Двергурим. Бессмертный

Глава 25

Дагна крепко сжал челюсти, чтобы не выругаться от досады, когда потревоженная гермозатвором гремящая лавина начала съезжать вниз по лестнице. Черепа будто демонические кастаньеты отбивали нестройный ритм, прыгая по ступеням, сталкиваясь друг с другом, ударяясь о стены. Словно страшные привратники, не имеющие языков и голоса, радостно, наперебой торопились возвестить новым хозяевам Яруса о прибытии гостей.

И судя по тому, что чуткий слух дварфа уловил, как где-то внизу костяной ритм нарушился, наткнувшись на какую-то преграду, хозяева уже спешили на долгожданную встречу. Весь план тихого проникновения на Ярус приказал долго жить.

Быстро окинув взглядом отряд, Дагна заметил, как в глазах людей плещется ужас. Побледневшие лица блестели в холодной испарине, а руки до скрипа сжимали оружие, но дварф понимал, что силы в этой хватке осталось немного. Медлить было нельзя, еще немного и гермозатвор запечатает их на Первом Ярусе, обрекая на медленную смерть.

- За мной, быстро! – рявкнул Дагна, подавая пример остальным и первым ступая на лестницу, расшвыривая пинками обглоданные костяки.

Люди повиновались машинально, безоговорочно веря своему командиру, и преодолели первые двадцать шагов на негнущихся ногах, ведомые одним лишь приказом, словно бездумные куклы.

Тяжелая дверь захлопнулась, чуть было не прищемив заднюю ногу замыкающей, упирающейся лошади, и, если бы не Нодур, который поднырнув здоровым плечом под ее брюхо, вытолкнул животное, быть беде. Поспешив забрать высунувшийся из стального массива двери ключ, старшина занял свое место впереди.

- Вперед, ребята! – шепнул Дагна. – Надо пройти лестницу, во что бы то ни стало, иначе нам крышка.

Движение давалось с трудом, люди будто одеревенели. Давящий мрак подземелья, наполненный эхом перестука сползающих по ступеням костей, и утробное завывание приближающихся тварей взывали к самым потаенным, животным страхам, уходящим в глубину веков, когда все, что отделяло людей от смерти был яркий огонь и плохо заточенная палка. Все естество их противилось идти навстречу таящейся во тьме смерти и требовало немедленно бежать, и как можно дальше.

Дагна все это прекрасно понимал - он помнил себя на глубинах Аусгора, помнил и бальгров. Если сейчас же что-то не предпринять, несмотря на всё мужество его товарищей, слепой и безжалостный таран паники неминуемо разобьет стену щитов.

И тогда владыка Дренг-ин-Дара тихонько запел.

- Раз-два, звон топора,

Мы без страха идем на врага,

Раз-два, бей и круши,

Удаль и силу свою покажи,

Раз-два, грохот и треск,

Пусть враг увидит копья яркий блеск,

Раз-два, вместе идем,

Всё по плечу, потому и поём!

Раз-два, грохот сапог,

Шаг мы чеканим во всю силу ног!

Раз-два, вот и нет никого,

Так и споем всем печалям назло!

И нехитрая, даже простецкая, песенка сделала свое дело. Когда Дагна начал заново, первыми подхватили «раз-два» Фред и Аэсон, как Дагна и ожидал от бывалых егерей, а за ними и все остальные. Тихонько, сперва неуверенно, а затем все веселее, но все так же стараясь не шуметь. Даже не оборачиваясь, дварф ощутил, как люди встряхнулись. Шаги стали увереннее, они перестали спотыкаться о каждую ступень. Успокоились и перестали упираться лошади, мгновенно уловив перемену в настроении ведущих их людей.

Голоса всё еще подрагивали, но отряд упорно, словно заклинание, пел и пел солдатскую песенку дварфов. Нодур, шедший рядом с Дагной, поглядел на него сверкающими глазами, но ничего не сказал, лишь восхищенно качнул головой, и продолжил петь вместе с остальными.

Гул снизу становился все ближе. Лестница делала небольшой поворот, который, судя по отметкам на стенках, предвещал середину спуска. Ощущение было такое, что гудело и ворочалось какое-то огромное многоногое и многорукое существо, расталкивая костяки в стороны.

