Аргонавты 98-го года. Скиталец

Глава IV. Хижина
1

Незнакомец, называвший себя Джеком, сильно устав после работы по разгрузке «Раратонга», возвращался домой. Он нес с собой сумку с провизией и предвкушал приятную возможность вкусно и сытно поесть после долгой диеты, состоявшей только из овощей и фруктов.

Дойдя до своей хижины в туземной части города, он был немало удивлен, когда увидел у порога сидевшую на корточках девушку Зели. При виде его она встала и грациозно поклонилась. Через открытую дверь он увидел, что она убрала его скромное жилище и украсила цветами. Будучи не совсем доволен этим, он молча снял с себя сумку, и она мгновенно подхватила ее.

Когда он, умывшись и переодевшись, вошел в хижину, то увидел там девушку, которая успела накрыть на стол, расставив посуду и провизию, и нетерпеливо ждала его.

Теперь нужно сказать несколько слов о Зели. В ее жилах текла кровь трех рас. Ее бабушка, известная туземная танцовщица, была любовницей богача китайца. Отцом ее считали офицера французского флота, а мать должна была также стать танцовщицей. Несомненно, что девочка Зели получила бы хорошее воспитание и вышла б замуж за порядочного человека, если бы жестокая простуда не унесла ее мать в могилу. С этих пор девочка, беспомощная и беспризорная, очутилась во власти случайных обстоятельств, что является в Папити крайне пагубным для юной девушки. И немудрено, что четырнадцатилетняя Зели попала на торную дорожку. Хотя она и зарабатывала плетением соломенных шляп, но успела уже переменить шесть любовников:

Джек не очень любезно отнесся к Зели. Он не хотел прогонять ее, но и не хотел, чтобы она оставалась. Зели же, по-видимому, не собиралась уходить. Он закурил трубку и стал разглядывать, непрошеную гостью.

Она с улыбкой взглянула на него и начала разогревать мясные консервы. Видя ее заботливость, Джек отчасти смягчился и предложил ей поесть вместе с ним.

Она отказалась.

— Я уже ела. Я сыта вот так, — сказала она, указывая на горло.

Заинтересованный своей гостьей, Джек приступил к еде и время от времени поглядывал на нее. Она уселась на циновке, которая служила ему постелью, и стала спокойно плести соломенную шляпу. Ловкими движениями пальцев она плела полосу за полосой и, храня молчание, украдкой смотрела на него. Покончив с ужином, он взялся за книгу и вскоре настолько увлекся чтением, что даже забыл о присутствии Зели.

Она же стала смелее и уже прямо, не отрывая глаз глядела на него. Ее поразило его богатырское телосложение. Она обратила внимание на его матовую кожу, темную курчавую шевелюру, белоснежные зубы, в которых была стиснута трубка.

«Замечательный человек, — подумала она. — Это мой супруг, мой повелитель. Разве он не дрался из-за меня? Разве он не прельстил меня?»

Наконец она встала, помыла посуду и подмела в хижине. Ее движения отвлекли его от чтения, и он незаметно оглядывал ее. Под тонкой материей ясно выделялись ее нежные, грациозные формы, и даже раз, когда она стояла у окна, отчетливо был виден силуэт ее гибкого смуглого тела.

Окончив уборку, она подошла к нему и смиренно опустилась на колени.

— Ты хочешь меня? Если хочешь, я останусь у тебя.

Он покачал головой.

— Нет? Хорошо… Когда бы ты ни захотел меня, я всегда твоя. Я буду работать для тебя — стирать, убирать, готовить пищу и шить… Этот противный Марк хочет меня, Я не люблю его. Я люблю тебя.

Она произнесла эти фразы так искренне и задушевно, что он не нашел в себе силы возразить что-либо. Протянув ему руку, она сказала:

— А теперь спокойной ночи! Я приду завтра.

Она нагнулась, поцеловала ему руку и ушла, оставив его в недоумении глядеть на ее быстро удалявшуюся фигуру.

— Вот так история, — пробормотал он.

Затем свирепо добавил:

— Проклятие!