Воскрешенный любовник

Глава 27

Рэйвин пришла в сознание, не понимая, где находится.

Она лежала на чём-то мягком, и, открыв глаза, увидела простые стены без окон, шкаф с ящиками и стеклянными дверьми и молчаливое оборудование с проводами. В углу стояли раковина и тумбочка. Стул на колёсиках с чёрным сидением. Гладкий в крапинку пол цвета овсяной каши. И закрытая дверь.

Она не помнила, как оказалась здесь. Не представляла, кто принёс её.

Но она помнила, что сотворила.

— Дражайшая Дева-Летописеца, — прошептала Рэйвин.

Над головой раздавалось размеренное гудение системы вентиляции, а в коридоре, в котором она, наверное, ждала до этого, кто-то прошёл мимо в обуви на мягкой подошве.

— Ты пришла в себя!

Услышав голос её дорогого кузена, Рэйвин подняла голову. Сэвидж сидел на кресле, которое подтащил к койке, он подался всём телом вперёд, будто пытался своей аурой выдавить её из бессознательного состояния.

Его лицо было напряжено.

— Он в порядке, — сказал Сэвидж. — Нэйт.

— Я знаю. — Голос был хриплым, и Рэйвин прокашлялась. — Можно мне что-нибудь…

Её кузен вскочил, будто отчаянно хотел помочь, и сразу же вручил ей белый стакан, который только и ждал, чтобы пополнить её водный баланс. Сэвидж помог Рэйвин поймать соломинку губами, а потом придержал сам стакан. Сделав пару глотков, Рэйвин откинулась на подушки.

Сэвидж отставил стакан на тележку, которая была такой же высокой, как и койка. Потом снова сёл и посмотрел на Рэйвин.

— Да, — прошептала Рэйвин. — То же самое я сделала и с тобой.

— В палате поднялся сильный ветер. Мы пытались войти, но дверь была заблокирована.

— Требуется много энергии, чтобы попасть в момент творения.

Сэвидж посмотрел на свои руки.

— Как ты узнала, что способна на такое? Ну, я чувствовал, что в тебе есть… эта сила. Но не представлял…

Когда Сэвидж замолчал, Рэйвин знала, что он не просто думает о том, как она его воскресила. Он думает, что она сделала в том замке. Со стражей, которая утащила её туда, и особенно с аристократом, который по-зверски обошёлся с ее телом.

Она убила дюжину мужчин той ночью, может, больше.

И жестоко поступила с тем, кто забрал её девственность против её воли.

— Куда ты отправилась из того замка? — спросил Сэвидж отстраненно, словно его мучил этот вопрос все века, что они провели врозь.

— Я была во времени, — прошептала она. — Я уже говорила.

— Я не понимаю, что это значит. Я ничего не понимаю из этого.

Рэйвин села на кровати. Окинув себя взглядом, она обнаружила, что её укрыли покрывалом. Она была в той же одежде — чёрный свитер и джинсы — и, заметив высохшую кровь, попыталась оттереть её.

Даже выстирав вещи, она их уже никогда не наденет.

— Прости, — прошептала Рэйвин. Потому что так проще, чем сказать, что она должна исчезнуть.

— Раньше я считал, что это… бессмертие, которое ты мне дала, это… проклятье. — Сэвидж говорил медленно, качая головой. — Но если бы не эта… новая жизнь, я бы не встретил свою Мэй. Я бы не смог её защитить.

Рэйвин не знала, что сказать.

— В общем, спасибо тебе, — выдохнул он хрипло. — Я не могу выразить… свою признательность.

Он осторожно взял её руку в свои большие ладони. А потом, опустив голову, уткнулся лбом в соединение их ладоней.

Протянув руку, Рэйвин погладила кузена по голове. Она снова не знала, что сказать. Либо она отдала слишком много энергии, спасая Нэйта, или же…

Стук был тихим. Словно тот, кто стоял на пороге, боялся их потревожить. Но Рэйвин уловила знакомый запах.

— Нэйт? — позвала она.

Дверь в палату широко распахнулась, и она увидела Нэйта, на ногах, со здоровым цветом лица, он сохранял равновесие, держась за штатив с пакетом с какой-то прозрачной жидкостью. За ним стояли его родители, они дрожали, но больше не плакали, два караульных на страже его здоровья пережили ужасную ночь.

Когда она встретила взгляд Нэйта, её глаза наполнились слезами, и он бросился вперёд… хотя родители пытались его удержать. Но очевидно ему не нужна была помощь. Ему не нужна та жидкость, что вливали ему внутривенно. Ему не понадобится никакая помощь с его здоровьем, никогда больше.

