Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Глава 8

Солнце светит, как из пушки, пахнет речной водой… Эх, с превеликим бы удовольствием забыл обо всем и плескался, плескался, плескался… Чтобы расслабиться и забыть о своем криминальном плане.

Да нельзя.

К тому моменту, когда я спустился по тропинке к пляжу, паренек уже сбросил одежду и бежал к воде. Отлично. Это-то мне и нужно. Я подошел к вожделенным штанам, лежавших кучкой, и неторопливо принялся раздеваться, складывая свою одежду рядом с одеждой будущей жертвы. Достал из авоськи полотенце, расстелил его на песке, бросил кепку, бросил куртку… Ну а то, что куртка, упав, накрыла штаны парня – так это случайно. Совершенно случайно.

Я огляделся. Ну, народу не так уж и много. Детишки носились туда-сюда, брызгались водой, возились в песке. Маленькие – совсем голышом, постарше – в белых трусиках. С самой воды три девочки лет восьми строили песочный замок. Я даже засмотрелся. На постройку, понятное дело: со стенами, рвом с водой, башнями, какими-то подвалами или подземельями, с решеткой из поломанных прутиков. Эх, детство…

Мужского пола на пляже было вообще мало, в основном девушки и женщины. Я в некотором шоке увидел здешние купальники. Нет, я, конечно, не ожидал увидеть мини-бикини или стринги – тем более, их сейчас нет даже в здешнем аналоге США – однако смотрелись они как-то… Не знаю, на мой взгляд – не очень.

Закрытые – еще ладно, хотя вырезы по краям бедер можно было бы сделать и чуть выше. Но раздельные – тихий ужас. Талия трусиков поднимается выше пупка! Затем сантиметров десять кожи – и сразу лифчик, больше схожий с топиком. В чем смысл такого "разделения" – не знаю, выглядят они как слитный купальник, который кто-то зачем-то разорвал пополам. И еще узор в виде цветочков и ромашек…

При том, что сами девушки – вполне себе симпатичные. Ну или по крайней мере – в моем вкусе. Загорелые, но в меру, когда кожа приобретает золотистый цвет бронзы, а не пережаренного беляша. Хотя попадаются и молочно-белые, что в середине лета даже удивительно, но загорелых все же больше. Также практически нет тощих, в начале двадцать первого века именуемых "стройными", у которых не телосложение, а сплошное теловычитание. При этом не надо думать, что я попал на лежбище моржей. Откровенно жирных не было вообще. Хотя… Возможно, в наше время таких девушек и назвали бы "толстыми".

Вот одна из таких, например, лежит на песке, читая книгу. Черный закрытый купальник, относительно небольшая – для времени силикона – грудь, мягкий животик, круглая попа, немного тяжеловатая, толстоватые бедра… Хм, помните Наталью Варлей в "Кавказской пленнице"? Вот примерно такой же тип фигуры.

Размышляя о произошедшем за пятьдесят лет изменении канонов женской красоты, я дошел до воды и потрогал ее ногой. Бррр! Это все-таки речка. Или я успел нагреться. Девушка с книжкой посмотрела в мою сторону и еле сдержала улыбку. Сомневаюсь, что я ей так сразу понравился, скорее, ее посмешило мое бледное тело. Ну да, как-то не любитель я времяпровождения на свежем воздухе. Надеюсь, дело все же не в плавках…

Плавок у меня, понятное дело не было, поэтому я с каменной физией пошел купаться в трусах. Благо они у меня как раз похожи на здешние мужские плавки-шортики, черные, с надписью "Sport" на резинке, и, в принципе, сойдут за импортные плавки. Но все равно – ходить в трусах под взглядами девушек как-то неловко. По крайней мере, в данной ситуации.

Уф! Водичка-то бодрит! Я сделал несколько гребков и поплыл к небольшому островку посреди реки, фактически – пара деревьев, торчащих из воды. Надо же оправдать мое появление на пляже…

Жертва, тем временем, явно красуясь перед девушками, широкими гребками, шумно отдуваясь, рванул на другой берег, только буруны в стороны расходились. Отлично. Пока он туда плывет, я успею… ай, блин!

Ненавижу водоросли! Особенно, когда они щекочут ноги!

Я случайно попал на мелкое место, где незаметная под водой расплодилась элодея.[40] А может и рдест[41], я не ботаник, чтобы различать их наощупь.

