Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

Глава 26 Еще один шаг к цели

Лес, болото к западу от с. Свитское

Группа майора Вайса, точнее ее жалкие огрызки, вышла из леса. Десантные ботинки уже минут пятнадцать, как чавкали по грязной жиже, но само болото они увидели только сейчас. Как и все в этой чертовой стране, оно было огромным, негостеприимным, и от него отчетливо веяло опасностью.

— Здесь попробуем, — тихо произнес Вайс, оборачиваясь к своим. Нужно было решить, кто пойдет первым. Нащупать безопасную тропку в трясине нелегкая задача даже для опытного егеря. Один неверный шаг и утянешь за собой всю группу. — Кто пой…

Не договорил, и так было ясно. Все, кому удалось уцелеть за эти проклятые четыре дня, выжаты, как лимон, едва стоят на ногах. Даже обер-лейтенант Ратман, эта двухметровая горилла в человеческом теле, без сил свалился на мох. А ведь о его нечеловеческой силе настоящие легенды ходили. Поговаривали, что он на спор лошадь поднимал. Про остальных и говорить было нечего.

Это задание оказалось ошибкой. К сожалению, они не сразу это поняли. А когда, до них это дошло, оказалось слишком поздно. Из охотников они превратились в добычу, которую сейчас загоняли в сторону болота. Из полнокровной групп в полноценный взвод за четыре дня игры в кошки — мышки осталось лишь восемь человек. Выжили самые опытные, и чего греха таить, самые беспринципные. Готовые помочь товарищу, уже были мертвы. Все.

— Понятно…

Вайс кивнул сам себе. Сейчас уже никому не прикажешь, а, значит, вперед идти должен командир. Перехватив поудобнее длинный шест, он сделал первый шаг. Под ногами жадно чавкнула вонючая жижа, словно жуткое создание из местных легенд.

Сделал ещё шаг, потом еще один. Зелёная болотистая жижа с жалкими косточками колыхалась, казалась совершенно бездонной. Ноги проваливались все глубже и глубже, вода уже доставала до середины бедра.

— Оставь, командир. Видно же, что там топь, — от дерева отлепилась фигура. Кажется, это был Фриц или может Ганц. Измазанные в грязи с головы и до ног, все егеря выглядели на одно лицо. — Бесполезно… Мы все равно все здесь сдохнем.

Вот и еще один «сломался». Похоже, все-таки Ганц. Кажется, его голос.

— Лучше останемся здесь, командир. Позиция хорошая, с тыла нас не обойти, там болото. Фланги тоже, как на ладони, — егерь перевернул затвор карабина, и подошёл к краю колыхавшейся зелёной жили. — Встанем здесь, и дадим бой. Лучше так, чем нас по одному перещелкают… Камрады? Командир?

Ничего не отвечая, майор уставился прямо перед собой. Впереди была кочка, на которую можно было попробовать встать. Если удастся, то оттуда он дотянется до следующей.

— Вы что все оглохли? Мы же здесь передохнем, в эту проклятую грязь и ляжем, — в нотке егеря зазвучали истерические нотки. Выходит, и правда, «сломался», не выдержал. — Камрады? Я же дело говорю? Фриц, дружище, чего молчишь?

Фриц, радист и замыкающий в группе, не отзывался.

— Фриц, черт тебя дери? Ты где? Фриц? Парни, кто-нибудь видел его? Ратман, он же за тобой шел.

Ратман, привалившись к дереву, даже голову не поднял. Просто развел руками. Ничего он не видел.

— Фриц, старина, где ты? — не унимался Ганц, больше десятка лет служивший вместе с радистом. — Фриц?

Ответом, по-прежнему, было лишь молчание. Похоже, и Фрица постигла судьба остальных егерей. Все уже поняли об этом, и похоже, смирились с этой мыслью. Ведь, следующим мог быть уже кто-то из них. Проклятый лес вряд ли остановится на бедолаге Фрице.

— Фриц, дружище… — Ганц рухнул на колени и застонал, обхватив голову руками. Качался из стороны в сторону, словно испытывал непереносимую боль. — Как же тебе угораздило? Фриц…

Стон постепенно сменился скулением, как у выброшенного на улицу пса. Того и гляди немец свалится прямо в грязь.

