Покоривший СТЕНУ 20: Истинный враг

20. Крах, приводящий к победе

Мы заключили сделку.

В глубине души я понимал, что попробовать нужно все методы, но как-то это мне казалось… странным, что ли. Сможет ли проходчик с духовным ресурсом выйти из Оазиса?

Я прочитал дневник Ёрша, хоть и было чем заняться. По итогу его путешествие закончилось с этим убеждением. Оазис работает неправильно — он не пускает сюда слабых проходчиков, а претенденты после попадания сюда, а тем более после победы — фактически становятся новыми богами-пленниками.

Система получала новую батарейку и не горевала о потере предыдущей.

Единственное, что меня смущало, это то, почему Система должна поставить духовный ресурс выше запрета на выход, если делая нового бога из проходчика, она по итогу вредила духовному ресурсу. Некромант Павел явно выглядел нездорово психически. Да и его вынужденная подруга тоже. Странно, что им не пришло в голову нечто подобное. Хотя… чего уж там, мне самому это в голову не пришло.

Что касается моей работы, то она продвигалась очень медленно.

Работа с лангольером нуждалась не в каком-то глобальном прорыве, а скорее в ряде прорывов поменьше. Общий концепт мне был примерно ясен. Нужно создать множество растительных гибридов, которые позволят мне полностью контролировать внутренности чудовища.

Зубы активировал источник хаоса. Хаос никто из нас троих не культивировал, потому нечего было даже пытаться. Его технически можно ассимилировать пустотой, как ещё более агрессивной стихией. С ней у меня завязки были, но Селена с Альмой в один голос отговорили меня от этого.

— Я не хочу застрять здесь на тысячу лет с садистом-психопатом, — сказала Селена. — Извини, без обид, но если я пойму, что ты погружаешься в мёртвую магию, я тебя убью. Это не угроза, а вопрос выживания.

— А как же техники Мисы? — спросил я, надеясь, что Альма меня поддержит.

— Они помогают поднять защиту души и научиться контролировать ум, — ответила она. — Это не волшебная палочка, а долгие ежедневные тренировки разума, которые тебе придётся делать… может, десятки, а может и сотни лет.

Пришлось пойти немного иным путём. Я продолжил изучать источник чудовища и понял основные завязки его появления. В спокойном состоянии лангольер не имел этого источника, он зарождался в момент активации движения зубов.

Зубы я подчинить не мог, только разрушить. Получался замкнутый круг, или ассимиляция хаоса, или металла — одно давало старт другому и работало в связке. Тогда я попробовал создать центр силы на базе внутренностей лангольера, там где возникал источник. То есть просто заменить его источник своим.

Магия жизни во рту у лангольера в целом работала. Зубы действительно запускались, но медленно. Однако главная проблема оказалась в другом. Я попробовал взлететь, и второй источник, отвечавший за левитацию чудовища, отказывался работать.

Похоже, две сенсорные системы внутри одного существа должны быть различными. Нельзя внутренний источник и временный, создаваемый в пасти, делать одинаковыми.

А значит — магия жизни и магия смерти. Некротическая энергия у меня была не сильно развита, я же всё-таки скорее светлый друид, хоть и с парочкой тёмных навыков. Но у меня был второй уровень тёмного леса и способность контролировать источник напрямую.

Это сработало. Лангольер фактически становился некроморфом, летающим на магии жизни и силой природы, но зарождающий внутри себя тёмный источник.

У монстра с двойной управляющей системой никакой проблемы с использованием двух противоположных сил не возникало. Мне бы так…

Проблема в том, что контролировать и то, и другое я не мог. Только по очереди.

— Я не некромант, и ничем помочь с этим не могу, — сказала об этом Селена. — Но я могу научить тебя как сделать так, чтобы природная магия управлялась без твоего участия.

— Это подходит.

— Тебе нужны навыки контроля и сепарации. Остальное у тебя вроде бы есть. Ну, ещё немного поднять навыки создания древней. Ты больше ассимилируешь, я так делаю… да почти никогда. Но здесь нужна именно моя техника, выращивания древней с нуля.

