Брюсов Орден. Ради лучшего будущего

Глава 28

г. Москва, август 20** года

Текущий поток времени

— Вы вообще хоть малейшее представление имеете о том, как организуются миссии?! — рычал я в трубку — стоит отметить справедливости ради, что все же обращаясь при этом к «Хозяину» на «вы». — Где резервные точки эвакуации?!

— Они не потребуются, — мне показалось, или в голосе собеседника не прозвучало обычной уверенности? — Задание элементарное…

— Не бывает элементарных заданий — бывают хорошо подготовленные! — бросился я развивать наступление. — А тут у вас — расчет на авось!

— Ничего подобного! Операция тщательно спланирована!

— Да ни драного Уробороса у вас не спланировано! По-хорошему, начинать надо с рекогносцировки на месте…

— Скажите еще, что, живя на востоке Москвы, никогда не бывали в Кусково! — хмыкнул «Хозяин».

— Ну, бывал, — не стал отрицать я. — Школьником, на экскурсии. И что с того? Думаете, я там перепад высот замерял между нашим временем и… Вы даже не сказали, в какой год нас посылаете! — только сейчас сообразил я.

— В 1918-й, — буркнул мой собеседник. — Могли бы и по одежде примерно определить, раз такие умные! Только это не важно! На место вы прибудете ночью — и до утра вернетесь. В парке в это время не будет ни души — так что, в принципе, можно хоть в джинсах лететь, хоть в том вашем мундире пушкинской поры — никто ничего не увидит. Это ясно?

— Так дела не делаются, — заявил я.

— Теперь — делаются, — как видно, устав спорить, отрезал «Хозяин». — И нравится вам это, Игорь, или нет — никакого значения уже не имеет. Тащите свои задницы на место и занимайте исходную позицию! Как только будете готовы — отзвоните, и я вас заброшу. На этом все. До связи.

— Погодите!.. — начал было я, но абонент уже прервал вызов. — Ты это слышала? — возмущенно качая головой, повернулся я к Полине. Вопрос вышел риторическим — динамик моего телефона был установлен «на громкую».

— Авантюра, — кивнула девушка. — Влипнем, как пить дать.

— Ну, может, еще и не влипнем… — вынужден был невольно встать на защиту плана миссии я — другого у нас все равно не имелось.

— Не в этот раз — так в следующий, — хмуро пожала плечами моя напарница. — С таким-то подходом… Впрочем, может, оно и к лучшему — чтобы поскорее… — добавила она едва слышно.

— Только вот не надо снова начинать! — сердито сдвинул брови я. — Все образуется. По-быстрому смотаемся на эту идиотскую миссию — и начнем действовать, как договорились. Найдем уцелевших из Ордена, выследим этого гада, отберем у него Машину — и все переиграем!

— Ты сам-то в это веришь? — подняла на меня пустые глаза Полина.

— Безусловно! — соврал я.

— Ну, хоть кто-то верит…

* * *

Минувшую ночь я провел на гостевой раскладушке, уступив напарнице свою кровать в спальне (да, вместо прежнего диванчика у меня теперь стояла широченная кровать — да что толку?). Вышло это как-то само собой, никакого иного варианта просто не рассматривалось. Двери между комнатами в квартире не было, и сквозь сон я слышал, как сбивчиво и неровно сипит, ворочаясь в постели, Полина. Пару-тройку раз мне показалось, что хрипы перешли в негромкий плач, но прежде, чем я решался встать и подойти, все возвращалось на круги своя.

Более-менее спокойным дыхание девушки сделалось лишь к утру — когда уже, собственно, подходила пора подниматься.

Встав с раскладушки и одевшись, я направился в спальню, но остановился на пороге: сбросив на пол одеяло и подушку, Полина лежала, свернувшись в комочек на самом краю кровати. Нагишом. Войти, застав ее в таком виде, было бы, наверное, неправильно.

Принудив себя отвести взгляд от открывшейся мне картины, я торопливо отступил на шаг, за межкомнатную перегородку.

