Амур-батюшка. Книга 2

Глава четвертая

Старый Покпа был человеком неуживчивым. Он не ладил со своими односельчанами. Его дом в Мылках пустовал, а Покпа с семьей жил в фанзе, стоявшей далеко от стойбища, на острове, на берегу одной из бесчисленных, кишащих рыбой проток, что идут из Амура в озеро Мылку.

Возвратившись с охоты, Покпа захотел побывать в деревне. Он приехал в Мылки, чтобы показать соболей гольдским торговцам — Данде и Денгуре. Он рассчитывал набрать у них под меха вдоволь водки и разных товаров, но отдавать совсем этих соболей своим торговцам он не желал: «Лучше увезу их к Ваньке Бердышову». На всякий случай часть добытой пушнины старик оставил дома, в свайном амбарчике.

В Мылках Покпу встретил Гао. Торгаш жил в доме Улугу. Он зазвал Покпу, угощал его, подарил ему пачку табаку, иголку и цветную картинку, рассказал несколько забавных историй, хвалил за умение ловить соболей и напоил старика до бесчувствия.

Наутро Покпа поднялся с головной болью. Его соболя были у купца. Когда забрал их Гао, Покпа не помнил. Ехать дальше, к Бердышову, было незачем. Покпе было очень обидно, но он решил показать, что еще не совсем обманут.

— Ты думал, что все у меня забрал? — оказал он Гао. — Нет, у меня еще три соболя есть. Самые лучшие. И еще лиса есть. Тебе не достанутся.

Сколько было должников, столько тонких комбинаций придумывал Гао. Отношения его с гольдами были очень сложны: то он одарял их, то обирал, вводил в долги и вконец запутал всех так, что они иногда даже не могли понять ничего в расчетах.

Услыхав, что у Покпы еще меха есть, Гао сделался ласковым, подарил старику бутылку ханшина.

В этот день торгаш уехал в верхние стойбища. Покпа ходил пьяный по деревне, и грозил избить торгашей Денгуру, Данду и Писотьку за то, что они плохо торгуют, обманывают родичей. Зло удобней было сорвать на ком-нибудь из своих, чем на китайских купцах.

Тем временем Денгура послал за женой Покпы. Старуха приехала, грозила мужу палкой, кричала, дралась и увезла свирепого старика домой.

На другой день, под вечер, мохнатые собаки промчали купца Гао берегом озера вдоль дымящих фанз. Нарты быстро скользили, собаки стучали когтями по корке снега, залитого водой и помоями. Гао возвратился сверху из дальних стойбищ. Узнав, что Покпы нет в Мылках, он, не останавливаясь в стойбище, поспешил на протоку, туда, где стояла одинокая фанзушка старика.

Покпа встал перед торговцем на колени и кланялся ему. Потом он угощал торговца, пил его водку, рассказывал про охоту, но меха не показывал. Гао подарил ему трубку, а старухе серьги.

Между тем к Покпе из Мылок приехали сородичи с семьями. Всем хотелось посмотреть, какие соболя у старика и как их выторгует Гао.

Утром торговец попросил показать пушнину.

Покпа проснулся не в духе. Глаз его побагровел, старик угрюмо молчал.

— Чего-то Айдамбо из тайги не идет, — почесываясь и позевывая, молвил он, не глядя на торгаша.

Гао снова угостил старика вином.

Вдруг прибежали маленькие дети.

— Ченза едет, Ченза! — кричали они.

Покпа выскочил из дому. В дверь было видно, как он опустился на колено, когда мимо пробежала собачья упряжка и нарты остановились.

Покпа вошел вместе с Чензой. Это был пожилой китаец с проседью в черных усах.

— Вот у меня два купца. Кто меня лучше угостит, тому продам меха, — оказал Покпа. — У меня хорошие лисы. Красные-красные! И черные есть, сиводушки — всякие!

Торговцы любезно поздоровались, но поглядывали друг на друга с неприязнью. Покпа сходил за лисой. Она была хороша.

— Получше меня угощайте, оба старайтесь!

Чензу разбирало зло. «Зачем Гао сюда приехал?» — думал он.

Покпа заметил, что торгаши недовольны друг другом. Это был редкий случай, что купцы не поделили должника. «Нельзя этого упустить», — решил старик. Он принес соболей и стал дразнить ими лавочников.

— Это мой охотник. Зачем ты сюда явился? — спросил Ченза.

— Твой? — с насмешкой отозвался Гао.

Но он сдерживался. Гао был деловой человек и умел подавлять свои чувства. Он быстро заговорил по-китайски, предлагая действовать сообща, вместе обобрать Покпу и поделить меха или засчитать поровну их цену.

— Нет, это мой охотник! — упорствовал Ченза.

Хотя Гао был главой всех китайских торговцев по округе, председателем их общества, Ченза не захотел уступить. Был уговор, что Мылки принадлежат дому Гао, а все деревни выше Мылок остаются во владении дома братьев Янов, старшего из которых гольды называли Чензой.

