Трёхлапая ворона

Глава 3. Город Беглецов

Попрощавшись с ещё одним, уже бывшим, соратником, наши поредевшие ряды отправились к каретам.

На мой вполне закономерный вопрос, почему просто нельзя долететь по Тени, Ранф ответил, что власти Города Беглецов просто приманивают сильных тварей, чтобы никто не мог просто пробраться в город. Внутри него – пожалуйста, а вот до города изволь или топать пешочком, или лететь на пассажирской карете.

Искомые транспортные средства мы обнаружили на площадке за домом коменданта. Пять массивных конструкций, выглядящих как нечто среднее между автобусом и обычной каретой. Никаких украшений, никаких дорогих маготронных отграничителей ветряного потока, какой был на Лирином Стриже – лишь прочное стекло и проклепанные металлические пластины на всех поверхностях. Для водителя был предусмотрен скошенный кокпит, так же сделанный из блестящего бронированного стекла. Проще говоря, кареты были простым и надежным транспортом, а не предметом роскоши.

Около карет столпились беженцы, а на подножках самого транспорта стояли люди в форме – простые куртки, раскрашенные серо-черным, и такие же незамысловатые шлемы. Каждый был вооружен тесаком и коротким дробовиком, висевшим в кобуре на поясе. На фоне предыдущей виденной мной стражи они смотрелись одновременно блекло, но и как-то более воинственно. Сразу было ясно – это не обычные полицейские, в своих начищенных нагрудниках и шлемах с плюмажами. Это реальные бойцы, и их навыки чего-то стоят.

Сейчас же солдаты просто пропускали людей по спискам, выданным комендантом. Кто-то заставляли отойти от карет, но чаще пускали внутрь. К нам же подошёл, по видимому, офицер – в отличие от прочих солдат, на его шлеме виднелся значок с схематично нарисованной высокой башней.

— Господин Ранф? – учтиво обратился он к вермиалисту. Дождавшись кивка, он продолжил: – Позвольте представиться, Эрик Ленш, старший офицер регулярного корпуса Гнезда. У меня есть инструкции насчёт вас. Прошу, пройдёмте.

Нас провели к другой карете, стоявшей особняком. Она отличалась от прочих тем, что стояла на высоких полозьях. Это было нужно для того, чтобы не задеть полусферу стрелкового гнезда. Из прорези под узкой полоской бронестекла торчало дуло совершенно зверской винтовки, которая заставила бы покраснеть даже ту винтовку, виденную мной у стражников Красной Долины. А ведь она была с этих самых стражников ростом…

Как нам объяснил Эрик, для нас специально прислали увеличенную карету, слегка уменьшив число сопровождающих. Проблагодарив вежливого офицера, все мы загрузились в карету.

Выглядело все внутри по-спартански. Деревянные лавки, обитые холщовой тканью, с ремнями-фиксаторами, иллюминаторы с запорами, стойка с длинными ружьями, люк в стрелковое гнездо и дверца в рубку управления. Мне досталось место около иллюминатора, чему я был рад. Сейчас надо хоть чему-то радоваться.

Лиру я снова расположил у себя на коленках. Все это время я старался ее не отпускать – нёс на руках, сажал себе на колени. Это немного ослабляло жгучее чувство вины.

Не сохранил. Не уберёг. Очнётся ли теперь она? Как она будет жить с такими шрамами? В любом случае, ясно одно. Я ее недостоин.

***

Вылетели мы через полчаса, когда кареты были полностью загружены. В нашу карету зашли трое солдат и сам Эрик. Один из солдат полез в гнездо, другой достал из-под одной лавки незамеченный мной ящик, и оттуда извлёк целиковую волчью шкуру. Прихватив топливо, он двинулся в рубку. Эрик с оставшимся товарищем расположились на лавке впереди нас. Пристегнувшись, он повернулся вполоборота и спросил у Ранфа:

— Позвольте воспользоваться моментом. Давно хотел встретиться с вами лично, чтобы поблагодарить вас за ваши действия и все ваши жертвы. Для большей части Города Беглецов вы – настоящий герой. И для меня тоже, господин Ранф.

— Какой из меня герой, – мрачно отозвался червивый, – Я просрал все, чего добился. В одной битве.

— Из любой ситуации есть выход, господин. Возможно, духи направили вас в Гнездо. Там вы будете настоящей иконой, поверьте мне. Простой люд обожает истории о ваших подвигах.

