересно, она может говорить не шепотом?

— Да, все. Я закончил. Можешь выходить.

С осторожностью, медленно, Призрак выпарила из котла, осмотрелась, покрутилась, подвигала крылышками и заметила:

— А вроде ничего не изменилось…

— Пошли. Проверим, – пожал я плечами.

Мы поднялись наверх, и там Амелия замерла перед тем, что осталось от дверного косяка после моих художеств. Она протянула руку, и, наверное, впервые за десятки лет не наткнулась на невидимую преграду. Внезапно она распахнула свои прозрачные крылья и вылетела на улицу, поднявшись в воздух. Слушая ее счастливый смех, я и сам улыбнулся.

***

Дальше мы не стали продолжать исследование. Все основные и дополнительные цели были достигнуты, а потому Афине пришлось ухищряться, чтобы доставить нас троих обратно к лагерю. Мы остались там на ночёвку, причем трясущийся от ужаса комендант при виде Амелии выделил нам аж целую палатку, попросив не показывать Призрака народу. В целом, я его понимаю, но поведение Амелии больше подходило под типаж стеснительной горничной. Пусть и с внешностью злодея в хорроре.

Тем не менее, ночь прошла спокойно. Мы никого не потревожили, нас никто не потревожил. Всегда бы так. С самых моих первых дней в этом мире. Авось до сих пор сидели бы на попе ровно, ещё в Бравии, и горя не знали. А все Тысяча…

Долетели мы, опять же, без каких-либо приключений, что нас вполне устраивало. По пути, в Горелых Землях Призрак умудрилась где-то подцепить своими таинственными умениями целых два роя диких пчел. Весь остаток пути, включая Сушь, за нашей каретой следовали два темных, жужжащих облака.

Мы беспрепятственно влетели в воздушное пространство Гнезда, и так же спокойно сели в нашей Каналы-шесть, где и началась недельная круговерть.

Сперва мы расстались с Афиной: она получила символическое денежное вознаграждение, о котором мы уславливались, я же просто прилетел домой в целости и сохранности, даже ни с кем не подравшись, хотя я этого ждал.

Дальше я пошел в нашу с Лирой квартиру, отдыхать. Девушка была там, читала новенький гримуар, озаглавленный как “Особенности ведьмовства в Городе Беглецов”. Появление Амелии вызвала шок и несколько потоков слез счастья, что со стороны Лиры, что со стороны Амелии. Даже я чуть не проронил скупую мужскую. Все же приятно было узнать, что хоть Амелия спаслась.

Успокоившись, Лира помчалась к бабушке, чтобы рассказать ей новость. Спустя несколько минут ведьмочка прибежала обратно и, прихватив сердечную настойку, побежала обратно, утащив за собой нас двоих.

Дальнейшие события того дня я могу описать только так: фурор и таз слез. Почти каждый из жителей нашего поместья в срочном порядке бежал в квартиру Фелиции и Ранфа, увидеть своими глазами: живую Амелию, живую Амелию вне дома, живую разговорчивую Амелию. Да, у той словно ограничители слетели. Было шумно, лились слезы, раздавались причитания и счастливые смешки. Под шумок я раздал всем прихваченные мной вещички.

К вечеру примчался Ранф, и вот тут началась просто карусель событий. Оказалось, что появление Амелии произвело эффект разорвавшейся бомбы не только у нас, в Каналах-шесть, а ещё и в Мертвом Древе. Собственно, их можно понять. Это у нас буквально вернулся из мертвых почти что член семьи, а с их точки зрения в городе оказался полумифический Призрак Бродячего поместья, причем без самого поместья, да ещё и не скованный договором Духа Двух Смертей.

Дальнейшая неделя прошла как в тумане. В Каналы-шесть набежала толпа служащих, клерков, следователей и исследоватей. Вся эта когорта служителей закона и науки принялись трясти причастных и непричастных насчёт информации о Призраке, Ранф и Базиль резко скакнули по карьерной лестнице. Несколько следователей и один учёный слишком уж прочно насели один раз на Лиру и трижды на Амелию. Первому я сломал руку, вторые обошлись без настолько тяжёлых травм, но все равно ушли избитые. Больше я не потерплю, когда кто-то обижает моих. Соответственно, я получил нагоняй, тот самый поехавший следователь с рукой в лонгете орал на меня и грозился плахой, перегнул палку, и ему пришлось заковывать в лонгету и вторую руку. Ну правда, грозить мне револьвером было лишнее. По итогу я заплатил штраф, а конченого следака, под протекцией Ранфа, погнали в шею из Мертвого Древа.

