Аргонавты 98-го года. Скиталец

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Бродяга
Глава I. Столкновение

В пальмовой роще, позади верфи, пять мужчин играли в покер. Возле них, в котелке над костром, варилась курица, а у ближайшей пальмы стоял бочонок из-под рома. Все пятеро находились в благодушном и веселом настроении.

Игрой руководил Марк Макара, по кличе Опасный, огромный, как Голиаф, весь заросший волосами наподобие корсиканского бандита. Его открытая рубаха обнажала густо заросшую грудь, волосы покрывали широкие плечи и сильные руки вплоть до кончиков пальцев, заполняли его ушные раковины и торчали из носа. Я сравнил его с Голиафом, хотя если бы он не был больше шести футов ростом, вернее было бы сравнить его с гориллой.

Против него сидел его закадычный приятель по имени Смит. Тот был совсем лысый, но имел густые, широкие брови, которые обрамляли светло-голубые, почти водянистого цвета глаза. Лицо было гладко выбрито. На его обнаженных руках виднелись непристойные татуировки. Он был пяти футов ростом, ходил вперевалку и хвастал, что когда-то был жокеем. Но вероятнее всего, что он был конюхом.

Следующего партнера звали Гунсбург, по кличке Голландец. Он считал себя шведом, но, по-видимому, был немцем. Его неопрятность, грубое небритое лицо с толстыми губами, небольшие серые глаза с недобрым огоньком, все это производило отталкивающее впечатление.

Четвертого звали Грязным Хэнком. Это был бродяга, обитавший у верфи. Его наружность не была привлекательнее наружности Гунсбурга. Он весь был покрыт грязью и носил очки в медной оправе, сквозь которые виднелись вечно мигающие, гноящиеся глаза.

Пятым в этой компании был развратник Билли Бельчер, известный под кличкой Легкомысленный Билли. Он вечно сквернословил и всякий разговор сводил к непристойным байкам о женщинах. Несмотря на загар, лицо его казалось болезненным, а глаза беспокойно бегали. На тонких ногах, оголенных до колен, были следы от рубцов отвратительных язв.

Таковы были эти бродяги, расположившиеся в пальмовой роще и игравшие на пальмовом листе засаленными картами, изощряясь в утонченной ругани. Наконец им надоела игра. На месте остался только Гунсбург, который продолжал возиться с картами. Грязный Хэнк взялся за гитару и заиграл туземную мелодию гула-гула. Легкомысленный Билли зарядил винчестер, чтобы поохотиться на крабов. Смит стал поправлять огонь костра и помешивать в котелке с курицей, а Опасный Марк Макара завалился спать, испуская ужасный храп.

— Эй, послушай, Билли! Не угостишь ли ты нас глотком рома? Ты ведь наш виночерпий, — проговорил Смит.

— В бочонке не осталось ни капли, — ответил Билли.

— А как насчет китайца?

— Без денег он ни за что не хочет больше отпускать.

— Вот так здорово! В брачную ночь Марк без рома! Это его взбесит, когда он проснется, и он размозжит голову китайцу.

И они с некоторым страхом взглянули на храпевшего гиганта. Смит, присев у костра, с изумлением уставился на дивную красоту тенистой пальмовой рощи.

— Тут настоящий рай, — произнес он восторженно. — Меня ничто не могло бы заставить уйти отсюда.

— У тебя чересчур развязался язык, — грубо сказал Билли. — Ты совсем пьян.

— Не больше тебя, иначе ты пристрелил бы хоть одного краба. Дай мне ружье, я покажу тебе, как нужно стрелять.

Он схватил винтовку; Пока шла их перебрано, из-за пальмы показался мужчина, направлявшийся в их сторону. Смит первый увидел его.

— Посмотри, — крикнул он. — Вон идет тот малый, который приехал с последним пароходом.

— Он не плохо скроен.

— Но что это за болван? Он поселился туг, так же, как и мы, и живет не лучше нас, а между тем не желает заводить с нами знакомство. Мне кажется, он слишком задирает нос.

— А вот сейчас увидим, будет ли он с нами разговаривать.

Они оба глядели на приближавшегося человека. Это был рослый мужчина, одетый в белый костюм из простой, но чистой парусины. Он, по-видимому, только что купался в доке, так как волосы его еще были влажны. Его от природы бледное лицо было покрыто здоровым загаром. Короткая борода была аккуратно подстрижена. Он был прекрасного телосложения, и всякое его движение говорило о ловкости и силе. Он читал книгу, но при приближении к компании спрятал ее в карман.

