Трёхлапая ворона

Глава 28. Сделка с совестью

— И что, у Освальда получилось? – натурально пытал Ранф бедную ведьму. Ну не то чтобы совсем бедную. Ведьме чисто визуально можно было дать порядка двухсот лет, и в своей долгой жизни она точно повидала что-то пострашнее, чем злой, зверски уставший и напряженный, как тетива у лука, вермиалист.

— Судя по всему, получилось, анди Ранф, – с достоинством отвечала древняя ведьма, – Мои девочки еще высчитывают эти ваши новомодные коэфициенты, а мастерицы допытывают духов. По всему выходит, что Освальд убрал проблему, веками висевшую над всей Белой Долиной.

Раф мог только протяжно выдохнуть, бесформенной грудой осев в своем кресле.

— Должна признать, – продолжала вещать ведьма, – Это очень оригинальное решение проблемы. Я со своим Кругом билась над этим вопросом около пятидесяти лет, а мы были далеко не одним таким коллективом. Мы проводили сложнейшие ритуалы, несколько раз даже приносили в жертву других духов. Сколько было потрачено времени и сил, анди Ранф, вы даже себе представить не можете. Но до такого простого и, признаться, даже в чем-то изящного решения мы додуматься не смогли.

— Ещё бы вы додумались, – фыркнул Ранф.

— Ваша правда, – легко признала ведьма, – Нужно быть совсем сумасшедшим, чтобы ради такого призвать… как вы сказали?

— Старшей Крови. Это титул. Существа, подобные Тиумморху, являются родоначальниками целых рас.

— Мало быть прародителем расы. Проглотить проклятие такого класса и такой сложности… – ведьма могла только покачать головой.

— Да. Старшей Крови в личной силе никак не отказать.

— Это заметно, – глава нашего ведьмовского Круга позволила себе слабую улыбку.

— С другой стороны, мы никак не можем знать, как себя сейчас чувствует Тиумморх. Надеюсь, у него несварение апокалиптичного размаха, – желчно продолжил Ранф.

Я сидел немного поодаль, в похожем кресле. В моих руках был старенький трактат по военной тактике, сильно устаревший, но ещё пригодный для выискивания разных интересных методик. Тем не менее, мое внимание было далеко от книги.

Действительно, хорошо, что Освальд потратил укус Тиумморха на легендарное Проклятье Красных Княжеств. Возможно, как тут кончится заварушка, в Белой долине станет сильно потише, и, наконец, закончится вечная вялая гражданская война.

Проблема была в том, что легион тиуммов никуда не делся.

С Укуса, как мы это все единогласно прозвали, прошло около двух дней, и за это время Освальд уже начал перебрасывать легион разумных, вооруженных и жестоких тиуммов с их Дна под наши Солнце и Луны. Удивительно, как он их держал в узде. Нет, конечно, слухи доносили всякое. Кто-то говорил о подчистую сожранных деревнях, о массовых убийствах и грабежах. Но в целом слухи были более… спокойными. Сотни жукоголовых гуманоидов-варага ровными рядами передвигались по улицам крупных городов, молчали, пялились на все огромными фасеточными глазищами и в целом вели себя достаточно тихо. Проблема была в том, что истина, как всегда, была где-то рядом. По крайней мере, связь с несколькими ячейками сопротивления (не одни же мы такие умные, кому не нравится правление Освальда) намертво прервалась буквально в одночасье. В конце концов, Освальда тоже можно понять – он привел легион из другого мира не для того, чтобы красиво водить их ровные ряды по площадям.

Но, чего уж греха таить, зрелище уникальное. Посчастливилось быть свидетелем.

Наконец, Ранф выпроводил ведьму, закончив свой допрос. Весьма, надо сказать, вовремя, даже с опозданием, так как ведьма от долгого и нудного допроса начала раздражаться. А с раздраженными ведьмами никто дел иметь не хотел. Поверьте мне, у меня есть опыт. Да что уж там, у меня девушка – такая ведьма.

