Трёхлапая ворона

Глава 22. Крепость Гримфельда. Часть 1.

Проснулся я так же, как и в последние две недели – резко. Бах – и сна ни в одном глазу. Не самое приятное пробуждение, мне куда как больше нравятся ленивые кошачьи потягивания по полчаса. Но если уж начал отказываться от кошачьих привычек, надо идти до конца. В последнее время я так выматывался, что засыпал практически мгновенно. Дел было просто невпроворот – слежка за обнаруженными Белыми Сердцами, составление списка их уязвимостей и слабых мест обороны, расспросы, захваты, допросы, короткие, но злобные стычки с культистами, и, как будто и без того мало проблем, выполнение просьб-поручений Стальных Рогов и почти слившихся с ними Зеленоголовых. В общем, забот полон рот. Работал кулаками и ногами, постоянно рискуя жизнью. Тем не менее, иногда бывали и выходные. Вот как вчера.

Видимо, почувствовав мое пробуждение, проснулась и Лира. Ей повезло – процесс пробуждения занял где-то пару минут. Окончательно проснувшись, девушка сладко потянулась, поправила подушку выше и, бодро подпрыгнув, села, совершенно не стесняясь упавшего на бедра одеяла. Ночнушку, к слову, она тоже давно не носила.

— Привет, – солнечно улыбнулась она и чмокнула меня в щеку.

Я же только улыбнулся в ответ, обхватил ее за затылок и поцеловал в лоб. Лира с блаженством на лице потянулась еще раз, после чего плавным движением оказалась у меня под бочком, а ее рука обвила мою шею. Я же приобнял ее, положив руку на бедро.

В таком положении мы провели минут пять, просто наслаждаясь уже даже немного жарковатым утром в Санго. В конце концов, мы не могли каждый день позволить такую роскошь, как проснуться вместе и просто поваляться. Да что уж там, мы не всегда спали в одном помещении. Или в одном городе… Так что вчерашний день отдыха был очень кстати.

— Какие планы на сегодня? – спросила моя девушка. Моя ведьмочка.

— Утро целиком наше. Думаю позавтракать вдвоем. А вот днем мы выдвигаемся на позиции. Берем Гримфельда.

— Давно пора. А кто остался?

— Майрон, Веласса Уэр и сам Гримфельд.

— Совсем немного. И мы свободны…

— Ага…

Лира еще раз улыбнулась мне и сразу же выскочила из-под одеяла. Она тут же начала суетиться, искать разбросанную по комнате одежду, рыться в своей сумке, в общем, делать милые моему сердцу вещи. Кроме того, в свете тонкого лучика солнца, проникавшего из щели между плотными шторами, она выглядела просто чарующе. Наконец, она заметила, что я вовсю ее разглядываю, остановилась, уперла руки в боки и шутливо нахмурилась:

— Чего это ты тут лежишь и пялишься на меня?

— А что, уже нельзя? – искренне удивился я.

Внезапно Лира совершила грациозный прыжок на кровать, исхитрившись попасть точно мне на колени.

— Можно, – со всей серьезностью ответила она. В ее глазах плясала целая толпа бесенят, – Но мне больше нравится, когда ты действуешь.

— Лира, мы пропустим завтрак! – попытался я к ней воззвать. Это, правда, было совершенно по-идиотски, так как мне самому уже было плевать на завтрак. Вот совсем.

— В бездну завтрак, – заявила Лира и, положив одну мою руку себе на плечо, впилась в меня поцелуем.

***

— Ты одновременно сонный и довольный. Как это может сочетаться? – усмехнулся Эдвин на очередной мой зевок.

Я только пожал плечами. До завтрака мы с ведьмочкой добрались ближе к полудню. Да, я не успел пройтись по магазинчикам и купить нам с Лирой продуктов для готовки, но уличная еда на то и существовала. Слава духам, что Освальд был не стереотипным злодеем, который против всего хорошего и за все плохое. По крайней мере, он практически не тронул обычную жизнь жителя Белой Долины, и мы смогли уделить внимание сосискам в булочке и свежему апельсиновому соку.

Потом я вдруг словно очнулся и внимательно посмотрел на Эдвина. На его лице блуждала странная, всепонимающая улыбка, а сам он как-то медленно моргал.

— Чего, вчера выходной был? – с пониманием спросил я. Эд только прикрыл глаза в знак подтверждения.

— Да хоро́ш уже, ну! – с толикой возмущения попросил Ральф. Молчун Сэрон только закивал вслед за товарищем, — Мы поняли, что у вас все хорошо. Давайте ждать, он должен вот-вот появиться.

И мы снова затихли.

Ближе к трем часам дня прошелся небольшой грибной дождик, после чего снова вышло солнце. Потому я при всем желании не мог сказать, что мы сидели в сырой подворотне. В этой самой подворотне уже было вполне сухо, только влажно и душно. А ведь сюда даже солнце не добиралось. Закуток был образован стенами двух домов, которые разве что крышами не соприкасались; коридор шел метров пятьдесят, после чего оканчивался глухой стеной третьего дома. В закуточке в изобилии было три вещи – старые деревянные ящики, полные грязи и пыли, пустые бутылки и крысы. И снова мы были тут, вчетвером, ударный отряд – три сонитиста и один инферналист. И мы сидели тут уже второй час, ожидая…

— О! – наконец улыбнулся Ральф, продемонстрировал нам сигналку – кусок зеленого бутылочного стекла, который сейчас приобрел насыщенный синий цвет, – Пора!

