Мартовское пребывание в Вашингтоне мне запомнилось особо: Р. Рейган устроил завтрак для Э. Шеварднадзе, и я оказался в числе приглашенных.
До этого я только мельком встречался с американским президентом, но на этот раз, в Белом доме, рассмотрел его как следует. И скажу без натяжки — временами любовался. Очень обаятельный человек, и, что характерно, совершенно не хотел говорить о делах. Предпочитал рассказывать истории и анекдоты, причем блестяще, с тонкой самоиронией.
Скажем, спрашивает он у своих (Джорджа Буша, вице-президента в те годы, Джорджа Шульца, Госсекретаря по иностранным делам, и других):
— Историю с госпожой Миттеран я вам никогда не рассказывал?
— Нет, сэр, — отвечают тс, пряча глаза.
— Ну, это интересно.
И идет действительно блистательный рассказ, как стоял Рональд с женой Миттерана, попивая аперитив перед обедом, как приглашали их к столу, а она не шла, говоря что-то снизу вверх президенту, не понимавшему по-французски. Как, наконец, подскочил переводчик и объяснил, что г-жа Миттеран не может сдвинуться с места, ибо президентский ботинок пригвоздил к полу подол ее платья.
«Нехороший» Шеварднадзе все переводил разговор на деловые темы, Рейган же уходил от этого, и лишь когда стало невозможно уклоняться от настойчивых заходов, Шульц, крякнув, сказал: «Г-н Президент, в соответствии с Вашими указаниями мы заявили русским…» — и дальше уже сам вел беседу. Рейгана это не смущало. Он временами удачно вставлял слово.
Отмечу, что приглашение на этот завтрак я получил в последний момент. На это время у меня была намечена игра в теннис, фанатом которого я был тогда неуемным. Видимо, я выдал себя работнику Госдепа, передававшему мне приглашение, показал внутреннюю борьбу — куда пойти. И это имело неожиданное практическое последствие, когда Шеварднадзе послал меня на Кубу, а потом в Анголу информировать по давней нашей привычке друзей (все-таки какие-то новые возможности для урегулирования появились). Куба — вот она, рядышком, но, извините, блокада (до сих пор действует!). Пожалуйте через Мексику. А в Мехико-сити самолеты летают из Балтиморы, что для американцев совершенно безразлично, потому что и балтиморский, и вашингтонский, имени Даллеса, аэропорты находятся примерно на одном расстоянии от столицы. Но не для меня, поскольку все еще действуют ограничения на передвижение советских граждан. Надо идти за разрешением в Госдеп, по нашему в МИД. Встречаюсь с давешним протоколыциком: «Можно через Балтимору?» «Нельзя, — отвечает он, — но человеку, который колебался, сыграть ли ему в теннис или идти на завтрак к Президенту Соединенных Штатов, отказать не могу».