Покоривший СТЕНУ 20: Истинный враг

Интерлюдия Птичьи семьи

— Ты хотела со мной поговорить? — спросила Альма.

— Как и ты со мной, — улыбнулась Тия.

— Ну, в таком случае, самое время этим заняться. Как ты, сестра?

— Счастлива, — Тия вздохнула. — Эта жизнь умеет приятно удивлять. Я боялась, что это конец.

— Арктур не умеет сдаваться. Там, в Оазисе, мы не сошли с ума потому, что он продолжал упорно верить, что выход есть.

— Скажи, Альма… что там было? Неужели, иначе выйти было нельзя? И почему потребовалось так много времени?

— Минор-ами… — вздохнула Альма и уселась в кресло с видом на бесконечное зимнее небо за дырой Обсерватории. — Оазис — ловушка. Дело не в том, насколько сильным будет противник. Оттуда просто невозможно выбраться. Войти может лишь бог, а выйти — лишь проходчик, не имеющий такого статуса. Это парадокс, которому нет разрешения. Как с Ивентом. Победив, ты становишься новым Всадником. Так и тут. Достаточно лишь войти. Затем ты становишься новым богом Оазиса.

— А что это за Селена?

— Перепуганная богиня, которую держали в качестве босса. Пленник, — ответила Альма, на всякий случай сглаживая углы.

— Чья была идея?

— Её. Арк ассимилировал лангольера. Но чтобы выйти, потребовалось и то, и другое. Полагаю, тебе стоит задать себе вопрос, что бы ты делала в подобной ситуации?.

— Система так что, духовный ресурс восполняет?

— Нет, это ответ другого бага на первый. В общем, то, что мы выбрались — чудо. А спуск вниз — чистое безумие. Там обитают существа, которые не доступны нашему нынешнему пониманию. Арк и Селена верят, что там антагонист, ещё один пленник, только в виде условного древнего зла. Тот, кем заменили богов как финишер прохождения. Но я считаю, что на дне не может быть ничего, кроме коктейля цепей. Это… вещи, недоступные нашему пониманию…

— Всё настолько плохо? — подала голос молчавшая Сайна.

— На Стене каким-то образом было создано нечто большее, чем стихийные боги, — ответила Альма. — Когда я думаю о том, что может нас ждать на дне… мне становится страшно. Иногда по ночам я слышу шёпот чего-то запредельного, от чего просыпаюсь в холодном поту, словно маленькая Алихая. Мы видели существ, рядом с которыми меркнет даже то, что гналось за нами в двадцать первом. Система назвала их осколками, и это существа невообразимой силы. С ними нельзя сражаться, даже если за тобой целый рейд из богов.

— И Арк хочет, чтобы мы пошли за ним туда? — спросила Сайна.

— Вы сами за ним пойдёте, разве нет? — улыбнулась Альма. — Как и я.

— Ты готова вернуться обратно вниз? — удивилась механистка.

— В Оазис — ни за что. Ниже… — она задумалась. — Я подумаю об этом позже. Когда смогу переговорить с тобой наедине, «Многоликая».

— Мы знаем друг друга очень давно, ты мне как сестра — не нужно меня так называть, — ответила мастер муши.

— Поняла. Это была просто шутка. Как по мне, крутое прозвище, — Альма улыбнулась.

— Не я его придумала. Зачем тебе туда? — спросила Тия. — Всё ещё ищешь себя? Не боишься найти что-то не то?

— Я… сильно изменилась за эту тысячу дней. И теперь у меня совсем другие мысли насчёт дальнейшей жизни, — ответила Альма. — Я снова свободна и примерно поняла, кто я и что я такое. Теперь за мной следующий шаг: начать по-настоящему жить. Но боюсь, малая клетка в виде Оазиса находится в ещё одной, под названием «Стена».

— Зачем мир за Стеной тому, кто никогда его не видел? — спросила Тия.

— Нам придётся с ним познакомиться независимо от нашего желания, — покачала головой Альма. — Арк прав, что спешит. Мы точно не знаем, сколько у нас времени. Может, сотни, может даже тысячи дней, а может и намного меньше. Но этот момент однажды настанет. Я видела, как разрушается Стена. Знаешь, кто мог ходить в Оазис как к себе домой?

— Монстры? — поняла Тия.