- Сейчас начнется, парни, - глухо произнес Дагна. – Руку крепче! Не дрожать!

И оно началось. Мертвецы, нагоняя перед собой костяную волну, вывалились из-за поворота, падая и переползая друг друга, протягивая иссохшие руки, разевая в жадном порыве голодные, зубастые рты. Каждый норовил побыстрее дорваться до живой плоти во что бы то ни стало. Хрип, вырывающийся из их глоток, был жалким, слабым и никак не походил на тот грозный рык, который навсегда запомнил Дагна.

- Окс двергур! – выдохнул Дагна.

- Двергур хадад! – горячо прошептала его маленькая дружина.

Копья Олафа и Роба вонзились в грудь двух самых прытких мертвецов. Все, как учил командир – поперек рёбер, чтобы не пропороть тела насквозь. Сильный толчок, и мертвые дварфы рухнули навзничь, опрокидывая тех, кто лез следом. Минус и Ноч на флангах следили за тем, чтобы враг не подобрался к копейщикам слишком близко. Вот один из мертвецов все же сумел пройти вдоль стены, но только чтобы рухнуть с размозженной головой от ударов клевца старшего О’Тола. В это время Дагна и Вил проделывали в толпе противника широкую просеку, и отряд двигался дальше. Время от времени барон добивал тех, кого не в силах было уничтожить оружие товарищей, дварф же в это время продолжал перемалывать мертвецов по центру.

- Береги силы! – ворчал Дагна, когда Вил в очередной раз вместо укола наносил широкий удар. – Береги силы, вонючий пепел!

Барон кивал, брал себя в руки и продолжал колоть.

Тела мертвецов падали под ноги отряду, и прежде, чем по ним проходили сапоги или переступали копыта, каждому доставался удар топора Дагны или меча Вильямина. Нельзя было оставлять недобитков позади. Скольких они уже сразили? Десять, двадцать, тридцать? Мертвецы не кончались. Все новые лезли, оскальзываясь на костях, падая и вновь поднимаясь.

Дагна заметил, как Вильямин уже тяжело дышит, и как все медленнее поднимается его меч.

- Минус! Смени барона!

Вил без сожаления передал Синий клинок в руки подскочившего молодого воина, схватив его щит и клевец, и нырнул на левый фланг.

- Держись, ребята, держись! Окс двергур!

- Двергур хадад!

Сколько так продолжалось Дагна не знал. Даже его неутомимые мышцы стали наливаться свинцовой тяжестью, и он все чаще сперва принимал мертвеца на щит, отталкивал, а затем уже рубил топором. Вот место Минуса занял его брат, затем опять Вильямин, а Дагна все рубил и рубил, зная, что, если он замедлит свою руку, один лишь Синий Меч не удержит тварей.

Нодур помогал ему, как мог, оглушая мертвецов тупым бойком клевца, чтобы владыка Дренг-ин-Дара получил лишнее мгновение на передышку. Вот на флангах появились и егеря, отправив на отдых к лошадям братьев О’Тол. Никто не шутил, не говорил лишнего слова, полностью поглощенный боем. Нельзя было допускать ошибок, нельзя было допускать, чтобы стену щитов прорвали. Нельзя было отвлекать командира. Всё, что могли сделать те, у кого не было Синей Стали - это калечить мертвецов так, чтобы оставалось лишь добить одним точным, скупым ударом. И отряд методично перемалывал врага одного за другим.

Лестница кончилась внезапно. А вместе с ней и мертвецы. Дагна, у которого от усталости уже плыли перед глазами круги, с гулом рассек топором пустоту перед собой, прежде чем понял, что рубить больше некого.

- За караульную башню, быстрее! – прохрипел он, перебрасывая топор в левую руку и хватая протянутую кем-то над плечом откупоренную флягу. Жадными глотками чистая прохладная вода полилась в разгоряченное нутро дварфа, придавая тому сил и расслабляя перенапряженные мышцы. – Куда дальше, старшина?

