Вознесение

Глава 35

Для кого-то небо — это нечто недосягаемое: предел, который нельзя переступать, но для Луны небо всегда ассоциировалось с домом. Даже возможность того, что ее сородичи могли специально отправить ее в Астрал, чтобы запереть навсегда, не менял этого. Она не питала любви к самим ангелам, но место, в котором она жила, было по-настоящему завораживающим. Таким оно оставалось даже в виде руин. И вот, наконец, Луна снова оказалась на небесах, но не в небесном городе. Облака распростились перед ней, открывая дороги во все возможные здесь направления, если на небе вообще может быть хоть какое-то направление.

Да, Астрал предстал перед ней в виде бескрайних небес, по которым она могла свободно разгуливать. Глубокая рана в груди с застывшей кровью в жилах намекала на то, что произошедшее ранее ей не причудилось, а значит, она и впрямь в каком-то смысле умерла. Точно так же, как она умерла и в прошлый раз, из-за зеркального герцога. Тогда, Луна просто нашла новое тело и продолжила свой путь, но сейчас, стараниями Андромеды, Астрал все же забрал ее в свои объятия, хоть и ангелу здесь совсем не место. Впрочем, Луна уже не знала, где кончается ее человеческое начало, Азура, и начинается она.

Азура — так звали девушку, что согласилась стать единой с Луной в момент, когда они обе нуждались в этом больше всего. Побитые, потерянные… ненужные никому, кроме их самих. Они были почти идеальным совпадением.

Астрал вернул зрение Луне, спустя все то время, что она провела в естественной слепоте ее человеческого тела. Она восприняла это как должное, даже не удивилась… она удивлялась лишь тому, что видит себя все еще в виде человека. Неужто их сознание слилось воедино больше, чем она думал?

Быть одержимым и слиться воедино, — это не одно и то же, и Луна всегда делала именно последнее. Она становилась едиными с людьми, перенимая их качества и позволяя самому человеку перенять что-нибудь от Луны. Тогда, пятнадцать лет назад, Азура была счастлива слиться с ней в одно, и ее мнение не изменилось за все прошедшее время, но к этому моменту, к нынешнему времени, уже сложно было сказать, осталось ли хоть что-нибудь от той «Азуры», или же Луна забрала у нее все, стерев ее из мира как личность.

Луна прекрасно помнила, что это за «небеса». Именно сюда она и попала вместе с Солом после ритуала, и именно здесь они же и остались. В астральном ордене часто обсуждалась теория, что некогда ангелы были способны свободны путешествовать по Астралу, в отличие от остальных, но сейчас Луна понимала, что это было заблуждение. Возможно, не такое большое заблуждение, как можно себе представить, ведь у ангелов все же нашлись силы отправить сюда Луну и Сола, но… сами они так и не ступили в Астрал. По крайней мере, Луна не видит здесь ни одного своего сородича.

Возможно, ангелы испугались того, что Луна и Сол не смогли вернуться, а возможно они изначально знали, что отправляют этих двух в настоящую тюрьму, из которой не будет выхода. Они наверняка извлекли пользу из обоих вариантов, используя нечистых созданий как эксперимент, удовлетворив желание тех, кто не хотел видеть их на небесах, и одновременно с этим проведя проверку, может ли ангел, или подобный ангелу, вернуться отсюда.

Важно ли это было сейчас? Наверное, нет, ведь они все давно мертвы.

Но Луне все равно было интересно. И чуть-чуть обидно.

Облака перед ее глазами отчасти рассеялись, и перед Луной предстал… кристалл. Настоящий кристалл, который, впрочем, вызывал у Луны не восхищение от его красоты, хоть тот и впрямь был прекрасным. Он вызывал у Луны грусть, тяжкую печаль, от которой нельзя было просто так избавиться.

Ангелы не умирают естественным образом, — они преобразовываются в энергию, которая позже сливается с единым сознанием небес, чтобы возродиться в виде иного существа. Иногда даже с прежними воспоминаниями, что были у того, кто превратился в… кристалл. Если магический потенциал ангела не может слиться с небесами воедино, если что-то ограничивает связь между ангелом и его домом, он превращается в прекрасный кристалл. В хранилище энергии, — всего, что осталось от ангела.