— Как долго это займёт?

— От тебя зависит. Базовый контроль ты освоил, просто добавим специфики. Сепарация более сложный навык. Нужно обрубить связи с древнем, чтобы он был полностью автономен и действовал по своему усмотрению. Но при этом, действовал в твоих интересах, а потому — с заранее заданной проекцией сознания. Пока что можем начать формировать управляющий контур для растения.

— У меня скорее лишайник, но принцип похож.

Работа шла постоянно, я прерывался лишь на еду и сон, редко позволяя себе отдохнуть. Хотя скорее всего, спешу я уже зря. Три года — очень долгий срок для Стены. Это место слишком опасно и нестабильно. Могло случиться всё, что угодно.

Но я старался об этом не думать, погружаясь с головой в работу.

Из головы не долго не выходило всё, что произошло после нашего странного договора.

Альма патрулировала окрестности, в землях Оазиса поселился постоянный ветер с мелкими листьями. Пахло свежескошенными травами и ромашкой.

Селена была ослепительно красива. Но всё же в этом не было романтики или глубоких чувств.

— Всё ради выхода, — произнесла Селена, и зелёное платье упало рядом с оставленной в траве чашкой чая.

С тех пор прошло уже много дней, но это всё ещё не выходило у меня из головы. Невольно я начинал думать, какой будет жизнь в Оазисе дальше, спустя, тысячу, десять, сто тысяч дней… Что, если Система откажется выпускать отсюда даже ребёнка с духовным ресурсом?

Спустя сто дней лангольер взлетел и первый раз запустил зубы с источником некротизма. Зловещий зелёный свет, совсем не такой как у магии природы, вспыхнул где-то внутри летающей фрикадельки.

Это была первая победа в моём деле.

С навыком сепарации я научился не только этому, но и создавать внутри себя отдельный росток, который будет поддерживать магию жизни в тот момент, когда я применяю тёмный лес.

Зубы пускались в бесконечный бег по трём лепесткам монстра, а внутри можно было заметить сверкающий некротический источник. Вообще-то нормальный лангольер мог делать это и сам, но мой нужно было каждый раз заводить вспышкой тёмной магии, за которой следовали зубы, а уже потом — начиналась автономная работа источника.

Управлять источником природы и навыком полёта приходилось лишайнику. Я контролировал обе ветки нервной системы чудовища, но прямой контроль передал созданному симбиоту-дендроиду.

Здесь я восхитился уже способностями Селены в области растительной химерологии. Сказался огромный опыт богини трав — она создавала древней любого направления по щелчку пальца.

Верней, её слуги были большими сплетениями трав в гуманоидной форме. Но они очень точно выполняли её команды, в том числе ментальные. Она могла их отправлять на другой конец Оазиса, отдавать любые приказы, а по дороге продолжать модифицировать, наделяя новымии новыми признаками.

Создание разумных растительных слуг стало для меня самым приятным открытием. Я удивился, насколько легче и проще можно создавать древней и использовать куда больше, чем просто средство отвлечь и задержать противника.

Но уверенность моя в светлом будущем всё равно была крепка, лишь когда я был занят делом. Селена же всё меньше помогала мне с работой над лангольером, но всё больше рассказывала секретов классических друидов свободного мира.

Селена перешла с обтягивающего зелёного платья с корсетом на более свободную мантию чародея, которую создала себе из трав.

— Как ты себе представляешь воспитание ребёнка, если твоё предположение окажется неверным, и нас не выпустят?

— Значит, у нас должно получиться.

— Ты так же говорила, когда пыталась заманить сюда героя, чтобы он каким-то чудом решил за тебя проблему с Оазисом, — мягко улыбнулся я.

— Вот от тебя пессимизма меньше всего ожидала.

— Мой оптимизм строится на том, что у меня всегда есть запасной план.

Она чуть улыбнулась.

— Мы выберемся, — повторила она. — Всё логично. Даже Ёрш говорил об этом в своих дневниках…

— Он просто говорил, что духовный ресурс для неё более ценен, чем пленный бог., — ответил я.