— Алло, приятель! — окликнул его Билли. — Идите сюда и разделите с нами трапезу.

Незнакомец остановился и, подумав, подошел к ним.

— Алло, ребята! — сказал он.

— Вот так. Будьте общительны. Рад познакомиться с вами. А теперь я представлю вам нашу почтенную компанию. Этот лысый карапуз — мистер Смит. По рождению шотландец, по воспитанию янки, а в силу житейских обстоятельств — просто бродяга. Этого же, который терзает гитару, называют Грязным Хэнком. Он так грязен, что нужно его скоблить очень долго, чтобы вернуть ему белый цвет кожи. Тот толстяк, который старается обыграть самого себя в карты, носит почетное имя — Негг Отто Гунсбург, эльзасец, швед, голландец, все, что хочешь, только не Пруссак. А вон тот великан, который оскверняет своим присутствием эту прелестную рощу, является нашим вождем — его зовут Опасный Марк Макара, завсегдатай Синг-Синга, Сан-Квентина и прочих не менее известных убежищ. Когда-то Бич Сеаттли, он нынче стал Террором Таити. И, наконец, я сам — красавец побережья, Вильям Бельчер, с высшим образованием и…

— Просто развратник Билли, — прервал его Смит.

— Благодарю, мистер Смит. Но это не любезно с твоей стороны — так отзываться о моей репутации покорителя женских сердец. А теперь, раз вы знаете наши имена, не будет ли нескромностью, если мы спросим, как вас зовут?

— Да, черт возьми, как же тебя самого-то зовут? — вмешался Смит.

— Если вам угодно, называйте меня Джеком.

— Нам не нужна ваша откровенность, — усмехнулся Билли. — Мы уважаем молчание и чужие тайны. У нас самих имеются тайны.

— Почему ты не предлагаешь ему выпить? — буркнул Грязный Хэнк, прерывая на минуту игру на гитаре.

— Правильно. Я сейчас приготовлю чашку пунша из рома. Алло! Вот и сам король Марк поднял свою царственную голову при упоминании о роме.

Билли наклонил бочонок и с комичной гримасой сделал движение, как будто хотел из него выжать что-то. Со стороны проснувшегося гиганта послышался недовольный возглас.

— Эй, ты! Не вздумай сказать, что больше нет рома.

— Ни капли.

— И это в мою брачную Ночь…

Марк Макара разразился целым потоком отборнейшей ругани. Вдруг он заметил незнакомца. Он угрюмо взглянул на него.

— Кто этот парень?

— Это Джек, — заискивающе сказал Билли.

Марк фыркнул. Незнакомец, усевшись на пне, спокойно набил табаком трубку и беспечно закурил. Марк встал.

— А знаешь ли ты, незнакомец, что у нас принято взимать плату за пользование здешним местом?

— Правильно, — подхватил Грязный Хэнк.

Смит энергично замотал головой, Билли зубоскалил, а Голландец навострил уши.

— Вноси плату, — хором воскликнули они.

Незнакомец опустил руку в карман. Увы! В кармане у него не было ни гроша.

— Жаль, ребята, но у меня нет денег.

— Забыл, наверное, получить по чеку из банка, — сыронизировал Грязный Хэнк.

— Если бы ты не разговаривал со мной, как джентльмен с джентльменом, — произнес Опасный Марк, — я бы подумал, что ты лжец. Я могу лишь сказать, что если ты не поймешь совершенной тобой ошибки, последствия могут быть не совсем приятны для тебя.

— Я повторяю, что у меня нет ни гроша.

— А не мог бы ты как-нибудь достать немного денег? Как насчет твоей любовницы? Не поможет ли она тебе?

— У меня нет любовницы.

— Что? У тебя нет любовницы? Ну, тогда вот что! Сегодня у меня будет новая любовница, и ты сможешь воспользоваться моей прежней. Я немного намял ей бока, но когда врачи подлечат ее, она будет довольно сносна.

— Я не хочу ваших проституток, — произнес незнакомец таким тоном, что Марк вскочил на ноги. — Мне никакие женщины не нужны. Я сказал, правду, что у меня нет денег. Имей я деньги, я не застрял бы здесь. Я не могу внести плату, но я могу вот что сделать. — Тут он внимательно осмотрел всю компанию. — Взамен платы я могу драться с одним из вас, или же с каждым по очереди, начиная с самого крупного.