Кристалл, что был перед Луной, не был похож на тот, что ей доводилось видеть дома, в небесном городе. Он имел форму человека, а не сплошного камня, что было необычно. За прозрачным кристаллом скрывалось лицо милого юноши, отчасти похожего и на саму Луну. Не на Азуру, а на настоящую Луну, хоть и ее лица не видел никто, кроме ее самой, и… Сола.

— Ты ждал так долго, — не отрывая взгляда, Луна продолжала смотреть на кристалл, ожидая, что тот подаст хоть какой-нибудь знак. — Прости, Сол.

Восстановить цепочку событий достаточно сложно, поэтому нельзя точно сказать, почему это произошло с Солом. Учитывая, что энергия в кристалле почти полностью иссякла, Сол погиб почти наверняка из-за того, что он потратил свою энергию: истратил свой потенциал на что-то иное. Луне даже вообразить было тяжело, в каком он был отчаянии, раз решился на такое.

— Когда я нашел его, он уже был в таком состоянии. Но мы успели с ним поговорить.

Знакомый голос Луна услышала позади себя, но не стала оборачиваться, несмотря на то что этот голос был самой радостной новостью для нее за последние дни. Ей казалось, что это было бы неуважением к своему брату, — радоваться тогда, когда от него ничего не осталось. Ничего, кроме монумента.

Сол и Луна никогда не ладили друг с другом, как это обычно и бывает у братьев и сестер, но в тяжелые моменты Луна всегда была готова оказаться рядом с Солом, чтобы помочь ему, как и наоборот, он был готов ради нее на все. Но в итоге… она подвела его. Ей не удалось вытащить его из Астрала.

— Когда Катаклизм разрубил тебя пополам, позволив вырываться из Астрала, твоя вторая половина оказалась не в лучшем состоянии… без вмешательства, ты бы сама стала такой.

Когда Луна услышала эти слова, то на нее будто снизошло озарение. Она сразу же поняла, что произошло с Солом, хоть и верить в это ей не хотелось.

Не хотелось, потому что тяжесть и без того большой вины станет еще сильнее.

— Нет… — все же повернувшись к своему собеседнику, проговорила Луна. — Нет-нет… нет… — тихо повторяла Луна, зная, что это уже ничего не изменит.

Луна встретилась глазами с храмовником Эйоном, ее возлюбленным, но сейчас у нее не было время восхищаться тем фактом, что она, наконец, могла увидеть его по-настоящему, а не сквозь магическое зрение. Факт того, что Эйон был здесь, рядом с ней в столь тяжелый момент, несказанно радовал ее, но вместе с этим он принес весть, которую Луна предпочла бы не знать.

Впервые в жизни, Луна предпочла бы оказаться в неведении, отказавшись от истины.

— Как он сказал мне, в Астрале нет понятия времени, или оно сильно изменено, но ты, тем не менее, продолжала увядать, не возвращаясь обратно… у него не было выбора, кроме как поддерживать тебя своими силами, чтобы твоя вторая половина, заточенная здесь, не сгинула окончательно. Этого оказалось достаточно, чтобы поддержать тебя в форме до того, как ты вернешься, только вот…

— Только вот сам он не продержался, — закончила за него Луна, прекрасно понимая, что хотел сказать Эйон. — Я стала беспомощной оболочкой, разделилась надвое, я… я никогда не хотела подобного.

— Прежде, чем он ушел, мы много говорили, — Эйон положил руку на плечо Луны. — Я рассказал ему обо всем, что мы с тобой сделали. Сол не очень любил людей, как ты и сказала, но ему ничего не оставалось, кроме как говорить со мной, и… он изменился, знаешь. Он изменил свое мнение о нас.

— И он наверняка отдал все, что осталось, тебе, чтобы позже передать мне… — улыбнувшись, Луна вновь продолжила за Эйона, идеально зная, что он сказал бы дальше. — Это так на него похоже.

— Да. Совсем недавно, Сол отдал мне все, что осталось… он сказал мне позаботиться о тебе, и, если придется, пожертвовать собой, чтобы сохранить тебя…

В воспоминаниях Луны, Сол точно не был тем, кто отдал бы свои силы, свой магической потенциал другому, и уж тем более человеку, которых он так недолюбливал. Даже страшно подумать, как сильно эти двое должны были разговориться, сблизиться, чтобы Сол пошел на такое по собственной воле.

