Воскрешенный любовник

Глава 9

На улице Маркет, примерно в пятнадцати кварталах от моста, Эрика остановила машину перед исписанным граффити домом без лифта, здание пребывало в таком состоянии, словно жильцы пережили осаду. Окна на всех четырех этажах были заколочены досками, а поверх них прикручены самодельные решетки. Входная дверь была крепкой и стальной и совершенно противоречила виду старого кирпичного здания, и Эрика даже ожидала увидеть караульного на крыше.

Выйдя из машины, она посмотрела через пустые четыре полосы дороги. Примерно десять лет назад в этой части улицы Маркет было полно местных ресторанов, парикмахерских и тату-салонов. Район не считался престижным, но жизнь здесь била ключом. Сейчас все лавочки были заброшены, квартиры либо защищали таким образом, либо пустые помещения занимали самовольные поселенцы, которых отверг город.

Закрыв дверь и заперев машину на ключ, Эрика обошла ее и запрыгнула на пешеходную дорожку. Повернувшись боком, она протиснулась мимо мусорного контейнера, прикрученного к бетону. Он был переполнен, кольцо мусора вокруг его основания напомнило ей о мусорной корзине под ее столом, с разбросанными вокруг него смятыми стикерами.

К стальной двери вели пять треснувших ступеней, и, разумеется, не было никакого домофона, чтобы она могла связаться с квартирой на третьем этаже…

Когда Эрика пробно потянула на себя тяжелую панель, то сильно удивилась, обнаружив ее незапертой.

— Есть кто-нибудь? — спросила она в тускло-освещенном интерьере.

Войдя внутрь, она сморщила нос. Здесь варили мет… причем недавно. От химозного запаха в воздухе слезились глаза, а в горле мгновенно запершило. Прокашлявшись в сгиб локтя, она расстегнула пуговицы на пальто и на пиджаке, открывая доступ к табельному оружию.

На случай если повар все еще трудился в поте лица.

Она помнила планировку здания, лестница располагалась по правой стороне, дверь в квартиру — слева, по одной на каждом этаже. Эрика подумала о том, чтобы обозначить свое появление, но она же пришла сюда не с целью ареста.

Ступеньки стонали под ее весом, и при каждом скрипе Эрика оглядывалась назад. Тени. Столько теней.

— Возьми себя в руки, — сказала она себе.

На третьем этаже она помедлила… а потом вышла с лестничной площадки к единственной двери в небольшом коридоре. Из деревянного полотна торчали доски, словно кто-то набросился на дверь с топором, а большая часть краски — красного цвета, вроде бы — слезла, древесина под ней была покрыта грязью и пылью за десятилетия отсутствия уборки и тяжкой жизни.

— Конни? — позвала она, постучав. — Это я, Эрика….

Дверь со скрипом отворилась, когда ее костяшки со стуком коснулись панели, и в отличие от остальной части здания смазанные маслом петли молчали. Ее встретил отвратный запах… но в нем не было смертельного смрада. Мусор — да, но не гниющее тело.

Но недавно убитые пахнут не гнилью.

— Конни? — Эрика позвала чуть громче. — Конни, это я, Эрика.

По привычке она прикинула, сможет ли своими действиями наследить на месте преступления, но с другой стороны, если что-то произошло с этой женщиной, высока вероятность, что это сделал Олин, и с того света этого парня уже не призвать к ответу.

— Конни, я пришла тебя просто проведать… — прошептала Эрика.

Гостиная зона была завалена коробками из-под пиццы недельной давности, пустыми бутылками «Маунтин-Дью» и грязной одеждой. Выцветший диван был перевернут, передняя правая ножка сломана, а оббитый кофейный столик расколот посередине, но две половины сведены вместе. Словно сломавший его пытался все исправить.

Более вероятно, что Олин разбил его чем-то, а Конни пыталась починить. И это лейтмотив их отношений, насколько понимала Эрика.

— Конни?

Грязная кухня шла следующей в этой длинной узкой квартире, и было очевидно, что место деградировало за те три месяца, что прошли с последнего визита Эрики. Пластиковые контейнеры под ногами скрипели и хрустели, а в воздухе пахло как из «Дампстера» при ресторане в жаркую августовскую ночь: с закрытыми окнами и накаленными обогревателями, квартира являлась инкубатором для протухшего мяса, молока, сыра и чего там еще.

За кухней шла ванная комната, и Эрика заглянула в тесное помещение, осмотрев ванну, которая была грязной, но без крови, а также душевую кабинку — в таком же состоянии.

Только когда она прошла дальше по коридору в сторону спальни, Эрика ощутила душок в воздухе.

Но в мусорной вони ощущалась кровь.

Во второй раз за вечер она собралась с духом, прежде чем зайти в чью-то спальню, и толкнув приоткрытую дверь, Эрика…

Застыла. Задержала дыхание. Потом выбросила руку в сторону, хватаясь за что-нибудь, за что угодно, лишь бы устоять на ногах.

— Это… — ты, — выдохнула она.

***

Услышав женский голос, Балз поднял взгляд из своего положения на коленях возле мертвой женщины на матрасе, лежавшем на голом полу. Увидев, кто стоит в дверном проеме комнаты жертвы, он не поверил своим глазам.