— Мы все умре…

И тут ему в челюсть со всей силы пробивает майор, выбравшийся из болота с его спины. Хороший, четкий, получился удар. Таким можно из человека последнее соображение выбить.

— Заткнись, Ганц! Закрой свою пасть или ее закрою я! — едва не зарычал Вайс, хватая оторопевшего бойца за грудки и с силой встряхивая. Тот, харкая кровью, непонимающе вращал белками глазами. — Ты баба или егерь, черт тебя дери⁈ Подбери сопли! А вы, вашу мать, чего развалились⁈ Тоже решили поскулить?

Оставшиеся егеря медленно поднимались на ноги, поднимали с земли оружие.

— Вы кого испугались? Это большевистское отребье? Это сиволапое мужичье? — Они, черт вас дери, такие же люди, как и мы! У них также течет кровь, они также испытывают жажду и голод! Камрады, их просто больше, и они лучше знают местность. Понимаете, они здесь каждую нору знают, каждый куст, за которым можно спрятаться. Этим, твари, и пользуются.

Он их командир уже шесть или семь лет, и они ему доверяли. Этим Вайс и пытался воспользоваться, чтобы заставить их собраться. В таком состоянии, как сейчас, они вряд ли доживут до ночи. А дожить хотелось очень.

— Повторяю, они такие же люди, как и мы. Хорошо тренированные, выносливые, отличные следопыты. Но все равно обычные люди…

Майор говорил убедительно, с напором. Руками яростно рубил воздух, убеждая товарищей в своих словах. Хмурился так, словно не понимал их страха.

— Ганц прав. До утра мы останемся здесь, на этой поляне. Займем оборону. Пулемет поставим по центру, Ратман заминирует все подходы, чтобы и мышь не прошмыгнула. Если они не дураки, то ни за что сюда не сунутся. За эту ночь придемся в себя, выспимся, а утром найдем проход через болото. Даю слово, камрады, через сутки мы уже будем на базе, а этот чертов лес станут равнять с землей наши летуны. Думаю, пары эскадрилий тетушек Ю[1] здесь за глаза хватит. Представляете, что здесь от иванов останется?

Вайс кивнул, заметив кое у кого кривые ухмылки. Похоже, его егеря понемногу приходят в себя после этой дикой загонной охоты.

— Разве я вас когда-нибудь обманывал? — майор смел обвел глазами подчиненных, прекрасно зная ответ. Ведь, до этого момента он всегда был честен со своими людьми. В какой бы передряге они не оказывались, он всегда раскрывал им все карты. Но только не сейчас. — Поднимайтесь и занимайте оборону. Чем лучше подготовимся, тем спокойнее будет ночью. Вперед, камрады. Пусть только иваны сунуться к нам…

Вайс врал, прямо и открыто. Еще в самом начале, когда они только начали терять людей, он уже все понял. На них охотились, как на кроликов или скорее даже лис. У них было оружие, большой опыт, специальная подготовка, но они все равно ничего не могли поделать. Каждый час или два группа не досчитывалась одного бойца. Причем все случалось незаметно, словно бы того и не было никогда. Раз, и не было человека.

Но окончательное прозрение у него наступило тогда, когда он наткнулся на одного из пропавших людей. Это был рядовой Фогель, гибкий, как змея, подвижный, как ртуть. Поговаривали, что на гражданке он промышлял заказными убийствами. И Вайс не сомневался, что скорее всего так и было. Слишком уж хорошо рядовой обращался с ножом. Клинок в его руках порхал бабочкой, никак не уследишь, как не смотри. Но ни одно из его умений ему так и не помогло. Фогеля разделали, как в смотровой. Препарировали, проще сказать. Тело лежало на траве, лишенное кожи, с аккуратно изъятыми органами. Каким чудом майор тогда не заорал, он до сих пор не понимал.

— А как все хорошо начиналось, — Вайс отошел от своих людей в сторону и опустился на ствол поваленного дерева. Пока егеря оборудовали позиции, он мог и сам перевести дух. Ведь, враг все равно не отстанет от них, и вряд ли кто-то из них переживет эту ночь. Но егерям этого не нужно знать. — Господи, как все было хорошо…

Четверо суток назад

Майор Вайс стоял навытяжку перед командующим группы армий «Центр» фельдмаршалом фон Клюге. Этот сухопарый старик, пристально смотревший на него, сейчас напоминал старого коршуна, вцепившегося крепкими когтями в добычу.

