Брюсов Орден. Ради лучшего будущего

Глава 37

г. Москва, август 20** года

Спонтанное вмешательство в поток времени

— Нет, я, конечно, все понимаю… Скачок, парадокс, все дела… Но я помню и последнюю реальность. Фрагментами — но помню! И отца твоего в ней — тоже. Не мог он так поступить! — на том, что когда-то сам подозревал в подобном Эф Эф, я предпочел акцента не делать. Ну, подозревал, и что? Потом стыдно было…

— Конечно, не мог, — бесцветным голосом вторила мне Полина.

— И это… Мы же, по идее, имели право его помиловать! — сообразил я. — Как «отмеченные Машиной»! Почему не сделали?

— Не знаю… Не помню… Пустота…

— А этих… Малолеток из Нового Легиона — их проверяли? — спросил я.

— Радкевич с Хмельницкой были чуть ли не главными свидетелями. Это они, якобы, видели, как отец натягивал трос. А Лиза Кузьмина в деле вообще не фигурировала.

— А самих их что, даже не подозревали?

— Типа, у них не было мотива.

— Ни фига себе не было! А заговор? А Новый Легион?!

— Никто здесь о таком и не слышал.

— Понятно… — протянул я. — А что Эрастович? — вспомнил тут же о проницательном инструкторе верховой езды. — В прошлый раз, по сути, это он все дело раскрыл!

— Марк Эрастович трагически погиб на следующий день после смерти Ибрагимовой. Упал с лестницы и ударился головой. Прям почти как Зульфия… Отца и в этом пытались обвинить, но не нашли убедительных доказательств. Сошлись на том, что произошел несчастный случай.

— Офигеть! — покачал я головой. — И никто не подумал, что как-то уж очень вовремя выпал этот несчастный случай?

— Говорю же: подумали. Подозревали отца, но не сумели доказать.

— Офигеть… — повторил я. — И Виктор со всем этим бредом согласился?

— Это с ним согласились. Виктор вел расследование, он и выдвигал обвинения.

Все, что я сумел на это выдать — третье подряд глубокомысленное «Офигеть!».

С минуту мы молчали. Отвернувшись к окну, Полина невидящим взглядом уставилась в «амбразуру», я же лихорадочно соображал, что и как теперь делать.

— Значит так! — произнес затем — столь резко, что девушка у окна вздрогнула. — Концепция меняется. Говорить с Виктором стану я. А ты спрячешься в соседней комнате и будешь внимательно слушать. Даже нет: лучше запиши все на диктофон! — пришла мне в голову новая идея. — Главное — не высовывайся, что бы ни случилось!

— А как же парадокс? — не оборачиваясь, бросила в пространство моя напарница. — Если с тобой еще и Виктор пересечется…

— Уроборос с ним! — отмахнулся я культей. — Сгорел сарай — гори и хата!

— Всю деревню бы так не спалить… Но я-то что? Я только за! И правда: гори оно все синим пламенем! — тряхнула она головой.

— Но-но, — нахмурился я. — Давай без фанатизма!

— Как скажешь, начальник…

* * *

— А где Полинка? — первым делом поинтересовался Панкратов, поднявшись ко мне по замусоренной лестнице. — По телефону я так понял, что вы вместе.

— Ушла, — бросил я. — Мы решили рассредоточить силы.

— В смысле рассредото… — начал было Виктор. — Погоди! — луч его телефонного фонарика неуверенно скользнул ниже моего левого локтя. — Что за дрянь у тебя с рукой?!

— Уроборос откусил, — хмыкнул я. — Это долгая история…

— Как я понимаю, выслушать ее ты меня сюда и вызвал?

Стянув через голову мокрый дождевик, Панкратов огляделся, куда бы его пристроить. Затем свернул накидку в рулон и, пройдя через комнату, положил его на подоконник. Постоял несколько секунд, всматриваясь через «амбразуру» в не на шутку припустивший ливень, и затем вдруг двинулся к двери, за которой несколько минут назад скрылась Полина.

Я затаил дыхание. В соседней комнате было где спрятаться, но если мой старый напарник надумает устроить тщательный обыск…

Но обошлось. Заглянув за дверь, Виктор поводил из стороны в сторону фонариком и, видимо, не заметив ничего подозрительного, снова повернулся ко мне:

— Итак, настало время удивительных историй?

— Так и есть, — кивнул я. — Но моя терпит — сначала я хотел бы услышать твою.

— Мою? Это какую же?

— Про изгнание Эф Эф.