Словно по команде, не успела ещё дверь закрыться, в зал зашли основные лица командования Трехлапой вороны – глава Стальных рогов, посыльная Зеленоголовых, уже примелькавшаяся на наших собраниях, и почему-то член Мертвого света. Вообще, было немного странно, что они сюда зашли – это был личный кабинет Ранфа, а не комната для собраний. Сейчас тут был сам наш главный вермиалист, Конрад-Гриф и Базиль (они играли в местные шахматы) и я с Лирой, мы сидели в соседних креслах и читали под треск камина.

Что мы с Лирой забыли в кабинете Ранфа? Ну я просто прятался от ее отца, не желая мордобоя под вечер. Я вообще с миссии сегодня, обносили склад с провиантом для Тысячи глаз, а Лира просто по мне соскучилась.

— И что делаем, Ранф? – с порога начал седовласый латник. Даже не поздоровался, невежа, – Мы все понимаем, что нас против легиона как-то маловато.

— О, у меня есть чем перекрыть этот козырь, – неожиданно для всех ответил Ранф.

Неожиданно настолько, что переглянулись не только я и Лира, а даже Конрад и Базиль. Последний и задал вопрос:

— А позволь поинтересоваться, какой именно?

— Я сделаю такой же неожиданный и решительный ход, какой сделал Освальд, – ответил Ранф, набивая табак в трубку. У нас тут многие начали курить… Я пока держался.

— И какой же?

— Честно говоря, возможности к реализации козыря я получил буквально пару дней назад, и мне ещё надо обдумать некоторые детали. Точнее, обсудить их с одним моим давним знакомым. Даже, наверное, двумя. Ну и с моими Яблоками, конечно. Кстати, Базиль, пригласи всех, будь любезен.

В окошко тут же выпорхнули несколько черных птичек, тут же потерявшихся на фоне черного ночного неба.

— И кто эти люди? У нас уже небольшой разброд в части. Мы не успеваем наращивать командный штаб, – нахмурилась посланница Зеленоголовых, совсем молодая ещё девочка, лет семнадцати. – У нас ещё не распределены силы Теплого пепла, эти долбанутые Клинки бьются у себя в лагере день и ночь, а Мертвый свет… Без обид, Мерск, – посланница фамильярно положила руку на плечо молодому парню, который даже тут держал свой посох-багор, – Они уже задолбали тренироваться призывать духов и заточать их в свои чаши. Вы вообще слышите эти сумасшедшие вопли? Да спать невозможно!

— Вы тоже хороши, – поджав губы, ответил Мерск. Обидки тут точно есть, – Почему-то деревья возле вас шелестят листьями так, будто ураган бушует…

— Заткнитесь уже, – усталым, но командным голосом ответил Ранф. Мерск и зеленоголовая синхронно крякнули и заткнулись. А то, в голосе Ранфа было больше от стука топора о плаху, чем от обычного его голоса, – Детский сад какой-то. Мы тут не совместные тренировки проводим, а свергаем безумного колдуна, захватившего целую страну. Я в курсе проблем, которые создаются из-за банального соседства. Кстати, Мерск, ваши чаши действительно страшно орут. Хватит призывать духов ночью, днём волшебство не работает что ли?

Дверь снова приоткрылась, и из щели высунулась голова Орла:

— Вызывал?

— Немного подожди, – вздохнул Ранф. – Хотите знать, анди и монны, что я задумал? Сделку с совестью, если угодно. Я положу на алтарь победы свои принципы и все то, за что я боролся. Может, оно будет и к лучшему. В конце концов, я должен напомнить даже самому себе, что Отшельник умеет удивлять. Смертельно удивлять. Можете даже распространить следующую информацию. Даже нужно распространить, друзья мои. Завтра, – Ранф встал с кресла, вытянувшись во весь свой немаленький рост, – У меня назначена встреча с одной неоднозначной личностью. Хм, двумя. Вторая личность, если прибудет, должна не дать первой убить меня при встрече.