Дотронувшись до шершавого ствола, я развернулся и поплыл обратно. Нынешний хозяин моих будущих штанов все еще греб к противоположному берегу. Аж завидно…

Неторопливо вытершись, я накинул на голову кепку, натянул футболку, сложил в авоську джинсы – не надевать же их на мокрые трусы? – скатанную в плотный рулон куртку, взял в руки кроссовки и отправился вверх по тропинке в сторону парка.

Со стороны всем понятно – человек ищет укромное местечко, чтобы выжать трусы. Потому что кабинка была только одна, высотой под грудь и ею, как я успел заметить, никто не пользовался.

Ну а то, что вместе с курткой в авоське оказались чужие штаны – кто присматривался?

От пляжа вверх поднимался крутой откос, поросший травой, и на его верху стояли какие-то лабазы: невысокие строения, саманные, походу, с односкатными крышами и дверями, закрытыми на огромные полукруглые замки навсегда. Задняя сторона этих построек, та, что смотрела на реку, заросла высоченными кустами, так что, там вполне можно было бы переодеться.

Был у этих кустов и еще один плюс: из них сквозь листву можно было просмотреть, что происходит на пляже.

Я, в принципе, человек спокойный. И если бы штаны на пляже утащили у меня, то, скорее всего, поискав, не завалились ли они за кучку песка, я бы плюнул, пожелал бы неизвестному вору полового бессилия, завязал рубашку узлом на пузе и отправился домой, не обращая внимания на посторонние взгляды. А вот как отреагирует обокраденный парниша?

Лазать босиком по кустам – не самая умная идея. Потому что можно наступить на притаившийся в траве кусок алюминиевой проволоки, например.

Попрыгав на одной ноги, шипя и матерясь, я нашел кусок и со злостью закинул его куда подальше. Потом залез еще глубже в кусты, снял и выжал трусы, натянул на себя добытые штаны. По росту они подошли точь-в-точь, а вот в поясе были широковаты. Завернув трусы в полотенце, я надел куртку, обулся и полез ближе к берегу, треща сухими ветками.

Раздвинул листву и посмотрел на лежащий внизу пляж.

Вот блин.

Паренек-то, судя по всему, на меня похож только размерами одежды…

Он натурально рвал на себе волосы, похоже, что-то кричал, чуть ли не плакал, метался по пляжу, пиная кучки песка.

Похоже, для него потеря штанов не так спокойно прошла, как для меня…

Во рту появился мерзкий привкус. Может, у парня это вообще последние приличные штаны. Может, он из бедной семьи и не может позволить себе новые. Может, ему в детстве злые одноклассники спустили плавки под водой на глазах девочки, которая ему нравилась…

Чувствую себя последней тварью.

А с другой стороны – в ясновидении я не был замечен, бабки Ванги среди родственников не помню. Кто сказал, что все именно так, как я напридумывал?

Уж больно выпендривался чувачок для наличия психологической травмы из детства, уж больно красовался. Да и истерика, которую он закатил, выглядит совершенно некрасиво. Те, кто лишился последних штанов, так себя вести не будут, им свойственна этакая гордая бедность. Здесь больше похоже на капризы избалованного мальчика, который привык, что ему все позволено… Или игра на публику, сиречь, на девушек. Вон они, столпились вокруг него, жалеют несчастненького, даже показывают куда-то… Куда-то в сторону тропинки.

"Вона-вона, задержите, вона-вона, побежал!"

Блин!

Что делать-то? Еще не поздно прибежать, размахивая штанами: "Ох, прости, брат, случайно прихватил, прикинь? Без обид, лады?"

Тут бесштанный вырвался из круга девушек и резко зашагал к краю воды. По дороге с силой пнув замок, построенный девочками. Только песок разлетелся.

Решение принято.

Остался ты, "брат", без штанов.

Я накинул на плечи куртку. Навряд ли кто-то запомнил лицо, зато точно могли вспомнить синие джинсы и белую футболку. А, значит, на человека в черном внимания и не обратят.

И все равно на душе было очень мерзко.

Надо завязывать с кражами.

На фиг.

Кому в пятидесятых годах можно толкнуть джинсы, если здесь они далеко не так популярны, как в семидесятые и для большинства – просто странные штаны из синей парусины?

Тому, кто знает, что это такое. Тому, кто их носит СЕЙЧАС.

Кто это?

Стиляги.

Остается решить только несколько маленьких вопросов:

– есть ли здесь стиляги?

– где их найти?

– и как их опознать при встрече?