Что, мощно? Запутались? А ведь это был вечер вторника и среда. Всего-то лишь.

По итогу этой безумной, сумасшедшей недели итоги были такие.

Амелии выделили, во-первых, квартиру на нашем этаже, а во-вторых, аж целый этаж в другой башне. Оказалось, что мистическую способность бродить Бродячие поместья получают не из-за сложной сетки чар, наложенных противоестественным колдовством того червивого, кто породил Призраков, а самими Призраками. Проще говоря, Амелию, что удивительно, даже добровольно, с окладом и должностью, поставили на государственную службу. Именно для этого и нужен этаж. Теперь администрация города имеет мгновенный доступ к совершенно любой башне в этом городе, что серьезно упрочивает позиции самой администрации перед изредка наглеющими баронами и местными беглецами-авторитетами.

Кроме того, Амелии выделили участок в самом центре Утесов, специально для ульев с ее пчелами. Казалось бы, выделили участочек, больше похожий на огородик из моего прошлого мира, какие тут награды. Оказалось, что стоимость этого участка такая, что когда я ее услышал, то чуть не погиб от жабоудушения. Серьезно, на эти деньги можно сделать небольшую сеть аптек с хорошей мануфактурой.

Не остались без награды и я с Афиной. Высочайшим произволением, городские головы вспомнили, что это, собственно, я привез такого ценного призрака в Гнездо. Нам с Афиной выделили немаленькую премию, чему я был только рад. Это позволило нам с Лирой улучшить свои жилищные условия, и теперь мы жили в относительном комфорте.

Но самым важным подгоном было зелье. Потом оказалось, что это Ранф подсуетился в высоких кабинетах, указал на мою доблесть и самоотверженность, что я сунулся в самое кубло Тысячи Глаз и притащил оттуда Призрака. А ведь у этого героя есть маленький, но очень важный недостаток, который так легко исправить… Главы города, наверняка почесывая затылки и морщась от удушения своей же жабой, неохотно признали правоту Ранфа.

Спустя пару дней после конца этой чудесной операции по спасению Призрака к нам с Лирой домой заявился Арно. Он с натренированной улыбкой обрадовал нас известием, что премией одной город нас не наградит, а потому вот вам качественное, сваренное по всем лекалам оборотное зелье. Просто надо добавить каплю свежей крови, и можно пить и превращаться. Мы с Лирой натурально охренели, но отказываться не стали. Остаток дня прошел в спешке и заботах – в основном из-за вопроса о снятии проклятья, наложенного на меня предыдущим оборотным зельем. Тем не менее, даже потратившись на мерцающий ведьмовский порошок, вопрос был снят. Вместе с проклятьем.

На краткие полчаса я вновь стал обычным котиком, просто лысым. Очень непривычно было без пружины внутри меня, и ещё более непривычно без возможности снова стать большим и двуногим. Точнее, стать большим и стать маленьким двуногим.

Доваривание элексира не заняло много времени. Выпил, не отходя от котла. Вечер с Лирой потратили на эксперименты.

Вывод: больше у меня нет пружины, только переключатель. Я могу свободно и в любой момент перекидываться из кошачьей формы в человеческую. Но если серьезно, то это замечательное улучшение меркнет перед настоящим прорывом.

Я! Больше! Не! Полторашка! Да здравствует рост! Да, новое зелье было сварено по всем правилам, а потому я перестал быть ростом “вершок в прыжке со стула”, а стал не то чтобы высоким, а самым среднестатистическим молодым человеком, чуть-чуть выше Лиры.

Но нет добра без худа. Отчего-то у меня остались кошачьи уши, а вот кисточка на хвосте не появилась. Лира расстроилась, но позже с лёгким стеснением заявила, что так даже лучше, потому что она сильно привыкла к моему своеобразному силуэту. Мне же, по большому счету, было все равно. Я был окрылён тем, что я теперь не завишу от леденцов с противным травяным привкусом, и нормального роста. Просто сказка какая-то.

Правда вот, пришлось сходить на рынок за одеждой на мою изменившуюся комплекцию. Знал бы, что там будет…