— Пора вставать! — громко бросил оттуда.

Никакой реакции из спальни на это не последовало.

— Полина, просыпайся! — на секундочку заглянув в арку проема и снова отпрянув, повторил я свой призыв. — Скоро уже ехать!

— Не хочу… — пришел на этот раз едва слышный ответ.

Я в третий раз сунулся в спальню: девушка лежала, не сменив позы и даже не подумав поднять упавшее одеяло.

— Тот легионер, чтоб его Уроборос проглотил, будет звонить в девять, — напомнил я, на этот раз уже не отступая. — А нам еще до вокзала нужно доехать.

— Зачем? — выдохнула в простыню Полина.

— Ну, он так велел — я же вчера рассказывал…

— Да пошел он!..

— Если не сделаем, он закинет нас в какой-нибудь дремучий год!

— Ну и пусть. Мне все равно.

— Мне не все равно! — заявил я и, сообразив, что могу быть понят превратно, поспешно добавил: — Я не позволю ему причинить тебе вред!

— А он и не сможет… Больше, чем уже сделано…

— Нельзя сдаваться! — помедлив, я все-таки шагнул в спальню. Приблизившись к кровати, присел на угол. Стараясь не опускать взгляд ниже скрюченной Полининой спины, осторожно положил ладонь на острое, горячее плечо девушки. То не дрогнуло — напарница моего присутствия словно и не заметила. — Нельзя сдаваться! — повторил я, не очень понимая, что тут еще можно сказать.

— Это почему же?

— Ну… — надо признать, вопрос поставил меня в тупик. — Потому что, не все еще потеряно…

— Все потеряно, — отрезала Полина. — И я сейчас даже не об отце… Не только о нем. Орден разгромлен. Машина украдена. Мы на крючке у этого, крутись Уроборос, легионера! Все потеряно, Игорь! — дернувшись всем телом, она развернулась ко мне лицом… и не только. Ничуть не смущаясь своего вида — похоже, вообще не задумываясь о нем.

Соскочив с вывернувшегося плеча, моя ладонь чиркнула по груди напарницы, и, вздрогнув, я поспешил убрать руку прочь.

— Нет, не все, — упрямо покачал головой затем. — Кто-то из Ордена наверняка уцелел. Некоторые живут… жили не в Москве, да и москвичи не все и не всегда приезжали на сбор в штаб-квартиру! В том же Питере есть наши! — кстати вспомнился мне разговор в больнице с Зулей (сколько же времени прошло с тех пор!). — Некая Кристина Ястребкова и мой тезка, Игорь. Наверняка не только они! — слово за словом убеждая самого себя, с жаром заговорил я. — В других городах тоже кто-то был. Найдем всех, соберем…

— Ну, найдешь ты эту Кристину… — скривилась девушка. — Не спрашиваю даже как — допустим, найдешь. Еще кого-то отыщешь… И что дальше? Машина-то — тю-тю!

— И Машину вернем.

— И каким же это, интересно, макаром?

— Вычислим легионера! — принялся импровизировать я. — Придумаем как. Рано или поздно на чем-нибудь он да проколется. Если нас будет много — выследим его и отберем Машину!

— Ну, предположим, — с неприкрытым скепсисом кивнула Полина. — Пока все выглядит отпетой маниловщиной — но предположим. Нашли мы Хозяина, забрали Машину… Сколотили Новый Орден из народа с первым-вторым градусом — все, кто выше, погибли в штаб-квартире. И что дальше?

— А дальше… А дальше — поломаем историю! — с энтузиазмом — почти и не притворным — выдал я. — В первый раз, что ли? Скажем, полетим в 1880-й и застрелим там Осипа Фомича! Или еще раньше прыгнем — и поможем его сумасшедшему папаше утопить сыночка в Неве! Да мало ли вариантов! Пусть их Машина считает — она, типа, умная! А мы сделаем!

— Это готовый парадокс, — мотнула головой моя напарница. — Причем такой, что мало никому не покажется…

— Ну и что? — демонстративно пожал я плечами. — Пусть будет парадокс! Не все ли теперь равно?!

