Белое солнце Анголы

Контакты с американцами

Первая встреча с Честером А. Крокером, заместителем Госсекретаря США по африканским делам, приходится на 2 июля 1987 года. Лондон, разгар Уимблдонского теннисного турнира, что позволяет сочетать приятное с полезным. Советское посольство, помню, обеспечило меня билетами, а вот американское Крокера — нет.

Мы с Владилленом Михайловичем Васевым, моим главным учителем и советчиком по африканским делам, тщательно подготовились к беседе.

В нашем вступительном слове, открывая консультации, подчеркиваем:

— Пока что советско-американский диалог сводится к изложению позиций, но не приводит к сближению их.

— Будем все же исходить из того, что обе державы стремятся к политическому урегулированию на Юге Африки. В этом случае — какой путь скорее всего ведет к миру?

— В отношении ликвидации апартеида мы вряд ли сможем договориться о совместных действиях; близость, если она есть, скорее моральная. У СССР мало рычагов для воздействия, и все они уже пущены в ход. (Тут Ч. Крокер справедливо отмстил, что одна из наших слабостей — отсутствие контактов с властями ЮАР.) У США большие возможности повлиять на ЮАР, но они не торопятся задействовать их.

— Безопасность прифронтовых государств — один из важнейших компонентов обстановки. Но и тут трудно предположить сотрудничество на практическом уровне, слишком расходятся позиции СССР и США.

— Остается Намибия. Ведь США как-никак один из авторов резолюции Совета Безопасности 435 от 1978 года о предоставлении независимости этой колонии, последней в Африке, как я подчеркиваю для вящей убедительности. Может быть, сосредоточиться на ее претворении в жизнь?

Ответ американцев ожидаем: да, резолюция создает международно-правовые предпосылки, но не обеспечивает конкретной формулы реализации. В переводе на обычный язык это означает: нужны дополнительные условия. На свет немедленно выплывает знаменитая увязка: независимость Намибии в обмен на вывод из Анголы кубинских войск.

Правовой основой здесь и не пахнет, но в соответствии с правом редко, к сожалению, решаются международные проблемы[34]. Хорошо уже было то, что американцы были против так называемого внутреннего урегулирования — мнимой независимости Намибии, как мы его справедливо именовали.

Что же до увязки, то она обосновывалась с американской стороны тем, что ангольцы и кубинцы в принципе уже признали ее в своих предложениях, получивших название «платформы 1984 года»[35].

Не Советы ли давят на ангольцев, если после такой радикальной подвижки уже ряд лет нет движения вперед?

Я, в свою очередь, спрашиваю, кто все же настаивает на увязке — США или ЮАР? Здесь Крокер уходит от четкого ответа, хотя больше кивает в сторону юаровцев — мол, они не согласятся на уход из Намибии в обмен лишь на неясные гарантии насчет кубинцев. Не спорим, ибо знаем: увязка — на совести американцев, это их изобретение, которое вполне устраивает ЮАР.

Мы с Васевым, разумеется, попытались отговорить Крокера от увязки. Разумеется, безуспешно. И дело не в том, нравилась нам она или нет. Кубинцы, в принципе вроде как принимая американский подход, многими аспектами обсуждаемых вопросов были явно недовольны. Да и ангольцы, как мы видели, «крутили». Я уже не говорю о том, что увязка была официально отвергнута Организацией Объединенных Наций.

Одним из наших доводов в разговоре с американцами был такой: интересы США в этом регионе значительно превышают наши, так что если в силу неуступчивости ЮАР произойдет взрыв, вы пострадаете больше. Буры хотят удержать все, но чаще всего в таких случаях все и теряют. Посоветуйте им быть более покладистыми.

Предлагали мы и некоторые новые пути решения: усиление роли ООН, возможно, международная конференция по образцу ближневосточной. Аргументы по части интернационализации поиска урегулирования американцы пропускали мимо ушей. Их вполне устраивало монопольное посредничество в разговорном (пока еще не переговорном) процессе, их прямые контакты с Анголой, одобренные, как они гордо отмечали, Организацией африканского единства. Эта линия отнюдь не в тупике, уверял Крокер, ангольцы обещают новые конструктивные идеи.