- Нам туда! – тяжело дыша, указал клевцом Нодур куда-то вправо. – Следующий гермозатвор там, почти в центре восточной стены но, гремящие воды, теперь тут ни проходов, ни рядов – одни груды мусора и руины павильонов!

- Придумай, как пройти, – едва не зарычал Дагна. - Среди тварей, что мы посекли, не было ни одного в броне! Сколько хадар несли службу здесь на Втором?

- Самое малое пять десятков, владыка, – ответил Нодур, поняв, на что намекает потомок Громра.

- Бездна…

Дагна на секунду зажмурился, смахивая с ресниц и бровей льющийся градом пот, а когда вновь открыл глаза, то подумал, что ему мерещится то, что он видит. Из-за укутанного тьмой контрфорса караульной башни, к которой спешно двигался отряд, вынырнул мальчишка-дварф и ожесточенно замахал им рукой.

- Гримдор! – ахнул старшина, подбегая к нему. - Живой!

Огнебородый быстро сунул клевец за пояс и хотел уже было обнять мальчика, но, заглянув ему в глаза, вздрогнул как от удара плетью, медленно опустил руку и отступил на шаг.

- Голхир, старшина Нодур.

- Голхир, хадар! Докладывай!

***

Мальчик не позволил себе ни единого вопроса, которые так и рвались наружу, пока он, чеканя каждое слово, быстро и по-военному чётко излагал, что произошло на Втором Ярусе за полгода. Однако, переводя взгляд с собравшихся вокруг него и возвышающихся будто башни внимательно слушающих людей с нервно топчущимися за их спинами лошадьми, на незнакомого дварфа, в висках Гримдора колотилось совсем другое, чем то, что он произносил вслух.

«Почему не пришли хадар? Где наше войско? Где помощь?»

- Значит, стадо сейчас у озера, - огладил бороду Нодур, выуживая пальцами застрявшие в ней после боя ошметки чужой плоти. – Ладно, есть время пораскинуть мозгами.

- Нет у нас времени, - проворчал Дагна, осторожно выглядывая из-за угла караулки и всматриваясь в широкий проспект ведущий к главной площади Яруса. - Пока я никого не слышу и не вижу, но скоро мертвецы почуят запах крови.

- Гримдор, ты теперь знаешь тут всё много лучше меня. Как нам быстрее добраться до восточного гермозатвора? – спросил старшина.

- Центральная аллея, ведущая к Третьему Ярусу завалена у площади, но я расчистил часть Ремесленной улицы, и Гвоздильную. По ним можно обойти завал и вернуться на прямой путь к гермозатвору. Я проведу вас.

- Да будет так, хадар, - серьезно кивнул Нодур.

- Разрешите вопрос, старшина?

- Я знаю, что ты хочешь узнать, Гримдор. Мы не знали, что нас ждет, когда начали свой спуск. Не знали, что здесь творится на самом деле. Вода заражена ядом черных гномов, хадар, это из-за него мертвые стали охотиться на живых. Хорошо, что ты сам, даже не зная истинной причины, смекнул не пить из водохранилища и не дал другим. Благодаря твоей отваге и доблести много двергур спаслись. Но мы не можем сейчас остаться и помочь выжившим, - Нодур достал ключ и показал его мальчику. – Он отпирает гермозатворы только в одну сторону, а нас слишком мало, чтобы сражаться со всем Ярусом. Нужно найти короля Нагмара, открыть Морингард, и тогда помощь придет. Ударим с двух сторон и покончим с мертвяками раз и навсегда. Защитники Внешних Врат уже готовятся к бою, набираются сил. А потому владыка Дар’Наг ведет нас дальше, вниз на Четвертый.

Заметив сомнения в глазах Гримдора, старшина повернулся к Дагне, и тот снял свой шлем.

- Погляди-ка сюда, хадар.

Мальчик в изумлении уставился на татуировки Зирак-Тогар. Гримдор наизусть знал легенды своего народа, и потому, прежде, чем он сумел что-то осознать, колени подогнулись сами собой. Могучая рука владыки легендарного Дренг-ин-Дара мягко поддержала Гримдора за плечи, не давая упасть.