— Вайс, вам доверено смыть кровью позор, нанесенный Рейху и Вермахту. Это неслыханно, чтобы германских солдат и офицеров резали как скот, превращали в человеческие обрубки! Это плевок в самую душу германского народа! — фон Клюге так побледнел, что майор испугался, а не хватит ли командующего прямо сейчас удар. — Вы понимаете меня?

Майор Вайс коротко кивнул и прищелкнул пятками ботинок. Конечно, он понимал. То, что произошло за последнюю неделю в расположении двух моторизованных дивизий из второй танковой группы, было похлещи контрудара русских. Ведь, там были танки и солдаты, а здесь невидимая смерть. Именно так пехота и танкисты прозвали русских диверсантов, которые приходили ночами, калечили солдат и так же безнаказанно уходили. Один только грузовик, доверху груженный отрубленными руками, чего стоил. Говорят, после такого целая рота отказалась выходить на позиции. А про случившееся с генералом Гудерианом и говорить было нечего.

— Сегодня я разговаривал с фюрером, — фон Клюге бросил быстрый взгляд на большой портрет на стене. — И он приказал обеспечить вашу группу всем необходимым, для поимки этих диверсантов. По первой же вашей радиограмме в нужный квадрат будут отправлены самолеты с десантом или проведено бомбометание. Вам дан полный карт-бланш на проведение операции. Главное, поймайте этих неуловимых ублюдков.

Вайс снова щелкнул пятками ботинок.

— Ваше Высокопревосходительство, особая егерская группа полностью экипирована и готова к выдвижению.

— Вам точно не нужны люди? — командующий скептически дернул щекой. Мол, хочешь поймать неуловимых диверсантов с помощью нескольких десятков человек? — Хотите ограничиться своим взводом? Только скажите слово, и вам буду предоставлены любые части.

Майор качнул головой.

— Я полностью уверен в каждом из своих людей. Группа самодостаточна и воюет в этом составе еще с польской компании. Все специалисты высшей квалификации, других таких вряд ли найти. Лично каждого подбирали.

И он не обманывал. Большая часть из его людей была универсалами. Каждый мог быть и пулеметчиком, и снайпером, и подрывником. В группе было пятеро мастеров спорта по борьбе и боксу, трое — по стрельбе. Многие на гражданке работали егерями, и в совершенстве шли по следу. Словом, его группа стоила хорошей роты десантников, а в облаве на партизан или в контрдиверсионной работе ей, вообще, не было равных.

— Мы уже напали на их след, Ваше Высокопревосходительство. Радиперехваты русских показали, что диверсанты действуют чаще всего в зоне ответственности 20-ой общевойсковой армии. За последние пару дней они уже несколько раз отметились, напав на наших танкистов. Уверен, мы без труда нападем на их следы.

Вайс вытянулся по стойке смирна. Честно говоря, он и правда был абсолютно уверен в себе и своих ребятах. Их группа еще не знала ни одной неудачи. Горы, леса, предгорья, они отметились везде. Вряд ли иваны окажутся опаснее басков в Испании, которые прятались в горах и норовили напасть из каждой чертовой норы.

— Мне нравится ваш настрой, майор. Думаю, при следующей нашей встречи у вас уже будут другие погоны, — фельдмаршал в первый раз за все время скупо улыбнулся. — Дерзайте.

Такой же бравый настрой царил и в группе, когда Вайс к ним вернулся. Весь егерский взвод был, как на иголках. Им явно надоело гонять сельчан, возомнивших себя великими и отчаянными мстителями, и хотелось настоящей «работы». А предстоящее дело обещало, к тому же, не только хорошую встряску, но и много отличных бонусов. Не будь дураками, все понимали, что за поимку русских диверсантов на них прольется настоящий «золотой» дождь из наград, очередных званий и других поощрений. Рейх умеет быть благодарным, как никто другой.

