Двергурим. Бессмертный

Глава 10

Гиганты все как один повернулись к своему владыке и, не обращая внимание на обстрел, двинулись к нему.

- Давно я не чуял этого запаха, король Дар’Наг. Клинок в твоей руке пахнет кровью бога, – пророкотал Когремор, когда бальгры окружили место поединка, замерев будто статуи. – Но время богов прошло, потому твое оружие мертво и холодно. Таким же станешь и ты, король Дренг-ин-Дара.

Сказав это, Когремор размахнулся. Дагне показалось, что на него падает само небо. Палица прогудела и рухнула, глубоко погрузившись в землю, в нескольких шагах от едва успевшего отскочить дварфа, но ударная волна чудовищной мощи вновь сбила его с ног. Однако на этот раз Дагна был готов и, сделав перекат, вскочил, но только для того, чтобы опять распластаться на земле, успев за миг до того, как над ним пролетела стальная колонна, окатив дварфа волной теплого воздуха.

Уворачиваясь и прыгая, падая и перекатываясь, Дагна пораженно глядел за порхающим в руках бальгра осколком еще одной ожившей легенды.

На заре времен из плоти падающих с небес Титанов, сраженных богами в великой битве, появились кипящие озера первородного железа. Озера, наполненные остатками мощи погибших хозяев, кипели многие эпохи, сжигая землю и раскалывая камни. Потом наступила тысячелетняя зима, и жар на их поверхности стал постепенно угасать. Но в глубине, под образовавшейся коркой, железо стремилось вниз, выжигая каверны и пещеры, стекая в образовавшиеся полости и постепенно превращаясь в сталь. Пробивая себе дорогу в недра, металл наконец остановил свой путь, застыв огромным металлическим конусом, на конце которого, будто в отчаянной попытке дотянуться до чего-то неведомого, вытягивались в длинные заостренные струны последние капли. Сталь застыла, но ничто не способно было окончательно потушить жар несотворенной плоти погибших Титанов. Двергур называли эти перевернутые металлические горы Небесными Копьями, пронзившими землю, а, застывшие будто сталактиты, но так и не утратившие тепла согревшего их когда-то солнца, капли – Небесными Стрелами.

Чудовищная, покрытая сиреневой патиной и рытвинами палица, что держал в руках Когремор, была одной из Небесных Стрел.

Первородная сталь, столь же нерушимая, как аргенит.

Дагна тяжело дышал. Бальгр не давал ни секунды отдыха, нанося удар за ударом, меняя направления и углы атаки и заставляя дварфа постоянно находиться в движении. И, несмотря на недюжинную выносливость и идеально подогнанной, но все же тяжелой броне, Дагна начинал уставать, что означало лишь одно – совсем скоро он не успеет вовремя увернуться и тогда хватит даже не удара, а легкого касания Небесной Стрелы, чтобы все было кончено.

Однако дварф, выжимая из себя последние силы и двигаясь на пределе доступной ему скорости, все уже уводил Когремора от стены, приближаясь к намеченному месту, все отчетливее ощущая глубинные колебания почвы под ногами. Бальгры, обступившие их широким кругом, двигались вместе со своим владыкой.

- На что ты надеешься, король Дар’Наг? – насмешливо прогудел Когремор, выбрасывая руку в длинном выпаде и вспахивая глубокую борозду в земле. – Ты не нанес ни одного удара, а уже еле дышишь.

- Значит и остальные еще подышат, - хрипло крикнул в ответ Дагна, длинным прыжком уходя с линии атаки.

- Ты оттягиваешь неизбежное, двергурим, - палица вновь пронеслась мимо дварфа, погрузившись в землю почти на метр. – Мне скучно.

Когремор резко нажал на рукоять и дернул оружие в сторону Дагны, поднимая целую волну камней и щебня.

Легкие дварфа уже горели огнем, когда он, прянув в сторону, опоздал буквально на мгновение. Созданная владыкой бальгров лавина хлестнула его по деревенеющим от усталости ногам, и Дагна кубарем полетел на землю. Сил подняться уже не оставалось. Бальгр приблизился к дварфу, поднимая забрало шлема.

