Аргонавты 98-го года. Скиталец

Глава V. Мун собирается уехать

Мун и Фелиция молча возвращались домой. Он не мог смотреть ей в лицо. Ее губы были плотно сомкнуты. Расставшись с ним без единого слова, она направилась в свою комнату. Он пожал плечами.

«В конце концов» — подумал он, — не все ли равно?»

Он пошел в свою комнату и начал укладывать в дорожный мешок свои скудные пожитки. Покончив с этой неприятной, раздиравшей душу работой, он инстинктивно обернулся и увидел, что на пороге стояла Фелиция.

— Что вы делаете?

— Укладываю вещи.

— Зачем?

— Чтобы уехать.

— Почему вы хотите уехать?

— Что ж, после того, что вы слышали, я полагаю, вы не захотите, чтобы я остался.

— После того, что я слышала? Что именно?

— Что я человек, осужденный за преступление.

— Но я этому не верю.

— Это правда. Я отбыл тюремное заключение.

— В таком случае, я не верю, что вы были виновны.

— Да, я не был виновен. Но я не могу доказать это. Только один человек мог разъяснить все, но его больше нет в живых.

— Мне все равно. То, что я знаю о вас, вполне оправдывает вас. Я знаю, что вы неспособны совершить преступление.

— Вы считаете меня невиновным?

— Тысячу раз, да. Если бы все указывали на вас пальцем и считали виновным, то и тогда я считала бы вас невиновным. Нет, не это задело меня. Мне было обидно, что вы никогда не рассказывали мне о себе, никогда не считали меня своим другом.

— Но… я боялся. Это изменило бы положение дел. Вот почему я хочу уехать.

— Почему положение изменилось сейчас?

— Я опозорен. Если бы это стало известно, меня перестали бы уважать. Я никого не виню. Эго останется пятном на всю мою жизнь и заставит меня скрывать свое прошлое. Эго ожесточило меня в прошлом, а в будущем еще больше озлобит. Вы были единственным человеком, который дал мне возможность почувствовать, что я такой же человек, как и все. Теперь все рухнуло. Я не могу рассчитывать на ваше прежнее отношение ко мне.

— Ничего подобного. Никакой разницы не будет. Наоборот, я должна пожалеть вас…

— Я не ищу ничьей жалости.

— Я хотела сказать, что я должна сочувствовать вам за все ваши страдания.

— Значит… вы не хотите, чтобы я уехал?

— Не только не хочу, но просто запрещаю.

Он пристально посмотрел на нее. Его губы искривились, в глазах появились слезы. В этот момент он опять напомнил ей кого-то, кого она когда-то видела, но никак не могла вспомнить. Почти машинально он повернулся к дорожному мешку и выбросил все вещи на пол.

Затем он обернулся к ней — в его глазах был прежний бодрый, смелый взгляд.

— Вы снова вдохнули в меня надежду и силы. Вы никогда не пожалеете об этом. Я душой и телом буду служить вам до конца своих дней. Я ведь был настоящим скитальцем и только с вашей помощью стал настоящим человеком amp;apos; Вот все, что я могу вам сказать.