Двергурим. Бессмертный

Глава 11

- Мы бредем уже битый час, но не нашли ни единого тоннеля норгейров, - недовольно произнес дварф, ныряя под низкий сталактитовый свод. – Ты уверен, что знаешь дорогу?

Ульгрейф обернулся, сверкнув сапфировыми глазами, и слегка шевельнул ухом.

«Да».

- Ты хоть намекни, куда меня тащишь, - пропыхтел Дагна, перепрыгнув широкую трещину в полу очередной пещеры.

“Это сложно. Доверься мне”.

Дагна оперся на молот, переводя дыхание.

- Ладно, приятель, надеюсь ты понимаешь, что это не шутки, - со вздохом проворчал он и, взвалив тяжелое оружие на плечо, последовал за скрывшимся за поворотом Призраком.

Ульгрейф замер у развилки и свернул направо.

Система катакомб под хребтом Утрагзора была огромной. И Дагна, несмотря на весь свой опыт, непременно бы потерялся, но золотистый пес уверенно вел его все глубже под землю. Хотя дварф толком и не понимал, куда лежит их путь, но все же решил довериться необычному зверю. Ходы были узкими - Дагна едва в них протискивался, скребя сталью доспехов по каменным стенам. Шел шестой час их похода и дварф уже несколько раз успел пожалеть о том, что не взял с собой ни провизии, ни воды – желудок периодически напоминал о себе хозяину громким протяжным бурчанием.

Следующие два часа прошли скучно, трудно и однообразно. Они прыгали через расселины, проползали в неприметные, заплывшие известняком ходы, пробирались по узким, едва заметным тропкам над зияющими пропастями, оставляя позади километры пути. Без своей способности видеть в полной тьме Дагна ни за что не смог бы держать заданный его компаньоном высокий темп.

Но, выбравшись из очередного тоннеля, заросшего острыми друзами кристаллов, дварф неожиданно замер. Дагна повидал за свою жизнь немало подземных красот, но открывшееся перед ним величественное зрелище было таковым, что перехватило дыхание. Эта пещера была огромной. Сталактиты и сталагмиты образовали роскошные колоннады, а на сводах виднелись слои натечной извести, производящие впечатление застывших водопадов с вкраплениями мерцающих серебристо-голубых жил мифрила и белоснежных нитей аргенита. Дварф бережно погладил одну из толстенных колонн-сталагнатов.

- Интересно, - устало пробормотал он. – Здесь когда-то с потолка хлестала вода, раз выросло что-то подобное. Но на такой глубине… Потрясающе.

«Идем».

Ульгрейф повел его дальше, огибая ряды драгоценных колонн, вглубь. Дагна заметил, что идет по толстому слою мелкой крошки.

- Погоди-ка, - дварф присел на корточки и снял латную перчатку. Зачерпнув горсть крошки, он растер ее между пальцев и понюхал. А затем и попробовал кончиком языка.

- Мрамор, - уверенно изрек он и подозрительно повернулся к наблюдающему за ним ульгрейфу. – Осыпался с потолка целую тьму веков назад. Тут нет других следов, кроме тех, что сейчас оставляем мы.

На скулах дварфа заиграли желваки.

- Ты раньше здесь не был, не так ли?

«Идем. Мы почти пришли».

- Хватит, - скрежетнув зубами, тихо прорычал Дагна. - Где мы? Куда ты меня завел? Где тоннели норгейров, вонючий пепел?! Мы полдня плетемся один Зерор знает куда! За это время все наверху уже могли погибнуть! Ты это понимаешь?! Какой же я идиот… Видать я и впрямь ударился головой и спятил, раз поверил тебе! Выводи меня отсюда! Немедленно!

Ульгрейф обошел дварфа и слегка толкнул его в спину лбом.

«Я не подведу тебя. Никогда. Идем».

- Да неужели? А где же тогда ты тогда пропадал все это время как я приехал в Дентстоун, а?

“Искал путь”.

- Ты же никогда тут не был!

“Да. Я пришел к тебе, когда учуял дорогу”.

Дагна обвел глазами пещеру.