— Скоро уже на охоту, командир? — как всегда первым подал голос горилообразный обер-лейтенант Ратман. Всегда и во всем был заводилой. Наглый, никогда не унывающий тип, на которого, однако, всегда можно было положиться. — Я бы не прочь насадить на шампур пару коммуняк и сделать настоящий баварский шашлык! Ха-ха-ха! — загоготал он, демонстрируя здоровенный охотничий нож. — Просто пальчики оближешь.

— Собирайтесь, волки Одина, — Вайс тоже хохотнул. — Нам придется немного поработать. Его Высоко Превосходительство дал нам карт-бланш. Как так найдем цель, нужно лишь выслать координаты.

— Зачем делиться, командир? — подмигнул Ратман. Остальная группа тоже подобралась ближе. И на их лицах было написано тоже самое. — Вы же знаете, что тогда будет. Птенцы Геринга станут тянуть одеяло на себя. Мол, это они разобрались с иванами. А нам опять достанется шиш да маленько. Сами разберемся, командир, как и всегда. Гудериана ведь нашли…

Вайс с ним согласился. Глупо было отказываться от такого подарка судьбы. В лесу они чувствовали себя, как рыба в воде. Неужели с какими-то русскими иванами не справятся?

Как оказалось, зря пошел на это. Нужно было наплевать на гордость, самоуверенность и воспользоваться помощью. Повесить над всем районом круглосуточную авиаразведку, развернуть пару полков с усилением, а самим на разведку двинуть. Зря…

Почти сразу же не заладилось с этим заданием. Словно Господь им знак давал, чтобы смирили гордыню и прислушались к здравому смыслу. При обследовании места, где диверсантов видели в последний раз, сразу двое егерей попали в ловушку — обычную ловчую яму с заостренными кольями. Обоих в один момент на колья нанизало. Как же они орали от боли, кровь во все стороны хлестала, когда их пытались вытащить…

Вечером пропал Зигфрид, паренек с крысиным лицом. Коренной баварец, следопыт от Бога, просто физически не мог заблудиться. И главное, никто из группы не помнил, когда его видели в последний раз. Вроде бы держался в самой середке у всех на виду, а вспомнить не могли. Словом, как в воду канул.

— … В этих лесам сам черт ногу сломит, — обер-лейтенант Ратман тогда еще находил какие-то оправдания. — Наш малыш Зигги поди подвернул ногу и ковыляет сейчас за нами, пытаясь догнать. Вчера он вроде на ботинок жаловался. Мол, натирает…

Все вроде бы поверили или, по крайней мере, сделали вид, что поверили. Но шуточки после этого уже никто не отпускал. По лесу шли мрачные, дерганные, все время головами по сторонам вертели.

Ночь вроде прошла спокойно, без происшествий. Утром даже началось с хороших новостей — дозор наткнулся на следы.

— … Следы от босых ног следы, командир. Примерно в двух километрах на северо-восток, — докладывал невысокий егерь, показывая рукой примерное направление. — Рядом обнаружили опилки, много опилок… Похоже, колья для ловушек делали.

Вайс качнул головой, соглашаясь. Действительно, похоже.

— Почему босые ноги? Обувь промокла?

Эта была еще одна странность из длинной цепи других, таких же странностей, совершенно непонятных и необъяснимых. Но они не вняли и этому сигналу, и снова пошли по следу.

— Вперед… Цепью. Возьмем их в кольцо.

К сожалению, поиски ничего не дали. Следу, действительно, были, но, каким-то чудом исчезли метров через двадцать — тридцать. Казалось, человек шел по земле, а в какой-то момент просто взял и полетел.

— Искать, рыть носом землю. Иваны играют с нами, — майор хмурился, собрав группу на привале. — Разобьем здесь лагерь и начнем поиск. Кругами… Следы все равно должны быть.

А вот со второй ночи все и началось. Оказалось, все, произошедшее с ними до этого, было лишь цветочками. Ягодки были еще впереди.

Под утро всех разбудил нечеловеческий вопль. Кто-то так жутко орал, что мурашки по спине бежали размером с кулак.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — ор казался бесконечным, звенящим, сводящим с ума. — А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Господи!!! Здесь везде кровь! — орал, как умалишенный, радист, когда проснулся и открыл глаза. — Кровь!