«Мылки — богатейшее село, самое многолюдное. Что же еще надо этому Гао? Покпа выселился из Мылок и построил фанзу выше, на острове. Значит, Покпа мой», — полагал Ченза.

А сам Покпа только искал случая забрать товары в долг у любого купца.

— Негодяи и бездельники! Готовы жить на наш счет, — говорили про гольдов лавочники. — Мы, торговцы, — проводники всего нового, высшего и умного. От нас — знания! А они, дикари и воры, этого не понимают.

Торговцы заспорили, закричали.

— Ты заезжал в мои деревни! — с сердцем молвил Ченза.

— Да, я хотел скорей окупить меха, чтобы ничего не осталось русским. Этим я помогаю общему делу, а значит, и тебе.

Ченза был попроще Гао. Он с изумлением посмотрел на своего председателя, не понимая, как это может быть, что если Гао купит его меха и перебьет его торговлю, то это будет на пользу ему, Чензе.

— Я слишком глуп, чтобы понять твои рассуждения, — ответил он. — Но я знаю, что это мой должник.

— И мой!

— Будем ссориться и судиться!

Ченза в ярости подскочил и подхватил свою шелковую юбку, как бы показывая, что готов дать хорошего пинка сопернику.

— Хорошие соболя! Черные! — хвастался Покпа. — Торгаши ссорятся! Уже задирают юбки, — подмигивал он сородичам. — Смотрите, сейчас будут бить друг друга ногами.

— Я старшина! Я председатель! — восклицал Гао.

— А я пожилой человек. Надо уважать старших. Разве не знаешь, что предписывает закон и что сказали об этом великие мудрецы? Не забывай обычаев!

Между бранью оба торговца наперебой угощали старика.

— Покушай сладкого… Угости старуху… Выпей сам, — переводя дух, с нежностью говорил Гао.

— Ты сам тоже выпей, — отвечал Покпа. — И ты тоже, — обращался он к Чензе.

Хитрый одноглазый старик подумал: «Случай удобный! А что, если напоить купцов?»

— А еще у тебя есть копченое мясо в нарте, — бесцеремонно оказал он Чензе. — Тащи-ка его сюда. Да поживей!

Но пришел человек из Омми и рассказал, что там охотник Момэ поймал четыре выдры и что купец из отдаленной деревни едет туда. Торговцы засуетились.

— Скорей продавай мне меха, а то некогда, — попросил Ченза.

— Я тороплюсь, — сказал и Гао.

Старик схватил свои шкурки и выскочил из фанзы. Купцы, не желая уступать друг другу, кинулись за ним.

Покпа, который уже был пьян, шел к амбару и обеими руками прижимал лис и соболей к груди. Оба купца тянули его за рукава в разные стороны. Толпа мылкинцев потешалась у дверей.

— Мне продай, водки дам, никогда трезвый не будешь, — уговаривал Ченза.

— В моем амбаре ханшин можешь всегда ведром черпать! — кричал Гао на ухо гольду.

Чензу так и подмывало подраться со своим председателем.

Тут кто-то крикнул:

— Русский едет!

На берег поднялись нарты, запряженные разномастными собаками. Держась за палку между упряжкой и нартой, легко шел на лыжах плотный, рослый человек с румянцем в обе щеки. Шапка, воротник и грудь его побелели. Багровую щеку под ветром обметал иней, брови и ресницы были белы.

— Отбира-а-ают! — вдруг заплакал Покпа.

— Что тут за драка? — весело спросил русский.

— А, Ванька… Бердышов! — закричали торговцы. — Здравствуй.

— Здорово!

— Хао! Хао!

— Батьго! А ты куда? — обратился Иван к Покпе.

— В амбар пошел. Меха уношу! Два купца торгуют, цену не дают.

— Дай-ка я погляжу. Эх, какие хорошие меха! Почему же не дают цены? Вот эту крестовку ты где поймал? Однако, на Сихотэ, там такие лисы попадаются. Ну, пойдем обратно в дом. Давай я за тебя торговаться буду. Помогу тебе продать эти меха.

— Нет… Я лучше унесу. Им некогда, они торопятся.

— Ну, что за шутки! Пойдем!

Иван как бы по-дружески обнял старого гольда, потом поднял его и при всеобщем смехе понес в дом. Гао и Ченза, отступя сажень, шли за Бердышовым маленькими шажками и переглядывались.

— Ты не трусь, — говорил Иван, сидя на кане. — Не хочешь продавать — не надо. Я только посмотрю, какой на ней крест. Ну, паря, чудо! Лиса шибко хорошая, крест черный, с серебром. Только бока потерты, как будто в упряжи она ходила. Ты не на ней из тайги ехал? Не ее ли запрягал?

— Лиса в упряжке! — усмехнулся Покпа.

