Аргонавты 98-го года. Скиталец

3

Она проснулась, почувствовав запах дыма. Она чихнула и подумала, что кто-нибудь развел костер, чтобы отогнать москитов. Затем она снова задремала.

Но что это? Дым становился все более едким. Он проникал в ее легкие, и она, кашляя, проснулась. С некоторым беспокойством она соскочила с кровати и, надев на себя халат, зажгла лампу.

У самой ее кровати, пробиваясь сквозь щели на полу, появились клубы огненного дыма. Она подбежала к двери.

— Пожар, — закричала она.

Мун спал в столовой на диване. В одно мгновение он очутился возле нее.

— Где?

Она указала на дым в комнате.

Он выпрыгнул через окно и посмотрел под домом.

— Тут все охвачено пламенем, — крикнул он. — Вытащите из дома все вещи, какие только можете. Я постараюсь потушить огонь.

Хилькрест и Кумс появились у дверей своих комнат.

— Выбрасывайте вещи через окно, — крикнула она. — Дом в огне.

Кумс так и сделал, Хилькрест бросился к ней на помощь.

— Бесполезно, — заорал снаружи Мун. — Дом погиб. Лучше выходите скорее!

Запачкавшись и задыхаясь, он бросился к своему письменному столу и вынул оттуда все бумаги. Он последним оставил дом и присоединился к остальным, собравшимся на лужайке.

Ведь дом был теперь охвачен пламенем. Высокое зарево видно было теперь на далеком расстоянии и осветило лагуну. Пожар был очень сильный и продолжался недолго. Железная крыша скоро рухнула, во все стороны полетели огромные искры. Китайцы с плантаций и туземцы из деревни собрались в большой круг — их было несколько сот человек.

Фелиция и трое мужчин стояли позади толпы. Когда заря осветила пожарище, с небольшой кучкой спасенных пожитков они представляли печальную группу.

— Кончено, — сказала Фелиция. — Я уезжаю, Кумс, я уезжаю с вами.

— В таком случае, — произнес Хилькрест, — нужно перенести вещи на мое судно. Мы там позавтракаем и сразу же отправимся в путь.

Мун приблизился к ней в тот момент, когда она собиралась пойти на судно.

— Смотрите, что я нашел, когда пытался потушить пламя.

Это была небольшая вязаная сумка, полная табака и курительной бумаги.

— Поджог. Миссис Гридлей.

— Понимаю. Это ее месть.

— Да. Вы могли сгореть.

— Ужасно! Я уезжаю… чтобы забыть все это. Но вы оставайтесь здесь. Вы будете продолжать работу?

— Конечно.

— Вы не сердитесь на меня? Вы осуществите все мои планы?

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Отлично. Когда-нибудь я вернусь сюда отдохнуть. Благодарю вас. Вы мой лучший друг.

Стоя на берегу, он следил за отъезжающими. Фелиция стояла между Кумсом и Хилькрестом. Она была бледна и держала их за руки. Затем она стала махать Муну платком, пока они не исчезли.

Она унесла с собой живой образ его одинокой фигуры, высокой, коренастой, мужественной. Его лицо было сурово, а в глазах у него светился какой-то странный непреклонный огонек.

Мун следил за ними, пока не скрылся из виду их парус, и затем с тоской подумал о предстоящей работе.