Воскрешенный любовник

Глава 16

«Зачем» важнее чем «Что».

Так говорили в одном из разговоров на TED[44]. Или он прочёл это в книге? Увидел в ролике на Ютуб? Наверняка вычитал в посте аккуанта CarpeDaDayum в «Инстаграм».

Лэсситер стоял снаружи «Кровавой книжной лавки», смотрел на небо и глубоко дышал. В воздухе витал только запах жареной еды из заведения через улицу, а когда несколько противных облаков закрыло собой луну, Лэсситер засунул руки в карманы спортивных штанов «Марк Робер» и зашагал прочь.

Он не знал, куда идёт, пока не пришёл сюда.

А потом, увидев пункт назначения, он понял, что иначе и быть не могло.

Наверное, эту фразу то же нужно напечатать в книге. Если он что и понял за последние два дня саморазвития нон-стоп, так это то, что хомо сапиенсы умудряются самые банальные утверждения возводить до масштаба китайской мудрости.

Это он тоже прочитал в статье.

Закинув голову назад, Лэсситер прочёл вывеску над клубом: «Одуванчик». Место было окрашено в ярко-зелёные цвета, начиная от крыши и заканчивая пешеходной дорожкой, а изнутри доносилась психоделическая музыка, порождённая синтезатором, а не музыкальными инструментами.

— Ты заходишь или как?

Услышав вопрос сотрудника, Лэсситер посмотреть на парадный вход. Человеческий мужчина с пучком на голове, бородой и какими-то татуировками выглядел так, будто вышибить из очереди кого-то весом больше ста двадцати футов будет для него проблематично. Может, он делал ставку свой осуждающий взгляд библиотекаря, когда усмирял пьяных и дебоширов.

Да, удачи с этим, приятель.

Хотя, может парень бесился из-за своей униформы. В тематику зелени, руководство заставило его напялить ярко-зелёный футболку и коричневые штаны. Казалось, он надел неудачный хэллоуиновский костюм.

— Алло? — перед лицом Лэсситера помахали рукой. — Есть кто-нибудь дома? Здесь нельзя слоняться без дела. Ты задерживаешь мою очередь.

Беглый взгляд налево, и либо Лэсситер в упор не замечал очередь из людей, либо зелено-коричневый вратарь петушился без серьезного повода.

— Внутри находится женщина, — объяснил Лэсситер, — которую я хочу увидеть, но этого не следует делать. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я должен оставить её в покое.

Парень с гулькой на голове снова выразительно окинул Лэсситера взглядом, словно искренне верил, что мир — это история в «Инстаграм».

— Я похож на психотерапевта? Так, что ты сделаешь? Или мне вызвать подкрепление?

— Кому я здесь мешаю? — Лэсситер указал себе под ноги. — Это общественная собственность, верно? На содержании города, а не у тебя лично.

Парень подошел ближе и вскинул подбородок, очевидно считая, что этот жест сыграет ему на пользу. Очень плохо, что у его агрессии была определённая планка: парень работал в клубе с названием цветка и носил коричневые штаны.

Пока Лэсситер с теплотой вспоминал вступительную сцену в «Дэдпуле», парень с гулькой демонстративно выгнул бровь.

— У нас проблемы?

Лэсситер покачал головой.

— Нет.

— Тогда топай дальше или становись в очередь.

Посмотрев за плечо парня, Лэсситер отметил, что в клубе не было окон, и попытался представить, что Рэйвин делала внутри. С кем она была. Танцевала ли она.

Все это его не касалось. Но он не мог остановить себя, и сам факт, что он помешался на женщине, которая должна оставаться для него незнакомой, заставил его перейти с легкого раздражения к откровенной злости на человека перед ним.

— …вызову копов прямо сейчас…

Он посмотрел парню в глаза… и внезапно им стало не до шуток. Человек замолчал на середине фразы с раскрытым ртом, и хотя наверняка причина в том, что он увидел на лице оппонента что-то тревожное для себя, Лэсситера это уже не волновало.

Внезапно ему всё осточертело, начиная от Балза и Девины, заканчивая человеческой женщиной в книжном магазине и этим хипстером, который имея административный ресурс, собирался встать на пути придурка, влюбленного в женщину, которую любить…

Вот… блин, подумал Лэсситер. Он не любил Рэйвин. Он её даже не знал.

С другой стороны, связывание так и работает?

— Всё нормально, чувак, — пробормотал, запинаясь, вышибала. — Пофиг же…

— Нет, — ответил Лэсситер. — Не пофиг. И я тебе не чувак.

Когда человек попытался отступить назад, Лэсситер силой мысли удержал вышибалу на месте, а затем тот затрясся, когда они поменялись ролями. Это помогло Лэсситеру немного успокоиться, остудить бессильную ярость, выпустить напряжение.

Убить случайного чувака на улице, в мире людей, которые не стоили и его мизинца, близко рядом не стояли, которые напоминали муравьёв под ногами… только это ощущалось правильным.