С другой стороны, это было справедливо и для нее тоже. Его детектив по расследованию убийств — вовсе она не его — казалась такой шокированной его присутствием, они смотрели друг другу в глаза с равнозначным изумлением.

Эрика оправилась первой, покачав головой, будто пыталась придать ясности своим мыслям.

— Что ты здесь делаешь?

А потом она застонала и прикоснулась к своему виску. Он сочувственно поморщился, ощущая ее боль и, Боже, ему было ненавистно напоминание, что он украл у нее воспоминания.

Иронично как для вора, не так ли?

— Привет, — выдохнул Балз хрипло. — Рад новой встрече… и нет, я не убивал ее. Я пришел узнать, могу ли помочь чем-нибудь.

Когда Эрика Сондерс, опустив взгляд, пораженно открыла рот, Балз не хотел думать о том, что она ни за что не поверит отребью вроде него. Но не это вылетело из ее рта.

— О, Конни, — прошептала она опечаленно. — Черт возьми.

Женщина, за которой он наблюдал ранее этой ночью, зашла в убогую комнатку молча и бесшумно. Когда она подошла к матрасу, то также опустилась на пол, накрыв одной рукой подбородок, а вторую устроив на колене.

Ее ореховые глаза прошлись по окровавленному телу, подмечая все, что заметил он… а может и больше, учитывая ее профессиональный опыт.

— Не думаю, что она долго страдала, — сказал он глухо. — Здесь пробито сердце… все произошло быстро.

— На самом деле, больше всего она страдала при жизни. О… Конни.

Рука, лежавшая на подбородке, опустилась к ключице, Эрика, казалось, растерла болевшее место.

Он хотел сказать ей, что нож на кухне, в раковине, где тот ублюдок из-под моста смывал кровь с рук. Балз также хотел сказать, что ему жаль убитую женщину, пусть он и не знал ее. И что на жертву было сложно смотреть.

С другой стороны, перед ними убитая женщина, а у Эрики, очевидно, было сострадательное сердце. Разве могло быть легко и просто?

Когда тишина, казалось, накрыла все здание, Балз отвел взгляд, ему казалось, что он здесь лишний. К несчастью, кроме тела здесь не на что было смотреть, поэтому он оценил обстановку свежим взглядом: жертва лежала лицом вверх, в позе, в которой ее нашел Балз. На ней были синие джинсы с дырками на коленях, слишком тонкая футболка для этого времени года, а ноги — босые. Ее светлые волосы, отливающие желтизной, секлись на кончиках, с отросшими на два дюйма темными корнями, были покрыты кровью — от красной до черной палитры. Избитое лицо опухло, черты расплылись, а кровь из смертельной раны — той, что в центре груди — шла так обильно, что пропитала половину матраса под телом.

— Зачем ты пришел сюда?

Услышав резкий голос, он вскинул голову и когда снова встретил ореховые глаза, стало очевидно, что она вернулась к мышлению детектива. Больше не было печали в ее лице или голосе, исключительно деловой настрой.

— Ты знал их? — спросила она. — Конни и ее парня?

— В какой-то степени.

— В какой именно степени?

Боже… хотя сейчас определенно не место и совсем не то время, но он хотел ее… и часть этого притяжения крылась в ее силе. С ее стороны не было никаких многообещающих взглядов, флиртующего хлопанья ресница и игры с локонами. Но вот неожиданность, она буквально сбивала его с ног.

— Так, откуда ты их знаешь? — повторила она свой вопрос.

Да, она заставит его ответить… и его объяснение — что он увидел в мыслях бандита, что тот избил свою девушку — ее не обрадует. О, а еще нужно учесть забавный факт, что у него в куртке достаточно кокаина, незарегистрированного оружия и парные весьма острые кинжалы в ножнах на груди.

Но, хэй, несмотря на ее пронзительный взгляд, по крайней мере, он был уверен, что про металл она не в курсе. Это важно.

— Познакомились на улицах, — ответил Балз. — Оттуда.

Когда он выпрямился во весь рост, женщина повторила за ним… и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо

— Знаешь, а ведь тебя не просто найти?

Ей почти удалось скрыть гримасу боли, и он хотел попросить ее, умолять ее прекратить попытки добраться до похороненных им воспоминаний.

— Если бы я знал, что ты ищешь меня, — сказал он. — То держался бы на виду.

Она моргнула, услышав его заявление.

— Не назовешь свое имя?

— Бальтазар, без фамилии. Я как Шер. Мадонна. Боно. Ха, такое сравнение мне подходит.

— Ты готов проследовать в участок и ответить…

Она замолчала, и короткое эгоистичное мгновение он наслаждался фантазией, что женщина была от него под таким впечатлением, что буквально лишилась голоса. Но потом ее охватила дрожь, ее руки затряслись так сильно, что она подняла их, смотря удивленно и встревожено. Отшатнувшись назад, Эрика споткнулась, словно не могла удержать равновесие…

Балз перепрыгнул через тело и поймал ее перед тем, как она обмякла, лишившись сознания.

— Эрика? Эрика…

С абсолютно нелогичной в данной ситуации резкостью она повернула к нему лицо и посмотрела ему в глаза незрячими глазами, будто могла его видеть.

Гортанным неестественным для себя голосом она сказала:

— Ты в опасности. Я должна спасти тебя.