Золушка и Дракон

Глава семьдесят шестая

Эмер едва успел подхватить любимую женщину. Он все понял, хватило одного лишь ее слова и взгляда, чтобы стало ясно: пришла беда.

— Тара! Тара, очнись!!!

Страж побледнел: его любимой больше нет в этом мире, остался лишь черный острый пик обгоревшего дерева как надгробный памятник удивительной дриаде.

— Этьен, помоги мне, быстро!!! — резкий, словно удар хлыста, голос Лорда вернул мужчину в жестокую реальность. — Подержи миледи, пока я сяду в седло. Ты можешь остаться тут.

Тара не пришла в сознание, когда Страж передал ее в руки мужа, а тот направил Смерча в сторону Карфакса, молясь про себя лишь об одном: чтобы с женой и их ребенком все было в порядке. В пути пару раз женщина открывала глаза, но ужас произошедшего обрушивался на нее, вновь возвращая в забытье. Она не помнила дороги, как ее принесли в спальню, уложили в постель и пытались привести в чувство, хлопая по щекам, прикладывая компрессы и растирая ледяные пальцы.

— Мой Лорд, ваша супруга пережила шок. Надо оставить ее в покое, чтобы организм восстановился. Пусть спит, — лекарь Говард, один из самых опытных в поместье, осмотрел женщину и проверил пульс. — Сейчас ни ей, ни ребенку ничего не угрожает. Вам самому необходимо успокоиться.

— Как же так… — Эмер нервно мерил шагами спальню, потемневшими от волнения глазами глядя на жену. — Она даже позавтракать не успела…

— Господин, пожалуйста, — верный оруженосец протянул стакан с темной вязкой жидкостью. — Выпейте это.

Содержимое было горьким и мерзким, но это лишь на миг отвлекло внимание Дракона от лежащей на постели жены, которая с момента возвращения так ни разу не пришла в сознание. Мужчина подвинул кресло ближе к кровати и сомкнул руки на холодных тонких пальцах: — Тара, пожалуйста, услышь меня…

Пульсирующая боль билась в груди. Девушка никак не могла справиться с утратой, желая отодвинуть момент осознания произошедшего. День, который начинался с улыбки, яркого солнца и смешной белки на подоконнике, превратился в ночь, вернее, стал ночным кошмаром. День клонился к вечеру, когда Тара открыла глаза и осмотрелась. Лекарь и служанка о чем-то тихо переговаривались, стоя у окна.

— Госпожа пришла в себя! — Ливия выбежала в коридор, а Говард подошел к женщине, взял ее руку, проверил пульс и пристально посмотрел в глаза. — Как вы себя чувствуете, миледи?

— Хорошо… немного голова кружится и слабость, но нормально, — Тара медленно села, прислушиваясь к ощущениям и положив руку на живот. От внимания лекаря не ускользнул этот быстрый жест. — Не беспокойтесь, с ребенком все в порядке, но вам обязательно нужно покушать.

Ливия с подносом, заставленным едой, и Эмер вошли одновременно.

— Тара… — встревоженный внимательный взгляд темных глаз быстро отметил покрасневшие от слез глаза и бледное лицо. — Ты так меня напугала. Пожалуйста, поешь, я волнуюсь.

Служанка поставила поднос на специальный низкий столик и, следуя жесту хозяина, вместе с лекарем вышла из спальни. Есть не хотелось, даже сама мысль о еде была неприятна, но Тара видела беспокойство мужа, поэтому пришлось приложить усилие и съесть несколько ложек вкусного супа. Шмыгнув носом, она поняла, что опять плачет: слезы бесконтрольно текли из глаз, стекали по щекам, капали на постель.

— Я наелась, спасибо, — злясь на саму себя за беспомощное состояние, женщина резко отодвинула еду, схватила платок, лежащий на тумбочке, и приложила к глазам. — Пожалуйста, Эмер, не смотри на меня так… У тебя всегда много работы, а я отвлекаю…

Вместо ответа мужчина взял поднос, вынес его в коридор и моментально вернулся. За часы ожидания он умер несколько раз, вспоминая сцену в лесу, тот жуткий крик, наполненный болью любимой женщины. Страх, что произошедшее событие может отразиться на здоровье жены и неродившегося ребенка, наполнял Дракона ощущением полной беспомощности и бесконечной слабости.