— Безответственный подход… — пробормотала она. — Но знаешь… — впервые за время разговора глаза ее блеснули жизнью. — Что-то в этом есть… — Полинина рука дернулась к груди, словно девушка решила запоздало прикрыться от моего нет-нет да и соскальзывавшего туда взгляда. Не завершив движения, моя собеседница виновато улыбнулась. — Ты прав, что-то я рано сложила лапки. План у тебя, конечно — курам на смех, но лучше такой, чем никакого… Ладно, уговорил: работаем! — свесив руку с кровати, она нащупала на полу одеяло и подтянула его к себе.

Я посторонился, а затем и вовсе поднялся на ноги:

— Ну, тогда вставай, одевайся — я буду на кухне!

— Чайник там поставь! — напутствовала меня Полина.

Кивнув, я вышел из спальни.

* * *

Как ни странно, легионер оказался прав: это была самая простая миссия из всех, о которых мне только приходилось слышать. Теоретически. Потому как уровень предварительной проработки операции, конечно, удручал. Особенно что касается места заброски — она же точка эвакуации. Дело едва не обернулось полной катастрофой на первых же наших секундах в 1918-м… Но обо всем по порядку.

В ячейке камеры хранения мы нашли два комплекта одежды: холщовые штаны и косоворотку для меня и длинную рубаху с сарафаном для Полины. В наборе шли онучи и две пары лаптей.

Кроме этого там имелась газетная вырезка — Уроборос знает от какой даты — об уникальном кладе золотых и серебряных монет, найденном рабочими при прокладке коммуникаций в усадьбе Кусково. Плюс — две карты оной усадьбы — современная, распечатанная из Гугла или Яндекса, и, типа, старинная. На обеих фломастером было отмечено по три места, подписанные соответственно «клад», «закопать здесь» и «выход» (на первом из планов — «вход»).

Дополняли выделенную нам от щедрот «Хозяина» экипировку складная металлическая лопата и электрический фонарик.

— Что-то неясно? — с искренним удивлением поинтересовался легионер, застав меня звонком на выходе из здания вокзала.

— Вообще ничего не ясно! — не столь уж и преувеличив, заявил я.

— Что ж, объясняю, — вздохнул мой собеседник. — Отправляетесь в Кусково. Переноситесь в прошлое. Выкапываете ларец с сокровищами. Переносите его в указанную вам точку — и перепрятываете там. На глубине не менее полуметра. Все, профит. Можно возвращаться.

— Допустим, — буркнул я. — А граната где?

— Какая граната?

— Обыкновенная. Чтобы поток времени размягчить.

— Не надо ничего размягчать, пусть все идет само собой. Место, где вы оставите ларец, ни разу в истории не раскапывалось. Вот пусть так все и остается! Клад пролежит нетронутым до наших времен, а здесь… Так, это уже не ваше дело, — одернул «Хозяин» сам себя.

— Так вы банально хотите золотишко прикарманить! — насмешливо хмыкнул я. Сказано было достаточно, чтобы сообразить, что тут к чему. — Ради этого весь сыр-бор, да?

— Говорю: не ваше дело! — отрезал легионер. — По самой операции есть еще вопросы?

— Да сколько угодно!..

Дальнейший наш с ним разговор я уже пересказывал, повторяться не стану.

Так или иначе, к десяти утра мы с Полиной были в Кусково. На входе в парк (пришлось, кстати, приобрести билеты — отслюнявить нам на них деньжат наш гений планирования и не подумал) охрана скептически примерилась к увесистому баулу с экипировкой, попросила его открыть, строго поинтересовалась, зачем нам в музейном комплексе лопата и народные костюмы, и предложила оставить громоздкие вещи на вахте. Я сказал, что лучше тогда отнесу их в машину, на которой мы якобы приехали — в итоге баул пришлось перебрасывать через забор.