— Ах, это… — с явным неудовольствием протянул Виктор. — Полинка и тебе успела нажаловаться?

— Кое-что рассказала, — не стал отрицать я. — Но подробности хочу узнать от тебя.

— Какие еще подробности? О случившемся было официально объявлено — весь Орден в курсе!

— Допустим, я что-то подзабыл.

— Ах, да, вы же у нас с Полинкой, вроде как, под парадоксом! — понимающе кивнул Панкратов. — Тут помню, тут не помню, тут рыбу заворачивали…

— Давай ближе к делу, — попросил я.

— Ближе — так ближе. Это случилось еще в той, предпоследней версии реальности, но результаты остались закреплены и в нынешней, просто события отодвинулись на месяц ранее. Дело, видишь ли, оказалось непосредственно завязано на миссию, так что тут у нас Малый Парадокс в полный рост… Короче. Началось с того, что Зульфия Ибрагимова (помнишь такую?) упала с лошади и свернула себе шею. Прямо перед предстоявшей ей заброской — причем, напарницей она должна была стать не кому-нибудь, а тебе, дружище. На месте происшествия были обнаружены следы от троса, о который споткнулась лошадь. Нашлись свидетели, один из которых видел, как Эф Эф держал подобный трос в руках, а второй — как отвязывал его от дерева…

— Свидетели — это Хмельницкая и Радкевич? — уточнил я.

— Вот, а говоришь, что ничего не помнишь! — будто бы даже посветлел лицом рассказчик. — Да, Вера Хмельницкая и Леша Радкевич.

— Это же подростки!

— А у подростков что, глаз нет? Или языка?

— Бывает, что нет мозгов!

— У этих с мозгами все в порядке, — улыбнулся каким-то своим мыслям Виктор. — Да тут семи пядей во лбу и не нужно, — заметил он затем. — Увидели — рассказали. Был, кстати, еще один свидетель, вполне себе взрослый — Марк Эрастович, инструктор с полигона, но он, к сожалению, как раз рассказать ничего не успел… Уверен, что упасть с лестницы ему помогли, проскальзывали там кое-какие мелочи, указывавшие, к слову, все на того же Эф Эф — но косвенно. Доказать не получилось. В отличие от основного преступления — там все было более чем очевидно.

— Ну и зачем, по-твоему, Эф Эф было убивать Зулю? — терпеливо дождавшись, когда Панкратов закончит, спросил я.

— Не исключено, что убивать ее он и не собирался. Просто на время устранить, снять с миссии — с тем, чтобы пропихнуть на место Ибрагимовой свою дочь. Выбор там у Машины был весьма скудный, так что расчет легко оправдался. В итоге в прошлое с тобой пошла Белоголовцева.

— Что ж вы тогда ее не заменили, если выяснилось, что все было подстроено ее отцом? — саркастически хмыкнул я.

— Стоял так вопрос. Но Гроссмейстер решил ситуацию не усугублять. А может, Машина уперлась — я точно не знаю. В общем, оставили как есть.

— Допустим, — кивнул я. — Душа Машины — потемки… Но вот скажи, ты сам-то веришь, что Эф Эф мог на такое пойти? Только честно.

— До последнего не верил, — развел руками Виктор — чуть ли не виновато. — Я же главного не рассказал: трос в итоге нашли в багажнике машины Эф Эф! Это было последней каплей…

— А что, если его туда специально подбросили? — предположил я.

— Кто? Точно не Хмельницкая с Радкевичем — у них просто не было такой возможности. Да и мотива топить Эф Эф — тоже!

— А вот у кого-то такой мотив явно имелся, — хмуро бросил я.

— Что ты имеешь в виду? — словно бы подобравшись, прищурился Панкратов.

— Ты почувствовал сегодня Скачок? — вступая на тонкий лед провокации, осведомился я вместо ответа.

— Скачок? Какой еще Скачок?

— Самый обычный. Многие почувствовали, — заявил я с его же слов — только сам Виктор сейчас об этом не знал. — Горислав, например.

— Да, Горилла нес какую-то пургу, — неуверенно кивнул Панкратов. — И еще парочка наших… Но…

— Это не пурга, — холодно заявил я. — Скачок был. Я ходил в прошлое. Без Машины — я теперь это могу. Не веришь — спроси у Гроссмейстера. Так вот, там, в прошлом, я кое с кем перетер по душам. С Хмельницкой, с Радкевичем, с Марком Эрастовичем — когда он был еще жив. Еще с парой человек, — добавил я с запасом. — А кое на что и собственными глазами посмотрел…

— Невозможно… — изменился в лице Виктор. — Ты с ума сошел! — опомнившись, тут же воскликнул он. — Уроборос тебе в хронологию, это же готовый парадокс!