Ранф только хмыкнул. Я же спросил у Эрика:

— Господин Эрик, а можете что-то рассказать про город? Просто часть нашей команды никогда там не бывала.

В это время карета дрогнула и плавно поднялась в воздух.

— Могу, отчего ж нет, – легко согласился офицер. – Гнездо находится практически в центре Горелоземья, и называется так из-за необычных стен. Понимаете ли, нам, по большому счету, стены как оборонительное сооружение не нужны. Нас никто не трогает, а от безумных орд защититься легко. Но вот необычность расположения города заключается в том, что до Язвы там день лёту, потому с уверенностью можно заявлять, что Гнездо – самый необычный город на планете. Он находится в эпицентре приливной зоны, и наши волшебники, просто находясь в городе, являются самыми сильными. Но, впрочем, сейчас не об этом. Язва часто синхронизируется с разными доменами и даже совершенно другими мирами, что приводит к так называемым прорывам. Если прорыв, скажем, Червивого Дна выглядит как ещё одна ночь, просто непроглядная, а прорыв Инферно подарит летний день даже в середине зимы, то прорывы Последнего океана попросту затопляют огромный участок земли. Потому что стены, что город устроены весьма специфически. Пешеходов там немного, в основном люди пользуются воздушными каретами или лодками, в период прорывов Океана. Также, в такой близости от Язвы определенный участок земли тоже может синхронизироваться с доменом, что приводит к любопытным последствиям. Впрочем, вы все увидите самостоятельно. Через полчаса вы в иллюминатор сможете увидеть область, окружающую Гнездо. Мы называем ее Сушь.

— А что насчёт людей?

— О, люди там разные, и не всегда приятные. Очень много вермиалистов, и немалую часть вытащили из Драконьих королевств как раз агенты Червивого Яблока. Там живут остатки гурров, редкие полубезумные исследователи, просто те, кто не ужился в прочем цивилизованном мире, и самые различные беглецы.

— Беглецы? Например?

— Невинно осуждённые. Преданные. Конкретно эти безобидные, составляют небольшой процент жителей. Но вот есть район, в котором селятся бывшие главы, скажем, картелей, банд, наемничьих отрядов. Они платят властям за свое пребывание там, где их никто не достанет, и в целом редко высовываются за пределы своих башен. Но, образно говоря, народ у нас горячий, право сильного и все в подобном духе, так что редко-редко, но потасовки случаются. В вашем случае все просто, надо лишь знать, где ходить не стоит.

— А чем живёт город?

— Все просто, господин…

— Джаспер.

— Хорошо. Все просто, господин Джаспер. У нас механизация труда, так что мы смогли побороть очевидные минусы текущей ситуации в индустрии. Вы слышали про последние стачки и забастовки в Бравии и Нио? Там профсоюзы уже совершенно буквально на ножах с полицией. У нас же, по большому счету, профсоюзы не нужны. Мы сумели, с переменным успехом, одомашнить Лайун, так что у нас нет недостатка в чрезвычайно дорогостоящей древесине, а потому производство автоматонов у нас распространено. Гнездо, понимаете ли, господин, больше государство, просто маленькое. У нас насчитывается порядка миллиона жителей!

Тут я немного охренел, и выпустил из внимания часть тирады. Город-миллионник червивых и бандитов в пустоши! Где ничего нет, и под боком Язва! Ну охренеть же!

— …заводов и фабрик, которые контролируюся гильдиями. Таким образом, город целиком и полностью обеспечивает себя самостоятельно, от сельскохозяйственной продукции до предметов роскоши, которые, стоит признать, являются все же больше редкостью, чем обычным предметом обихода. Дополним сюда тайную торговлю последними разработками, обязательно упомянем про то, что мы, по факту, являемся мировым центром автоматоники и одними из лидеров маготронной отрасли, и получим весьма привлекательную картину. К сожалению, ее разбавляет наш уклад жизни, от прорыва к прорыву, и, понимаете, внешние угрозы и определенный внутренний контингент, с которым положительно бессмысленно бороться. У каждого города есть тень, даже у такого, как наш.

— Спасибо за разъяснения, господин Эрик.

— Всегда к вашим услугам.

Дальше разговор погас сам собой, и карета погрузилась в тишину. Кто-то полнился мрачной безысходностью, как Ранф, кто-то, как Базиль и Эдвин, просто расслабились и плыли по течению. А кого-то бросало между бессильной яростью и жгучим стыдом за провал. Не будем показывать пальцем, кого именно бросало. В себя тыкать неудобно.