Какая-то искра мелькнула в глазах Базиля. Он вскочил, перевернув шахматы. Фигурки всадников, рыцарей и ведьм рассыпались по старому, дырявому ковру.

— Ты из ума выжил?

— Предлагаешь оставить легион тиуммов тебе, агент Коршун? – ледяным тоном произнес Ранф.

— Нет, – прорычал Базиль. Его глаза метали искры ярости, а из пальцев начал сочиться мрак.

— Вот и все. Что за вечер бунтовщиков? – посетовал Ранф.

— Мы так и не услышали имена, – произнес Мерск.

— О, точно. Благодарю. Завтра у меня встреча с драконом Бравии Белгабадом. Вторым номером идёт генерал Эйвор.

Тут дыхалку перебило даже мне.

Генерал Эйвор – лицо местной инквизиции, называемой тут Кругом Черведавов. Самый главный черведав, человек со стальной волей и неистоищимыми запасами жёсткости и жестокости. По слухам, число убитых лично им самим червивых переваливает за четырехзначное.

Молчание в комнате было бы оглушающим, если бы не камин. Спасибо вам, влажноватые трескучие дрова.

— Да уж, – наконец, сказал Стальной рог, – Не думал, что услышу такое в своей жизни. Глава червивого культа идёт на переговоры с главой Черведавов.

— На что не пойдешь ради победы, – тихо ответил Ранф, смотря точно на взбешенного Базиля.

***

Следующим утром я стоял на прохладненьком ветру, лениво гулявшему по Горелоземью. Встреча была назначена именно тут, в чистом поле, в нескольких часах пути от предгорий Ехонты. Ориентиром служили развалины зданий заброшенной деревушки. Причина такого разорения была ясна – кое-где ещё лежали обглоданные кости и черепа, принадлежащие цвергам.

Сейчас здесь стояли практически только члены Червивого яблока. Самое смешное, что тут не было “новобранцев”, то есть Артуро, Афину и Малиновку оставили в лагере. Сорокопут тоже был на миссии, он был втиснут в охрану строящегося дворца Освальда, и прибыть, ясное дело, не мог. Тем не менее, меня вот Ранф зачем-то взял. Ещё в команду вошли Базиль, Конрад и Орёл, чье имя я уже и подзабыл – давно мы не работали вместе. Также тут стоял Ланз Со Кромм и Саул Угрюмый. Именно его наличие подсказало мне, зачем меня взял Ранф – наша самоназванная группа Зверья тоже была тут в полном составе.

Спустя полчаса молчаливое ожидание было окончено – в небесах на горизонте появилась точка. Она росла и росла, пока не превратилась в большую боевую карету, которая довольно быстро подлетала к нам. Ожидание ее прибытия не составило и пяти минут. Что хоть там за модель двигателя такая?

Карета действительно была чем-то из ряда вон. Все прочие кареты, так или иначе, действительно выглядели как коробочки. Эта же была длинной и вытянутой, чем сильно напомнила мне оторванный от истребителя нос с кабиной. Форма лишь подчеркивалась угольно-черным цветом корпуса, без каких-либо украшений и опознавательных знаков. Думаю, карете такой специфичной формы они и не нужны.

Плавно приземлившись, карета вздрогнула и замерла. Спустя полминуты из нее вылез человек.

На первый взгляд это был самый типичный офицер Черведавов. Черный летный костюм, серебристая полумаска, скрывающая рот и нос, даже без какой-либо гравировки, знаковой для офицерского состава. Лишь полированное серебро. Было лишь два знака, которые указывали на необычность гостя – бронзовая цепочка, идущая наискось через грудь, и, самое пугающее, массивные латные перчатки, полностью закрывающие руки до локтей. Цвет их не оставлял сомнений – чистая полированная медь. Их цвет только подчеркивался наросшим на правый наруч куском ярко-синего льда, настолько контрастного, что казался даже каким-то химическим. Тем не менее, от одного вида этого кристаллика в округе стало ощутимо прохладнее.