- Мы вернемся, - твердо сказал Дагна. – Даю тебе слово.

***

Отряд медленно двигался по центральному проспекту. Переломанные торговые лавки, обвалившиеся павильоны и груды разбросанного мусора, затвердевшие от пролитой на них крови, смятые и изорванные шатры напоминали изуродованные скелеты, с торчащими из полусгнивших туш обглоданными ребрами балок и перекладин. В воздухе огромной пещеры будто еще витало эхо криков погибших здесь мужчин, женщин и… Дагна старался не впускать в себя эту чудовищную ауру, делал всё, чтобы отгородиться от мерещащихся картин, переступая очередную праздничную ленту, сиротливо лежащую поперек дороги. «Лучшие сладости Тондрима», «Механические игрушки мэтра Клестара», «Самодвижущиеся колыбели…»

Дагна, сжав зубы так, что желваки на скулах, казалось, вот-вот прорвут кожу, переступал выцветшие, испачканные ленты, которые цеплялись к ногам, словно не хотели пропускать двергурима, словно говоря ему «Не уходи! Прочти нас! Посмотри на нас! Тебе трудно разобрать слова? Это из-за крови, Дар’Наг! Тут повсюду кровь и смерть! Что ты будешь делать? Что ты будешь делать, Дар’Наг?»

Дагна шёл дальше, переступая через эти когда-то такие яркие ленты, скрывая за забралом своего пробитого шлема то, что никто не должен был видеть.

«Что ты будешь делать, Дар’Наг?» - вопили надписи.

«Я найду ваше логово, потомки Червя. Как бы глубоко оно не находилось. И вы больше никому не причините зла. Никогда. Даю слово».

- Мы почти на месте, - шепнул Гримдор, озираясь по сторонам. – Теперь направо, вон туда.

Дагна кивнул и повернулся к отряду, дав знак рукой. Люди вели себя очень тихо, заводя лошадей под большую кованую арку, увитую стальными цветами, с красивой чеканной табличкой «Ремесленные ряды», висящей на изящных серебристных цепях.

Неожиданно на площадь с другой стороны со страшным визгом выкатился скрэг. Зверек заверещал пуще прежнего, когда задел брызжущим кровью огрызком лапы какой-то ящик и, не разбирая дороги, отчаянно хромая, бросился прямо в сторону отряда. За ним, расшвыривая доски и мусор, выпрыгнул, глухо рычащий, заросший волосами и бородой, а от того похожий на стог, мертвый дварф, к которому наперерез уже несся Дагна, занося для удара топор.

- Проклятый дуралей! – лицо Гримдора стало белым как мел, когда бывший главный эконом Второго Яруса заметил владыку Дренг-ин-Дара. - Я совсем забыл, что час назад должен был проверить ловушки!

И перед тем, как Синяя сталь снесла ему полголовы, Ванар Медная Ладонь издал дикий, вибрирующий вой.

- Веди нас, парень! Быстро! – крикнул Дагна еще до того, как тело мертвеца рухнуло на плиты.

Многоголосый мощный рёв раздался с севера со стороны озера. Пока ещё далекий.

- Не мешкать! Бежим!

А затем куда более слабые, но при этом близкие, взлаивающие завывания стали слышны с востока, со стороны гермозатвора.

- Зерор Всемогущий, да что же это!

- Наверно к гермозатвору забрели изгои, как те, что вы перебили на лестнице! – в отчаянии крикнул Гримдор. - Простите, владыка, я не был там несколько дней! Я не знал!

- Ничего, хадар, пробьемся! Скорее, братцы!

И они побежали, петляя между развалинами. Как и говорил мальчик, они обогнули завал и оказались двумястами метрами дальше на центральной аллее ведущей к Третьему Ярусу. Из мрака в сторону отряда уже брело несколько десятков тварей. Пока еще далеко. А вот рёв с севера, напротив, приближался с ужасающей быстротой.

- Ты их видишь, командир? – тяжело дыша, спросил Фред, безуспешно пытаясь что-то разглядеть во тьме.

- Вижу.

- Много? – к дварфу подскочил Минус, тщетно пытаясь угомонить рвущую узду лошадь.