Не говоря ни слова, Луна шагнула вперед, подойдя ближе к «окаменевшему» Солу. Она взглянула не на сам кристалл, а на человеческий образ, что скрывался за его величием. Его глаза были закрыты, но на лице отчетливо читалось нечто, что можно было принять за умиротворение. Сол не погиб в агонии, не испытывал себя грустью, — он ушел, зная, что Луна придет сюда.

— Вы и впрямь похожи, если сравнивать его с твоим… настоящим видом, — Сказал Эйон, встав рядом с Луной. — Даже странно.

— Значит, ты видел меня?.. — тихо спросила Луна. — Я все это время лежала… здесь?..

— Да. Ты была здесь.

Луна коснулась ладонью поверхности кристалла. Она почувствовала слабое, неестественное тепло, такое знакомое ей. За столько лет, она успела забыть это чувство, успела забыть, что она все же не единственный ангел, оставшийся в мире. Но теперь это была истина, она — последняя оставшаяся, и, возможно, ей самой осталось уже недолго.

Кристалл Сола распался, превращаясь в чистые магические частицы. Часть из них отправилась прямиком к Эйону, а часть из них исчезла в никуда.

— Увидимся, братец.

Когда все кончилось, в руках Луны появилось крылатое копье, которым она убила себя в реальности. Развернувшись, она поспешила предоставить его Эйону, потому что он и был его владельцем. Таким образом, она будто сказала самой себе, что ее обещание по возвращению Эйона назад… выполнено.

Она широко улыбнулась, но Эйон прекрасно видел, как ей больно. Впрочем, он был не против подыграть ей, приняв свою любимое копье в столь любезный дар. Но кровь, что оставалась на наконечнике, не давала Эйону покоя. Сам не зная как, но он догадался, что эта кровь принадлежит Луне. Рана, которую он вскоре заметил на ее груди, лишь подтвердила его догадку.

— Тебе больно? — указав на рану в ее груди, все же решился спросить Эйон.

— Нет. Но она, кажется, проходить не собирается, и я не знаю, что произойдет, если я вернусь обратно, поэтому… ты свободен, Эйон. Я втянула тебя в это, и я освобождаю тебя…

Эйон крепко обнял ее, не давая договорить. Сквозь доспех проблематично почувствовать человеческое тепло, но Луна готова поклясться, что почувствовала его. Наверное, это и был тот самый астральный эффект, позволяющий тебе прочувствовать или увидеть все, что придет тебе в голову.

— Мы наконец с тобой в прекрасном Астрале, где должны исполняться желания. Вылечить эту царапину на тебе — не проблема, я уверен в этом, но разве ты хочешь уйти так быстро?

— Мир ждет тебя, Эйон. Ты должен вернуться, иначе все будет напрасно…

— Понятие нашего времени и времени в Астрале разнится, оно искаженно. Уже сейчас, мы рискуем вернуться через десятки лет, или же напротив, вернуться в считанные секунды…

— Высший храмовник предлагает мне бросить мир на произвол судьбы и насладиться друг другом в астральном пространстве? Звучит как кощунственная шутка, Эйон, не иначе…

— Ну, ты можешь попробовать завладеть моим телом, и вернуться в реальный мир… — Эйон пожал плечами, все же отпустив Луну из объятий.

Луна ухмыльнулась, придумав в своей голове самую глупую шутку, которая только вырывалась из нее когда-либо. На ее лице застыла глупая улыбка.

— Я все же предпочитаю, когда ты оказываешься во мне, а не наоборот, — ткнув в него пальцем, приметила Луна.

Эйон похлопал глазами, пытаясь понять, действительно ли он расслышал все правильно.

Да, времяпровождения с Девятой на нее очень плохо повлияло.

— Это было самое ужасное, что ты могла сказать в подобный момент…

— Да, я знаю, — гордо заявила она, самодовольно улыбнувшись и встав в такую горделивую позу, что само солнце меркло на ее фоне.

Но они все же вместе рассмеялись, а значит, что шутка была неплоха, хоть и грязновата.

