Воскрешенный любовник

Глава 8

— Я знаю его.

У реки, Эрика обозначила свое появление, садясь на колени рядом с остывающим телом мужчины, который, казалось, сам выстрелил себе в голову. Входное отверстие в правом виске, а пистолет зажат в его руке.

Второй за одну ночь, подумала Эрика, отмечая его куртку-бомбер, худи, темную одежду и ярко-белые кроссовки. Хотя бы в этот раз без розового лака для ногтей.

— Кто он? — спросил Детектив Кип Кризон.

Эрика посмотрела на своего коллегу. Кип был худощавым мужчиной и всегда носил узкие брюки и галстук-бабочку. Он со своим мужем только вернулся из свадебного путешествия, и она завидовала его загару и выгоревшим прядям на русых волосах. Кип родился и вырос в Калифорнии, и переезд в Колди не изменил того факта, что он всегда выглядел лучше, опрятней и счастливее всех вокруг. Даже здесь, у реки в два часа ночи он был свежий как огурчик. Отчего она чувствовала себя старой. Более уставшей. Более сумасшедшей.

— Кристофер Эрнест Олин. — Эрика сосредоточилась на теле. — У него длинный список приводов за наркотики и побои, впервые он попал в убойный полгода назад. Помнишь то дело? Он едва не забил свою девушку до смерти… мы думали, она умрет сразу, как ее снимут с системы жизнеобеспечения. Она выкарабкалась, но отказалась давать показания, и свидетелей не было. Прокурору пришлось закрыть дело, но Олин приготовился на случай, если ему дадут ход. Нанял какого-то крупного мафиозного адвоката с Манхэттена.

— Помню, как же. Ты хорошо тогда поработала с жертвой. Она доверилась тебе.

Эрика выпрямилась.

— Боюсь, что сегодня он все-таки добил ее… а потом пришел сюда под давлением совести. У них были токсичные созависимые отношения. Нужно проверить ее состояние.

— Возьми это на себя. Готов поспорить, что она не подойдет к двери, если к ней заявится кто-то другой в униформе и со значком. Я разберусь здесь.

Оглянувшись по сторонам, Эрика мысленно сфотографировала сцену. Тело на окраине того, что называют «под мостом», лежало у старой кирпичной стены, что опоясывала складской район Колдвелла.

— Свидетелей у нас не будет, — пробормотала Эрика.

— Нет. — Кип согласился с ней, сводя полы полупальто вместе. — Никто ничего не видел.

Вокруг даже опросить некого. Жители каменных джунглей под мостами, разбежались, горящие костры в мусорках, подмигивая, освещали пустые площади.

— Эрика? Все нормально?

Встряхнувшись, она улыбнулась своему поцелованному солнцем коллеге.

— Да, спасибо. И, конечно, я проверю девушку. Они жили на Маркет, если, конечно, не переехали. Уточню адрес по базе данных.

Достав телефон, она подключилась к системе ОПК и ввела в поисковом окне имя «Констанс Ритчер». Уличное имя — Конфета. В прошлом она занималась проституцией, но в послужном списке не было ни разбоя, ни наркотиков.

Эрика все еще помнила, как выглядела истощенная женщина, подключенная к системе вентиляции легких в больнице Святого Франциска.

— Да, она все еще на Маркет. — Эрика убрала телефон, отметив офицеров в форме, устанавливающих ширму. — Я быстро управлюсь.

— Как я сказал, я разберусь здесь со всем.

Кивнув, она еще что-то пробормотала Кипу… а потом направилась к своей машине, перешагивая через бутылки в коричневых бумажных пакетах и свернутые куски ткани, которые вполне могли быть полотенцами, футболками и свитерами. Подойдя к своей машине и открыв ее с пульта, Эрика обернулась с чувством, что за ней наблюдают.

Подняв руку к затылку, она потерла покалывающую кожу, а потом снова посмотрела на место преступления всего в пятидесяти футах от нее. В тени кирпичной стены офицеры в униформе осматривали место, а Кип опустился на колени на ее месте и наговаривал что-то в диктофон на своем телефоне.

Когда ветер подул с реки, Эрика ощутила вонь от берега, грязь и дым от костров в стальных бочках.

Все в этом месте было нормальным… как в управлении. Но ее инстинкты кричали…

Краем глаза Эрика уловила что-то красное и быстро развернулась. Потом нахмурилась, гадая, не мерещится ли ей. Вспышка несвойственного этому месту цвета — это была женщина, она стояла, прислонившись к опоре моста, и выглядела она в этом месте как роза на мусорной свалке. Длинные волнистые черные волосы и невероятно красивое лицом, и на ней были легинсы в облипку рождественского красного цвета и бюстье в тон, казалось, она была невосприимчива к холоду.