Рэйвин полностью села на койке, когда он подошёл к ней, и они сжали друг друга в объятии, он обхватил руками её плечи, она — стиснула его талию. Когда она уткнулась головой в изгиб его шеи, Рэйвин смутно осознавала, что остальные в палате тихо переговаривались между собой… а потом отступили к коридору.

Спустя мгновение Нэйт отстранился и сел на край койки.

— Так, в тебя тоже стреляли? Ты в порядке?

— Да.

Он побледнел.

— Тебя ранили или…

— Нет, я хотела сказать, что не ранена, поэтому я в порядке.

— Слава Богу.

Повисло молчание, они осматривали друг друга. А потом Нэйт опустил взгляд, и Рэйвин приготовилась к тому, что он собирался спросить. Что она и не могла объяснить.

Дражайшая Дева-Летописеца, кто она такая, чтобы обладать подобной силой?

— Рэйвин, что произошло? Никто не хочет мне говорить.

— Мне так жаль. — Когда Нэйт собирался ответить, она ему помешала: — Я жалею, что не смогла спросить тебя, хочешь ли ты вернуться.

— Конечно, я хочу жить…

— Да, но у всего есть цена, а ты заслуживал право выбора. Я просто не знала, что ещё сделать…

Он вскинул руку.

— Мы сейчас говорим не о СЛР?

— Что это?

— Сердечно-лёгочная реанимация… — Нэйт покачал головой. — Не важно.

Повисла пауза, потому что Рэйвин не знала, с чего начать. А потом выражение на его лице изменилось. Она часто видела такое, в Старом Свете, и когда была маленькой и понимала себя не больше чем все остальные: настороженность и благоговейный трепет.

Она же, казалось, лишилась голоса. Наверное, это к лучшему. Была правда, которой она отказывалась делиться с кем бы то ни было, даже с собой, и Рэйвин боялась того, что могло вылететь из её рта.

— Ночь, когда метеорит упал за домом Лукаса, — сказал Нэйт медленно. — И я увидел тебя у кратера…

Рэйвин наблюдала, как он судорожно соображает по едва заметному движению его лицевых мышц, его губы сжались, брови поднимались и опускались, подбородок шевелился, будто он стиснул челюсти. Воистину, он связывал в уме все, казалось бы, не связанные между собой детали. И такова жизнь, не так ли? Ты живёшь, не осознавая, что за незначительными деталями и событиями скрывается откровение.

— Что именно ты сделала со мной? — спросил Нэйт.

***

Сидя на больничной койке рядом с Рэйвин, свесив ноги, одной рукой упираясь в матрас, Нэйт чувствовал себя как-то иначе в собственном теле. Сложно сказать точно, в чем было дело. Самое ближайшее сравнение — чувства, испытанные в первые ночи после превращения.

Энергия лилась через край. Вибрировала в теле. Он чувствовал себя не просто живым, а… пробудившимся.

И его мозг судорожно скрипел от мыслей и воспоминаний… хотя это может быть результатом дезориентации. Он всё думал, как вышел на поле за домом вместе с Шули, чтобы изучить с близкого расстояния падение небесного тела. Рэйвин — или Эйлин, как он сначала расслышал её имя — стояла в лесу, вдалеке от остальных, кто так же вышел посмотреть, что случилось.

Потом он вспомнил их разговор следующим вечером, когда светлячки летали вокруг неё, подсвечивая её красивое лицо мягким светом.

В то время он даже не задумался, откуда взялись насекомые. Но он никогда не встречал светлячков в холодное время года, ни до, ни после.

И, если быть честным с собой… Сейчас он сомневался, что это были светлячки.

А потом Нэйт вспомнил момент в её спальне, когда Рэйвин посмотрела ему в глаза, и он ощутил странное тянущее чувство, будто она читает его мысли. На её лице отразился такой ужас, словно она видела его прошлое, время проведённое в лаборатории, всю боль и страх, что он пережил, подвергаясь научным опытам в руках людей, а также смерть его мамэн и понимание невозможности своего спасения.

— Я был у двери в Забвение, — услышал он свой голос. — И я не просто стоял перед ней, я открыл её и перешагнул через порог. Я был на той стороне…

Смутные воспоминания о белом ландшафте и чём-то настолько красивом, что он не мог это описать словами, заполонили его разум, затмевая вид на больничную палату и даже Рэйвин. Но в итоге он вырвался из видения вечного счастья.

Так же как он вернулся из мертвых.

— Я был мёртв. — Он сосредоточился на Рэйвин. — И ты что-то сделала со мной, верно?

Женщина, о которой он думал сутками напролёт… с падения того метеорита… чьего общества он искал, перед кем старался не нервничать в Доме Лукаса, чье лицо он представлял, мечтая о первом поцелуе… внезапно оказалась для него незнакомкой.

— Кто ты?