Почему Система тогда держит здесь меня, обладателя этого ресурса? Или Альму?

Но этот вопрос я ей не задал. Незачем её ещё больше расстраивать. Тем более, что я сам не знал точного ответа.

— А что потом? Что после выхода?

— Буду твоим целителем. Не знаю, как лечит сейчас Альма, но Миса была больше духовным целителем, чем обычным лекарем.

— Нормально она исцеляет. Но второй хилл лишним никогда не будет. Третий, если брат Вайс ещё с Орденом. Дальше будет истинный враг, да?

— Страж тридцать девятого. Я не знаю, что там.

— А потом? Мне говорили, там коктейль из цепей… судя по тому, что я вижу снаружи, так оно и есть.

— Раньше там был антагонист, главный злодей выбранного сценария сектора. А до того, там были мы. Сороковый этаж. Оазис. Бой с богом один на один. Затем, нас вытеснили на тридцать восьмой, когда сложность повысилась. Скорее всего, в те времена Оазис сломался, ведь сюда стали входить претенденты уровня бога. А выхода отсюда вниз не существовало…

— Антагонист? Неназываемое зло? Младшая из дочерей Смерти?

— Да, она сильнейшее существо этого сценария. На втором месте бог разума — если бы ты был псиоником, был бы Нархаармис, такой могущественный иллитид. Эти двое — гарантированная смерть. Других не знаю, но ты можешь сам поискать информацию, почитай книги о мире богини смерти. Просто выпиши всех самых легендарных богов зла и вознёсшихся антигероев. За демонологов Эрдэль, он был бы хорошим вариантом. Его бы даже я победила, хоть система его и накачает силой, чтобы он соответствовал.

— Но у нас как всегда будет самый плохой вариант?

— За Оазис так давно никто не забирался, что я не знаю, что там сейчас. Каким может быть «антагонист» в двадцать первом секторе? Ведь это нечто, на три этажа ниже, чем то существо ? И следовательно — сильнее. Я не знаю ни одного старшего бога известных мне миров, кто мог бы быть антагонистом сценария такого места.

— Мда… Хорошо, а если мы победим и её, и выберемся?

— Тогда… попытаюсь вернуться в свой мир. Я уже говорила как-то. Сперва нужно понять, что происходит в других мирах.

— Когда ты говорила, у тебя ещё не было ребёнка. Шпионские миссии — не то место, куда берут детей.

Она посмотрела на меня долгим изучающим взглядом.

— Ты хороший человек, Арктур. Большинство бы даже не задавались такими вопросами. Ты проходчик, а ребёнок лишь ключ. Но ты так не считаешь… Если здесь будет безопасное место, возможно, ты прав, и я оставлю его с тобой. Я… вольный дух полей, Арктур. В моей мифологии не было материнства. Я не знаю, что я буду чувствовать дальше и как изменюсь… наверное. Никогда не спрашивала у матери, что она чувствовала, когда появилась я. Мне почему-то кажется, что я сейчас чувствую совсем не то же, что ощущала на сердце Аруна Бесконечных Лесов, когда носила под ним Селену Бескрайних Полей…

— Это мой ребёнок, даже если он появится на свет как ключ из Оазиса, я в ответе за него и его судьбу. Мой сын… или дочь будут свободными и однажды смогут сами выбрать свою судьбу.

— Посмотрим, Арктур. Кто знает, что нас ждёт этажом ниже и дальше… на сороковом. Это казалось мне хорошей идеей. Но последние дни я всё чаще думаю о матери, и… стала представлять себя на месте ребёнка. Какой была бы я, появись я на свет в темнице для богов?

— Ты жалеешь об этом?

— Нет, нисколько. Выход прежде всего. Просто… я понимаю, о чём ты и разделяю твои чувства. Я сомневаюсь, что смогу быть такой хорошей матерью, как она. Но худшей точно постараюсь не быть.

На двухсотый день лангольер научился летать и создавать источник в полёте. Научился плеваться лучами смерти, а затем, чтобы продемонстрировать его полную безопасность, я приказал ему открыть пасть и вошёл внутрь.