Запах виноградного парфюма дошел до носа Эрики.

«Яд» от Диор, мелькнуло в голове. Боже, она не встречала этот классический аромат со времен колледжа, когда они с подружками покупали дизайнерские духи в супермаркете с полок для не кондиции, скидок и подделок.

— Эрика? Ты забыла что-то?

Эрика подскочила и обернулась к месту преступления. Кип поднялся на ноги и смотрел на нее так, словно сам хотел заняться проверкой благополучия. Пока он теребил свой темно-синий с золотом галстук, торчащий из лацканов полупальто, Эрика осознала, что у него на лице было тоже выражение, что и у Трея на Примроуз… после того как она выскочила из уборной Лэндрэйсов.

— Нет, все нормально, — ответила она коллеге.

Открыв водительскую дверь, она села за руль и сразу же закрылась изнутри. Заведя двигатель, Эрика посмотрела туда, где стояла брюнетка у опоры моста.

Женщина исчезла.

Словно ее там и не было.

Эрика зажмурилась. Хотелось плакать от ощущения, что мир уже не казался таким надежным как раньше. Буквально рыдать. Особенно понимая, что по тому адресу на улице Маркет она обнаружит еще один труп.

Но вместо того, чтобы позорно отпустить себя, она переключила передачу и нажала на педаль газа.

***

Стоя под опорой моста, демон Девина стала невидимой не потому, что не могла бы справиться с полицейской. Детективом. Или кем она там была.

Нет, она исчезла, потому что рассчитывала еще повеселиться. Видит Бог, в ее жизни не так много событий, и снова провалившись в хандру, которая владела ей последние пару месяцев, она остро нуждалась в каком-никаком развлечении.

Доведение женщины Бальтазара до сумасшествия станет ее любимым проектом.

Только если гребанная Книга не одумается, подумала Девина, когда унылый американский седан уехал прочь. Ну почему обязательно быть такой стервой?

Этот проклятый талмуд столько всего дал за тысячелетия: смерть — врагам, богатство — жадным, болезни в качестве возмездия, возвращал любовников. Всегда на определенных условиях, разумеется.

Проблема, конечно, именно в них. Эта Книга — как пистолет, который сам выбирает свою мишень.

— Что, черт возьми, мне сделать, чтобы получить желаемое…

Немного, на самом деле. Достаточно броситься под поезд.

Стиснув зубы, Девина повернулась к бесплотному голосу… и воочию узрела того, кого при иных обстоятельствах с удовольствием трахнула бы пару раз.

Падший ангел Лэсситер стоял рядом с ней на холодном ветру, полуобнаженный невзирая на температуру. С голым мускулистым торсом, обвешанным золотыми цепями, а также с длинными светло-черными волосами, развивающимися вокруг привлекательного лица, он выглядел как Супер-Майк[37], только вне сцены. И, разумеется, красивые радужные крылья за спиной придавали ему шарма.

Они напоминали, что она имеет дело с чем-то сверхъестественным, и не потому, что он был таким пригодным для траха.

Принимая все во внимание… хотелось на него закричать.

Вместо этого Девина улыбнулась, а потом кивнула в сторону места преступления.

— Пришел спасти душу этого горемыки? Также поется в той песне? Кажется, ты немного опоздал, судя по отсутствию здесь скорой помощи. Некого воскрешать, Лэсситер.

На самом деле я пришел к тебе.

Покраснев, Девина ощутила желание взбить и без того роскошные волосы. Уступив импульсу и перебросив пару прядей через плечо, она прошлась взглядом по телу ангела. Легинсы, которые он продолжал настырно носить, шикарно подчеркивали мускулы его бедер, а то, что бугрилось между ними, производило неизгладимое впечатление.

Почему она раньше на него не смотрела? — задумалась Девина.

— Что конкретно ты ищешь, ангел? И, к твоему сведению, не уверена, что ты в моем вкусе.

Разумеется, она лжет. Он на сто процентов в ее вкусе. Он будет трахать ее с ненавистью, и она насладиться тем, что заставит его пойти против принципов. А еще будут оргазмы.

Ну, вот неожиданность. Ночь становилась все лучше.

Думаю, нам с тобой нужно обсудить границы и рамки.

Девина нахмурилась.

— Прошу прощения?

Ты слышала меня. Я хочу, чтобы ты ушла из Бальтазара. Ты вторглась на чужую территорию, и ты это знаешь.

А, подумала она. Это.

— Я бы назвала это временным пользованием. — Она улыбнулась, гадая, каково это будет — оказаться под ним. — И моя сексуальная жизнь тебя не касается, не так ли?

