Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Глава 1

Люблю, знаете ли, по рынкам гулять. Интереснее, чем в музее. Что в том музее хорошего? Глиняные черепки от горшков, которые побили Аграфена Васильевна с Никанором Игнатьичем в одна тыща замшелом году? Картины, с которых пялятся на тебя совершенно незнакомые люди? Чучело медведя, выгоревшее до такого состояния, что он уже и не бурый, а желтый, как будто родственник китайцам? Не, рынок – это совершенно другое дело.

Во-первых, тут гораздо разнообразнее. Хочешь – иди направо, рассматривай джинсы всех цветов радуги, и даже тех цветов, что в радуге не предусмотрены. Хочешь – направо, где книги всех сортов и жанров, от фэнтези в попугайских обложках до советских производственных романов. Здесь можно долго рассматривать россыпи значков, там – поперебирать военную форму, со всей причитающейся амуницией. Хотя лично меня, после службы в мотострелках, армейская р-романтика как-то не привлекает. Инструменты и фрукты, мотоциклы и бисер, цыплята и удочки, колбасы и бутылки… С краев рынки всегда обсажены бабушками с геранью и аккуратно разложенными на тряпочках самовязанными шерстяными носками и потертыми фарфоровыми статуэтками. Между бабушками хмуро трутся помятые мужики, по виду – жертвы зеленого змия, торгующие ржавыми гаечными ключами и мятыми самоварами. Впрочем, часто встречаются и рукастые мастера, выставившие на обозрение потенциальных покупателей кованые дверные ручки или резные скамейки для бани.

Чем еще привлекают рынки? Среди всего этого разнообразия можно встретить такие занимательные вещички, какие не увидишь не то, что в музее – вообще нигде кроме торговых рядов. Хочешь мормышки, светящиеся подозрительным зеленоватым светом? Пожалуйста. Ищешь советские монеты двадцатых годов? Вон, за углом. Нужен латунный безмен[1], которым еще в позапрошлом веке купцы отгоняли волков от обозов? Держи. Интересуешься кольчугами? Немецкими касками? Облепиховым вареньем? Мускусными утками? Плоскорезом Фокина?[2]Пластмассовыми черепами? Только плати.

В этом еще одно выгодное отличие рынка от музея. Если тебе в музее приглянется "вон та симпатичная шкатулочка" – черта с два тебе ее продадут. На рынке же – продадут, еще и скидку дадут и конфетку подарят.

Так что – люблю гулять по рынкам. Сессия закончилась, на второй курс успешно перешел, от рынка до общежития – рукой подать. Чего бы и не потратить время, поглазев на всякую всячину.

Правда, в таких прогулках есть и минусы. Минус кошелек, к примеру.

Я огорченно похлопал себя по карманам, как будто кошелек мог взять и переползти из одного кармана в другой или вовсе перепрыгнуть в рубашку. Нет, сам, конечно, виноват: нечего носить деньги в заднем кармане. Тем более – в рыночной толчее. Вытащили, конечно. Да даже если и сам выпал – теперь уже не найдешь. Считай, что подарил две тысячи кому-то везучему. Хорошо еще, что мобильник оставил на зарядке, а то мог бы и его "подарить".

Пожав плечами, я ввинтился обратно в толпу. Деньги не последние, энзешка лежит в уже собранной дорожной сумке, вместе с билетами. Так что особого повода для расстройства не вижу. Разве что фиг теперь чего купишь, ну так я, сами понимаете, не столько за покупками пришел, сколько глаза покормить.

Поглазев на аккуратные прямоугольнички меда в сотах, искоса полюбовавшись на кружевное женское белье – предпочитаю не обертку, а наполнитель, но все равно красиво – я потихоньку продвигался к выходу с рынка. Людей сегодня толпилось как-то необычно много, а так как мое личное пространство мне – в данный момент – дороже моего личного времени, то я двигался сложным зигзагом, выбирая те проходы, где казалось посвободнее. В конце концов, то ли народ наконец-то купил все, что хотел и разбежался по домам, то ли эта часть рынка не пользовалась особой популярностью, но идти стало совсем легко. Я бодрой походкой пробежал вперед, свернул влево-вправо, еще раз влево, еще раз вправо, после чего вышел туда, где уже был: к дощатому прилавку, за которым усатый дед торговал редиской, зеленым луком и каким-то салатом.