Вскакивали на ноги и другие, едва видели, во что превратились окрестности.

— Кровь, мать его! Сколько же здесь крови…

Окружающая зелень окрасилась в красный. Все было красным, липким, и распространяло жуткую вонь.

— Где трупы? Где они? — кричал кто из немцев, кидаясь от дерева к дереву. — Здесь только кровь! Везде кровь!

Из целого взвода егерей, специально натасканных на контрпартизанские действия, осталось лишь половина, пятнадцать дерганных солдат. Самое страшное, что никто из дозорных ничего не слышал и не видел. Ничего не осталось и от пропавших товарищей. Совсем ничего, словно в воду канули. От людей осталась лишь кровь, которая, словно красный снег, покрывала все вокруг — стволы деревьев, листву, траву, одежду спящих.

Не сговариваясь, егеря открыли беспорядочный огонь. Выставив карабины, автоматы в разные стороны, они судорожно жали на курки. Даже не целились, не смотрели куда стреляли. Их накрыло жутким страхом, лишая способности соображать.

Опустошив магазины, они бросились бежать. Ломились через кусты так, что треск стоял. Падали, летели кувырком, вставали и снова бросались в бегство. Кто-то бросал вещмешки с припасами, Кто-то — амуницию и оружие. Ужас гнал их прочь, заставляя совершать совершенно невероятные вещи.

— Стойте! Стойте, мать вашу! — Вайс их пытался остановить снова и снова, хватая за руки, толкая. Бесполезно. Легче было остановить стадо буйволов, встал у них на пути. — Стоять! Пристрелю, как бешенного пса!

Километров шесть или семь егеря отмахали на одном дыхании. Невероятно, учитывая бурелом на пути, овраги, сплошные заросли кустов. И они остановились лишь тогда, когда перед ними раскинулось болото

Вот так они и оказались на этом самом месте, где и должно было все решиться.

Четвертые сутки

— Занимайтесь оборону, камрады. Здесь мы, как в крепости, — майор обходил позиции, проверяя секторы стрельбы. Место, и правда, было именно то, что и нужно. Враг точно не полезет в лоб, а, значит, у них будет время выдохнуть и прийти в себя. — Если что, то патроны нечего жалеть. Завтра все равно доберемся до своих.

Егеря рыли землю, как угорелые. Обер-лейтенант Ратман уже по пояс окоп вырыл, и, похоже, не думал на этом останавливаться. С яростью орудовал лопаткой, только земля во все стороны летела. Не отставали от него и другие.

— Завтра уже будем пить пиво, камрады… Холодное пиво и нежиться на солнце, попомните мое слово…

Себе же Вайс приметил место почти у самого болота. Можно было подумать, что паршивая позиция — мокро, толком окоп не выроешь, никаких укрытий кроме поваленного дерева. Как тут защищаться? Но майор и не думал защищаться. Он уже понял, что всем вместе им не выбраться. Этой ночью их снова будут резать, как куропаток, и они опять ничего не смогут сделать. Оставалось лишь одно — сделать из своих людей наживку, скормить ее зверю, а самому в этот момент вырваться из западни. Конечно, мерзко и нечестно по отношениям к его бойцам, но он должен был выжить. Вместо погибших егерей наберет новую группу, и снова начнет охоту. Главное, выжить.

И чутье его не подвело. К ночи все повторилось. Все их приготовления — укрытия, окопы, сплошное минирование и ловушки — ничего не дали. Враг, словно приведение, прошел по ним и оказался внутри.

— … Он здесь! Огонь! — каким-то чудом темную фигуру на дереве заметил пулеметчик и выдал длинную очередь на расплав ствола. МГ-34, словно бензопила, прошелся по стволам деревьев, срезая ветки, листву. Веером в сторону летели раскаленные гильзы. Не переставая орал боец, вцепившись в гашетку. — Он там! Он там!

Рядом щелкали выстрелы из карабинов, трещали автоматы.