- Ну вот почему я тебе верю, вонючий пепел? - проворчал он и, взвалив молот на плечо, хмуро зашагал вслед за удаляющимся ульгрейфом.

Стены пещеры постепенно менялись. Огромные колонны остались позади, а на смену известняку пришли базальт и гранит, перемешиваясь причудливым образом в похожую на древесную кору поверхность. И тут Дагна понял, что дальше дороги нет. Не было больше ни тоннелей, ни колодцев, ни расселин. Пещера заканчивалась сплошной двадцатиметровой гранитной стеной.

Ульгрейф замер напротив нее и обернулся к дварфу.

«Здесь».

- Я не смогу пробить гранит, приятель, - покачал головой Дагна, нерешительно взвешивая в руках молот. – Мало того, что это не кирка, так еще и эхо удара может вызвать обвал…

«Это вход».

- Блеск… Ладно, доведем этот абсурд до конца.. - пробормотал Дагна, разглядев одну из узловых точек, и, захлопнув забрало, размахнулся молотом.

Когда боек оружия коснулся стены, дварф ожидал чего угодно, но только не того, что камень начнет складываться, будто стопки монет, втягиваясь сам в себя и открывая широкий проход, за которым плескалось красноватое туманное марево.

- Входи, ёнгнир, - раздался низкий, глубокий голос на двергмаре.

Ошарашенный Дагна, не чувствуя ног, сделал шаг вперед, и тут пол и потолок смешались, превращаясь в стремительную круговерть, несущуюся ему навстречу. А затем его поглотило нарастающее красное свечение и сознание погасло.

***

Дагна пришел в себя уже стоя на ногах. Пошатнувшись от внезапного пробуждения, дварф машинально оперся на так и не выпущенный из руки молот. Зрение вернулось к нему не сразу – Дагна словно всплывал из глубокого колодца, двигаясь навстречу свету. Когда он смог осмотреться, то сперва не поверил своим глазам. Перед ним на высоких каменных тронах восседало семеро древних дварфов в массивных доспехах из золотистого металла. Их могучие плечи прикрывали тяжелые кроваво-красные плащи, а искрящиеся бороды цвета мифрила спускались по ступеням к самому подножью. За троном каждого из них, переливаясь антрацитовым блеском, возвышался большой осколок полупрозрачного кристалла. Ни стен, ни потолка не было видно – все скрывал густой, будто застывший туман.

- Кто вы? – с трудом выдавил из себя Дагна.

- Мы – Первенцы, - слитный хор голосов будто исходил отовсюду. – Мы – Хранители. Мы – Стражи.

Дагну ударило волной такой чудовищной мощи, что он снова едва не потерял сознание, изо всех сил вцепившись в рукоять молота. В ушах звенело, как от взрыва рудного газа.

Старцы синхронно нахмурились и кивнули.

- Тебе трудно, дитя, мы видим, - донеслось до него уже гораздо тише. - Мы разделимся, чтобы говорить с тобой.

Дагна шмыгнул, вытирая под носом кровавую дорожку. И тут до него дошел смысл сказанных древними дварфами слов. Дагна тут же упал на одно колено, склоняя голову.

- Я, Дар’Наг Дренг-ин-Дар, приветствую первых детей Зерора!

- Значит, так он назвал то место? - прогудел сидящий в центре. – Нет нужды кланяться, дитя. Ты потомок Громра, его плоть и кровь. А значит, и наша тоже.

- В тебе искра Красного Пламени, ёнгнир, - пророкотал другой старец. – Но слабая, почти угасшая.

- Мы скорбим о нашем брате, - добавил третий. – Мы почувствовали, когда его Пламя угасло.

- О чем вы говорите? – ошеломленно произнес Дагна.

- Ты не знаешь? – нахмурился сидящий в центре. – Значит, все еще хуже, чем мы думали. Твой род забыл, зачем Громр покинул нас!

- Мой дом был разрушен задолго до моего рождения. Я последний, - ответил Дагна, глядя в желтые глаза древнего существа. – Всеотец велел мне найти Дренг-ин-Дар. Двадцать лет я шарюсь в потемках, выполняя его завет, по крупицам собирая обрывки знаний.

- Зерор говорил с тобой, дитя? – задумчиво прогудел сидящий в центре.