– А как к выходу с рынка пройти?

– Туда.

Ага. Держа в голове направление, я пошел в указанную сторону. Никуда не сворачивал, протиснулся в узкую щель между двумя прилавками – слева тетка громогласно рекламировала молоко и творог, справа вторая тетка пыталась перекричать соседку, предлагая всем и каждому "сметанку и маслице" – и наконец-то увидел вожделенную арку выхода.

Тетки с молочкой…

Мужик ведром, из которого выглядывают толстые лини, открывающие рот и делающие "Хм"…

Целая шеренга бабок, теток и одной девчонки, продававших жареные семечки. Надо же, давным-давно их не видел, не семечек, а вот таких тетушек, которые зачерпнут тебе стакан "черного золота" и высыпят в ловко свернутый кулек из книжной странички. Раньше все время попадались на глаза, а потом как-то незаметно испарились…

Дедок в залихватской кепке, звенящий косами…

Непременные мужики с горками инструментов…

Уф, выход.

Я бодро двинулся вперед и… Э… А куда идти-то?

Какое-то совершенно незнакомое место. Вроде бы год уже отучился, на рынке был раз сто, но через этот выход не проходил. И улицы этой не видал… Даже не представлял, что такая есть в городе. Мостовая – именно мостовая, то есть не асфальтированная, а вымощенная потертой брусчаткой. У стены рынка стоит телега, в которую запряжен меланхоличный гнедой коник, жующий сено. Над головой гремела залихватская музыка. Я посмотрел вверх. Динамик на столбе.

Как-то все вокруг было… Странно.

Да и черт с ним.

Я закрутил головой, чтобы сориентироваться по девятиэтажке общаги: она видна отовсюду, потому что единственная высотка в окрестностях.

Общаги не было. То есть – вообще. Ни спереди, ни сзади, ни справа, ни слева. Нигде.

Это как?

Я подошел к ближайшей лавочке, уселся и посмотрел на окружающую меня действительность.

Голова закружилась.

У вас никогда не было такого ощущения, как будто вы отстранились от мира и смотрите на него безразличным взглядом наблюдателя? Как будто вокруг вас – сверхреалистичное кино, с трехмерным экраном, живым звуком, полным эффектом присутствия, но при этом вы все равно знаете – это всего лишь кино? Нет? И у меня не было.

До этого момента.

Появилось стойкое – и даже пугающее – ощущение, что я смотрю фильм. А через секунду – и осознание того, отчего мне так кажется.

Все вокруг выглядело, как в фильмах о послевоенном СССР. Брусчатка. Конь с телегой. Круглая тумба с афишами.

Одежда прохожих: мужчины в мешковатых штанах, подпоясанных рубашках навыпуск, в сапогах, в кепках, а кто и в шляпах-борсалино (или федорах?)[3], женщины – в платках и длинных платьях, никто, даже девушки не носит мини. Вообще-то, это можно было бы и раньше заметить, но, признайтесь честно – часто ли вы обращаете внимание на прохожих? В особенности если сами идете куда-то по делам.

Задумчиво тарахтя, мимо меня проехал, поблескивая серыми боками, автомобиль, непохожий ни на что ранее виденное. Хотя, нет – немного похожий на "Волгу" годов этак пятидесятых. Вроде той, которые угонял Деточкин[4]. Но не "Волга", нет, просто общий стиль похож.

Так. Или я сошел с ума или одно из двух.

С другой стороны: сумасшедшие ведь не считают себя сумасшедшими. Они вообще над этим не задумываются, просто уверены, что за ними следят рептилоиды с Нибиру[5] и облучают альфа-бета-гамма-лучами. И даже если они, в смысле, сумасшедшие, увидят посреди улицы натурального рептилоида – они никогда не подумают, что это галлюцинация. А я вот подумал. Значит – я не сумасшедший.

Верно? Верно.

