Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Глава 70

Общежитие, родное общежитие! Всего неделю я прожил здесь – и за неделю вынужденного «отъезда на Родину» успел соскучиться, честно.

Все здесь вызывает ностальгические чувства: и тяжелая дверь, бухнувшая за моей спиной, и застекленная вахта и вот этот ящик с ячейками для писем. В ячейку с буквой «Е» я еще положил письмо якобы от моего милицейского начальства. А сейчас…

Хм. А что это за стопка конвертов торчит из этой ячейки? Неужели это все – мне? Да нет, не может быть, как будто в общежитие больше нет людей с фамилией на «Е». Да и кто мне может написать?

Я вынул письма. Например…

Ого, братцы-студенты из ГСХИ откликнулись! Так… Это письмо не мне… И это… А, а это сестренка черканула письмецо, прямо из Талгана. Судя по штампу на конверте – чуть ли не в первый же день после приезда. Надеюсь, там нет известий вроде «А моя бабушка вспомнила, что знает кучу тетушек из твоего поселка, позвонила им, и они рассказали, что Ершан Ершанов ни в какой Институт не поступает, тем более в Афосине, а работает трактористом на крокодильей ферме, потому что какая-то свинья украла у него паспорт. Кстати, кто ты такой?».

Бррр! Сам себя накрутил так, что хоть прямо в проходе начинай читать письмо для собственного успокоения. А стопка еще не кончилась.

От Птичкина. Тоже мне, разумеется. Что он там решил мне написать, интересно?

И последнее письмо…

– Прибери мешки! – меня невежливо толкнули в спину.

Оно и верно – стою тут в проходе, да еще на самом деле мешки положил на пол. Ну не влезала вся моя одежда в вещмешок! Пришлось сложить ее в холщовый мешок, который мне задарила хозяйка комнаты в деревне. Я честно пытался заплатить – она отказалась. Наверное, я был не самым плохим квартиросъемщиком – деньги заплатил, сколько сказали, по хозяйству помогал, когда был в деревне, конечно, а не шатался по заброшкам. Ну как, помогал: там ведро воды принести, тут дров, там поросю мешанку вылить…

Письмо. Последнее письмо. Ты забыл.

Ах, да. Письмо – мне. От…

От Нитки.

Сердце екнуло, стукнуло и как-то, кажется, даже забилось не в том ритме.

Да что со мной такое творится?!

– Прибери мешки!

Да ухожу, ухожу уже…

Письма я вскрыл и прочитал сразу, в коридоре. Потому что рвать, сжигать или выбрасывать их – дурной тон, который может вызвать подозрения, а просто оставить в тумбочке – есть риск, что какой-нибудь самозваный капитан Ведьмаков тире Берген сунет в них нос и узнает что-нибудь ненужное.

Маргат, Аркон и Кайман ничего такого не написали. Искренне порадовались за меня в связи с поступлением, посочувствовали моим поездным приключениям, похвастались скорым началом семестра, рассказали пару смешных баек по вахтершу Ларгису… Ну, в общем, что они могли еще написать малознакомому типу, с которым случайно пересеклись пару раз?

Товарищ Птичкин коротенько интересовался как там мои дела, все ли в порядке и не хочу ли я таки показать ему ту рукопись мемуаров Адмирала, которую я нашел в опустевшей квартире. А, ну да, коротко упомянул о ней в разговоре в пивной, писатель просил при случае принести ему, посмотреть на предмет превращения мемуаров в какой-нибудь морской роман.

Сестренка Мада жизнерадостно написала, как добралась до дома, как ее встретили родные, как она совершенно точно никому не сказала о том, что у нее вдруг завелся братик… В этом месте мне чуть не поплохело, потому что умение молодых девушек хранить тайны мне прекрасно известно. И «никому» в их понимании это «только маме, сестре и паре-тройке-десятку лучших подружек». А потом мне поплохело второй раз, когда я осознал, что это письмо может попасть в руки излишне любопытному кому-нибудь. Из него же сразу понятно, что я никакой не брат, а… Погодите-ка. Я перечитал письмо Мады еще раз. Ах ты ж, лиса… Намеренно она так сделала или случайно получилось, но письмо выглядело именно как письмо сестры брату. Нигде ни словом не упоминалось о том, что я – брат вымышленный. Только сказано, что нашу общую тайну она никому не раскрыла. А мало ли секретных тайн может быть между братом и сестрой? И в конце, видимо, чтобы успокоить меня, она подробно перечислила всех тех, кто про нашу тайну не узнает: ни мама, ни сестры, ни подружки, никто.

Молодец, сестренка!

Письмо от Нитки я… Письмо от Нитки я… Не смог прочитать. Просто – не смог. Не знаю почему. Вообще не понимаю, что со мной происходит. Не влюбился же я, в самом-то деле, верно? В итоге, так ничего и не решив, я положил его во внутренний карман и двинулся в комнату.

Вроде бы комендант обещал оставить за нами ту комнату, в которой мы жили на абитуре…

– О, привет, Ершан! Заходи!

…и не соврал.