Когда она опустила голову, её белые волосы упали вперёд, скрывая черты лица. И когда Рэйвин заговорила, её голос был полон печали:

— Холодная рука смерти никогда не коснётся твоего плеча. Твоя оболочка больше не смертна. Ты… бессмертный, Нэйт.

Эффект от её слов был отложенным, его мозг перебирал буквы, будто с первого раза он неверно сложил их в слова. Не всё.

Далеко не всё.

— Кажется, я тебя не расслышал, — пробормотал он онемело.

— Оковы смерти над тобой не властны, ты никогда не умрёшь.

— Как… — Нэйт потер лицо. — Я не понимаю.

— Я не могла позволить тебе умереть. — Солёный запах её слез наполнил воздух, и Рэйвин смахнула влагу с глаз дрожащими руками. — Твои родители так плакали над твоим телом, Братья были в коридоре… а это всё моя вина. Из-за меня в тебя попали…

Нэйт отшатнулся.

— В чем твоя вина?

— Я остановилась возле того человека, и ты за мной. Или, может, я спровоцировала эти события. — Рэйвин шмыгнула носом. — Если бы я могла вынести хаос этого клуба, нам не пришлось бы уходить. В тебя бы не стреляли. Ты бы… не умер.

— Это не делает тебя виноватой.

Рэйвил заправила волосы за уши, а её глаза сияли, когда она посмотрела на него.

— Нэйт, прости меня. То, что я дала тебе — далеко не подарок. Это осложнение с душераздирающими последствиями.

Как потерявшийся на неизвестной территории, которая могла нести угрозы, а могла и оказаться безопасной, Нэйт ощущал, как все его чувства ожили, и рефлекторно окинул взглядом палату. О, у их разговора были зрители: его родители и Сэвидж стояли в комнате. И неудивительно, что его родители были мрачными и серьёзными. Но и сама ситуация была не из стандартных.

Если то, что сказала Рэйвин, правда. Как бы невероятно это ни звучало, значит, он переродился вопреки законам природы.

И она сама что-то принципиально иное, чем просто гражданская женщина, возникшая неизвестно откуда и состоящая в родственных связях с членом Братства Чёрного Кинжала.

Она была могущественней Великого Слепого Короля.

Так же всесильна, как Дева-Летописеца.

— И вот я здесь, — пробормотал Нэйт отстранено.

— Я не могла отпустить тебя, — её голос осип. — Я не могла… потерять тебя, Нэйт.

Белый шум в голове мгновенно затих, затух огонь его судорожно бившихся в голове мыслей.

Из всего, что сказала Рэйвин, эти слова задели его сильнее всего.

Что прекрасно описывало устройство мужчин, учитывая, что женщина, в которую он влюблён, вернула его из мёртвых.

Мысль, что Рэйвин могла что-то испытывать к нему… делала его бессмертным. Неуязвимым.

— Но я не понимаю, кто ты, — тихо сказал Нэйт.

— Я та, кто я есть.

— Попай[51].

— Прошу прощения, что за Попай?

— Это мультперсонаж. Когда я был в лаборатории, они иногда позволяли мне смотреть ТВ, я смотрел мультипликационные сериалы и фильмы. Я то, что я есть.

— О.

Когда снова воцарилась тишина, Рэйвин накрыла какая-то угрюмость, её взгляд помрачнел, она обняла себя руками. Нэйт подумал, что он запомнит эту больничную палату с койкой, единственным мягким креслом и убранным в сторону медицинским оборудованием до конца своей…

Жизни.

— Я буду жить вечно? — спросил он, когда тревога наполнила его грудь.

— Ты не умрёшь.

— То есть я не могу умереть? — Он представил, как в Землю влетает огромный метеорит, и он парит в космосе, медленно вращаясь в космическом пространстве до скончания времён. Как Базз Лайтер[52].

— Ты не умрёшь.

— Как ты это сделала?

— Я вернула тебя в момент сотворения. Ты сейчас другой и при этом тот же. Назад дороги нет, и я не могла спросить тебя, хочешь ли ты этого. Думаю, ты найдешь в таком состоянии свои плюсы и минусы. С другой стороны, наверное, в нормальной жизни всё так же — хорошее и плохое переплетено. Разница лишь в том, что не будет конца.

Он смотрел на Рэйвин, заново запоминая её черты, пытаясь увязать изменения, который она сейчас замечал, с тем, что знал раньше. Потом он подумал о своих родителях, о том, как они выглядели, когда он очнулся, их смятение, слезы… горе, сотрясавшее их души.

— Ты правильно поступила, — сказал он внезапно. — Я не… не понимаю многого из этого, но я бы ни на что не променял возможность стоять здесь.

Услышав его слова, Рэйвин не ощутила облегчение. Он так и видел мрачные тени в её глазах.

— Надеюсь, ты не изменишь своё мнение, — прошептала она. — Очень надеюсь.