- Слишком много! – скрипнул зубами Дагна, понимая, что им не успеть перебить восточную группу врагов прежде, чем подоспеет стадо с закованными в мифрилит хадар. – Отвязывай лошадей! Гоните их прочь! Пусть отвлекут тех, кто прёт сзади хоть на сколько!

Но было уже поздно. Завал за их спинами затрещал, когда по нему замолотили десятки и сотни рук и ног. Животные, чуя опасность с обеих сторон, жались к людям, не желая никуда бежать.

- Да пошла же, пошла, проклятая ты кляча! – орал Минус, изо всех сил лупя лошадь по крупу.

- Перестань, Минервус, - раздался холодный голос Вильямина. – Имей уважение к существу, что примет за тебя смерть.

Старший О’Тол обернулся и увидел, как барон, что-то тихонько шепнув лошади и погладив по холке, мгновенно успокоил ее. А затем отстегнул пояс с мечом и сунул в руки ошарашено глядящему на него молодому воину.

- Бери. Против хадар он не поможет, а вам дальше без Синей Стали никак.

- Сэр рыцарь…

- Бери! – сверкнул глазами Вильямин, выдергивая у воина из-за пояса клевец и отбирая щит. - А это дай сюда! И делай то, что умеешь лучше всего, солдат! Теперь вяжите остальных лошадей к моей!

- Что ты задумал, барон? – рявкнул Дагна, глянув через плечо, как тот запрыгивает в седло. – Не дури!

- Здесь нет других обученных всадников, мой друг, - качнул головой Вил. – Лошади никому больше не подчинятся.

- Ладно… Проклятье, ладно! - дварф понимал, что бесценное время утекает сквозь пальцы, но не мог в одночасье смириться с тем, что прямо сейчас его боевой товарищ пойдет на верную гибель. - Уводи их к завалу и сразу назад! Мы перебьем этих слабаков на востоке и будем ждать тебя у гермозатвора!

- Лошади примчатся обратно, едва я перестану их направлять, - голос барона звенел, когда он до скрипа сжал поводья. - Прощай, мой друг, благодаря тебе, я, наконец, понял, что значит быть истинным рыцарем. Ты сказал, что сейчас те хадар наверху – весь Морингард? Так вот для меня стоящие передо мной люди – весь Исгард! Прощайте, друзья! Для меня было честью сражаться с вами! Да хранят вас боги!

И дав шенкелей скакуну, барон Вильямин Вальян, потомственный дворянин и рыцарь Исгарда, сорвал лошадей в галоп прямо к осыпающемуся завалу и скрылся в туче поднявшей пыли.

- Дракон и Пламя! – взревел он уже невидимый. – Позаботься о моей семье, король Дренг-ин-Дара!

- Даю слово, мой друг! – хрипло крикнул Дагна и, прежде чем повернуться на восток, еще одно долгое мгновение смотрел вслед рыцарю. – Минус!

- Я здесь, командир!

- Смены не будет, парень! Синий меч – твой! Рази быстро и точно! По местам, братцы! Окс двергур!

- Двергур хадад! - грянул ощетинившийся сталью отряд.

***

Древняя полуслепая старуха, переворачиваясь с боку на бок на своей лежанке никак не могла уснуть. Страшно ломило кости, проклятая мука уже не лезла в горло, а другую еду из той, что приносил Гримдор, она попросту была не в силах разжевать. Но она каждый раз ждала прихода мальчика, чтобы убедиться в том, что тот ещё жив, да узнать, не пришла ли подмога. На свою жизнь ей было давно наплевать, она много раз отговаривала Гримдора рисковать ради нее, но он упорно продолжал таскать ей припасы два раза в неделю. Как-то она даже решила покончить с этим, да вот беда, не подгадала день, и мальчик, заставший ее с ножом у горла, успел отобрать клинок.

- Модрон, - сказал тогда он. – Я хожу на эту сторону Яруса не только из-за тебя. Мертвоходы не сразу учуяли бы твою кровь, но рано или поздно, это бы произошло. Ты хочешь моей гибели? Или кого-то из тех, кто как и ты, остался на восточной стороне?