— Летуны, что живут у нижних этажей. Эти существа уже давно потеряли нормальный облик. Это смешение множества цепей с невообразимыми способностями. Они могут пожирать барьеры и регулярно подтачивают Стену. Наш мир огромен, угробить его за день-два невозможно. Но они подтачивают её каждый день. Фрактальные черви, трипофии, существа с невыговариваемыми именами… Лангольеры, как тот, что сейчас спит снаружи.

— Когда эта тварь появилась в городе, нормальные летуны стали бояться подлетать к Обсерватории ближе чем на километр, — усмехнулась Сайна.

— Я много думала над тем, можно ли вообще как-то выйти из Стены, — продолжила Альма. — И пришла к выводу, что шансы почти нулевые. Но за пределами Стены, по ту сторону, точно есть земля и живая трава. Я смотрела на неё много десятков дней подряд. Здесь же рано или поздно будет разрушение Стены и череда перерождений в аду секторов смерти. Поэтому, если есть хоть какой-то шанс, попробовать стоит. Лучше, чем ждать смерти, сложа руки.

— У меня сомнений насчёт спуска никогда не было, — сказала Тия. — Так считает Арк, а ему я верю больше, чем себе. Меня только смущает незнакомое существо, которое может оказаться засланцем, как некогда Голубь ходил с нами.

— Она несчастная безобидная богиня трав, с трудом хранящая остатки гордости, — ответила Альма с грустью. — Тебе не стоит видеть в ней соперницу, Тия. Она не метит на твоё место. В плену Оазиса не осталось здорового разума. Та, кем я была, тоже была безумна настолько, что пошла бы на подобное.

— Знаешь, у культуры викингов, у пиратов мира Аквы и среди расы амуанити, например, распространено понятие «морских жён», то есть взятых в бою, — заметила Сайна. — Ещё чаще были гаремы. А у хаархусов, насколько я знаю, есть одна жена и много наложниц, которые служат в первую очередь матери стаи. Тебе это известно лучше, чем мне.

— Она не из нашей стаи, — сказала Тия. Вернее, птица в Тие. Она сама будто удивилась собственным словам.

— Ну, хочешь, прими в стаю, — пожала плечами Сайна. — Если тебе так будет лучше.

— А для тебя это не важно?

— Я… как бы сказать, — Сайна почесала голову. — Таков мир Стены, здесь каждый день может стать последним. Так что я провожу время как хочу, помня, что завтра может не наступить в любой момент. Но… однажды наши пути, наверное, разойдутся. Вы с Арком, насколько я знаю, планируете детишек и всё такое. А я, если наступит совсем мирное время, скорее всего, вас покину.

— Куда?

— Не знаю, в другие миры, может. Интересно же, что там.

— И… ты не хочешь остаться?

— Ну, это вообще ситуация теоретическая так-то, — пожала плечами Сайна. — Стену пока никто ещё не покинул… наверное. Может и будут у меня семья и дети, не знаю. Но что я точно хочу — это больше приключений и больше ответов.

— Говоришь как Арк.

— Наши позиции очень близки. Поэтому он всегда мне нравился. Но есть и существенное различие: он возмущён тем, как жестоко устроена Стена, и хочет понять, зачем это всё. Его ведёт любопытство, смешанное с жаждой справедливости. Моё любопытство иное: я не хочу сражаться или идти к силе, но мне интересно узнать, например, всю правду о культуре селенитов, как я смогла понять ионическую культуру, мне интересно узнать, как выжила колония людей на безжизненной планете, где не было атмосферы, создав Эридианскую Республику, как выжили тамарцы на уникальной планете, дающей Силу неизвестного вида псионики — вокруг так много всего интересного, что я просто не могу себе позволить оставаться долго на одном месте…

— Вечная Птица, — произнесла Альма. — Так назывался тот путь развития на том терминале, который работал по запросам?

— Наверное. Мне нравится, как это звучит, — улыбнулась механистка.

— А что ты хотела со мной обсудить? — спросила Тия у Альмы.

— Это будет лучше обсудить наедине.

— О. У вас от меня секреты? — улыбнулась Сайна.

— Ничего личного. Вопрос по аниматургии.

— Тогда, может, тебя проводить к наставнику Хитоми? — спросила мастер муши.

— Да, это могло бы быть полезно, — кивнула Альма.

— Он должен был эвакуироваться вниз, но я ещё чувствую его присутствие в городе, так что я как раз собиралась идти к нему.