Зуд ушёл. Жжение. Боль.

На какое-то время. Но ему ли не плевать на продолжительность. Мгновения достаточно…

— Скажи спокойной ночи, ты, самодовольный ублюдок, — прорычал Лэсситер. — Увидимся в утренних новостях.

***

В это время на складе книжного магазина Эрика положила голову на свою вытянутую руку. И сделав это, осознала, что лежит в луже крови подозреваемого, и в голове мелькнула мысль, что эта точка обзора из положения на полу, в крови, рядом с телом… версия того, что видели убитые перед своей смертью. Это видел её отец, её мать и её брат.

Девочка в розовой спальне. Мужчина у реки.

Эрика лежала с дрожащими веками и сердцем, бьющимся в рваном ритме, а страх отступил, сменившись безнадёжной печалью, просочившейся в самую душу. Она столько лет провела в поисках ответов, раскрывая убийства, но никогда не думала о такой ситуации… о принятии неизбежного… которое происходит с человеком перед самой смертью. И с человеком, который понимал, что конец близок.

Она испытывала шокирующее умиротворение.

Перед тем как окончательно потерять сознание, Эрика посмотрела на свою ладонь над открытой раной. Свет в её руке затухал, как старая керосиновая лампа…

Бамс. Бамс. Бамс…

Шаги. Тяжёлые.

В магазине.

С небольшим приливом энергии, Эрика попыталась поднять руку и взять табельное оружие. Но потом поняла, что не знает, где оно. Она выронила пистолет? Неизвестно. Но разве это имело какое-то значение? У неё не было сил на то, чтобы направить его на кого-то.

На что-то, если выражаться точнее.

Топот ног по деревянным полам стал громче, а потом стало очевидно, что между полок и книг ходили люди. И нужно быть кем-то другим с другим стилем жизни, чтобы предположить, что пришедшие принесли с собой хорошие новости для неё и подозреваемого…

Дверь в складское помещение снова открылась, луч света становился всё шире, пока не накрыл её лицо. Слепо заморгав, Эрика услышала проклятье, а потом свет, казалось, пошёл со всех сторон. Кто-то включил лампочку на потолке.

К ней подошли двое мужчин, и первым делом она отметила, что они были одеты в чёрную кожу, как и подозреваемый. У того, что слева, была бородка и татуировки на виске. Правый был более коренастый, с изуродованной верхней губой. Оба остановились и посмотрели на неё так, будто не понимали, что видят перед собой.

— Помогите ему, — прошептала она хрипло. — Спасите его…

Тот, что с бородкой, повернул голову к плечу и нажал на коммуникатор. Он говорил слишком тихо, чтобы она его услышала… но Эрика молилась, чтобы он вызвал 911. Другой мужчина подошёл к ней и медленно опустился на колени, словно не хотел её пугать.

— Женщина, не волнуйся, мы позаботимся о вас.

Он впился в неё взглядом, и уверенность в его глазах заставила её расплакаться от облегчения.

— Я пыталась спасти его… Он порезал себя…

Он отвёл от неё взгляд и посмотрел на, должно быть, своего коллегу, друга или брата? Он зажмурился, будто не мог сдержать свою боль. А потом он склонился над ней и положил свою широкую ладонь на плечо друга. Мужчина что-то произнёс, она не понимала его язык, смесь французского и немецкого.

Но перевод не нужен, было очевидно, что он потрясён до глубины души.

— Я пыталась, — прошептала она запинаясь. — Спасти его.

— Женщина, — сказал он. — Он всё ещё жив. Он всё ещё дышит.

— Правда?

Мужчина кивнул, казалось бы, в смятении.

— Твоя рука… каким-то образом ты остановила кровотечение.

— Не моя рука. — Когда мужчина нахмурился, Эрика посмотрела на свою ладонь, всё ещё прижатую к ножевой ране. — Свет. Сияние. Это было… сияние. Он жив?

Он нахмурился ещё сильнее, а потом мужчина с бородкой закончил говорить в коммуникатор и произнёс громче для них:

— Пять минут. Мэнни поблизости.

А потом они посмотрели на неё как на бродягу на обочине дороги, будто решали, хватит ли ей места на заднем сидении их автомобиля.

— Не забирайте мои воспоминания, — выпалила она. — Я не… понимаю всего этого, но прошу. Я больше не выдержу.

— Мы возьмём тебя с собой, — сказал коренастый. — Не волнуйся.

— Твою мать, — пробормотал Бородатый.

— Она его женщина, — парировал первый. — Она должна поехать.

Внезапно она услышала в голове голос подозреваемого: «Мне плевать на вечность в аду, если я спасу её».

Ииииии это стало её последней сознательной мыслью. Бросив ещё один взгляд на раненого мужчину и пытаясь увидеть, что он действительно дышит… или может коренастый мужчина принимает желаемое за действительное… Эрика подумала, а не привиделся ли ей шар света.

Я его женщина? — подумала Эрика прежде, чем темнота накрыла её.