— Думаешь, небеса простят меня, если я немного задержусь с тобой в Астрале? — невзначай спросила Луна.

— Не знаю насчет небес, но мир точно нас не простит… впрочем, когда мы вернемся, то можем сказать, что мы вместе искали вечность. Это ведь было твоей миссией, так ведь?..

— Да, — довольно покивав головой, подтвердила Луна. — Мои сородичи… пытались найти вечность везде, где было только можешь. Хочешь помочь мне в этом нелегком деле?

— Конечно, — протянув ей руку, Эйон так же довольно улыбнулся. — Надо ведь начинать с чего-нибудь, и такая мелочь как раз по мне.

Приняв его предложение, Луна взяла Эйона за руку.

Ее сражения были позади, судьба мира и востока теперь в руках тех, кто остался там. Луна сделала все, чтобы остановить Пандору, и даже больше. Сейчас, она могла с чистой душой принять предложение Эйона и уйти прочь.

Целые небеса открылись перед ними, и теперь ничто не мешало отправиться им вперед. Они ушли, будто и нет никакой реальности в принципе.

Это был бы идеальный конец, если бы не некто, кто наблюдал бы за ними издалека. Дух, который и впрямь был сильно похож на Сола, воплощая понятия «нежных» черт лица и загадочности, что так хорошо дополняла образ существа, что был сшит волей космоса из ангела и демона одновременно.

Девушка, стоящая вдалеке, определенно выглядела как человек, но вместе с этим являлась идеальным воплощением понятия «ангела». Она выглядела невзрачно, не имея в своем виде каких-то определенно выделяющихся черт, — даже ее одеяние представляло собой балахон, сотканный из магической энергии, и ничего более. Но вместе с этим, что-то неведомое приковывало к ней взгляд, заставляя в буквальном смысле восхищаться, любуясь ей. Так же любуясь, как она любовалась тем, как Луна и Эйон уходят вместе.

Она была счастлива, настолько счастлива, что из ее глаз текли слезы, но вместе с этим, ей было очень грустно. Ей хотелось, чтобы на месте Луны оказалась она, но она понимала, что, если она окликнет этих двух, то разрушит всю идиллию, которую Астралу удалось создать. Выбирая между собой и Луной, ей хотелось, чтобы все же была счастлива последняя, а она… она не заслуживала счастья, как ей казалось. Слишком уж много ужасных вещей она совершила. Видимо, такова судьба нечестивого ангела.

— И ты просто будешь смотреть, как они уходят в небытие? — спросили у нее.

Этот вопрос задала Девятая. Она стояла рядом с девушкой, вместе с ней наблюдая за тем, как те двое уходят вдаль. Да, в ее словах был смысл, ведь эти двое и впрямь могут в прямом смысле исчезнуть в небытие. Потеряться в Астрале — это не шутки, особенно когда дело касается случая, когда ты оказался здесь, прихватив свое тело из реального мира. Велик шанс того, что эти двое уже никогда не вернуться в реальный мир, раз уж на то пошло.

Но их это, кажется, совсем не волновало. Да и девушку это устраивало, раз уж она все еще не поспешила окликнуть их. Ее устраивало это не потому, что они рискуют исчезнуть, а потому, что эти двое сейчас выглядели по-настоящему счастливыми. Луна и Эйон вместе достигли цели, которую так сильно желали вместе, — им удалось достигнуть Астрала. Как и было сказано, целые небеса открылись перед ними, и кто знает, что эти небеса скрывают.

Это и было настоящее счастье для них.

— Посмотри на них, Зола. — Спокойно ответила девушка, даже не вытирая слезы. — Они не знают, что ждет их впереди, не знают, идут ли они и впрямь навстречу секретам астрального пространства, или же прямиком в коварную пасть мира мертвых… но им просто все равно. Они любят друг друга.

— Она — не настоящая Луна! — взяв девушку за плечи, заявила Девятая. — Ты — настоящая!