Глаза Когремора хищно сверкнули во мраке.

- Больше бежать некуда. Ты проиграл, Дар’Наг, король Дренг-ин-Дара, - с ноткой торжественности пророкотал гигант, вздымая Небесную Стрелу, вокруг которой колыхалось прозрачное марево. – Покажи свое лицо перед смертью и умрешь с честью, достойной истинного воина.

Дагна, тяжело дыша, устало откинул забрало, и холодный воздух мелкими иглами пронзил его разгоряченную кожу.

Он без страха взглянул в глаза древнего существа, возвышающегося над ним будто гора.

- Я не воин, Когремор, - прохрипел дварф, всем телом ощущая, как земля под ним громко гудит и движется. – И бежать больше не нужно. Мы на месте.

Огромный бальгр изумленно покачнулся, когда откуда-то снизу раздался гулкий треск. А затем земля, вздыбившись рассыпающимися торосами, под ним провалилась.

Взревев, Когремор успел выбросить вперед руку, вцепившись в край ямы и с яростью глядя, как его сородичи один за другим, трубя и размахивая руками, исчезают в обнажившихся зевах многочисленных разломов.

Небесная Стрела владыки бальгров рухнула рядом с Дагной, лишь чудом его не задев. Дварф спешно пополз назад по осыпающемуся склону ямы, стремясь добраться до твердой земли.

- Ты… - яростно сверкая глазами, прогремел Когремор, взмахивая второй рукой и пытаясь достать Дагну. – Ты осквернил святость поединка, червь!

- Ищи дураков, - хрипло буркнул дварф, работая пятками и локтями, пытаясь забраться повыше от взрывающих землю, будто стальные плуги, когтистых пальцев бальгра.

Когремор оставил попытки схватить Дагну и обеими руками уцепился за склон. У дварфа по спине пробежал холодок, когда напрягая могучие мышцы, бальгр оскалился и медленно, но верно, начал выбираться из пролома, не отводя от него полного ненависти взгляда. Дагна страшно устал, но необходимо было срочно что-то предпринять, ведь больше ловушек против гиганта в запасе не было. Даже одного бальгра было достаточно, чтобы снести оборону Тринадцатых Врат и открыть путь орочьей орде к остальным фортам.

Дагна с тоской подумал о топоре и щите норгейров, что он оставил на стене. Но в бою с бронированным гигантом они были бесполезны и лишь замедлили бы дварфа, лишив подвижности и скорости. И тут Дагна обо что-то ударился налокотником. Он скосил взгляд и увидел полузасыпанную щебнем рукоять своего боевого молота, оброненного при падении. Схватившись за нее, дварф замер на пару секунд, расслабляя затекшие мышцы и выравнивая дыхание, а затем тяжело поднялся на ноги. Выдернув молот из груды щебня и захлопнув забрало, Дагна бросился вниз, прямо к навалившемуся грудью на край ямы, скрежещущему зубами от натуги бальгру.

- Окс двергур! – заорал дварф, изо всех сил отталкиваясь от земли и занося над головой молот. – Двергур Хадад!

Когремор поднял голову и, увидев летящего к нему Дагну, успел лишь издать оглушительный, полный ненависти рёв. А в следующий миг граненый стальной клюв, пробив толстенную шкуру, вошел бальгру прямо в скулу, дробя кость. Когремор затрубил от боли, замотал головой, пытаясь скинуть вцепившегося в рукоять застрявшего молота дварфа. Дагну мотало так, что потемнело в глазах, однако он, стиснув зубы, лишь крепче, до скрипа сухожилий, сжал пальцы. Ситуация складывалась патовая – ни один из них ничего не мог сделать. Бальгр не мог отпустить край ямы, рискуя рухнуть в провал, и Дагне оставалось лишь висеть у него на лице, подобно охотничьему псу, моля Зерора, чтобы подмога подоспела раньше, чем силы покинут его. Но тут Когремор, бросив попытки скинуть дварфа, совершил рывок вперед и, сумев приподняться, оперся на локоть. Торжествующе рыча, бальгр сомкнул когтистую ладонь, сжав Дагну поперек туловища. Раздался скрежет отчаянно сопротивляющихся доспехов.