— У меня есть только ты, вернее — вы, — Эмер сел на край кровати и положил руку на живот жены, — все остальное не имеет значения.

Чувствуя, что Тара притягивает его к себе, он лег рядом. В объятиях Дракона, нежных, сильных и теплых, женщина расслабилась, но от этого слезы потекли еще сильнее, образуя на рукаве зеленой мужской рубашки мокрое пятно.

— Пожалуйста, уйди, — выдохнула она через какое-то время. — Мне надо прийти в себя, но, когда ты близко, я не могу этого сделать.

Эмер в нерешительности замешкался, тогда женщина села на постели, а затем спустила ноги на пол: — Пойду в библиотеку, почитаю.

Удивленный, шокированный и обиженный взгляд мужа сверлил спину, пока Тара не вышла из спальни, столкнувшись в коридоре со служанкой. Это было странное состояние: картинка перед глазами слегка расплывалась, а земля покачивалась, но это не помешало дойти до библиотеки и даже найти на полке недочитанную книгу, но вот с закладкой пришлось повозиться: непослушные пальцы никак не могли ухватить тонкое расписное перо. Она не заметила слуг, которые расступались и кланялись при ее появлении, лишь двигалась к поставленной цели. Ливия тенью следовала за госпожой, не отставая ни на шаг. Оставшись в одиночестве, Лорд тяжело вздохнул, встал с постели и подошел к окну. Лекарь сказал, что горе по-разному действует на людей: кто — то громко плачет, другой замыкается в себе и молчит, но поведение его жены пугало и настораживало.

— Что происходит, как я могу помочь ей и защитить нашего ребенка?

Эмер пытался работать в кабинете, изучал отчеты советников и деловую почту, но его мысли постоянно возвращались к одной — единственной теме, рядом с которой меркло все остальное. Устав от бесполезной траты времени, он раздраженно отодвинул бумаги в сторону и в отчаянии запустил руки в темную шевелюру. В дверь аккуратно поскреблись: Говард пришел с докладом о том, что состояние госпожи не изменилось в худшую сторону и вновь призвал Лорда к терпению.

— Ливия постоянно находится рядом с миледи, не спускает с нее глаз. Все будет хорошо, просто дайте время…

Поздно вечером, когда Эмер открыл дверь спальни, Тара уже спала. Ее платье было аккуратно расправлено на специальной вешалке, а волосы, которые она обычно обирала в косу перед сном, сейчас огненными всполохами разлетелись по подушке. Стараясь не беспокоить чуткий и тревожный сон любимой, мужчина разделся и лег рядом. Она услышала, а может почувствовала Дракона рядом с собой, потому что сначала ее рука оказалась на его локте, потом переместилась на плечо, скользнула на живот. Не просыпаясь, она уткнулась лбом ему в руку и закинула ногу, как будто заявляя свои права. Сердце мужчины совершило прыжок, пару раз перевернулось в воздухе и напрочь сбилось с ритма — прикосновения женщины были очень провокационными, его тело запустило мощную реакцию и требовало продолжения, но…

— Не сейчас… — стиснув зубы, он поднял маленькую, но такую горячую ладонь с живота к груди, пытаясь справиться с волной желания. Влажные дорожки от слез на щеке женщины быстро переключили внимание Эмера: крепкая рука обняла Тару, образуя защитный кокон, даря тепло и покой. Она спала беспокойно, временами вздрагивая, порываясь куда — то бежать, несколько раз громко звала дриаду. В эти моменты Дракон гладил жену по рыжим волосам и тихо шептал ласковые слова. Она затихала и вновь погружалась в тревожные сновидения.

Утро нового дня застало мужчину врасплох: на большой кровати он был один. Сархан, стоявший у двери, сообщил господину, что миледи вышла из комнаты почти час назад и вместе с Ливией отправилась в больницу.

— Госпожа обязательно просила повторить, что здорова и хорошо себя чувствует. Не хочет отвлекать вас от дел. Ливия постоянно будет рядом с ней.

Лекарь сообщил Лорду, что состояние его супруги становится лучше, но настроение мужчины от этого не изменилось: между супругами как будто пробежали все черные кошки мира, отталкивая Драконов друг от друга.

— Только во сне Тара обнимает и прижимается ко мне, но днем старается держаться как можно дальше.