Настоящая Луна подняла взгляд на Девятую, трясущую ее за плечи, но ее злость и непонимание лишь вызвали улыбку на ее лице, призывая ту успокоиться. Луна покачала головой, наблюдая за тем, как те двое все дальше отдаляются от ее взора. Да, и вправду, если сейчас ничего не сказать, то эти двое и впрямь никогда не узнают истины. Они не узнают, что Луна на самом деле не одна, — она прямо здесь, позади них, только вот…

— Людям не нужна истина, Зола. — Луна вздохнула, окончательно смирившись с тем, что она не будет мешать идиллии Эйона и другой Луны. — Если истина сделает людей несчастными, навсегда… то зачем вообще нужна такая истина? Я хочу видеть Эйона счастливым, он заслужил это. Я даже не могу утверждать, что являюсь настоящей Луной…

— Ты прекрасно знаешь, что ты настоящая! — Девятая, кажется, была в шаге от того, чтобы по-настоящему загореться от злобы, которую вызывала у нее «жертвенность» Луны. — Они-то, может, и будут счастливы, а что насчет тебя? Не заставляй меня делают твою работу!

— Ты не сделаешь этого, потому что ты моя подруга… — коснувшись руки Девятой, вдруг сказала Луна. — И ты прекрасно знаешь, что я хочу этого. Хочу, чтобы они ушли.

Да, тут Луна не прогадала. Несмотря на то, что Девятая была в ярости, она понимала, что если рассказать правду, то счастье этих двух и вправду продлится недолго, и тогда Эйону придется делать разве что гарем… Но кроме шуток, такая истина и впрямь была печальной. Он не разорвется надвое, подобно самой Луне.

Если Луна и впрямь не хочет этого, то Девятая не могла наплевать на ее принципы и поступить так, как считает нужным она сама. Конечно, ей хотелось видеть ее счастливой, но, наверное, ее решение и впрямь не сделает счастливым никого, не говоря уже о Луне, которая и так была несчастна.

— Ты… идиотка! — все же вспыхнув, Девятая стиснула зубы от злости и оттолкнула от себя Луну. — Тупая сука, которая думает, что делает всем одолжение! И что ты будешь делать в этом сраном Астрале, а? Цветочки собирать? Найдешь еще одного человека, вселишься в него, проживешь еще одну жизнь? Господи, как я же ты несносная! Да, родители тебя явно не любили, если они у тебя вообще были… Нельзя было родить такую тупую мразь, которая не понимает, на что она себя…

— Ты очень милая, когда злишься, — вытерев слезы, Луна сложила руки за спиной и сделала шаг вперед, навстречу к Девятой. — Отныне, ты единственный человек, который по-настоящему знает Луну. Я даже рада, что это именно ты, Зола, а не кто-то другой.

Но этого факта, кажется, было мало Луне, а потому она приблизилась критически близко к Девятой и внезапно поцеловала ее. Без излишеств, без пошлых касаний, без языка, — просто классический контакт губами, продлившийся не так долго, но достаточно, чтобы все прочувствовать. Здесь стоял вопрос не удовольствия, а нечто совершенно иное… более значительное.

Если быть точнее, то, как и другим людям, Девятая некогда сказала Луне, что поцелуи помогают ей почувствовать эмоции даже с учетом того, что ее эмоции сильно притуплены из-за течения сотен лет. Луна целовалась с другими в человеческой форме, через чужие тела, но она никогда не целовалась ни с кем в своей истинной форме, ведь у нее банально не было возможности. Теперь, она решила попробовать, и… ей было все мало. Хотелось еще.

На вкус, губы Луны были особенными, отличным от людей, отличным от того, что Девятая чувствовала, когда они были вместе пятнадцать лет назад. Они напоминали Девятой сладкий, воздушный зефир, который еще даже не остыл до конца. Губы Девятой не имели похожего привкуса, но для Луны сейчас они были такими же особенными, как и ее для нее. Они были… волшебными.

Растеряв всякую меру, Луна позволила себе больше, чем просто поцелуй: она коснулась плеча Девятой, сжала его, то ли от удовольствия, то ли от отчаяния, вскоре перебравшись на ее шею, а за ней и на ее щеки. Луна прислонилась к ней так близко, что это можно было сравнить со слиянием воедино, которое Луна делала с другими людьми. Как хорошо, что Девятая была ей не по зубам.

Иначе бы она и впрямь захотела стать с ней единой.