- Хорошая попытка, король Дар’Наг, - пророкотал Когремор, усиливая давление. - Ты все-таки заслужил умереть с честью.

Броня Дагны скрипела под натиском чудовищной мощи, но все же держалась. Созданная изначально для глубинной разведки, она, несмотря на превосходную сталь, не была доспехом как таковым, но несла огромный запас прочности как раз на сжатие, предназначенная для сохранения жизни даже в случае обвала. И то, чему сейчас подвергался дварф, было с этим вполне сравнимо.

Но всему есть предел.

Сталь начала мяться в тот самый миг, когда склон, на который Когремор навалился всем весом, не выдержал и начал стремительно рушиться. Бросив Дагну, бальгр заскреб руками по осыпающейся земле, но все равно продолжал сползать в пролом. Мимо лежащего пластом и судорожно хватающего воздух дварфа со скрежетом медленно проскользила Небесная Стрела. Когремор заревел, встопорщив иглы на подбородке, и протянул к ней руку.

- Вонючий пепел, - просипел Дагна, переваливаясь на бок и глядя на бальгра. – Да когда ж ты уже… Окс!.. А, в бездну…

Дварф не сразу сумел подняться. Легкие горели, ему не хватало воздуха и Дагна, открыв забрало и вытащив из чудом уцелевших ножен Рингир, сплюнул кровью и заковылял вслед за огромной палицей.

В ушах бешено стучала кровь, а сердце, казалось, работало с перебоями – Дагна задыхался, постоянно сплевывая быстро накапливающуюся во рту кровь. Зрение сократилось до темного тоннеля, на конце которого была тянущаяся к Небесной Стреле чудовищная рука. И все, о чем мог думать дварф, – добраться до нее.

Когремор уже висел на самом краю, когда сумел выбросить вперед руку и ухватиться за свое оружие. Шатающийся Дагна добрался до него лишь секундой позже и, глядя в глаза бальгру, молча вонзил аргенитовый клинок ему в открытое запястье. Когремор заревел от боли, но дварф из последних сил навалился на Рингир, вгоняя его в неподатливую плоть бальгра по самую гарду.

И тогда исполин все же разжал хватку, а затем, не прекращая оглушительно реветь, соскользнул в пролом. Дагна едва успел высвободить клинок, с сожалением провожая свой молот, что так и остался торчать в скуле владыки бальгров. Упав на четвереньки, дварф, помогая себе клинком, пополз прочь от продолжающей осыпаться ямы и беснующегося внизу Когремора.

Жутко хотелось пить. Выбравшись наверх, Дагна повалился на спину и зашарил у себя на поясе в поисках фляги с водой. Нащупал вдавленный в одну из вмятин доспеха оставшийся от фляги кусок сплющенной мокрой кожи, дварф тяжело вздохнув, отлепил его и бросил в яму.

- Где же все… - слабо пробормотал Дагна, устало прикрывая глаза. – Надо быстрее закидать их огнем…

Внезапно что-то сверкнуло так, что дварф почувствовал вспышку даже сквозь смеженные веки. Одновременно с этим дышать вдруг стало чуть легче, повеяло грозовой свежестью, какая бывает после удара молнии. А затем грянул гром.

Дагна открыл глаза и приподнялся на локте, с изумлением видя, как едва ли в паре сотнях метров от него, мечутся тысячи орков, освещаемые тут и там ярко-красными вспышками. После каждой из них в воздух взлетали десятки тел и следовал раскат грома.

Не в силах переварить то, что он только что увидел, дварф поглядел по сторонам и облегченно вздохнул – у проломов сновали сотни солдат, бросая туда бочонки с маслом и десятки зажженных факелов. Стоял непрекращающийся, наполненный болью, трубный рев заживо горящих бальгров. Дварф удовлетворенно откинулся на спину, снова прикрыв глаза.

Дагна услышал рядом с собой топот сапог и отчаянный возглас.

- Командир! Живой!

“Значит, кто-то из своих”, - заторможено подумал дварф, у которого не осталось сил даже на то, чтобы ответить.

Чьи-то руки подхватили его за плечи. Дагна протестующее замычал.