Сам же генерал Эйвор, а это точно был он, был самого среднего роста, а его лицо было простым и даже отчасти незапоминающимся. Ну, та часть, что была видима. Зато в глаза бросались длинные, до пояса, седые волосы, забранные в хвост, и льдисто-серые глаза, цепко осматривающие нас. Несмотря на цвет волос, я бы не дал Эйвору даже сорока лет.

— Приветствую. Вы, случайно, не Червивое яблоко? – донёсся из-под маски глубокий баритон.

— Да, – кивнул наш глава, – Но не совсем. Среди нас есть представители Стальных рогов, которые разделили с нами лидерство в Трехлапой вороне. Меня зовут Ранф, известен как Отшельник.

— Я думал, ты постарше, – кивнул в ответ на приветствие Эйвор, – Думаю, все присутствующие меня знают. Я Эйвор Инсс, глава Круга Черведавов.

Внезапно над его спиной с громким потусторонним треском порвалось пространство, формируя Разлом. Наши тут же ощетинились оружием. Все, но не Ранф.

— Стоп! Всем стоять! Никого не трогать! – заорал он на нас.

— О, господа, – усмехнулся Эйвор, – Поверьте мне, если бы мне надо было вас убить, я бы уже был на полпути к успеху. Мне бы, наверное, помешал только Отшельник и Коршун. И Сорокопут, если он где-то тут, я его не вижу среди присутствующих.

С меня схлынула краска. Сорокопут гордился тем, что ни разу нигде не светился. Никто о нем не мог знать.

— Но это, господа, не засада, – развел руками глава Черведавов, – это Белгабад.

Из Разлома тем временем выбралось… что-то. Забегая вперёд, скажу, что даже спустя годы я не могу описать то, что увидел в тот день. Это был силуэт, отчасти напоминающий то ли льва, то ли грифона. Сквозь этот силуэт проглядывали то ли ярко-сиреневая туманность чуждых галактик, то ли сама вечность. Там, где должна быть голова, сияла голубая звезда, и ее лучи, яркие почти до осязаемости, словно бы образовывали гриву. Дракон Белгабад воспринимался не глазами. Ну, не только глазами. Чтобы увидеть его целиком, нужно быть более развитым и совершенным существом, чем человек или оборотень, как я.

— Приветствую, Ранф. Давно не виделись, – произнесло Белгабад, замерев в воздухе, в паре метров от Разлома.

— Я тоже рад встрече, дракон Бравии, – склонился в поклоне Ранф. Ну охренеть теперь.

— Интересно, зачем ты собрал нас. Это ли тот крайний случай, на который я дал тебе камень призыва?

— Да, это он.

— И зачем ты оторвал нас от дел, червивый? — неожиданно холодно спросил Эйвор.

— Я хочу согласиться на твое предложение, Белгабад. Хочу быть тем, кто изменит миропорядок.

— Это предложение поступало тебе уже давно, Ранф. Что заставило тебя изменить мнение?

— Белгабад! – возмущённо вскрикнул Эйвор, – Какое ещё изменение миропорядка?

— Давным-давно мы с Ранфом… Обсуждали возможность, вероятность того, что вы, люди, перестанете отрицать наличие среди вас пользователей седьмого домена. Немалая часть проблем, Эйвор, связана как раз с действиями вашего древнего и уважаемого ордена.

— Что ты имеешь в виду?!

Да какие же яйца надо иметь, чтобы орать на это существо? Я этого Эйвора уже боюсь до усрачки!

— Я тебе уже говорило, Эйвор, – дракон спустился ниже и часть силуэта-космоса с ликом солнца наклонилась прямо к черведаву, – Твой орден перегибает палку. Твой орден прогнил и устарел. Вы погрязли в ненависти, и плодите ненависть.

— Они! – палец Эйвора ткнулся в нашем направлении, – Они убивают нас, моих братьев, тысячами!

— Как и вы их. Их братьев, и даже сынов и дочерей. Успокойся, Эйвор, пока я не сделало это за тебя, – давление в словах дракона под конец стало такое, что у меня сердце пропустило удар, а сам я упал на колени. Равно как и абсолютно все присутствующие. Дракон же развернул ту часть, которая исполняла роль головы, к Ранфу, – Итак, ты согласился?