Нет, я смотрел фильм "Стиляги", но, во-первых – это фильм. Во-вторых – российский фильм, то есть к истории имеет отношении чуть меньше чем никакое (сомневаюсь, что комсомольцы ходили в серых робах и пели мрачным хором). Все остальные сведения о стилягах у меня довольно обрывочны: кок[42], ботинки "на манной каше"[43], галстуки с обезьянами, "папина "Победа"…[44]Недостаточно примет.

Пойдем другим путем. Стиляги – молодежь. Молодежь – это студенты. Где сконцентрированы студенты? В общежитии. И, хотя сейчас лето, сессии закончились и большинство разъехалось – меньшинство-то осталось. И, как подсказывает мне опыт, чаще всего на лето в общежитии остаются раздолбаи, среди которых шанс обнаружить "борца с системой" выше.

Цель определена. Вперед.

Общежитие находилось на тихой зеленой улочке, с одной стороны которой стояли дома, а с другой – ряд кустов, за которым прятался пологий склон, заканчивающийся берегом реки. Не той, в которой я… кхм… купался. Та была довольно большой, по ней даже какие-то суда ходили, а в этой если и проплывет судно, то только случайно упущенное медсестрой.

Я торчал напротив входа в общежитие, под сенью незнакомого мне куста, рассматривая входящих и особенно – выходящих. Пока что все попадавшие мне в поле зрения походили на стиляг не больше, чем леди Гага – на профессора астрономии.

Живот скулил, напоминая, что последняя еда, полученная им, была рано утром, а сейчас, по ощущениям, пятый час. Во рту стоял противный вкус, я мысленно клялся, что, если удастся загнать джинсы – поем нормальной еды. Какой-нибудь.

Как назло, в голову пришла внезапная и немного пугающая мысль. А как здесь вообще называются джинсы?

Я уже немного понял суть окружающего меня мира. Он представляет из себя аналог СССР пятидесятых, почти точный в части различных мелочей, типа телефонных автоматов или газет, но при это все имена собственные изменились на неизвестно что. Человеческие имена изменены на что-то, напоминающее Казахстан, названия – на некие аналоги (газета "Правда" превратилась в "Истину", например), также по-другому выглядят исторические персонажи – тот же вездесущий товарищ Афосин. По факту – это Ленин. Но другая фамилия и выглядит совершенно иначе. Плюс – нелогичные "зябрики", как я прозвал изменения в окружающем мире, логичном объяснению не поддающиеся. Типа самих зябриков, которых в нашем мире нет, или пентаграммы вместо серпа и молота.

Так вот: название джинсов в нашем мире происходит от названия города Генуя. Какового в этом мире ожидаемо нет. Есть какая-нибудь Мадуя, Контира или вовсе Брим.

Вопрос: как здесь называются джинсы?

И он для меня не академический: что я предлагаю на продажу? "Парень, купи джинсы!". А он в ответ: "А что это?!".

Поправка: вопрос не только насущный, но и срочный.

Из дверей общаги вышел парень, при виде которого у меня в голове сразу включился режим опознания.

Длинные волосы – есть.

Цветастая гавайка – есть.

Тонкие усики а-ля Ретт Батлер – есть[45].

Остроносые туфли, да, на толстой светлой подошве – есть.

Если уж это не стиляга – или некий аналог – то я уже не знаю, где их искать.

Парнишка двигался неторопливо, поэтому я успел перейти улицу и выйти ему наперерез:

– Привет!

– Привет, – во взгляде моего потенциального покупателя, этаком, с ленивым прищуром, мелькнул, глубоко-глубоко, страх. Действительно, кто его знает, что это за тип: небритый, в кепке.

– Хочешь штаны купить? – и, не дожидаясь вопроса "Какие еще штаны?!", протянул ему авоську. Отвернул газетный лист, показывая кусочек джинсов.

– Жапсы? – паренек приподнял одну бровь.

Жапсы, жапсы. Хотя лягушачьи шкурки, только купи. Жрать хочется – невозможно.

– Посмотреть можно?

А ручки-то подрагивают. Зацепило парня, зацепило. Пора подсекать и вываживать.

– Пойдем, – кивнул я в сторону реки.

Мы протиснулись в проход между кустами, подошли к росшим к воды ивам, возле которых кто-то оборудовал курилку: две стопки кирпичей с положенными сверху досками.

– Давай. Показывай!

Подсекаем…

Я развернул сверток.

И понял, что рыба сорвалась.

– Что за мешки? – чуть ли не брезгливо произнес парень.