- Воды, Минус! Дай флягу! – судя по всему, Ноч.

- Она ж у тебя, дурень! – а это уже Минус.

- А твоя где?

- Ты же знаешь, я в бой налегке иду!

Дагна закашлялся и, повернув голову набок, сплюнул.

- Проклятье, у него кровь!..

Кто-то поднес к его губам флягу, и дварф сделал жадный глоток.

– Поднимай его! Эй, ребята, помогите!

***

Дагна с трудом приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, бившего прямо в лицо.

- Опять? – раздался рядом знакомый, полный усталого недоумения, раздраженный голос. – Ну и зачем вы его ко мне притащили?

- Ты в своем уме, лекарь?! – снова голос Минуса.

- Для тебя мэтр Галл, воин.

- Погляди на его броню, мэтр! – раздался голос Ночи. - Он кровью харкает, его чуть не раздавил один из этих великанов!

Кто-то склонился над дварфом, заслонив свет.

- Что, на этот раз взяли покруче, да, господин Дагна? Ну хоть броню не забыли, и в этот раз даже обошлось без проникающих!

- Я тебе сейчас так проникну! – прошипел Минус.

- Так, всё, убирайтесь отсюда! И его забирайте! – гневно рявкнул хирург. – У меня полный госпиталь раненых! А ему хватит, держу пари, пару дней отлежаться!

- Какое пари?! Да ты что несешь! – зарычал кто-то незнакомый. – Если бы не он…

- Я это уже слышал… - негромко проворчал мэтр Галл и тут же снова повысил голос. – Убирайтесь, говорю! Не отнимайте моего времени!

Раздался скрип двери и торопливые чуть шаркающие шаги.

- Мое почтение, мэтр!

- О, слава богам, Дрейк! Уводи этих грубиянов к бесовой матери! И уносите героя на отдых, наконец!

- Братцы, давайте-давайте, подняли и понесли…

- Дедуль, да куда понесли-то? – возмутился Ноч.

- В казарму! Делай, что велено, парень! – рявкнул старый оружейник. – Не бойся, мы уже с ним это проходили. Давай-давай, быстренько, ну!

- Смотрите, - угрожающе произнес Минус совсем рядом с Дагной. – Если с командиром чего случится, мы с братом с вас обоих спросим.

- Да убирайтесь уже! – заорал хирург. – Вон отсюда, пока я жалобу командующему не подал!

Дагну осторожно подняли, и свет перестал бить в лицо.

- Дрейк!

- Да, мэтр?

- Ящик ангремского, помнишь?

- Помню. Урожай восемьдесят шестого?

- Девятого. Когда?

- Как обоз придет, так сразу, мэтр.

- Очень надеюсь, а то последнее время как-то… нервно. И научи этих головорезов манерам, будь добр. Все, прочь, прочь!

***

Дагна проснулся с рассветом от того, что кто-то лизал его в нос.

- Вонючий пепел, - недовольно проворчал он спросонья и вяло отмахнулся. – Я уж думал, что больше тебя не увижу.

«Идем. Сейчас».

- Отстань, ради Зерора, - дварф попытался перевернуться на другой бок, но тело отозвалось болью, а желудок скрутил спазм подступающей тошноты. – Ох, проклятье…

Ульгрейф настойчиво потянул его за одеяло.

«Надо идти».

- Да что б тебя…

Дварф, кряхтя и широко зевая, спустил ноги на пол, пытаясь справиться с головокружением. Казарма была наполнена храпом вымотавшихся солдат, а рядом с его кроватью, привалившись друг к другу спинами, сидя на полу спали братья О’Тол. Возле рундука дварфа аккуратно лежала починенная кираса.

Дагна удивленно взял в руки доспех. Никто, кроме него, не смог бы справиться с креплениями, но он совершенно не помнил, чтобы снимал броню, учитывая то состояние, в котором его притащили в казарму. Протирая кулаком глаза, Дагна придирчиво осмотрел работу армейского бронника.

- Совсем недурно, - сухо констатировал он. – Грубовато, конечно, и перегрето чуток, но хоть замки работают и на том спасибо. Ладно, сам потом исправлю.