Словно в подтверждение этих слов, они встретились лишь поздно вечером в спальне: жена не пришла на завтрак, проигнорировала обед и ужин в доме, но Ливия доложила в записке, что госпожа кушала вместе с целительницами в больнице. Ночь и следующий день вновь повторились, внося в душу мужчины панику и тревогу: он всю ночь ловил и гасил кошмары Тары и лишь под утро забывался коротким сном. Она, пользуясь моментом, исчезала из постели, из комнаты, из дома. Пропадала из поля его зрения, стараясь уйти как можно дальше — на окраину Карфакса, туда, где размещалась больница.

Вечер был тихим и теплым, обещая ласковую спокойную ночь. Небо уже окрашивалось нежными цветами заката, ночные птицы приняли эстафету от дневных собратьев, когда подковы Смерча высекли несколько искр из брусчатки у красного дома для больных. Лорд закрепил повод на специальной перекладине и посмотрел на стену: на фоне вечернего неба фигура женщины выглядела особенно хрупкой.

— Опять она там, — вздохнул Эмер, поднимаясь по лестнице. Это место хранило в себе много воспоминаний: ночь, которую Тара провела в объятиях Дракона, их разговор и спор, вызванные защитным амулетом. Шаг за шагом он приближался к любимой женщине, не зная, что ждет его в этот вечер. Взглядом Лорд отослал Ливию, молча сидящую на последней ступеньке, выдохнул и сделал шаг.

— О чем ты думаешь?

— Смотрю на Карфакс и на мир вокруг, — Тара улыбнулась, глядя на мужа. — Это поместье напоминает мне…

— О чуме?

— О тебе… — тонкие пальцы оказались на его щеке, коснулись темных волос. — Стены Карфакса надежные и крепкие, за ними мне уютно и спокойно, как и в твоих объятиях.

Не веря собственным ушам, замирая от прикосновений, Эмер стоял с закрытыми глазами, словно боялся проснуться. Когда руки женщины сомкнулись у него за спиной, а она крепко прижалась к его груди, он наконец — то смог выдохнуть: — Моя Тара…

— Прости, любимый. Мне надо было побыть одной, чтобы принять новый мир, в котором не было подруги, — женщина развернулась в его объятиях, сложив руки мужчины на своем животе. Чувствуя, как напряжение начинает отпускать его душу и покидает тело, Дракон жадно впитывал каждое слово. — Я не знала своей матери, а отца увидела лишь недавно, и еще появился брат. Сиа очень много лет была центром моего мира, советчицей, частью души. От нее у меня никогда не было тайн. Думала, что так будет всегда, — тихий голос дрогнул, но Тара справилась с эмоциями, — но этот мир устроен иначе, а я оказалась к этому не готова. Тогда стало очень больно и страшно. В твоих объятиях я чувствовала себя маленькой и слабой. Хотелось плакать и жаловаться, а слезы текли бесконечно, но так нельзя… Чтобы жить дальше, надо было оставаться взрослой, оплакать потерю и отпустить ситуацию…

Целительница вновь развернулась в руках мужа и пристально посмотрела ему в лицо: темные глаза блестели от избытка чувств, а горячие руки сжимали ее все сильнее. Сегодня она решила завершить тяжелую тему, поэтому продолжила разговор, хотя больше всего женщине хотелось покрыть поцелуями любимое лицо и извиниться за причиненную боль. Все это она скажет еще раз. Позже…

— Я многим обязана дриаде. Если бы не она, то мы с тобой, наверное, и не встретились бы. Именно от Сиа я узнала, что в черной пещере в один из дней произойдет рождение Совершенного Создания, — Тара потерлась лбом о грудь мужчины и улыбнулась. — Она рассказала мне про тебя, про маму и кольцо. То самое волшебное платье наяды — тоже ее идея. Конечно, еще тяжело, боль потери сильна, и я еще немного поплачу, но теперь в моем мире есть ты, наш малыш, мои папа и Райан, Хафиза́ и племянник, который совсем скоро появится на свет. Я — самая счастливая женщина в этом мире.

Прямо под ее ухом громко билось сердце Дракона, то бешено разгоняясь, то замирая: Тара вернулась, их семья и любовь вне опасности, он снова может дышать. Словно решив добить любимого новой порцией счастья, женщина хитро посмотрела на Эмера: — А ты имя уже выбрал?

— Какое имя? — растерялся Лорд, теряя нить повествования.

— Имя нашему сыну… — прошептала рыжая, привстав на носочки. — Сиа однажды сказала, что первым у нас будет мальчик.