- Да, но одними загадками.

- Это неудивительно, Дар’Наг. Смертный не способен выдержать присутствие бога. Зерор явил тебе лишь отголосок своей тени. Что ты услышал?

- Что нужно успокоить пустоту в недрах моего дома первородным пламенем, иначе беда. И велел искать своих первенцев. Зерор сказал, что вы поможете.

Повисла тишина. Тяжелые, словно сами горы, взгляды скрестились на Дагне.

- Расскажи ему, Магнир, - наконец сказал сидящий слева старец. – Создатель предвидел то, что произошло. И даже из-за Грани протягивает нам свою длань.

Древний дварф медленно кивнул.

- Когда Великий Творец всего сущего создавал мир из первозданного Хаоса, то был вынужден заключить его в оковы материи, чтобы сохранить равновесие и не дать ткани реальности разорваться. Так появились Титаны. Раз в несколько сотен тысяч лет, по замыслу Творца они пробуждались, чтобы излить накопленную силу, развеять бушующий в них Хаос. Их мощь сметала горы и испаряла реки, они обрушивались на наш мир метеоритным дождем и огромными приливными волнами. Земля дрожала и стонала под их поступью. Но потом они вновь успокаивались, и наш мир постепенно залечивал свои раны. Однако Творец все предусмотрел - каждое пробуждение Титанов становилось все реже, разрушений было все меньше, ткань реальности крепла с каждой эрой. Тогда на заре времен боги, уставшие в вечном одиночестве латать этот мир, следуя воле Творца, создали себе детей, чтобы было с кем разделить радость от результатов своих трудов. Так появились и мы – первые из двергур. Стремясь найти свое место в этом юном мире, мы жадно изучали его, чтобы жить по заветам отца под светом солнца и звезд. Шли века, нас становилось все больше. И однажды наступил момент, когда единый народ начал разделяться на группы, образовывались кланы, и двергур начали расходиться по миру. Отец тогда еще часто навещал нас и благословил уходящих, сказав, что рад жажде знаний и открытий своих детей. Мы же, нерожденные – решили остаться здесь, у подножия гор, где появились на свет. Мир был огромен, всем хватало места, дети богов не знали распрей и войн, наставляемые своими отцами. Это была Эпоха Процветания и Света. Но всему приходит конец. Титаны пробудились вновь. И тогда боги не пожелали видеть, как их дети сгинут в чудовищных катаклизмах, и ослушались воли Творца, решив, что силу Хаоса можно укротить. В той битве растворились в великой пустоте многие из них, потерпев поражение. А наш отец и Грум-Гар, создатель народа ормаг, сошлись в бою с Утрагзором, Титаном Красного Пламени.