Тогда пойдем дальше.

Что за хрень вокруг творится?

Вокруг творилась вовсе никакая не хрень, а вполне себе мирная и повседневная жизнь. Вот только это была не та жизнь, к которой я привык.

Рассмотрим гипотезу номер два. Случилось то, о чем я читал в… дайте-ка прикинуть… да, пожалуй в паре сотен книг.

Я попал в…

А куда я, собственно говоря, попал?

Надпись над входом"…колхозный рынок" как бы намекает на то, что ожидать появления старого мудрого эльфа, который станет моим наставником, потому что я – Избранный, как-то не приходится. Если и есть в этом мире более несочетаемые понятия, чем "эльфы" и "колхоз", то мне они неизвестны. А вот то, что полностью надпись выглядит как "Раниманский колхозный рынок", ясно говорит, что бежать к Сталину с ноутбуком также бессмысленно. И даже не потому что ноутбука у меня нет. А потому, что город с названием Раниман мне незнаком. И Раниманск – тоже. Отчего можно сделать логичный вывод: Сталина здесь нет. А вот кто есть…

Мой взгляд медленно прошел от входа на рынок вправо. Новенькие дуги… Прислоненные к побеленной стене листы стекла… Семечки… То ли брюква, то ли репа – я не ботаник… Горка желтых слив… Парень со связкой разноцветных галстуков, перекинутых через руку… Лоток с газетами… Желтые, как сливочное масло, бочонки… Куст сирени…

Стоп.

Лоток с газетами.

Я поднялся с лавки и неторопливой походкой человека, который никуда не торопится и прекрасно знает, где находится, двинулся к газетам. Продавцы оживились и начали подманивать потенциального покупателя, авось чего купит.

– А вот дуги! Дуги! – продавец перекинул дугу через шею и подергал за концы, мол, знатный товар, сам бы носил, да деньги нужны.

– Стекло полированное, лавийское! Зеркало не нужно, в стекло будешь смотреться!

То, что разговаривали со мной по-русски – уже радовало. Значит, можно будет договориться. Если меня заметут как подозрительную личность без документов.

– Бери семечки, милок! Соленые!

– Репа! Репа!

А, значит, все-таки репа…

– Парень, купи зябриков!

Кого, простите, купить?

Я приостановился и с любопытством взглянул на предлагаемое. Сливы оказались вовсе не сливами. Неизвестные мне фрукты, немного похожие на помесь лимона, айвы и ручной гранаты: желтые, чуть сморщенные, снизу – круглые, сверху – с продолговатым выступом, из которого торчит плодоножка.

– Это чего же с ними делают? – озадаченно пробормотал я. Едят? Или в шкаф кладут, чтобы моль отгонять?

– Жене отдай, компот сварит.

– Так у меня нет жены.

– Маме.

– И мамы у меня нет.

– Сам съешь.

– Так у меня и денег нет.

А и были бы: сомневаюсь, что здесь принимают денежные знаки Российской Федерации.

– Тьфу ты, болтун! Кто ж на рынок без денег ходит?

– Сперли.

– Что сделали?

Я посмотрел на искренне непонимающее лицо тетушки-продавщицы. Осторожнее нужно со словами. А то зябрики здесь есть, а слова "сперли", видимо, нет…

– Кошелек украли.

– Осторожнее надо. А то не только кошелек украдут, ботинки снимут, – и продавщица, поняв всю мою бесперспективность в качестве покупателя, продолжилась зазывать других – А вот зябрики! Зябрики! Сочные, сладкие!

Проглотив слюну – мне внезапно захотелось убедиться, что зябрики действительно сочные – я переместился к газетчице.

– Пресса свежая?

– Ага, только что с грядки, – недружелюбно проворчала продавщица.

Набор газет выглядел как типично такой советский: никаких глянцевых журналов, никаких цветных иллюстраций, только черная краска, только хардкор. И иллюстрации всех оттенков серого – не к ночи будь помянуты.

Я поднял одну газету, якобы взглянуть на дату, а на самом деле – за несколько секунд определить, куда и как сильно я попал.

Да-а-а… Вот попал так попал…