«Надо идти!»

- Да куда идти-то? – негромко возмутился дварф, положив кирасу и натягивая штаны и рубаху.

«Вниз. Сейчас».

- Норгейры?

Дагна хмуро посмотрел в сапфировые глаза ульгрейфа. Ответа не последовало, но что-то во взгляде золотистого пса все же заставило дварфа встать, несмотря на резанувшую его ребра острую боль.

- Веди, - тихо проворчал он и, стараясь не сильно шуметь, собрал свое снаряжение в охапку и двинулся к выходу из казармы.

Оказавшись на улице, Дагна, морщась и скрежеща зубами, принялся облачаться в доспехи, с досадой обнаружив, что едва может поднять левую руку.

- Просто блестяще, - прошипел дварф, закрепляя топор на поясе.

Судя по всему, он повредил ключицу, когда проклятый бальгр сбросил его с себя. В горячке боя Дагна попросту не заметил травму. Впрочем, все могло кончиться намного хуже.

Дварф уже было направился к зияющему провалу ямы, как ульгрейф неуловимым движением преградил ему путь и повернул голову в сторону покореженной стены. Дагна, упрямо поджав губы, обошел золотистого провожатого.

«Там не пройти», - раздалось у него в голове.

Ульгрейф выразительно поглядел Дагне в глаза и устремился к воротам. Дварфу ничего не оставалось, как последовать за ним.

То, во что бальгры превратили, казалось бы, неприступную стену всего за несколько минут боя, поражало всякое воображение. Оборонительная линия выстояла, но представляла собой удручающее зрелище. Многие зубцы были разрушены, боевая галерея зияла многометровыми проломами от ударов огромных палиц, по прочной каменной кладке от которых змеилась сетка трещин, а одна из надвратных башен, будто подрубленная, сильно накренилась в сторону, грозясь обвалиться в любой момент.

Дагна невольно поежился, представив на мгновение, что могло произойти, не отзови Когремор свою дружину на время поединка чести. Что ж, легенды двергур не врали – бальгры свято чтили свои традиции. В былые времена, когда не было иного выхода, короли дварфов вызывали владык троллей на бой, давая тем самым своему народу время, чтобы уйти. Летописи знали немало подобных случаев, но ни одного, чтобы король возвращался. Это был путь в один конец. И статуи таких героев, заплативших самую высокую цену за жизни своих сородичей, навсегда занимали свое место в Галерее Памяти на самом почетном месте.

Немногочисленные дозорные, увидев идущего к ним Дагну, приветственно стукнули себя кулаками в грудь.

- Слава герою Дентстоуна! – весело крикнул один из них. - Уже на ногах, мастер Дагна?

- Не люблю залёживаться, - со вздохом ответил дварф, бросив недовольный взгляд на ульгрейфа.

- Вы наружу?

- Да, воин. Мой пёс не привык гадить, где попало. Хочу выгулять.

- Какой пёс, мастер Дагна? - удивленно заозирался по сторонам один из солдат, стоящих на страже у ворот.

Дварф недоуменно уставился на него и ткнул пальцем в ульгрейфа.

- Разве не видишь?

- Нет, - мотнул головой воин и, переглянувшись с товарищами, сочувственно посмотрел на Дагну. – Может передохнёте ещё? Вчера вам всё-таки здорово досталось и…

- Да ты что, парень? - возмутился дварф, сведя брови. – Вот же он. Пёс.

- Да открой ты ворота, - махнул рукой один из дозорных. – Все равно орки ушли, чего уж…

- Как ушли? – поразился Дагна.

- Да так – побросали все и ушли, - отозвался другой, жестом подзывая товарищей, чтобы те помогли снять засов. - А вместе с ними и гиганты.

- Бальгры живы? – ахнул дварф. - Не сгорели?

- Разведчики ходили туда несколько часов назад, - кивнул солдат, налегая на створки. – Там только огромные следы, ведущие обратно на север. Живучие, оказались, стервы. Сходите, сами увидите.

- Да, пожалуй, - пробормотал Дагна.

Когда ворота за ним захлопнулись, дварф покосился на стоящего рядом ульгрейфа.