***

Через полчаса мы действительно влетели в новую область. Она началась совершенно неожиданно, резко. Густые леса в сверхъестественно плодородной приливной зоне в один момент сменились на пустошь, покрытую крупными белыми и бирюзовыми валунами. Где-то они шли сплошняком, но где-то между ними проглядывал такой же белый песок.

— Господин Эрик, это и есть Сушь?

— Верно, господин Джаспер, – всемогущие духи, я ещё не приехал, а уже устал от этого "господина". Мне больше нравились вежливые обращения Красных Княжеств, – Это она и есть. Именно до этого места доходят прорывы Последнего океана. Титанические волны затапливают город и несутся дальше по Горелым землям, пока прорыв не прекратится.

— Так, секунду. Сейчас утро, часов девять. А прибудем мы?

— Ориентировочно в девять вечера, господин. Путь неблизкий.

— И мы летим со скоростью…

— Сотня Ангердов в час.

Так. Ангерд – это примерно полкилометра, плюс-минус метр, точно не помню. Это расстояние, на которое пролетит карета с духом на кусочке холщовой ткани два на два сантиметра. Значит, мы летим примерно пятьдесят в час. А в пути нам быть двенадцать часов. Шестьсот километров.

Да это же гребаное цунами.

— Господин Эрик, а, собственно, сколько раз в месяц бывают прорывы?

— По разному, господин Джаспер. Конкретно прорывы Океана пару раз в месяц.

О. Хре. Неть.

— Но вы можете не переживать. У нас самая невероятная система канализации, – с улыбкой сказал Эрик. – Совершенно точно вам говорю.

— И как она действует? – тут уже подал голос Эдвин. – Если она такая удивительная?

— О, все просто. У нас большие тоннели под городом, буквально выплавлены в толще земли. И там, в специальных залах, во время приливов Гильдия порядка открывает огромные Проломы прямиком в небо над Океаном.

Ну-у-у… Да, эффективно, но чрезвычайно странно.

***

Мы не смогли добраться до Города Беглецов в тот день.

В один момент из рубки донеслась странная трель, похожая на звон древних будильников, но более мелодичная. Тут же донёсся металлический звон, и послышался голос:

— Бэ-пятнадцать, слушаю, – тридцать секунд тишины. – Понял. Расположиться? Понял. Время? Центр полетов, повторите. Восемь часов? Бэ-пятнадцать принял, исполняю распоряжение. Конец сеанса связи, – снова послышался металлический звон, и тот же голос, уже громче, обратился к нам: – Эрик! Срочно сюда!

Офицер вздохнул, отстегнулся и прошел в кабину, плотно прикрыв дверь. Ближайшие пять минут оттуда слышались лишь неразборчивые разговоры. Конец переговоров ознаменовался тем, что под потолком ожили совершенно невидимые динамики:

— Господа переселенцы, минуту внимания. Рейс будет прерван на восемь часов из-за погодных условий в Гнезде. В данный момент там прорыв Вьюги, над городом стоит осколок Ясного неба. Мы расположится на ночлег в нескольких часах лёта от города. Как только прорыв десинхронизируется с доменом Вьюги, мы продолжим полет. Спасибо за внимание.

Описывать привал подробно толку мало. Мы плавно спустились на землю через час после объявления. Все, и беженцы, и солдаты, вышли из тесноватых кабин, получили тонкие тканевые палатки и принялись собирать хоть что-то, что будет похоже на растопку. Толку в этом было исчезающе мало – посреди белого песка и камней строго двух цветов – белого и нежно-бирюзового, росли лишь бессмертные сорняки, негодные ни на растопку, ни в суп, ни в зелья. Потому мне пришлось стать спасителем вечера и разводить костер исключительно на собственной Мощи. Казалось бы, достижение, несколько часов держать устойчивый и ровный поток огня на поверхности, которой ты не касаешься, но для меня это уже было несложно. Я просто воспринял это как тренировку.

Тут, близко к центру приливной зоны, была ещё одна, можно сказать, очередная, аномалия, в этот раз погодная. Из-за настоящего потока разнообразной энергии разных доменов в воздухе, сама природа здесь была благосклоннее ко всему. Проще говоря, тут было вечное лето, и нам не надо было разводить костер для того, чтобы греться. Было невероятно приятно наконец-то скинуть оборванные пальто и шляпы, оставшись в таких же ободранных брюках и рубашках.