Марк был поражен. Не ослышался ли он? Неужели ему, владыке побережья, брошен вызов в его собственной цитадели? Это было невероятно. Выпрямившись во весь свой рост, ужасный и волосатый, со сжатыми кулаками и злобно сверкавшими глазами, опустив голову, подобно быку, он направился к дерзкому незнакомцу. Но в этот момент из-за пальм, со стороны поселка туземцев, показались три женщины, и драка была временно отложена.

— Гладите, — сказал Билли. — едут вакханки побережья.

Схватив гитару, Грязный Хэнк затянул песню «Вот идет невеста».

Первая из женщин была любовница Гунсбурга. Это была популярная туземная танцовщица Гэби — изящная и довольно миловидная девушка. Вторая была рослая мужеподобная особа, вся заплывшая жиром, известная под именем Папино Пол, — она принадлежала Смиту. Обе были одеты в свободные кисейные платья, белоснежной чистоты и прекрасно выглаженные. Их ноги были обнажены, и пышные шелковистые волосы ниспадали на плечи. Шея каждой из них была обвита венком, а в локонах торчали Цветы.

Третья была молодая девушка лет шестнадцати. Она была одета также в белое кисейное платье, а на голове у нее красовался венок из белоснежных цветов. Ее бледное лицо резко отличалось от смуглых лиц ее спутниц. Несмотря на свой юный возраст, она была в пышном расцвете своеобразной экзотической красоты.

Подталкиваемая обеими спутницами, она вся дрожала и была, по-видимому, охвачена страхом.

— Иди, Зели. Вот он, вот он, Марк.

Марк Макара обернулся к незнакомцу, который невозмутимо продолжал сидеть на Пне и курить.

— Убирайся вон отсюда. Мы с тобой потом рассчитаемся.

Но незнакомец не трогался с места. Он, казалось, заинтересовался компанией. Опасный Марк сел и протянул вперед руки.

— Иди сюда, моя милая. Приди в мои объятия.

Его объятия казались объятиями свирепого медведя, а потому неудивительно, что девушка подалась назад, захныкала и отвернулась. Она была больше похожа на ягненка, которого ведут на заклание, чем на счастливую невесту. Ее потянули вперед могучие руки.

— Моя дорогая, награди возлюбленного долгожданным поцелуем.

— Она, кажется, не совсем отвечает тебе взаимностью, не правда ли? — заметил незнакомец.

Марк вздрогнул, повернулся к нему и окинул его мрачным взглядом.

— Что? Ты еще здесь? Я ведь велел тебе убираться отсюда. Ну, давай отсюда, а не то я тебя разорву на куски.

Затем он прильнул своей грязной рожей к красавице.

— Моя милочка, ты ведь любишь меня, не правда ли? О, ты моя красотка!

— Красавица и урод, — произнес незнакомец.

На этот раз разъяренный Марк встал. Он довольно грубо толкнул девушку на землю и направился к незнакомцу.

— Я так же красив, как и ты, — воскликнул он. — А ежели нет, то я сделаю тебя таким, что твоя родная мать тебя не узнает.

Его намерения были очевидны, но незнакомец и не думал подняться с места. Он спокойно продолжал курить. Это хладнокровие, казалось, поразило Марка. Он так и замер с занесенными кулаками.

— Тьфу! — презрительно произнес он. — Ты нахальный скотина. Одним ударом кулака я мог бы раздавить тебя, как червяка. Но ты не стоишь этого, ты…

Будучи не в состоянии от сильного раздражения подыскать подходящую ругань, он умолк, ногой поддернул штанину незнакомца и плюнул на обнаженную голень.

В следующий же момент, казалось, его поразил удар грома. Он стремглав пролетел через площадку, и, опрокинув по пути горшок над костром, упал навзничь.

Вокруг все засуетились. Гунсбург и две женщины стали подбирать кур. Билли и Хэнк бросились к Марку на помощь, Смит закричал:

— В круг! Драться!

Один только незнакомец казался безучастным и спокойно сказал:

— Драться? Ладно. Устройте круг.

— Как будете драться? — спросил Смит.

— Как угодно, — ответил незнакомец.

Все повернулись к задыхавшемуся от злобы Марку.

— Как угодно! — забрал он. — И пусть не жалеет побежденный.

Сорвав с себя рубашку, он приготовился к бою, и схватка началась.