- Они что, тебя не видят?

Возникший в голове ответ, как показалось Дагне, был с оттенком усмешки.

«Если захочу. Идем».

Дварф хмыкнул и, качая головой, последовал за своим, во всех смыслах необычным, компаньоном.

Подойдя ближе к месту поединка с Когремором, Дагна увидел лишь дымящиеся разрытые ямы. Трупов не было. Все следы указывали на то, что каким-то непостижимым образом бальгры пробили себе путь наверх и покинули поле боя. Но почему они ушли, а не продолжили штурм, оставалось только гадать.

Тем временем ульгрейф тянул Дагну дальше в ущелье. Через пару сотен метров стали попадаться трупы орков, изломанные, с неестественно выгнутыми конечностями, будто они падали с большой высоты. И с каждым пройденным шагом их становилось все больше. Тела лежали уже повсюду. Вскоре к ним добавились останки урвагов. Эти, в отличие от орков, оказались разорванными на части. Ульгрейф застыл на вершине целой горы трупов и посмотрел на дварфа. Дагна выругался и принялся карабкаться по наваленным друг на друга останкам. Наконец, оказавшись наверху, он с удивлением обнаружил, что убитые орки и урваги лежали на краю огромной, будто выжженной воронки. И с высоты стало видно – какая-то неведомая сила отбросила их от ее центра, будто волной.

- Да что же тут произошло… - задумчиво пробормотал Дагна, осматривая место, безо всяких сомнений, чудовищного боя.

Внезапно дварф замер - выглянувшее из-за облаков солнце отразилось на чем-то в самом центре воронки. Дагна, с хрустом давя сапогами спекшийся в черное стекло песок, принялся осторожно спускаться. Достигнув дна, он с удивлением увидел застрявший в оплавленной глыбе кусок мерцающего металла. Ульгрейф был уже рядом, сосредоточенно обнюхивая странную находку.

- Ну-ка посторонись, - проворчал Дагна, наклоняясь.

Под едва просвечивающим стеклом невозможно было понять, что оно скрывает. Не долго думая, сняв со спины щит, дварф скрипнул зубами от боли, когда по привычке попытался замахнуться левой рукой. Недовольно ворча, Дагна взял щит в другую руку и нанес несколько ударов по глыбе. Брызнули острые стеклянные осколки. Запоздало подумав о забрале, дварф едва успел отвернуть голову. Раздраженно морщась, он смахнул кровь из пореза на щеке, но, когда увидел то, что скрывало стекло, у него перехватило дыхание. Перед ним лежал, поблескивая гранями, величественный молот. Когда Дагна, будто в тумане, протянул руку и с трепетом коснулся теплой металлической рукояти, оружие отозвалось легким мелодичным звоном и вспыхнуло красным светом, будто в один миг раскалившись в жаре горна. Дварф вздрогнул, когда его накрыло волной незримой силы, потрясшей его с ног до головы. Но через секунду все кончилось так же резко, как и началось. Дагна с трудом поднял оказавшийся невероятно тяжелым молот и залюбовался совершенством линий и гармонией форм чудесного оружия. В нем не было ничего лишнего – ни гравировок, ни резьбы, ничего, но в то же время он сам по себе был произведением высочайшего кузнечного искусства. Тот, кто его сотворил, был настоящим гением, оставляющим далеко позади творения всех мастеров, что когда-либо видел Дагна.

«Пора идти».

Погруженный в восхищенное созерцание дварф не сразу смог отреагировать на настойчивый голос, прозвучавший у него в голове. Наконец Дагна кивнул и подошел к скребущему когтями стекло ульгрейфу.

«Здесь. Бей».

Дварф поглядел на место, куда указывал золотистый зверь и, закрыв забрало, широко размахнулся – ему не терпелось опробовать новое оружие в деле.

Молот со звоном пробил в спекшейся земле большую дыру, за которой виднелась расселина в горной породе. Дагна удивленно подвигал левой рукой – боль прошла, будто ее и не было.

- Чудеса, - только и вымолвил дварф, заглядывая вниз.

Ульгрейф ткнулся носом ему в ладонь и скользнул в расселину, скрывшись во тьме подземелья.