Дальше все какое-то время шло благополучно: мы выдвинулись в точку, подписанную «вход» — от посторонних взглядов она оказалась неплохо укрыта зеленой стеной стриженого кустарника — переоделись и доложили «Хозяину» о готовности.

— Напоминаю, Машина повреждена, визуальный ряд сбоит, так что я вас слышу, но не вижу, — бросил напоследок тот. — Как закончите — кричите!

— Хорошо, — подтвердил я.

— Ну, тогда — удачи!..

* * *

Усадьба Кусково, 30 октября 1918 года

Произвольное вмешательство в поток времени

— Крутись Уроборос, что ж так больно-то!

Стояла лунная, звездная ночь. Более чем прохладная — едва ли летняя. Скорее — осень, еще без снега, но уже и без зеленой травы. Я зажег фонарик: луч выхватил разлапистое дерево, отсутствовавшее здесь в XXI веке. Его длинная голая ветвь, словно костлявая рука великана-мертвеца, жадно тянулась к Полине, отворачивая в сторону в считанных сантиметрах от лица девушки… Отворачивая, да не совсем. Одинокий прутик торчал точно вперед, бесцеремонно пронзая моей напарнице мочку уха, уже окровавленную. На ладонь правее — вошел бы в глаз.

Несмотря на стылый воздух, меня прошиб пот.

— Что там? — испуганно пробормотала Полина. — Мне не видно — но чувствую себя бабочкой, наколотой на булавку…

— Жить будешь, — резко севшим голосом выговорил я, поднимая руку и дрожащими пальцами обламывая веточку. — Все, бабочка, лети… — попытался пошутить.

— Говорила же: авантюра, — выдохнула девушка, нащупывая остатки прутика, еще раз переламывая их — уже у самого уха — и отбрасывая половинки. — Крутись Уроборос: вся рука теперь в крови…

— Работать можешь? — резко выдохнув, подчеркнуто деловито спросил я.

— Держать фонарик, пока ты будешь яму копать? Что там мочь?

— Тогда пошли, — почему-то мне хотелось как можно скорее убраться подальше от совсем чуточку промахнувшегося дерева-убийцы.

— Пошли, — кивнула Полина, болезненно морщась и снова поднимая руку к пробитой мочке.

К счастью, на этом серьезные неприятности — не вообще, конечно, а связанные с конкретной миссией — для нас закончились. После часа энергичного махания лопатой в отмеченной на карте точке — за вознесенным на постамент мраморным женским бюстом — на глубине около метра я достучался до препятствия, действительно оказавшегося крышкой кованого ларца. Тот был заперт, но, высвобождая клад из плена густо оплетших его гибких корней, я случайно сбил и проржавевший навесной замок. Несколько блеклых кружков вывалилось наружу, я хотел было бросить их обратно в ларец, но, опередив меня, монеты шустро подобрала Полина.

— Это обойдется папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов, — с ухмылкой заявила она, указав левой рукой на свое поврежденное ухо, а правой пряча добычу в декольте сарафана.

— Не серебро? — одними губами — чтобы не услышал легионер — спросил я. — А то ведь Машина не пропустит!

— Нет. Думаю, золото, — столь же беззвучно ответила девушка.

Перетащив ларец на новое место — к подножию одинокой высокой колонны, увенчанной вооруженной копьем статуей — я принялся рыть яму уже там. Здесь дело двигалось несколько медленнее — то ли землекоп уже порядком подустал, то ли грунт оказался тверже и тяжелее. В какой-то момент Полина меня даже подменила — но ненадолго: от напряжения из ее пораненной мочки снова хлынула кровь, и я поспешил забрать у девушки лопату.

Долго ли, коротко ли, но яма была готова, ларец спущен на ее дно и засыпан. Тщательно разровняв и утоптав землю, мы навалили сверху веток и обломков кирпичей, кои в изобилии были разбросаны по округе. Не будешь знать, что и где искать — ни за что не догадаешься о тайнике.

Как изволил ранее выразиться «Хозяин» — все, профит, можно возвращаться.

Мы и вернулись. На удивление — без происшествий.