— Да, – прохрипел Ранф и с трудом встал обратно на ноги. Его худое, но жилистое тело ещё дрожало от силы голоса дракона, – Я был слаб, Белгабад. Я не думал, что у Освальда хватит сил и духа, чтобы сотворить то, что он сотворил. Он безумен, и использует колдовство, происходящее не из миров Общности. Что-то мерзкое.

— Я говорил это тебе восемь лет назад, Ранф. Что изменилось?

— Я… Я боюсь не успеть сделать то, на что положил жизнь, – тихо ответил Ранф, – Мне уже все равно на цену. Хочу прекратить эту вражду. Не хочу лить кровь.

— Отшельник… Отшельник не хочет лить кровь… – издал полузадушенный смешок Эйвор.

— Он сильнее тебя, Эйвор, если ты хочешь знать. Сильнее и по духу, и по силе. Тебе его не победить, как ты не старайся. Имей уважение к своему сильнейшему врагу, если ты предпочитаешь так.

— Я тренировался всю жизнь, дракон.

— Как и он. Вот только у него есть силы признать свою слабость и свои ошибки. Давай ещё раз, Ранф. Что ты хочешь?

— Признания вермиалистов как полноценного направления волшебства. Создание обучающих школ для вермиалистов. Постепенное уменьшение численности Круга Черведавов, но не его роспуск, – эта фраза вызвало настоящее изумление на лице Эйвора, – Я хочу равенства. Хочу, чтобы моих братьев и сестер не уничтожали как зверей.

— А чего хочешь ты, Эйвор?

— Я? Я хочу, чтобы червивые знали свое место. Опасные, для себя и всех, кто рядом. Безусловно опасные. Ваше место – в цепях и под надзором.

— Я могу дать тебе схватку, Эйвор, – вдруг сказал Ранф.

— Да что ты говоришь?

— Я хочу, чтобы твои люди осадили дворец Освальда. Я переброшу твои силы. Мы вместе закончим то, что начал Освальд.

— Объединяться с червивым?

— Всего у меня в Яблоке было двадцать восемь агентов. Сейчас их восемь. Двое ушли от меня. Один отправлен на пенсию. Шестеро были убиты Тысячей глаз. Остальные тринадцать были убиты вами, Черведавами.

— А у меня было двадцать два ученика. Все они лежат в земле, Ранф. Давай не будем меряться размерами наших трагедий.

— Эйвор, – голос Ранфа посуровел, – Я не предлагаю тебе обняться и объединить силы в Круг или орден, как в древности. Сам же знаешь, что я не занимался террором. Червивое яблоко лишь спасало тех, кого могло, и мешало Тысяче. Я предлагаю тебе помощь в борьбе с твоим извечным врагом, настоящим злом, олицетворенном в вермиалисте.

— Допустим, я брошу свои силы на дворец. Мои люди будут гибнуть в битве с этими омерзительными варага. А что будешь делать ты?

— А я залезу прямо в осиное гнездо. Убью того, кто уже не имеет права называться человеком, и его офицеров.

Эйвор молчал минуту, потом фыркнул. Спустя ещё пять секунд из-под его маски донёсся полузадушенный хохот. Когда истерика закончилась, он утер с глаз слезы и, глядя прямо на Ранфа, сказал:

— Белгабад, он же не лучше меня. Он тоже плодит ненависть и смерть. Ладно, Ранф. Мои парни будут драться и умирать около дворца. В конце концов, не каждый день червивый просит убивать червивых. Но потом, – из его голоса вдруг пропало любое веселье, – Потом ты выйдешь против меня. Жди. Мне надо пять дней, чтобы перенести силы. Сбор будет под Лотимом.

— Ранф, спрошу ещё раз. Ты уверен?

— Пришла пора менять порядок. Сейчас он слишком дорого нам всем обходится, – процедил Ранф, смотря на генерала.