— Где он⁈ Кто-нибудь его видит⁈ — высунувшись из своего окопчика, кричал обер-лейтенант Ратман. — Ганц⁈ Ганц, черт тебя дери, ты видишь этого ублюдка⁈ — но пулеметчик не откликался, молчал и его пулемет. Ратмат повернулся в другую сторону. — Фриц? Что там у тебя? Фриц, б…ь⁈

Было слышно, как дрожал голос немца. Похоже, до него наконец дошло, что он остался один, никого больше нет.

— Командир? Господин майор⁈ Эй?

Вайс, вытянув перед собой парабеллум, замер, стараясь ничем себя не выдать. Враг должен был убедиться, что у него осталась лишь одна жертва. Он придет за Ратманом, и окажется на мушке.

— Коман…

Ратман снова крикнул, но тут же зашелся в хрипе, через мгновение сменившимся бульканьем. Похоже, порезали горло.

— Хр-р-р…

Вайс чуть приподнялся над стволом дерева, прицеливаясь в сторону Ратмана. У него был лишь один шанс. Враг точно там, должен быть там.

Майор до рези в глазах вглядывался в темноту, но ничего не видел. Оставив парабеллум, потянулся за гранатой. Придется кидать, и молиться, чтобы его самого не задело осколками. Ладонь обхватила длинную рукоять гранаты, но…

— Хуманс-с-с-с, — его шею вдруг больно кольнуло, а возле уха раздался жуткий шипящий голос. Змеиный, полный яда, голос. — Замри, хуманс-с-с, замри, не двигайся, — кончик ножа кольнул еще сильнее. Вайс почувствовал, как по шее скользнула струйка крови. — Не бойся, хуманс-с-с. Сегодня ты не умрешь. Темная госпожа уже довольна подношением.

Медленно разжав пальцы, Вайс выпустил гранату из рук. Осторожно повернул голову, чтобы посмотреть на того, кто уничтожил всю его группу.

— Ты очень хороший воин, хуманс-с-с. Я очень доволен тобой. Ты похож на дроу, и поэтому останешься жить. Скажи свое имя, чтобы я помолиться за тебя Темной госпоже.

Майор скосил глаза, но увидел лишь темный силуэт.

— Майор Вайс, Дитрих Вайс, — с трудом произнес он. Русский язык он немного знал, поэтому понял, о чем его просили. — А ты?

— Я… — враг ответил не сразу. Чуть помедлил, а потом заговорил снова. — Здесь меня знают под именем сержанта Биктякова…

Опять в воздухе повисло молчание. Враг снова ничего не говорил.

— Кто ты такой? — Вайс пытался его разговорить. — Эй?

Молчание.

— Слышишь меня?

Майор медленно, еле дыша, повернулся, но никого за спиной не увидел. Пусто. Лишь по зеленоватой глади болота расходились большие круги. Враг уже ушел.

— Кто же ты такой?

Вайс мелко дрожал, понимая, что только что чудом избежал смерти. Но совсем не это сейчас занимало его. Больше всего на свете ему хотелось узнать, кто был его врагом.

— Кто смог вырезать почти весь личной состав танковой роты, выкрасть знаменитого генерала Гудериана и положить всю мою группу? Может ты дьявол?

Шифрограмма. Берлин — Лондон. Брут [Вильям Крамер, штурмбанфюрер СС, английский агент] — Цезарю [Стюарт Мензис, глава Секретной разведывательной службы Великобритании].

«Сегодня после телефонного разговора с командующим группы армий „Центр“ фельдмаршалом фон Клюге Адольф Гитлер пришел в ярость. Пригрозил снять его с должности командующего. После объявил некого сержанта Красной Армии Биктякова своим личным врагом и назначил за его поимку награду в один миллион рехсмарок. Выяснить личность Биктякова и причину, по которой его объявили личным врагом фюрера и Рейха, пока не представилась возможность. Задействую резервный канал…».

КСТАТИ, ПРО ВЕЛИКУЮ ВОЙНУ есть еще пара НЕОБЫЧНЫХ историй:

Физик против вермахта. Обычный физик из будущего оказывается в 1941 году, строит плазменную пушку и… https://author.today/reader/314768/2871650

Лирик против вермахта. Поэт, оказавшись в 1941 году, доказывает, что хорошим СЛОВОМ тоже можно выиграть войну. https://author.today/reader/318440/290831