Белое солнце Анголы

Политический рычаг

Иной характер стали носить и наши рекомендации ангольцам и кубинцам.

В послании М. Горбачева президенту Анголы в начале 1988 года нашла отражение если не новая наша позиция, то значительно изменившаяся. Наш лидер делился своими впечатлениями от недавно состоявшихся бесед с Р. Рейганом, сетовал на то, что американцы не проявили конструктивного подхода.

Мы, кстати, спрашивали себя, почему? И ответ находили следующий. Встреча с американским президентом проходила в условиях, когда Савимби, «борец за свободу», был все еще на коне. Правительственная армия потерпела неудачу. Кубинский военный фактор не был еще задействован на полную мощь. Стоило ли в таких условиях американцам так уж ратовать за переговоры?

Скорее всего, велик был тогда у них соблазн военного решения. Во всяком случае, как стало известно из публикаций позднего времени, ЮАР и УВИТА подталкивали к нему США.

Тем не менее в своем послании М. Горбачев подтверждал нашу поддержку переговоров Луанды с США, советовал, как грамотно вести их. Одновременно отмечалась полезность поддержания прямых контактов с ЮАР: чтобы получать представления о юаровской позиции из первых рук; для перепроверки того, как эта позиция преподносилась американцами (мы все время ставили перед ними вопрос, насколько то, что они передавали нам от имени ЮАР, соответствует действительности); для нейтрализации возможных попыток США быть монопольными поставщиками информации.

Крайне важен новый момент. Советский руководитель проводил мысль о необходимости внесения корректив в тактику борьбы Луанды с УНИТА. О тактике говорилось скорее из дипломатических соображений. На деле речь шла о значительно более серьезном — предложении о прекращении огня, с которым должно было выступить правительство.

Тут стоит вернуться несколько назад.

13 сентября 1987 года в Луанду был назначен новый советский посол — Владимир Николаевич Казимиров. Мы были с ним полные единомышленники насчет того, как нам вылезать из Анголы. Володя с места в карьер взялся за дело. Зная, что плечи его в МИД прикрыты, он с большой настойчивостью стал подталкивать ангольских руководителей к тому, что фактически означало национальное примирение, хотя сам этот термин не употреблялся. В итоге — на фоне общего изменения обстановки в регионе — президент Душ Сантуш стал говорить, что военным путем не решить внутренних проблем Анголы и необходимо реинтегрировать унитовцев в общенациональный процесс. Это было колоссальное продвижение вперед, тем более, что дополнялось оно идеей о прекращении огня на линии фронта с УНИТА.

Душ Сантуш с Казимировым подбросили тогда еще одну мысль — о том, что Савимби должен оставить Анголу, чтобы облегчить договоренность между МПЛА и УНИТА. Это также было весьма здраво, но, к сожалению, так и не осуществилось. В конечном итоге Савимби всех обманул.

В. Казимиров прислал специальную депешу в МИД, я постарался, чтобы она была в лучшем виде доложена министру, а тот — разослал по «большой разметке», т.с. членам и кандидатам в члены Политбюро, секретарям ЦК КПСС, другим руководителям. Отсюда до послания М. Горбачева, с которого я начал эту подглавку, — дело техники.