Старуха бросила бесполезные попытки уснуть и с кряхтеньем села.

- Зерор Всеотец, как же тяжело быть немощной обузой, - прошамкала она себе под нос. – Если бы я могла хоть раз хоть как-то помочь этому храброму мальчику, о, всемилостивый Кователь Душ… Пусть бы даже это стало последним моим деянием…

Она сидела, собираясь с силами целую минуту, чтобы встать и хоть немного прибраться к приходу Гримдора. Мальчик должен был прийти завтра, а значит, стоило начать сегодня, чтобы все успеть. Тут до нее донеслись звуки, которых никак не могло быть. Полторы тысячи лет жизни перемололи в труху зубы, почти отняли зрение и лишили ее мускулы силы, но единственным, что по какой-то случайности оказалось неподвластным безжалостному времени, был слух.

И он говорил своей хозяйке, что наверху идёт самый настоящий бой.

- Неужели пришли? Наши! Хадар! Наконец-то! – бормотала старуха, пытаясь встать с постели, но тут же рухнула обратно, зашипев от боли. – Да чтоб вас, проклятые ноги! Зерор Всеотец, молю, дай мне сил!

Дрожащей рукой она нашарила клюку и с усилием поднялась. Не сразу у старой дварфийки получилось добраться до лестницы. Не сразу удалось отодвинуть тяжелый засов и поднять люк.

Подслеповато щурясь, старуха яростно терла глаза, чтобы увидеть хоть что-то кроме расплывающихся пятен. И тут зрение каким-то чудом сфокусировалось, и она увидела, как в проломе между покосившимися шатрами отряд людей во главе с орудующим топором двергуримом неистово рубит напирающих на них мертвецов. А чуть позади двух бьющих из луков стрелков она разглядела маленькую знакомую фигурку.

- Гримдор! – прошептала древняя дварфийка, выбираясь наружу.

Старуха зашаркала вперед, скребя клюкой по каменным плитам. Что-то было не так. Наверно ей всё чудится, и глаза опять обманывают ее. Какие ещё люди здесь на Втором Ярусе?

- Гримдор! – воскликнула она.

- Назад! – в ужасе крикнул мальчик. – Назад! Прячьтесь! Мертвоходы сейчас прорвутся!

Тут старуха поняла, что слабый вой мертвецов, с которыми сражались спутники Гримдора, заглушает рёв и треск, доносящийся с запада. Вдруг уши дварфийки резануло истошным, полным нестерпимой боли, предсмертным ржанием лошадей.

- Поднажми! – страшно заорал двергурим в авангарде отряда и, бросившись прямо на мертвецов, исчез из поля зрения старухи. – Окс двергур!

- Двергур хадад! – не жалея глоток кричали люди, следуя за ним.

Когда старуха выбралась на аллею, к ней подскочил задержавшийся Гримдор, схватил за руку и потянул обратно.

- Бегите же, прячьтесь скорее, модрон!

Дварфийка, часто моргая, поглядела на запад и увидела как в облаке пыли сверкают мифрилитовые доспехи, а неясные силуэты лошадей, вырвавшихся оттуда, падают один за другим, увлекаемые на землю налипшими на них темными фигурами.

Старуха выдернула руку и выпрямила согбённую долгими столетиями спину.

- Выходите, двергур Морингарда! – закричала она. – Выходите, седобородые старцы, и оставьте молодых в своих подвалах! Гримдору нужна наша помощь! Мы давно живём в долг и теперь отдадим его сполна по Заветам Зерора!

- Прячьтесь! Что вы делаете?

- Прочь! – рявкнула она мальчику, величественно опираясь на клюку, будто на посох. – Выходите во имя Всеотца, если вы ещё считаете себя истинными двергур! Люди! Люди с поверхности сейчас бьются за наш дом! А вы останетесь сидеть по своим норам? Или мы принесем высшую жертву Зерору, или ценой вашей трусости будет весь Морингард!

- Модрон! Тетушка Морран!

- Путь свободен, быстрее! – подбежавший Дагна дёрнул мальчика за плечо. - Не стой столбом! Не обесценивай подвиг сородичей!

