Эхо черного леса

НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ

И никогда не мог бы предположить Березняк, расправляя затекшие руки со следами веревок на коже, что в эту самую минуту его старушка мать, живущая в небольшом городке Корец, принимает как желанного гостя того самого Стреляного, который первым выследил геологов в глухом урочище Черного леса, еще задолго до того, как они приблизились к тайным бандитским бункерам.

Он пробрался в Корец по заданию Хмары, чтобы проверить, верны ли показания Березняка. Нашел маленький домик, где жила его мать, и, представившись фронтовым приятелем сына, без особого труда вошел в доверие Анны Матвеевны. Одетый в полувоенную форму, типичный демобилизованный, каких много тогда разъезжало по стране, этот нежданный гость не вызвал у старушки никаких опасений. Она пригласила его к столу, нарезала свежий хлеб, подвинула масло, налила крепкого чая. Прихлебывая чай с вареньем, Стреляный, озираясь по сторонам, сказал:

— Ай-ай-ай! Такая неприятность приключилась с вашим сыном. А я-то думал, застану его дома, раздавим пол-литра, друзей фронтовых вспомним… те трудные годы…

— Если вы хотите выпить, у меня есть настоечка на листьях черной смородины, — предложила старушка. Ведь он очень желанный гость для нее, фронтовой друг сына, и не чуяло еще материнское сердце, кто заполз к ней в дом.

— Не, это к слову пришлось, — отказывается Стреляный. — Но я убежден, что тут какое-то недоразумение. Объявится ваш Гнат… А может его в командировку послали какую дальнюю?

— И матери не написать об этом? — с грустью сказала старушка.

— Он же геолог, — заметил Стреляный. — У геологов иной раз бывают тайные командировки, о которых никто не должен знать. Он до этого бывал, небось, в таких?

— Даже из самой тайной можно весточку прислать, — сказала Анна Матвеевна. — Вот когда они руду искали эту, как ее… уродановую… ну, когда Гену орденом наградили, и то открыточку прислал — так, мол, и так, жив, здоров, не волнуйся, задерживаюсь…

— И нашли, эту… самую руду? — сдерживая волнение, спросил осторожно Стреляный.

— А если бы не нашли, то и орден бы Гена не получил! — сказала старушка.

— И адрес обратный на той открыточке был?

— Почтовый ящик какой-то. Забыла уже.

— А орден какой получил?

— Знак почета! — не без гордости сказала старушка. — В мирное время не так просто орден заработать…

— Был бы здесь сынок ваш, обмыли бы его мирный орден, как в войну обмывали боевые! — протянул Стреляный.

В комнату, запыхавшись, вбежала Тоня Маштакова и, еще не замечая постороннего, показывая квитанцию, сказала:

— Ну, Анна Матвеевна, отправила. С обратным уведомлением.

— Познакомься, Тонечка, это приятель Гната по фронту. В Вене они вместе служили.

— Очень приятно, — сказала Тоня, пожимая руку бандита. — А я — невеста Гната.

Стреляный, видимо, опешил и протянул:

— Невеста? А он мне не говорил, что у него есть невеста. Вот скрытный!..

— Как же мог он вам сказать? — думая о другом, что мучает ее каждую минуту, сказала Тоня. — Вы когда с ним в Вене служили?

— В сорок шестом… Осенью. Тогда…

— В сорок шестом? — скрывая недоумение и меняясь в лице, переспросила Тоня. — Простите, а вы тоже… танкист?

— Ну да, но только я был радистом при ихних танках. «Ведь Гнат демобилизовался в сорок пятом!» — подумала Тоня. С большим трудом пересиливая подступающее волнение, стараясь не выдать своих подозрений, Тоня на ходу придумывает ответ:

— Да-да, как же, я помню… Гнат рассказывал мне, что у него был большой приятель радист. Может, это вы были?

— То, наверное, был Нечипорук, — теряясь, роняет Стреляный и прихлебывает чай.

— Вы посидите, мамо, с гостем, а я до аптеки сбегаю, за лекарством, — сказала Тоня.

— А я тоже пойду, — поспешно вставая, сказал Стреляный.

— Да вы сидите, — бросает Тоня, порываясь уйти одна.

— Но у меня еще дела…

— Я на минутку… Подождите. Еще поговорим.

— Не, я з вами, — говорит бандит. — Простите. Думал, Гнат дома. — И гость быстро схватил свой чемоданчик.

…Идут они улицами Корца, и у каждого своя дума, хотя никто ее не выдает. Заподозрив неладное, Тоня мучительно ждет, чтобы попался им навстречу кто-либо из знакомых, а еще лучше — милиционер. Но пустынны улицы Корца.

Мчится им навстречу грузовичок. Место рядом с шофером в кабине пустое. Стреляный поднимает руку. Стопорит грузовичок.

— Опаздываю, подбрось, друже! — крикнул Стреляный и, махнув Тоне рукой, с силой захлопнул дверцу кабины. Бросается к машине Тоня, но шофер уже дал газ, и облако пыли, будто маленький смерч, закружилось позади машины…

— Кури, друг! — предлагает Стреляный шоферу и привычным движением подносит ему ко рту сигарету. Не выпуская баранки из рук, шофер ловит пересохшими губами сигарету, а Стреляный чиркает спичкой, подносит ее водителю.

Ошеломленная и растерянная, Тоня долго смотрела вслед уходящей машине, не обращая внимания на ее номер. Как она потом ругала себя за это!