— Ну, так скажи, что тебе за нее давали?

— Черт их знает! Ничего не говорят. У них цены нет. Только водки, дабы дают, а потом, когда пьяный будешь и уснешь, все заберут и уедут.

— Неправда, неправда! — воскликнул Гао.

— Все врет, — подхватил Ченза. — Я давал хорошую цену.

— Сколько?

— Моя большо-о-ой ему цена давал!

— Моя еще больше, еще лучше… А тебе, Ванька, куда поехал?

Бердышов ехал в Хабаровку продавать меха.

— Не отдавай им этих соболей даром, — говорил он гольду. — Пусть цену назначат. Если бы мне соболей надо было, я бы тебе кучу денег отвалил за них.

— Моя есть цена! — воскликнул Гао.

— Наша тоже есть цена! — вторил Ченза.

— На рубли, ну-ка, сколько?

— Рубли — такой цена нету. Наша другой деньга.

— Как это «наша другой деньга»? — передразнил Бердышов. — Ты где, в России живешь?

Ченза стал смотреть в потолок, щурился и что-то бормотал, как бы ведя счет. И тут же объяснил, что перевести его на русский он никак не может, но цену все же дает он Покпе хорошую.

— Наша ему цена сказала, — утверждал Гао и тоже что-то забормотал по-своему.

— Ладно! Не хотите на деньги — не надо! Развязывай мешки, давай ему за эту крестовку пшена десять мерок.

— Что еще скажи! — насмешливо ответил Гао.

— Не хочешь?

— Такой цена нигде нету.

— Ну, если нету, тогда Ченза берет меха. Что ты даешь? — обратился Иван к черноусому торгашу.

— Моя ничего не жалей. Его — как свой братка родной… Его долг большой прошлый год не отдал.

— Однако, ты хочешь обмануть!

— Зачем обмануть! Напрасно! Тебе чего пришел? — вдруг загорячился Ченза. — Это наш должник, наша сам буду торговать. Пошел отсюда к черту! Зачем мешаешь?

Кривой Покпа стоял, слушал спор и делал вид, что ничего не понимает.

— Они обдурить тебя хотят. Это уж обман, а не торговля. Ну, последний раз, какая твоя цена? — спросил Иван у Чензы.

— Его знай. Наша свой расчет.

— Ну, значит, все! Не сговорились, паря, жалко.

Бердышов вдруг схватил Чензу за шиворот и с такой силой швырнул его, что торгаш вышиб лбом дверь и вылетел на улицу.

— Паря, торговля закончилась!

Гао обрадовался.

— Вот шибко хорошо! Его давно так надо! Ваня, наша тебе как братка. Знакома, знакома давно. Вместе гуляй. — Но тут же торгаш заметался, увидев, что Иван хочет схватить и его. — Наша не трогай, наша с тобой приятели!.. Братка-а-а!.. — завизжал он.

Гао ухватил свою лисью шапку, нагнувшись и разбежавшись, мелкими шажками проскользнул под рукой Ивана и кинулся в дверь. Он обрадовался, выскочив на солнце живым и невредимым.

— Прогнали обманщиков! — оказал Иван и засмеялся.

— О-хо-хо!.. — звонко залился Покпа и вдруг ударился в слезы. — Как ты ловко их гонял…

Он чесал больной глаз и размазывал слезы.

Иван пообещал погостить у Покпы. Старик побежал в амбар за остатками своих мехов. Торговцы в огромных шубах ходили около нарт и перебранивались. Завидя старика, они дружно плюнули вслед ему.

— Товары у русских отравлены! Умрешь! — крикнул Ченза. — Скоро опять приедет нойон и отрубит тебе голову.

Покпа пошел, потом повернулся.

— Вот тебе! — показал он дубину. — В эти сказки я не верю, и ты сам тоже.

Возвратившись в юрту, старик стал просить Ивана купить у него меха.

— Зачем мне! И так их много, еще не знаю, как до Хабаровки довезти.

— Врешь! Притворяешься! Ты — хитрый! Я знаю…

— Ей-богу!

Гольд испугался не на шутку. Ему стало досадно, что Иван прогнал купцов, но возвращать их было стыдно.

— Не на что покупать, — сказал Иван.

— А говорил «кучу денег дам»?

— Я сказал, если бы нужны были. Да я уж раздумал торговать…

— Ваня! — взмолился Покпа. Вся надежда была у него на Бердышова, а тому, оказывается, не нужны меха. — Ваня, отдам по дешевке.

Покпа долго уламывал Ивана.

— Ну, возьми даром! Потом отдашь! — плакал старик.

Наконец Иван согласился. Он как бы нехотя забрал лис и соболей.

«Хорошему человеку не жалко! — утешал себя Покпа. — Все же заступился! Конечно, за шкуры-то я ничего не получил. Но как он ловко Чензу!.. Иван и купец хороший, но дерется, как настоящий хунхуз».