И мы быстрым шагом вышли из переулка, тут же свернув направо – именно там располагалась старинная крепость, в которой засел Белое Сердце Гримфельд. По нашему невероятно простому плану именно мы и должны были его встретить. Дело в том, что наша сторона единственная была почти свободна – лишь несколько стрелков из Зеленоголовых на крышах. А вот с трех других сторон крепость должны были осадить достаточно большие силы Стальных Рогов. Учитывая большое количество солнечников в их рядах, старые каменные стены крепости должны были пасть в очень скором времени. Гримфельд с большой вероятностью пойдет на прорыв, и тут-то мы его и встретим.

Однако, все довольно быстро пошло кувырком.

Когда мы приблизились к крепости, ружейная канонада уже гремела. Мы с группой замерли за одним неприметным зданием, ожидая спешного отступления Грифельда. Минута. Две. Ружейные выстрелы не стихают, бонусом я частенько слышу характерный звук выбросов мрака, сопровождающих каждый эффект вермиалистов, и скрежет камней (работают Стальные Рога). Три. Пять минут, а мы все стоим и ждем спешащих мимо вермиалистов, с ног до головы в символике Тысячи.

Внезапно откуда-то появилась черная птичка, покрутилась в воздухе, чтобы я ее уж точно заметил, и резким движением врезалась мне в лоб, рассыпавшись невесомым пеплом. В моих ушах тут же прозвучал голос Ранфа:

«Все пошло не по плану. Засранец окопался. Придется выкуривать. Мы насядем, вы проникаете и давите ублюдка.»

Я, к сожалению, посылать таких птичек не мог. Зато я мог дать вспышку – что я, собственно, и сделал. Две вспышки в небо, с коротким интервалом, знак того, что я сообщение получил и понял.

— Гримфельд засел в замке, не хочет расставаться с куличиками, – поведал я товарищам. Те понимающе закивали, мол, понятно, сами бы тоже заняли такое удобное место, – Почему засел, пока неясно, ведь Рога должны были обрушить стены, но чегой-то я грохота не слышу. Потому придется нам, братцы, штурмовать это великолепие.

— Ну не гуррский редут, и славно, – меланхолично отозвался Ральф. Сэрон только тяжеловесно кивнул.

— Ну да, редутом тут и не пахнет, – кивнул я, оглядывая пятиметровые стены, – Что ж, штурмуем.

— Зачем? – искренне удивился Ральф. – Мы можем просто проникнуть внутрь. Только еще тебя подкинем, а то скакать верхом на взрыве – это, конечно, зрелищно, но со скрытностью как-то не вяжется.

Я только кивнул.

Наша компания подскочила прямо к стенам. Странно, но тут даже не оказалось стражи, никто не вел по нам огонь. Сонитисты как один вытянули руки и коснулись стен, передавая в толщу камня вибрации резонанса. Долго ждать результата не надо было – из дрожащих стен будто бы выросли ложноножки. Эдвин первый встал на одну такую, и та медленно подняла его в воздух до следующей ложноножки, где он и перескочил. Ральф и Сэрон запрыгнули на свои ножки следом, а я постарался не отстать. Пара минут скачек – и мы на стене.

Стена, вопреки нашим опасениям, пустовала. Странная тут стража, чес-слово. Здание казарм и донжон были тихими, свет внутри не горел, двери были плотно заперты. А вот ситуация во дворе крепости и на противоположных стенах не внушала – там шла оживленная перестрелка. Со стен отстреливались из ружей и револьверов, из двора крепости два волшебника, зажигалка и червивый, слали шары с какой-то дрянью. Видимо, пародировали артиллерию. На моих глазах шар огня, пущенный инферналистом, угодил в крышу здания и вспух багровым взрывом. Ну, что можно сказать, мои шарики посильнее будут.

А может даже и шарики не нужны будут. Я вытянул обе руки в сторону волшебников и от души вдарил искрами. Сверкающие трассеры прошили обоих Канониров, не ожидавших атаки. Наши, сейчас осаждавшие крепость, оживились и стали стрелять активнее. Нам было видно, что серые мундиры стражи все чаще и чаще сидели за парапетом вместо того, чтобы выцеливать врагов. Вот только у них появилась свободная минутка выцеливать нас, и нашему отряду пришлось спешно укрываться от обстрела, спрыгивая со стены и укрываясь за казармами. Может, кому-то другому и не поздоровилось бы, но опытным сонитистам и мне с моим отталкивающим огнем такая задача была вполне по силам.

Так, теперь основная миссия. Нам надо добраться до донжона, найти Гримфельда и без промедления убить его. Так легко, как было с Фолем, чей особняк я штурмовал, не будет. Потому что буквально днем спустя Трехлапая ворона вынесла поместье еще одного Сердца, по имени Могро. На задание выходило двадцать человек, вернулось пятнадцать.

Так, встряхнуть головой и выкинуть лишнее. Мы почти у цели. Почти.

Кто-нибудь другой должен был заходить в высокий донжон по правилам: через окна, главные или вспомогательные, или, наконец, искать тайный ход. Мы же зашли через стену.

Эдвин прихватил с собой на задание Костер – этот здоровенный кофр, служащий ножнами для меча, сплетенного из струн. Боевое назначение было как у меча, так и у кофра. Вот и сейчас Эд напрягся, приложил кофр к соседней стенке и…

Взрыв! Полетели кирпичи, взметнулась белесая пыль. Когда она уселась, то перед нами открылся неровный провал, ведущий внутрь донжона.

Нам туда, на бой.