Это не просьба. Я говорю прямым текстом. Уйди из Бальтазара.

— Не-а. Прости. — Он пожала плечами, а потом провела пальцами по ключице и груди, задерживаясь на линии бюстье. — И не хочу вести себя как пятилетка, но ты не можешь меня заставить. Я уверена, что Создатель заинтересуется твоим чрезмерным вмешательством. В этом же проблема? Думаю да, учитывая твою новую должность.

Это — только между нами. Для твоих игр у тебя в распоряжении миллион человек в этом городе. Возьми другого.

— А я не хочу другого. — Она подалась вперед к мужчине. — И, ангел, ты поступаешь неумно. Сейчас, зная твое мнение о моем маленьком вторжении, я хочу его еще больше.

Внезапно воздух между ними изменился, заряд тепла был таким мощным, что накрыл ее деформирующей ядерной волной, которая отбросила ее к бетонной опоре, удерживая на месте. И пытаясь освободиться, на самом деле Девина не хотела свободы. Направленная на нее сила заставила соски съежиться, а бедра ослабнуть.

— Я не знала, что ты владеешь этой силой, — простонала она, выгибаясь от боли, понимая, что груди скоро вырвутся на свободу, учитывая тесноту ее бюстье.

Лэсситер подошел к ней, его радужные крылья сейчас были полностью расправлены за его плечами, красивое тело полно жажды мщения. Ветер с реки сдувал его волосы с лица, а золотые цепи на его шее, запястьях и талии сверкали будто живые.

— Осторожнее, ангел. — Она улыбнулась ему, хотя начала задыхаться от боли. — Ты начал… с обсуждения границ. А сейчас сам… переходишь.

Уйди из Бальтазара, прорычал Лэсситер, не раскрывая своих сочных губ. Оставь мужчину в покое.

Девина перевела взгляд на место преступления, где люди в униформе и в штатском сновали туда-сюда, выполняя свою работу, и не зная при этом, что всего в двухстах ярдах от них, пара элементалов сцепились в драке за душу вампира.

Демон рассмеялась, хотя это звучало отвратительно из-за нехватки воздуха.

— Я… все… расскажу… — Она втянула воздух и посмотрела в странные глаза Лэсситера. — … Создателю.

После гляделок, от которых краска могла сползти со стены… если, конечно, ангельский гнев не спалил бы весь дом дотла… козырь в рукаве сработал. Давление и жар отступили, а потом ангел выключил психическое давление.

Вживую его голос звучал пронзительней, чем в ее голове:

— Беги к Нему. Расскажи Ему все. Ты без разрешения зашла в душу Бальтазара, когда он пребывал на грани жизни и смерти. Ты неправа. Ты перешла границу, и тебе придется объясниться, если соберешься обратить Его внимание на меня.

Девина подняла руки с талии, подтягивая бюстье на место, ее грудь заныла в корсете из китового уса.

— Как ты узнал, что Бальтазар меня не приглашал?

— Потому что он хочет от тебя избавиться, черт подери.

— Милые бранятся, а ты называешь это домашним насилием.

— Уйди из него.

Изогнув бровь, Девина пригладила волосы и снова провела пальцем по ложбинке между грудей. Представляя губы ангела на своей груди, его язык на сосках, она ощутила тянущую нужду во всем теле.

— Хочешь, чтобы я оставила этого вампира в покое? — Она отошла от опоры и сделала три шага вперед, сокращая расстояние между их телами. — Этого ты хочешь?

Боже, от ангела изумительно пахло. Свежим воздухом и солнечным светом, хотя они стояли посреди мусора, человеческих испражнений и речной тины.

Когда она протянула руку к его груди, ангел схватил ее запястье.

— Да, демон. Этого я хочу.

Девина не сводила глаз с губ ангела, а потом облизнула свои.

— Отлично. Но придется дать мне кое-что взамен.

— Плевать я хотел…

— О нет, придется. Ты в проигрыше, потому что у тебя нет рычага давления. Видишь, в чем дело: если ты сдашь меня Создателю, тебе самому придется объясняться. И ты не можешь принудить меня, только Он может. Значит, ты должен дать мне что-то, и если ты напряжешь мозги… — Она закусила нижнюю губу острыми белыми зубами. Потом чуть слышно зашипела, запустив свободную руку в чашечку своего бюстье. — Думаю, ты сообразишь, что мне нужно.

Лэсситер прищурил сияющие глаза.

— Я не стану тебя трахать.

Девина рывком выдернула руку из хватки.

— Значит, у меня нет стимула оставлять Бальтазара, нечего тут обсуждать. Хорошей ночи, ангел.

Послав Лэсситеру воздушный поцелуй, она исчезла.

С улыбкой на лице.