— Никакого парадокса, — мотнул я головой. — Инструктор как был мертв, так и остался. Вера с Лешей как официально придерживались своей версии случившегося — так и продолжают. Пока что. Раскрыть карты я собираюсь только в текущем потоке, — то, что не такой уж он для меня и текущий, уточнять я не счел нужным. — Собственно, уже начал раскрывать…

— Начал, значит… — совсем другим тоном — уверенным и спокойным, как у человека, отбросившего все лишние сомнения — проговорил Панкратов. Рука Виктора как бы невзначай скользнула за отворот его стильного «адвокатского» пиджака — и в следующий миг в лицо мне уже смотрел черный пистолетный ствол. — Нет, не так, — сам себя поправил мой старый напарник, опуская оружие столь же быстро, как только что его вскинул — и прежде, чем я успел выдохнуть, раздался выстрел.

Правую ногу из-под меня словно оглоблей выбило. Потеряв равновесие, я рухнул на пол — не «как подкошенный», а именно что подкошенный — и только затем почувствовал резкую боль в бедре. Машинально схватился за него — ладонь уткнулась в теплое и липкое.

— Случайно не навылет? — озабоченным тоном полюбопытствовал с высоты своего роста Панкратов, осветив мою рану лучом фонарика. — Нет? Отлично. Пуля серебряная, — пояснил он, демонстрируя мне издали пистолет — словно по тому можно было понять, что за патроны притаились в магазине. — При желании такой, разумеется, можно и убить, но покамест довольно будет и того, что она в тебе застряла — в прошлое ты с ней точно не сбежишь. Так что продолжаем разговор… Кто еще знает?

— То есть ты признаешь, что Эф Эф не был ни в чем виноват — ты его просто подставил, чтобы подняться в Ордене? — до скрежета стиснув зубы — от боли и злости — «для протокола» уточнил я.

— А это уже неважно, — скривился Виктор. — Не важно для него — а скоро будет неважно и для тебя. Но сначала ты мне расскажешь, кому успел разболтать.

— Гроссмейстеру! — процедил я. — И Анатолий Сергеевич уже обещал, что вернет Эф Эф с острова!

— Вранье, — без тени сомнения заявил Панкратов. — Ты слишком многого не знаешь, Игорь, и еще меньше понимаешь, — устало поморщился он. — Поэтому и лжешь так неумело. Ладно, новая попытка, она же последняя, — дуло пистолета нацелилось мне в живот.

— Ты о том, что второй раз орденское кольцо не надеть? — понял я свою промашку.

Но, как оказалось — понял неверно.

— Нет никакого острова, — сплюнул Виктор. — Все это красивая сказка для низших градусов! Представь, как бы мы доставляли туда ссыльных в каком-нибудь XVIII веке! Пока просто доплывешь — полдюжины Скачков случится! Глядишь, арестованные и конвой несколько раз местами поменяются! Нет, Игорь, все проще — и жестче. Изгоев попросту казнят. Смерть — неплохой залог стабильности, воскресают люди редко — даже Столпы после Скачка…

— Что?! — ошалело прохрипел я.

— Что?! — в голос раздалось с противоположного конца комнаты.

Я вскинул голову: из-за двери опрометью выскочила Полина. С телефоном в вытянутой руке — словно с грозным оружием на врага.

— Назад! — выдохнул я. — Беги!

— Стоять! — рявкнул в свою очередь Виктор, направляя на девушку пистолет. — Стоять, дура, пристрелю!

Что должно произойти дальше, виделось мне предельно ясно: остановиться Полина и не подумает. Вперед ли бросится, назад ли — Панкратов выстрелит… Однако, вопреки моим ожиданиям, девушка послушно застыла на месте, так и продолжая нелепо удерживать перед собой совершенно бесполезный сейчас гаджет с записью нашего с Виктором разговора.

— Вот так, умница, — осклабившись, кивнул Панкратов. — А теперь медленно — я сказал ме-е-е-едленно — отдай мне телефон.

Словно загипнотизированная, моя напарница сделала шаг вперед, протягивая ему мобильник — чтобы забрать его, Виктору пришлось переложить свой в руку с пистолетом, не очень ловко зажав между мизинцем и безымянным пальцем. На миг скакнув в сторону, луч фонарика все же снова осветил Полину — пусть и заметно подрагивая при этом.