Это произошло здесь, на кромке мира. Им удалось одержать верх, но боги не учли одного – Хаос полился из павшего Титана бурным потоком, угрожая уничтожить все сущее. Ни Зерор, ни Грум-Гар не могли вобрать в себя первозданный Хаос – он был чужд им. Боги поняли свою ошибку слишком поздно. И тогда истекающий кровью отец поглядел вниз, туда, где лежал разбитый на части Утрагзор, и увидел нас, своих первенцев. Мы откликнулись на зов своего создателя, но поодиночке каждый из нас был слишком слаб, чтобы сделать то, на что не хватило силы даже у бога. И тогда мы, пустые сосуды, несущие лишь тень от тени его, соединили души для того, чтобы запечатать Хаос Утрагзора внутри себя. Но и этого оказалось недостаточно. Излишки истекающей мощи стали Камнями Пустоты – застывшей вне времени и пространства первоматерией, из которой создано все сущее. Семь из них находятся здесь. Но не восьмой. Грум-Гар, увидевший, что дети Зерора присвоили всю силу себе, не оставив ничего для его отпрысков, в ярости ударил по восьмому Камню, отправив его за горизонт. Это было ошибкой. Камни Пустоты навечно прорастают в ткани реальности, в том месте, где были рождены. Грум-Гар нарушил непреложный закон Творца и, вложив в удар всю свою силу, развоплотился, лишившись всякой возможности появляться в этом мире. Преисполенный же скорби Зерор медленно угас, уйдя за Грань. Но перед этим он успел нам рассказать то, что сейчас слышишь ты, ёнгнир. Камни Пустоты нельзя было разделять, это грозило прорывом Хаоса, и было решено, что кто-то должен отправиться на поиски восьмого осколка Утрагзора. С помощью Камней мы создали Пробудитель – Карак, чтобы связать с ним восьмой осколок. Оставалось только доставить его к месту падения. Громр вызвался сам и, собрав вокруг себя весь свой род, отправился в путь. С каждым днем мы чувствовали его Пламя все хуже и хуже, а в какой-то момент, когда брат ушел слишком далеко, наша связь оборвалась. Но вскоре наши камни ожили, и тогда стало ясно – Громр достиг цели и запустил Караком восьмой осколок. Мы больше не слышали своего брата, но знали, что он справился. Однако совсем недавно наши Камни стали гаснуть. Это могло означать лишь одно – восьмой осколок лишился Хранителя. Создавая новый Пробудитель, мы торопились как могли, но потребовались сотни лет, чтобы проявить Карак в этой реальности по мельчайшим крупицам, чтобы не спровоцировать прорыв Хаоса. Когда процесс был завершен, нужен был кто-то из нас, чтобы повторить путь Громра. Единственным, кто был способен выйти из слияния, был Хогмар. Но когда мы почуяли в недрах чужеродную силу другого Камня, Хогмар взял Пробудитель и, вылепив из него этот молот, отделился от нас. Его сознание было сильным, самым сильным из нас. Мы отговаривали его, но, прогнав потомков Червя, Хогмар ушел на поверхность, услышав тяжкую поступь старших детей Грум-Гара. Он всегда был своеволен, слияние тяготило его. А теперь приходишь ты, дитя, последний двергурим крови Громра и держишь в руках Карак, лишенный последней искры пламени Хогмара. Значит единственный из нас, кто мог покинуть Камни Пустоты, мертв.

Дагна, пытаясь переварить то, что ему говорил Магнир, медленно посмотрел на молот. Кусочки мозайки, которую он собирал долгих двадцать лет, с отчетливыми щелчками вставали на место в его сознании.

- Погодите, - поднял руку в останаливающем жесте Дагна. – Потомки Червя? Вы говорите о норгейрах? Они тоже используют силу Камней? Но как это возможно?

- Камни появились еще во время творения мира, ёнгнир. Это якоря, маяки мироздания. Вероятно, эти неразумные нашли один из них и смогли запустить внешний контур. Мы Хранители силы Утрагзора и заботимся лишь о том, чтобы успокоить заключенный в нас первородный Хаос. Нам нельзя использовать силу для разрушения, лишь постоянный процесс творения держит его в узде. И когда эти создания подземной тьмы вознамерились завладеть силой наших Камней, мы прогнали их прочь.

- Но если у них уже есть свой осколок, зачем им ваши? – озадаченно спросил Дагна.

- Они ищут Камни Пустоты с другим узором. Они не вобрали в себя силу Титана, как мы, но тысячелетиями изучали свой осколок, излучающий тлен и гниение. Каждый Камень, дитя, изначально настроен на что-то свое. Мы, слившиеся с Хаосом, не скованы рамками первых настроек, но остальные могут использовать лишь то, что дает им верхний слой реальности Пустоты. Этим они и опасны. Мы прочли в твоем сознании все, ёнгнир. Не волнуйся за своих друзей. Хребет Утрагзора очищен от потомков Червя. Больше они сюда не вернутся. А кроме Камней их тут ничего не держит. Они пойдут дальше.

- И куда же они пойдут? – спросил Дагна.

- Мы не можем этого знать, дитя, - тяжело вздохнул Магнир. – Но рано или поздно они найдут восьмой осколок.

- Значит, в Дренг-ин-Дар… - мрачно произнес Дагна, потерев лоб. Внезапно он замер. – Постойте, мой отец говорил, что Зерор отвернулся от нас, и его священный камень, сердце нашего королевства, сокрушил своды и колонны нашего дома… Но еще он сказал, что удар пришел из глубин!