С тихим стоном Дракон прижал к себе женщину, без которой уже давно не видел смысла жизни.

— Первый… мальчик…

Сейчас никто не узнал бы в этом взволнованном мужчине, переполненном любовью и нежностью, сурового и неприступного Лорда Карфакса, самого завидного жениха Наби, огромного фиолетового Дракона. Он молча гладил длинные рыжие волосы Тары, стараясь успокоиться и взять себя в руки: это место на городской стене и правда стало для него необычным, особенным, приносящим важные перемены и хорошие новости. Решив помочь мужу, чувствуя его волнение, женщина сменила тему разговора, одновременно увлекая спутника вниз по лестнице: — Ты не видел Этьена? Что с ним?

— Не видел, но узнавал. Он покинул службу и поселился в домике на окраине леса, который построил своими руками.

— Понятно. Надо подумать, как и чем можно ему помочь.

— Да, ты абсолютно права. Люди говорили, что он сам не свой, почерневший от горя ходит. Этьена видели блуждающим по лесу. В городе он совсем не показывается. Я найду его и поговорю, но немного позже. Ему нужно время…

Ливия ожидала у начала лестницы. Услышав голоса, направилась к больнице. На ее лице сияла улыбка: — Все хорошо, беда миновала. Лорд и госпожа снова вместе.

Они возвращались домой пешком. Эмер вел Смерча в поводу, Тара опиралась на свободную руку мужа.

— У меня есть просьба.

— Да, конечно. Что надо сделать?

Целительница замялась, подбирая слова. Чуткое ухо Дракона слышало, как ее ровное дыхание дало сбой.

— Я обещала брату приехать в Парстен, но сейчас не смогу это сделать…

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Со здоровьем все в порядке, — Тара закрыла глаза, собираясь с силами и выпалила. — Чтобы добраться в столицу, нужно проехать через лес. Я пока не могу… не готова, — она подняла голову, будто разглядывала небо, на самом деле старалась скрыть слезы. — И я не могу общаться с Райаном по безмолвной речи… Похоже, об этом на какое — то время придется забыть.

Эмер на миг прижал жену к себе, снимая пальцами влажные дорожки со щек: — Я все расскажу твоему брату, не переживай. Можно пригласить в гости всю семью. Дом большой, места хватит всем. Что скажешь?

— Я согласна! Поговори с ним. До дня передачи власти еще есть время.

Споткнувшись пару раз на ровном месте, Тара остановилась: последние дни дались очень тяжело. Сон не приносил облегчения, а работа в больнице — забвения. Сейчас она мечтала лишь об одном — оказаться в их доме, рядом с мужем. Наедине с ним.

— Давай руку. Поехали домой. Тебе нужно отдохнуть. Завтра погуляем.

Ее Дракон, такой внимательный и чувствительный. Сидя в седле перед мужем, девушка тихо вздохнула и закрыла глаза: невозможно пережить и принять смерть Сиа за пару дней, но кризис уже миновал. Только Богам известно, чего стоило это время Лорду Карфакса.

— Прости меня, пожалуйста, — Тара потерлась щекой о куртку мужа и поймала взгляд темных глаз. — В своем горе я была эгоисткой, совсем не думала о тебе. Это было жестоко и несправедливо.

Эмер покрепче прижал к себе любимую и поправил полу плаща: — Все проходит. Боль уйдет, останется память. Потерпи немного. Я всегда рядом.

Тихий баритон мужа звучал прямо над ее ухом, успокаивая, придавая силы. Мужчина — Дракон, любимый муж, принимал ситуацию без гнева и осуждения.

— Теперь все будет хорошо, — шепнул Сархан, наклонившись к любимой. Все это время он, словно тень, неотступно следовал за господином. Вот и сейчас оруженосец направил лошадь к дому на центральной площади, подхватив жену в седло. — Вдвоем они справятся с любой бедой.

Пара проезжала мимо «Очень большой ложки», когда Тара обернулась к мужу.

— Давай тут остановимся. Ты голодный, а это плохо.

— С чего ты взяла? И почему не хочешь поужинать дома? Тебе не нравится, как готовит наш повар?

— Мне все нравится, — целительница мягко улыбнулась мужчине. — Я просто предложила, но не настаиваю. Тебе решать. Думаю, в трактире из посетителей уже никого нет: время позднее. Никто не помешает нам спокойно насладиться стряпней Жана.