— Вкусно, воздушно… — облизнувшись, прокомментировала Луна. — Теперь ты можешь хвастаться перед всеми, что в буквальном смысле целовалась с ангелом. И да, ты была права, — поцелуи и впрямь помогают что-то почувствовать. Или я просто стала человечнее.

— Не делай вид, будто мы с тобой прощаемся, — вытерев губы рукавом, сказала Девятая. — Я все равно умерла, так что пойдем вместе.

— Мир нуждается в тебе, Зола. Нуждается ли он во мне? Навряд ли.

Девятая поспешила возразить, но тут же ее окутала сила, тянущая назад. Эта сила определенно была знакома ей, но что самое странное, — она не принадлежала Луне. Луна же, тем не менее, прекрасно понимала, что происходит: мир забирает ее назад. Умерла она или же нет, но кто-то, или что-то, хочет, чтобы она вернулась назад, и продолжила существовать. Как Луна и заметила, — Девятая нужна этому миру. Ее история не окончена.

Чего Луна не могла сказать о себе. Не было ничего, что она могла бы сделать, даже если бы захотела: ее сущность разорвана надвое, и совсем скоро, Луна раствориться в пелене Астрала. Все, что останется от нее в мире, это воспоминания, что люди будут нести за собой. И даже сейчас, когда она могла попытаться вырваться наружу, когда она могла бы попытаться пойти вслед за Девятой… она ничего не делает. Лишь мило улыбается ей вслед.

Она просто наблюдает.

— Пойдем со мной… — протянув руку, Девятая как бы попросила Луну притянуть ее к себе, чтобы неведомая сила не забрала ее обратно. — Мы вместе найдем выход отсюда.

Но планы Луны остались неизменными. Она получила то, что заслужила.

— Ты — Девятая, но для меня ты всегда была Первой, — развернувшись на месте, Луна зашагала в противоположную сторону.

— Не смей так поступать со мной! Я не хочу… не хочу оставлять тебя одну!..

Но вскоре, она все же остановилась, оглянувшись на Девятую через плечо.

— Я люблю тебя, Зола.

Девятая не успела ничего сказать, растворившись в свете небес. Луна до конца не понимала, что забрало ее назад, но ей хотелось, чтобы Девятая жила, а не гнила с ней здесь, в Астрале. Девятая никогда не была человеком, который оказался бы в восторге от того, что у него появилась возможность блуждать по астральному пространству. Но, раз уж Девятая умерла, и оказалась здесь, даже несмотря на то, что кто-то нашел способ забрать ее обратно… значит, это был предел. Предел так называемого мира мертвых.

— Значит, вот оно… — заключила Луна. — Мгновения перед смертью.

Сейчас это уже не имело для нее особого значения, но тот факт, что ей удалось понять происходящее, решить эту маленькую загадку, очень даже радовал ее. Радовал несмотря на то, что она и впрямь осталась здесь одна, — ни Сола, ни Эйона, ни Алисы ей в итоге не досталось. Люди часто гадают, как в самом деле выглядит мир мертвых, и вот, его «врата» были прямо перед ее лицом.

Быть может, и впрямь стоило принять Девятой предложение, потому что, кажется, еще немного, и ее приобретенная человечность покажет себя в самом ужасном проявлении. Луна была в шаге от того, чтобы по-настоящему зарыдать от накатившего на нее одиночества. Она сама выбрала эту дорогу, но ей стало ужасно больно от осознания, что все сложилось вот так.

Ей и впрямь не хотелось быть одной, хоть она и сама корила себя за все. Вдалеке, она все еще видела, как Эйон и другая Луна уходят, но их образ был настолько размытым, настолько далеким, что даже самый громкий ее крик уже не сможет достучаться до них. Все, что она сделает… не изменит ничего.

— Кажется, ты хочешь немного ответов на появившиеся вопросы.

Голос отдался эхом по Астралу, и за голосом перед Луной появилась фигура девушки, облаченная в пышное, миловидное платье небесных цветов. Никого подобного Луна не припоминала, но магическая аура, которую Луна так хорошо чувствовала, оставляла за собой четкую ассоциацию кого-то если не родного, то похожего на нее саму, если не полностью, то хотя бы отчасти.

— Я, демон желаний, готов ответить на них с особым интересом.