Единственное, что осталось упомянуть – это положительные изменения в поведении Лиры. Судя по всему, она постепенно начала выходить из кататонии. Нет, она по-прежнему не отвечала на обращения, не уделяла внимание внешнему виду и тормошению, и ее взгляд был таким же пустым, а веки полуприкрытыми. Но, тем не менее, изредка она поднимала голову и слабо-слабо крутила шеей, словно бы силясь осмотреться.

Надеюсь, это признак выздоровления.

***

Утром мы снова загрузились в кареты и полетели дальше. Оказалось, лететь нам оставалось всего-то три с половиной часа.

Приезд ознаменовался новой трелью и голосом пилота:

— Бэ-пятнадцать Центру полетов. Мы на подлёте, проверьте связь. Бэ-пятнадцать Центру… Принял. Шестой полигон, принято, исполняю распоряжение. Конец сеанса связи.

Мы почти сразу же заложили пологую дугу, благодаря чему я смог наконец увидеть Гнездо.

Город был расположен словно в огромном кратере, чей один край был пологим, а другой крутым и высоким. Отступая от края кратера, а значит, и города, было расположено кольцо исполинских каменных зубцов. Словно стометровые покосившиеся сталагмиты, они вздымались в небеса, прикрывая собой город. Издали это действительно напоминало гнездо.

Сам город был одновременно крайне разнородным и однообразным. Разнородность заключалась в районах. Мне сверху было хорошо видно, что город при всем желании нельзя было назвать зелёным, исключая разве что высокий скалистый край кратера – он был почти целиком покрыт зеленью. Противоположный край города был расположен в низине, и даже с высоты я мог заметить, что вместо улиц там каналы. Ещё из одного района, ближе к Язве, доносилось равномерное оранжевое свечение, которое отчего-то казалось мне родным, теплым и приятным. Странно.

Однородность же была крайне проста – весь город состоял из башен. Огромные, круглые в сечении, высотой чуть меньше сотни метров. В этом мире я не видел более монументальных строений. Каждая такая башня своими размерами посрамила бы знаменитый Дворец Наемников. Мощные каменные основания, ажурные верха без крыш, но с… площадями? Я также заметил, что между башнями были проложены устойчивые дорожки, напоминавшие мне контрфорсы готических соборов. И эти места были полны жизнью – я видел сотни людей, которые шли по своим делам, устраивали ярмарки на плоских крышах, увитых ползучей зеленью, спорили, ругались, смеялись и веселились. Тут же, в воздухе, носились десятки воздушных катеров, от примитивных метел с привязанными духами до роскошных карет, отделанных золотом. В противовес этому, внизу города, между башнями, не было ничего – ни торговцев, ни растений, лишь огромные люки для слива воды и тонны жидкой грязи, по которой шлепали редкие неудачники.

Впрочем, тут были не одни башни. В районе с оранжевым светом высились совсем уж титанические строения, словно бы несколько десятков башен слились воедино, и какой-то злой гений присовокупил к этому огромные, изрыгающие густой черный дым трубы. Напротив, посреди зелени высокого склона были совершенно обычные двух-трёхэтажные домики.

Когда карета довернула корпус, я сумел увидеть жемчужину этого города, алмаз в короне Гнезда. Лишь позже я узнал, что тут располагается правительство этого странного города, и место это было поистине царское. Посреди высоких башен высилось поистине циклопическое дерево. По моим более поздним подсчетам, дерево достигало в высоту порядка двухсот метров. Ветви, каждая толщиной около двух метров, были лишь на самой верхушке гротескно толстого и мощного ствола. Вообще, дерево было больше похоже на бочонок, из которого вверх торчали толстые ветки. И это дерево было мертво – ни единого листика, ни единого цветка, лишь огромные ветви пытались исцарапать небо скрюченными пальцами. Внутри дерево было выдолблено, так как я видел части внутреннего строения, изредка выступающие наружу – огромное окно, часть каменного коридора, огромные распахнутые ворота на высоте ста пятидесяти метров от земли…

Это был город, созданный титанами. Все было огромное и с размахом. Город небоскребов, соединённых мостами, над которыми высится грандиозное Мертвое Дерево. Да уж, мегалофобам тут очень тяжко приходится.

Тем временем карета довернула дугу, и Дерево скрылось из моего обзора. Как оказалось позже, мы направились точно в те самые открытые ворота. Нам был приготовлен прием в самом сердце этого удивительного города.