И владыка Дренг-ин-Дара увлек за собой Гримдора.

- Всё это время ты рисковал ради нас, мой славный, храбрый мальчик! Выживи и позаботься об остальных! За тобой будущее! Береги Ильву! - крикнула старуха им вслед и улыбнулась, видя, как на улицу выбралось пятеро таких же старых, как она сама, дварфов. – Вот вы где, грибы сушеные? Уж думала всё, одна я тут осталась.

***

- Не ори, Морран, – проскрежетал один из старцев. – Ты ж знаешь, у меня больные колени, язви их… Пока вылез, пока своих затолкал в люк…

- Выли? – участливо спросила старуха.

- Я им дам выть! Старшему в зубы дал, остальные сами заткнулись.

- Рада тебя видеть, Рантир, - улыбнулась ему Морран. – Полгода не виделись.

- А я б тебя еще столько же не видел, старая ты перечница. Никогда не забуду, как ты моих сватов прогнала десять веков назад. Как бы та жизнь сложилась?.. Да чего уж, помереть рядом буду рад.

- Пошел в бездну, оболтус, - рассмеялась дварфийка и повернулась к другому. – Больтур, и ты тут!

- Тут-тут, - спокойно отозвался белобородый двергурим. - Ждем чего? Второго пришествия Зерора?

- А куда ты торопишься? Мертвяки – вон они, лошадей доедают, друг с другом дерутся. Нам спешить некуда. Тут стоять будем.

- Гремящие воды, а лошади-то тут откуда? Это что ж получается, они там первое жрут, а мы навроде второго?

- А голова у тебя еще варит, Больтур.

- А там кто? – спросил третий, указав на восток. – В самом деле, что ль, люди? Чудеса. Откуда?

- Чудеса не чудеса, а мы помочь должны, время дать, чтобы они гермозатвор отворили. Видать наверху совсем беда, раз ключи секретные взяли да вниз торопятся. Эй, Лагдар, что это у тебя?

- Мой тесак.

- А зачем тебе сейчас тесак? Надеешься одолеть мертвецов?

- Если ты думаешь, Морран, что я сдохну никого не пырнув в ответ, то сильно ошибаешься.

- Еще есть?

- Так и знал, что пригодятся, - осклабился старик с заплетенной в множество мелких косичек бородой и достал заткнутый за пояс кожаный сверток. – Разбирай!

- Вот за что я все-таки готова полюбить старость, - сказала Морран, взвешивая в сухонькой, тонкой руке тяжелый боевой нож и глядя, как к ним со всех ног летит толпа мертвецов. – Так это за то, что смерть давно уже не страшна. До встречи в Чертогах Зерора, друзья мои! Это была прекрасная жизнь!

***

Когда Дагна и Гримдор почти домчались до гермозатвора, Нодур, не теряя времени, вставил ключ в скважину. Стальная махина дрогнула и пришла в движение, открывая свой черный зев.

Первым внутрь нырнул Минус с Синим мечом наперевес и его брат, ярко распаливший масляную лампу и освещавший путь. Следом за ними, сохраняя боевой порядок, люди плечом к плечу переступили порог. Дагна и Нодур, шли замыкающими, как вдруг мальчик отпрянул назад.

- Идем Гримдор! Ну же! – зашипел на него старшина. – Через полминуты дверь закроется!

- Нет, - покачал головой мальчик. - Я нужен здесь. Найдите короля и возвращайтесь с подмогой.

Нодур поглядел на Гримдора долгим взглядом.

- Гремящие воды… Каким ты стал… Береги себя, племянник!

- И вы берегите себя, дядя. Мы будем ждать, - сказал мальчик, а затем глубоко поклонился потомку Громра. - Голхир, гардур Дренг-ин-Дар.

- Без тебя мы бы не справились, - Дагна почтительно склонил свою голову в ответ. - Голхир, хадар!

Когда он выпрямился, Гримдор уже исчез, а через несколько секунд гермозатвор захлопнулся перед набегающей волной мертвецов. И прежде чем толща камня и металла окончательно заглушила все звуки Второго Яруса, раздался протяжный, полный разочарования вой.