- Значит, потомки Червя уже там, ёнгнир, - нахмурился древний дварф. – Они попытались дотянуться до восьмого осколка, но не преуспели и спровоцировали всплеск Хаоса. Это и уничтожило Дренг-ин-Дар. Теперь в Камне есть трещина, которую необходимо залатать. Карак Громра, судя по тому, что еще не произошло прорыва, сдерживает его, но без Хранителя его сила тает с каждым днем. Отсюда мы ничего не можем сделать. Нужно как можно быстрее найти восьмой осколок и использовать второй Пробудитель.

- Сколько у меня времени? – спросил Дагна.

- Мы не знаем, дитя, - покачал головой Магнир. – Прежде такого не случалось.

- Вонючий пепел, - не удержавшись, выругался Дагна. – В одиночку мне не прорваться в Дренг-ин-Дар. В глубине будут поджидать норгейры, а подступы к нему заняты орками.

- Ты не одинок, ёнгнир, - мягко улыбнулся древний дварф, приветственно кивнув невесть откуда взявшемуся рядом с Дагной ульгрейфу. – Путь к нам тебе указало чудесное творение божественной воли Аша, великого скульптора первоматерии. Ас’тар-хи-Аш’аре’т давно учуял нас, но смог найти дорогу в подземье лишь когда Хогмар ушел наверх, оставив нить. Этот ульгрейф еще молод, но он грозный защитник и верный друг. Он чует Камни и поможет тебе найти восьмой осколок так же, как помог прийти к нам.

Дагна потрепал золотистого пса по холке.

- Спасибо, приятель, - благодарно шепнул он. – Прости, что сомневался. Кто же знал. Ну что, вдвоем против целой армии?

«Я с тобой».

- А разве те, кого ты так стремишься защитить наверху, не откликнутся на твой зов, дитя? – спросил Магнир.

- Сперва им самим надо отбиться от орды захватчиков, - покачал головой Дагна.

- Так помоги им и увидишь, сколько рук подхватят твое знамя. Зерор неспроста выстроил твой путь именно так, ёнгнир. Ничто не происходит случайно.

Слова, что произнес древний дварф, всколыхнули воспоминания Дагны.

- Он именно так и сказал, - кивнул он.

- Прежде, чем ты уйдешь, дитя, мы хотим, чтобы ты взял кое-что с собой, - произнес Магнир и слегка шевельнул рукой. – Это принадлежало Громру до того, как мы стали носителями Красного Пламени.

Туман перед ногами Дагны сгустился плотными клубами, а когда рассеялся, то он увидел небольшую наковальню, на которой лежали кузнечный молот, клещи и медальон с точно такими же символами, какие были на его родовом перстне. Дварф с благоговением смотрел на серебристо-голубое сияние, исходящее от каждого предмета. Это был цвет чистейшего мифрила.

Не успел Дагна вымолвить и слова, как Магнир, переглянувшись с братьями, поднялся со своего трона и, тяжело ступая по каменным ступеням, подошел к нему.

- Прими же и знаки твоего предка, Дар’Наг Дренг-ин-Дар! – торжественно прогудел древний дварф. – Преклони колено!

Первенцы Зерора встали со своих тронов, обступая их с Магниром со всех сторон. Дагна, не веря своим ушам, опустился на одно колено и снял шлем.

Когда Магнир возложил руки ему на голову, то кожу пронзила острая боль, словно от раскаленного железа, с шипением растекаясь по вискам и затылку.

- Сим нарекаю тебя Хранителем и Стражем Красного Пламени Зирак-Тогар! – раскатисто прогремел Магнир. – Поднимись, Дар’Наг Дренг-ин-Дар, кровь от крови первых двергур! Род Громра не угас, пока ты жив!

Когда Дагна поднялся, ему на плечи лег тяжелый красный плащ.

- Теперь ступай,- сверкнув желтыми глазами сказал Магнир. - И помни, Карак откроется тебе не сразу. Раздуй свою Искру, чтобы установить с ним связь. Тогда ты будешь творить чудеса. И последнее. Постарайся пореже умирать. Я вижу три метки смерти на твоей душе. Твоя кровь сильна, потомок Громра, но всему есть предел. Да хранит тебя Зерор, дитя.