— Хорошо, но ты будешь есть вместе со мной.

— Договорились.

Эмер остановил жеребца у крыльца, соскочил с седла и протянул руки к жене: — Спускайся, я поймаю.

Сейчас Дракон был готов на все: ужинать дома или здесь, в трактире. Да хоть в Парстене, или в любой другой стране. Главное, что его любимая снова рядом. Она улыбается, разговаривает, прикасается к нему, делится своими страхами и желаниями. Сархан и Ливия спешились и остановились возле господ в ожидании новых распоряжений.

— Милорд, миледи! — розовощекий неунывающий Жан спешил навстречу важным гостям, вытирая руки полотенцем. — Рад вас видеть. Что изволите? Сытно покушать или просто перекусить?

— Мы голодные, поэтому накорми нас как следует, — улыбнулась Тара, усаживаясь за тот же самый стол, что и в первый раз. — И сегодня нас уже четверо.

— С удовольствием!

Поваренок помогал шефу, шустро заполнив стол тарелками со свежайшим паштетом, хрустящим хлебом, кусками оленины с ягодами и луком, маринованными в красном вине. Фаршированные перцы и хрустящая цветная капуста, стейк форели на подложке из зеленого салата, рулетики из фиников, обернутых в бекон, выглядели так аппетитно, а уж как пахли!

— Жан, достаточно! — взмолилась целительница, когда свободного места на столе практически не осталось. — Мы голодные, но не настолько!

— Приятного аппетита! — трактирщик удалился к себе за стойку, внимательно поглядывая в сторону гостей: а вдруг еще что понадобится?

— Как же вкусно тут готовят! — прошептал Сархан Ливии, шустро расправляясь с нежным мясом. — Как будто мы не в трактире, а дома.

Восторг молодого мужчины остался без ответа: девушка предпочитала не тратить время на разговоры, лишь молча кивала, за обе щеки уплетая рыбу с овощами.

— Может пригласить этого талантливого повара работать на нашей кухне? — размышлял вслух Эмер, глядя, как супруга с аппетитом доедает бутерброд с паштетом. — Мне тоже начинает нравиться его стряпня.

— Не надо. Лучше мы будем приходить сюда. Да и жители Карфакса тоже должны иметь возможность вкусно поесть. Пусть остается все, как есть…

Словно подслушав разговор, трактирщик подошел к столу, уточнить, все ли нравится и не пора ли готовить напитки.

— Очень вкусно, Жан. Спасибо, — Тара отложила приборы и посмотрела на мужа, который согласно кивнул. — Ты очень хорош в своем деле.

Прошло не менее часа прежде, чем чета Вартенсов покинула «Очень большую ложку». Вновь оказавшись в седле, Тара обернулась к мужу: — Я вот о чем подумала… Если предложить Этьену работу в доме сирот, как думаешь, что он ответит? Мальчишкам будет нужен наставник, образец для подражания, авторитет. Кто может быть лучше в этой роли, чем Страж? Надо аккуратно выманить его из леса, пока он не сошел там с ума в одиночестве и страданиях. Возможно, в заботе об одиноких детях он сможет начать новую жизнь. Могу лишь представить, как ему тяжело… — ее голос прервался. Любое упоминание о произошедшем отзывалось в сердце болью. У нее был муж, семья, а Страж остался наедине со своей бедой. Это заставляло целительницу искать решение.

Эмер отозвался не сразу — слова жены оказались неожиданностью: — Хорошее предложение. Надеюсь, ему понравится. Не завтра, но через несколько дней велю разыскать Этьена и передать ему письмо.

— Хорошо. Я хочу заняться домом для девочек — сирот. Находиться в больнице уже невыносимо: слишком сильно пахнут лекарства и травы, — Тара решила озвучить свои мысли мужу, чтобы с завтрашнего утра направить кипучую энергию в нужное русло. — Не могу слоняться по дому без дела. Ты не возражаешь?

Лорд, как музыку, слушал слова любимой. Она делится своими планами, просит помощи. Все хорошо. Постепенно страшная рана в ее душе затянется, останется лишь тонкий шрам. Жизнь — череда потерь и обретений. Вдвоем они совладают с любой бедой.

— Не возражаю. Завтра мы вместе с управляющим подберем подходящий свободный дом и можешь приступать к работе.