Нетвердой походкой девушка приблизилась к Панкратову еще на шаг, пальцы Виктора легли на корпус ее телефона…

Что-то ярко сверкнуло, послышался непонятный хруст, пахнуло озоном. Панкратов покачнулся и выронил пистолет. Стремительно подавшись вперед, Полина ткнула ему, ошеломленному и безоружному, гаджетом в лицо. Снова вспышка, снова треск — и Виктор тяжело осел на пол. Оседлав его неподвижное уже тело, моя напарница принялась наносить тычки смартфоном — в лоб, в ухо, в горло — всякий раз удерживая контакт секунду-другую. Даже когда вспышки прекратились и исчез сопровождавший атаки сухой звук, какое-то время девушка еще продолжала лупцевать поверженного противника своим чудо-мобильником.

Наконец унявшись, Полина с видимым трудом встала на ноги и подошла ко мне. Абсолютно невыразительным голосом спросила:

— Ты тут как? Ранен? Куда?

— В ногу, — судорожно кивнул я на простреленное бедро. — А ничего так у тебя телефончик!

— Телефон в сумочке, — проронила девушка. — А это электрошокер — просто выглядит похоже — так специально сделано. Виктор, вон, тоже не понял… Прости, что долго не шла. Хотела записать как можно больше…

— Все правильно, — все еще находясь под впечатлением от увиденного, произнес я. — Мы же так и договаривались.

Опустившись на колени, напарница дотронулась тыльной стороной кисти до моей ноги. Я невольно охнул. — Прости, — снова извинилась Полина — по-прежнему совершенно «деревянным» тоном. — Надо тебя перевязать… Или просто рванешь в свой поток — и все заживет?

— Сначала придется серебряную пулю вытащить, — заметил я.

— Я смогу, — заявила Полина. — Но не здесь, конечно…

— Только не факт, что даже это поможет, — продолжил я. — Когда Виктор выстрелил, я машинально попытался нырнуть — сам даже не знаю куда, обратно в будущее или дальше в прошлое. Даже ни малейшего «дыр-дыр».

— Дыр-дыр?

— А, это я не тебе аналогию приводил… Когда автомобиль после долгого перерыва пробуешь завести — звук такой идет из-под капота. А потом либо схватывает, либо нет. Так вот, тут даже до звука не дошло.

— А, понятно, — кивнула девушка. — Так, чем тебе ногу-то замотать? — неуверенно оглядевшись по сторонам, Полина начала было высвобождать из-под пояса юбки подол своей бежевой блузки, но, вдруг передумав, поднялась и вернулась к телу Панкратова. Наклонилась, завозилась — послышался звук разрываемой ткани. — Вот, — снова подошла она ко мне через минуту с охапкой лоскутов. — А этот гад жив, кстати, — кивнула моя напарница на обобранного Виктора. — Очухается нескоро, но, если не решим добить, нужно будет его на всякий случай связать. Хотя мы же, наверное, все равно отсюда скоро уходим?

— Не раньше, чем свалят легионеры, — ответил я. — С такой ногой далеко от них я не убегу.

— Щас закончу — гляну, как они там. Штаны сам снимешь, или помочь?

* * *

— Еще мокнут, — все тем же безэмоциональным голосом сообщила Полина от окна. — Все трое.

— Подождем, — бросил я с пола. — Нам спешить некуда.

— Спешить некуда… — согласилась девушка. — А ведь я знала, — добавила она вдруг, помолчав. — В глубине души — все прекрасно понимала…

— Ты это о чем?

— Об острове. Что его нет. И что изгоев казнят… У меня же был пятый градус. Пусть неофициально, но был. И все вопросы при мне старшими спокойно обсуждались. Наверное, я просто не хотела верить. Притворялась — и перед другими, и перед собой в первую очередь — что не догадываюсь. Так вплоть до сегодняшнего дня и пропритворялась. Но на самом деле… А эти что-то засуетились, — внезапно прервавшись на полуслове, сменила она тему — но не тон. — Влад зачем-то за скамейкой спрятался, Ковальский вовсе куда-то слинял. Будто увидели кого-то… Крутись Уроборос! — впервые за последние минуты произнесла она хоть что-то с полным чувством.

— Что? Что там такое? — нахмурился я, даже не зная, радоваться этой в ней перемене или пугаться.

— Не что, а кто, — в растерянности выговорила моя напарница. — Там, в сквере… Там, в сквере — ты!