Я парировал тем, что у ангольцев нет международных обязательств о выводе кубинских войск. Их платформа 1984 года, которую, будучи реалистом, Советский Союз поддерживает, — жест доброй воли. И она — тут я повторил то, что просили нас сказать ангольцы, с которыми мы советовались накануне отъезда в Лондон, — вполне может быть изменена.

Эго задело Крокера, он стал упрекать нас в подталкивании Луанды к военному решению. Ведь СССР поставляет оружие Анголе, беря с нее, равно как и Куба, огромные деньги. Вот куда, мол, идут доходы от нефти. Правда, он не добавлял, что эту нефть добывают американские компании, так что я спросил не без издевки: «Как будут охраняться американские нефтяные компании в Кабинде и других местах, если уйдут кубинцы?» Наверное, знал он и то, что тратили мы десятки миллионов рублей, а назад получали копейки. Куба была в несколько лучшем положении. Она ухитрялась что-то вытягивать с ангольцев.

Когда речь зашла о военных аспектах, американцы стали утверждать, что в результате боевых действий кубинцы потеряли уже десять тысяч человек. По нашим данным, это было завышено раз в десять, если не больше.

Неверно, говорили мы Крокеру, парируя его высказывания, что Советский Союз толкает ангольцев в бой. Посмотрите лучше, как вы ведете себя в отношении УНИТА. Вместе с юаровцами вы возродили ее к жизни, науськиваете против законного правительства. А ведь был период, когда УНИТА, оставшись без поддержки, почти прекратила существование.

Мы не ревнуем к вашим контактам с Анголой, но не удивляйтесь длительным перерывам в них. Ведь заигрывая с Луандой, вы одновременно поставляете оружие ее злейшему врагу, Савимби, причем и с юга, и с севера, через базу в Камине в Заире. Советский Союз не указывает ангольцам, как им решать внутренние проблемы. Если Луанде навязывают признание Савимби, то самому ангольскому правительству судить, как реагировать. Мы их не толкаем ни в ту, нив другую сторону.

Крокер признавал, что ЮАР действительно проводит агрессивную политику в отношении своих соседей, но уверял, что американцы стремятся ограничить ее, хотя и «нс имеют кнопки, нажав которую, можно остановить ЮАР». Никак не желали они понять, что и у нас нет такой кнопки в отношении Кубы и Анголы. «Раз СССР подписывает счета, он должен определять музыку!» Реальность, однако, была такова, что платили по большей части действительно мы, но решения принимали сообща с нашими союзниками, воевали-то как-никак они. Хотя, как сейчас вижу, не мешало было бы временами проявить большую жесткость. Когда мы изредка делали это, дело шло вперед быстрее.

Советские поставки вооружений провоцируют ЮАР, говорили нам американцы. Мы отвечали, что не можем оставить прифронтовые государства, прежде всего Анголу и Мозамбик, безоружными перед лицом агрессии извне и действий подрывных сил внутри. Но добавляли: нам не нравится увеличение ни американской, ни советской военной роли в Африке.

СССР — за мирное решение, это было нами заявлено со всей определенностью. Оно, однако, должно учитывать интересы всех сторон, не быть сепаратным. Мало вам, американцам, одной увязки, теперь возникает еще одна — Луанда, по американской версии, должна поделиться властью с Савимби, если вообще не отдать ему ее. Даже если будут выполнены положения относительно кубинцев, где гарантия, что не возникнут новые условия? Не слишком ли много вы запрашиваете за независимость Намибии, которая по идее должна быть предоставлена без всяких условий, в соответствии с вами же подготовленным решением Совета Безопасности?

Здесь, надо сказать, Крокер был определенен: ЮАР уйдет из Намибии, если кубинцы покинут Анголу, других условий ей выдвинуть позволено не будет. Тут он невольно проговорился, что поддержка Савимби, настоятельное желание разделить власть между МПЛА и УНИТА — чисто американское изобретение. Насчет же ЮАР мы фактически должны были верить ему на слово. Нужен, ох нужен был прямой разговор с ЮАР.

Положительной стороной разговора с американцами был расширявшийся обмен информацией. Ч. Крокер, в частности, делился своими впечатлениями о том, что происходило в ЮАР, пусть дозированно.