Облом-с. У меня джинсы – прямые, чуть расклешенные, а здесь, если мне не изменяет склероз и ситуация соответствует пятидесятым – в моде дудочки. За которыми охотились комсомольские патрули и не в смысле "Дай поносить!", а в смысле – разрезали бритвами по шву, чтобы неповадно было.

Покупатель, однако, категорически отказываться не собирался: мял и выворачивал наизнанку, послюнявил спичку и потер ею ткань, почесал нос:

– Делиль верный, а торч мертвый… И на самолеп не похоже. Где ЭТО слепили?

– В Китае.

– Это где?

Никакого удивления, просто безразличное любопытство.

– Откуда я знаю? Дядька привез.

– Ладно, – парень хлопнул себя ладоня по коленям и встал, – Возьму. Полную цену не дам, штука мертвая. Две стопки… двести рэ устроит?

Жмот.

– Давай, – лениво махнул рукой я, мол, мне плевать.

– Жди, сейчас деньги принесу.

Он скрылся, а меня пробило неприятное осознание, что мои действия в данном случае Уголовный кодекс квалифицирует как спекуляцию и фарцовку. И если паренек побежал не за деньгами, а за милицией – или какими-нибудь еще дружинниками – мне сильно не поздоровиться.

Не пора ли рвать когти?

Я придавил не вовремя проснувшуюся паранойю. Видеокамер здесь нет, путь от входа в общежитие прекрасно просматривается. Так что если он сейчас выйдет не один – я всегда успею рвануть с низкого старта.

Стиляга пришел не один. С серо-сиреневой пачкой денег. Я, не пересчитывая, сунул их в карман штанов и протянул сверток покупателю:

– Держи.

Недоверчивый тип развернул газету, убедился, что я не подменил джинсы на детские ползунки, хмыкнул, завернул обратно, собрался было уходить…

И увидел мои кроссовки.

Глаза парня расширились так, что все анимешные девочки дружно закурили.

– Спортсы??!! Откуда?!

Я дернул плечом:

– Дядя привез.

Он схватил меня за плечо:

– Продай! Сколько?!

ПО лицу было понятно, что денег у него больше нет, где найти – не знает, но если я откажусь – он меня в этой реке утопит.

Про реку – шутка. Наверное.

– А пойду я в чем?? – возмутился я, сбрасывая ладонь с плеча, – Босиком?

– Меняемся? – в этот раз меня схватили за грудки, – Что хочешь? Что там в вашей деревне носят? Сапоги? Хочешь сапоги?! Настоящие, хромовые!

Глаза горели так, что становилось страшно. И немного противно. А еще говорят: "Откуда у молодежи эта страсть к потребительству, айфонам, лейблам? У нас такого не было!" Ага. Не было.

– Ну? Давай!

– Черт с тобой. Тащи сапоги.

Желудок взревел.

– И пожрать чего-нибудь притащи.

Нашел у кого спрашивать… У студента, который, небось, все деньги тратит на вот эту стиляжью мишуру. А, ладно, что принесет – то и будет. На халяву и хлорка – творог.

– И это! – крикнул я вслед убегающему, – Портянки не забудь!

Стиляга скривился – видимо, слово "портянки" было для него совершенно негламурным – но кивнул.

Уже стемнело, когда я, помахивая авоськой и поскрипывая новенькими сапогами, подходил к уже знакомой стройке, имея в виду переночевать.

С сапогами стиляга не обманул. Может и не хромовые, но явно не кирзачи – кожаные, начишенные до блеска. К ним в качестве бесплатного бонуса прилагались полулысая щетка, банка черного вонючего гуталина, замазанная тряпка-бархотка для наведения блеска и две белые портянки, судя по всему, в прошлой жизни бывшие простыней.

Похоже, какой-то солдат, поступивший после дембеля в институт, сегодня обнаружит пропажу…

Желудок слегка тянуло, как бы намекая, что плотная пища – это хорошо, но регулярное питание – еще лучше. Вместе с сапогами общажный стиляга притащил завернутые в ту же газету полбуханки хлеба, шмат сала, слегка пожелтевшего и тягучего и головку лука. Все это я порезал ножичком – спасибо, товарищ Жанар, – и схомячил прямо там, у реки, после того, как мои кроссовки убежали от меня, прижатые к груди.

А жизнь-то налаживается…

Вот и знакомый заборчик, окружавший бесплатную гостиницу имени товарища Хрущева (или как там его здесь зовут). Я слегка пнул по нему ногой.

– Гав! – сказали из-за забора.

Серьезно так. Весомо. Сразу стало понятно: мест в гостинице нет.

А где же мне ночевать?