Идея полетать внутри лангольера витала в воздухе очень давно. Я часто в последнее время работал, открыв ему пасть и почти залезая внутрь туши. Даже специальные столбы выстроил в качестве колонн.

Лангольер послушно захлопнул пасть. Пока я не активирую некротический источник, находиться здесь безопасно. Источник был способом трансформации материи в универсальную ману. Именно он определял, что лангольер может поглощать для восполнения энергии. Магия смерти позволяла разрушать любую органику.

Но… с барьерами — полный облом. Оригинальный лангольер менял свой источник и перестраивался. Мой делать так пока не умел. Хотя сама острота зубов и небольшая доработка позволили мне пробивать стены из аделита.

Получалось очень быстро — фактически через выброс созданных на досуге некротических мхов на основе того фиолетового люминориса. Само собой, стоило это достаточно дорого по мане.

Всё упиралось в невероятные расходы на поддержку существа. Запредельная тварь едва ли сама жрала десятую долю того, что требовалось для управления её некродендроидской версией.

Селена предложила создать накопители. Для этого лучше всего подходил камень, а ещё лучше качественный кристалл. Создавать такое никто из нас не умел. Пришлось ограничиться крупными шарами из каменного древа, генетику которой я получил ещё в первом логове Первуха. Как же давно это было…

Заряжали мы такой камень несколько дней вкладывая все силы. Потом валялись на траве, говорили о всякой ерунде, играли в слова… всё что уже приходило в голову. Селена в этом участия уже не принимала, потому иногда читала нам лекции по магии и друидизму.

И всё это потерпело крах, когда стало понятно, что барьер лангольер с источником некротизма и природы проесть был не способен. Нужны или фрактал, или распыляшка… вот же прицепилось слово… энтропия.

Селена уже не смеялась и не расстраивалась. Лишь пожала плечами, дескать этого и ожидала, и продолжила пить чай. А я ушёл обдумывать, как прикрутить в лангольера фрактал… У меня была парочка системных навыков, но как из них сделать ману? Принципы контроля, которым меня научила Селена никак не помогал использовать эту силу.

Спустя несколько дней после этого, на свет появилась… моя дочь.

— Девочка? — переспросил я у Альмы, выходившей из дома.

— Да, — кивнула она и я вошёл к Селене.

Та выглядела уставшей и слегка вспотевшей, но не более. Всё же богиня со специализации на исцелении.

Ребёнок почему-то не кричал. Девочка с широко открытыми голубыми глазами смотрела вокруг и изучала мир. Мне показалось, что она выглядит счастливой.

— Как тебе имя Аврора? — спросила Селена. — Оно означает закат. У неё будут насыщенные алые волосы…

— Почему алые? — удивился я.

— Когда проснётся магия. Не знаю как пояснить… особенность моей расы.

— А она у тебя какая-то особенная?

— Архитар. Я происхожу от светлых богов и вознёсшихся тари. Волосы меняют цвет, когда чароедей применяют магию. А её источник похож на мой, но мана выглядит красной.

— Это плохо?

— Это просто особенность. Но иногда такое встречается. У моей сестры Мелисы магия природы приобретала синий цвет…

— Аврора Алых Лесов, — усмехнулся я. — В вашем стиле. Но звучит вроде мило.

Селена улыбнулась:

— Однажды она будет править природой.

План Селены по выходу из Оазиса потерпел крах вскоре после того, как она окрепла достаточно, чтобы колдовать.

— Как будем выбираться снизу? — спросила Альма. — Верхняя дверь открывается?

— Только на вход, — покачала головой Селена.

— У нас снова будут работать в полную силу пространственные навыки, — напомнил я.

— Может призвать Сильвана? — предложила Альма.

— Он сейчас на десятом, на базе. Я специально его призывал туда, чтобы наши книги и остальное было доступно Ордену, пока я не могу призывать навык. А сейчас там может быть кто угодно. Не хочу сюда телепортировать мирных, да и проходчиков тоже. Тут бы Странник с его порталами…

— Портал сделать можно, — задумалась Селена. — На самом деле, ты сам можешь это сделать, Арктур. Астральный путь, направленный на этаж над нами.

— Хм. Вариант. Барьер ведь прозрачен. Для активации нужна прямая видимость. Цифровая труба у нас есть. Нужно только сделать дыру.

— В потолке будет морочно, — вздохнула Альма. — Расплавленному камню некуда стекать. Помнишь как в Оазисе Селены мучались?

— Значит делам с краю, опыт уже есть. Пусть течёт за пределы Стены к летунам. Лишь бы сработало всё остальное.

На этом план был принят единогласно, и мы взялись за реализацию.

Сперва нужно было проплавить отверстие, под таким углом чтобы его было видно от выхода из Оазиса. Затем нужно было создать достаточно разумного древня, который будет перевозить коляску.

Потому что мы этого, к сожалению, делать не сможем.

Системе нужны три погибших бога и простой проходчик. Нам троим необходимо будет симулировать свою смерть. Чтобы возродиться уже на свободе.

У нас с Селеной были для этого специальные навыки. С Альмой было сложнее. Решение они позже придумали вместе — богиня трав создавала одноразовый артефакт, задерживающий срабатывание заклинания через время. Так в момент смерти Альмы срабатывал сперва удерживающей душу стазис, а затем — возрождение.

Оставались формальности.

— Система! Аудитор Арктур! Обнаружен проходчик с духовным ресурсом.

Идёт сканирование.

Объект незарегистрирован. Проведите процедуру регистрации.

Внимание, модератор Альма. Проведите процедуру регистрации.

Награда: предмет необычной редкости.

— Её имя Аврора, — сказала Альма, за что вскоре получила медный браслет волка на плюс один к выносливости.

После обряда инициации мы приготовили всё необходимое, подошли ко входу, собрались с силами выпили сладкий напиток, сделанный Селеной. Смертельный яд, вызывающий мгновенную потерю сознания и смерть. Но к ней мы были готовы.

Флегматичный сприган, слуга дендроид на основе тела некроманта, подвёл коляску к выходу.

Выход заблокирован. Необходимо победить босса локации.

После этого казалось бы, стоило совсем упасть духом и сдаться. Но меня это насторожило. Почему он требует убить босса даже в такой ситуации? Ведь осталась только Аврора, а она точно не бог, если говорить об уровне угрозы.

Что заставляет Систему думать, что здесь есть кто-то, кроме неё?

Я принялся лихорадочно размышлять, однако решение нашлось неожиданно. Нужен был способ скрыть сами наши фрагменты и души, чтобы система была уверена, что мы точно не можем воскреснуть за пределами Оазиса.

Начал перебирать всё подряд, а Альма сидела перед входом и смотрела на надписи. После родов первым в списке богов, которых нужно победить, стал я. Потому она неотрывно пыталась выйти и смотрела, буду там я, или кто-то другой. Если моё имя исчезло бы, это значило, что способ скрыть присутствие найден.

— Арк, что ты только что делал⁈ — взбудоражено спросила Альма всего на третий день попыток.

— Да ничего уже. Я ж сказал что надоело, и я пойду возиться с лангольером.

— Тогда иди возись обратно! — бросила она и побежала обратно.

Я попытался для чистоты эксперимента делать всё то же, что и пять минут назад и залез внутрь.

— ЭТО ОНО, АРК!!! — послышалось со стороны выхода.

Так мы узнали, что без лангольера покинуть Оазис было так же невозможно, как без ребёнка.

Недостаточно просто притвориться мёртвыми. Нужно исчезнуть. И Система никак не могла нас видеть, когда мы находились в чреве чудовища.

Все кусочки наших таких разных планов слились воедино, сотворив новую картину нашей реальности. Я закрыл глаза и представил весь план глазами Системы.

Мы убиваем друг друга. Лангольер теряет хозяина, выходит из под контроля и поглощает нас. В убежище остаётся только ребёнок, монстр и древень. Ни один из них совершенно точно не является богом.

Я широко улыбнулся.

Пришло время покинуть Оазис!